– Что я Клэр скажу? – Он схватился за волосы. – Да моя Пышечка меня со свету сживет. Вместе с этим… – Существо лежало в деревянном ящике, как в гробу, сложив механические руки на бронзовом животе, и, не мигая, таращилось на Циммера.

– Хо… – наконец, с огромным трудом выдал голем и добавил: – …ин…

– А «зя» куда дел, горе ты мое? – покачал головой Циммер. – Вылезай уже, будем тебя осматривать.

Голем сел, держа спину строго под прямым углом, потом неуклюже перевалился через край ящика и встал перед Циммером. Его мертвые, лишенные век глаза смотрели только прямо.

Даже здесь, в уютной, по меркам Циммера, лаборатории, среди перегонных кубов, колб, реторт и различных, не всегда легальных ингредиентов для зелий, голем смотрелся чужеродно. Но еще более дико – маг-хранитель осознавал это четко – он будет выглядеть в качестве слуги…

– У тебя есть имя? – спросил Циммер. Он знал, что големам, бывает, оставляют имена тех несчастных, чьи трупы использовали для их создания. Но не в этом случае. Его подарок, поднатужившись, поворочав мертвым языком, все-таки смог ответить:

– Не… хо… ин…

– Да уж, с тобой общаться – по-иностранному заговоришь. Будешь ты у меня… – Он задумался, выбирая подходящее: – О, придумал! Нихонечка! Ну как, нравится?

Голем снова задергался весь, пытаясь сказать, но смог только:

– Дли…

– А, длинно тебе, да?

– Д-д-д…

Циммер замахал руками:

– Не волнуйся, я понял. Будешь Нине.

– Д-д-д…

– Хорошо-хорошо. – Как же ему жаль было бедняжку, у сердобольного мага даже кололо сердце: понятно, почему некромантия запрещена. Разве можно так над мертвецом издеваться? – Будешь Не.

– Х-х-хо…

– Договорились, значит, – улыбнулся Циммер и зачем-то потрепал голема по плечу, на пальцах осталось что-то мутное и тягучее – то ли трупная жидкость, то ли смазка… К горлу подступила тошнота, он спешно протер руки спиртом, а потом кинулся к полке, открыл нашатырь и вдохнул, чтобы хоть немного прийти в себя. –  Так, понятно, – проговорил, немного переведя дух, – лучше не трогать… Надо понять, как ты работаешь. Инструкция к тебе есть?

Голем дернул рукой в сторону ящика. Там действительно нашелся свиток, правда, залитый все тем же вязким и непонятным.

Циммер поднял бумагу с помощью магии и, прежде чем взять в руки, основательно очистил заклинанием.

– Так, что мы имеем… Режим «Дворецкий» – ага, комбинация заклинаний довольно простая… Режим… режим… О, «Телохранитель»! Ты и это умеешь?

Не снова попытался ответить, Циммер стукнул себя по лбу:

– И когда только перестану задавать тебе вопросы? Дурень я, дурень!

– Иоганн, цыпленочек мой. – Нежный, сладкий голос жены отвлек от чтения инструкции. – Я вхожу!

У мага задрожали руки, свиток выпал, а он в суете еще и наступил на него.

– Черт! – Он посмотрел на Не, хотел было подтолкнуть его к ящику, но не решился трогать вновь. – Давай, живо залезай! Она не должна тебя видеть! Еще не готова!

К счастью, голем подчинялся беспрекословно, и вскоре, захлопнув крышку ящика, Циммер отозвался:

– Пышечка, солнышко, не входи! – прокричал в ответ. – У меня тут эксперимент. И вонища такая! Фу-у-у-у…

– Тогда иди сюда, цыпленочек, жду! – певуче откликнулась Клэр.

И Циммер, не снимая фартука, в котором обычно орудовал в лаборатории, показался в двери.

– Пышечка, – любовно проворковал он, глядя на жену, – что-то стряслось?

Нежное прозвище и впрямь подходило молодой женщине, стоявшей сейчас у двери его обители зелий… Невысокая, пухленькая, с белой кожей и ярким румянцем, она напоминала вкусную сдобную булочку…

– Мне надо отбыть, – сказала Клэр с легкой грустью, ведь они только недавно поженились и им было тяжело расставаться друг с другом даже на пару часов. – Матушка прислала записку, что приболела. Мне нужно побыть подле нее. Ты тоже не затягивай с визитом. Знаешь же, как маман переживает, если ты остаешься один: а что он там ест? а чисто ли одет? эти слуги такие нерадивые, они, наверное, плохо смотрят за ним!

Циммер невольно улыбнулся, живо нарисовав в воображении тещу, которая и впрямь заботилась о нем, как о родном сыне.

– Непременно, дорогая, только закончу эксперимент, приму ванну и сразу… А, подожди… – Он юркнул назад, открыл один из шкафов, выгреб оттуда несколько разноцветных флакончиков и передал жене, описывая каждый: – Это – тонизирующее, это – укрепляющее, это – противовоспалительное… Если будет нужно что-то еще – немедленно присылай, поняла?

Клэр кивнула, уложила лекарства в корзинку, в которой уже находились гостинцы для больной, и, привстав на цыпочки, чмокнула мужа в щеку и, хихикнув, убежала…

Циммер вернулся в лабораторию, но не спешил вновь открывать сундук, в котором покоился голем. Нет, он направился к стеллажам, уставленным книгами – древние и темные тексты, казалось, нашептывали тайны на давно уже мертвых и неведомых наречиях…

– Големы, големы… – Циммер бегал глазами по корешкам, вытягивал некоторые книги и внимательно вчитывался в названия. – Так, вот это, это и еще это…

Он нагрузился толстенными томами и водрузил их на стол между досок, на которых резал травы, и ступок для растирания порошков…

Циммер принялся листать старинные фолианты. Узнать удалось очень немногое. Буквально сто лет назад големы были громадинами из песка, камней, глины, а то и просто грязи. Безмозглыми и безмолвными. Лишь оружие, грозное и почти несокрушимое. Но потом явился некто Сейгул и принес на Теневой рынок совершенно другого голема – в основе его был труп, вернее, только голова и туловище, а вот конечности и низ тела оказались не просто бронзовыми, но еще и механическими. Новый тип големов получился куда компактнее – голем Циммера и до четырех футов не дотягивал^[2], – а главное, разумнее прежних. Но в этом и крылся подвох: некоторые из искусственных тварей сходили с ума и могли причинить вред своему хозяину и его близким. Страшно, неприятно и неразумно тащить в дом подобное создание. К такому выводу пришел Циммер, оторвавшись от чтения.

От голема определенно нужно избавляться, и как можно скорее! Но сначала надо заскочить на Теневой рынок, выискать того умника, решившего всучить ему подарочек, и вытряхнуть из него, кто и зачем вынудил шустряка это сделать. В том, что идея не принадлежала тому барыге, у которого он обычно закупался редкими и запрещенными ингредиентами, Циммер не сомневался. У Питера Бринкса ум для такого слишком короток. И жаден старина Бринкс сверх меры, чтобы дарить такую дорогую вещь…

Вещь?

Циммер одернул себя: может ли голем, созданный на основе мертвой плоти, быть вещью? С одной стороны, да, ведь душа уже покинула тело, а с другой?.. Вот эта самая другая сторона и смущала больше всего.

Так… хватит рассусоливать тут! Пора собираться и утаскивать голема куда подальше из дома, пока Клэр действительно его не обнаружила и…

Что будет тогда – думать не хотелось.

Пыхтя и кряхтя, без магии, ибо по ней могли отследить владельца, он-таки уложил довольно тяжелый короб на тачку. Теперь нужно дождаться, когда стемнеет, и увезти голема как можно дальше от дома. Может, все-таки решиться и сбросить в море?

Запечатать заклинанием Тяжести – и концы в воду.

Но почему-то передергивало от самой мысли о таком поступке. Виделось, как создание, не могущее умереть, бьется там, под толщей воды, в своем ящике-гробу. Нет-нет. Это же повторное убийство. Хуже только закапывание живьем! Гадость какая!

Как вообще Сейгул додумался до такого?! И кто он такой? Информации о нем почти не было. Известно лишь, что внезапно появился на Теневом рынке человек в черном плаще с капюшоном. Его лицо скрывала маска. Голос звучал глухо (и наверняка, подумалось теперь Циммеру, был изменен магией). Он просто продал первого мертво-механического голема и исчез. Ушел в небытие, из которого и явился. А все, кто пытался разузнать о Сейгуле хоть что-то, умирали в муках. Понятное дело, что охота разыскивать его быстро отпала… Собственно, такие големы и не получили большого распространения, поскольку делал их только один человек, и то нечасто.

Он, Циммер, видимо, удостоился особой чести. Знать бы только, за какие заслуги? Подобное внимание от незнакомца, чья личность окутана довольно мрачными легендами, пугало.

– Жили как-то без големов, – проговорил он, направляясь к тачке с ящиком, – и еще проживем.

Циммер дождался, когда ночь вступит в свои права, и чуть не прозевал нужный час, засидевшись почти до зари, – ничего, перед тещей потом извинится, – и уже собирался поставить Пространственный коридор, чтобы утащить в него подарочек, как снизу раздался шум и голос, который сейчас Циммеру хотелось слышать меньше всего, затребовал его наверх…

Оставалось только чертыхнуться, снять фартук и идти усмирять незваного гостя.

Глава 7
Серая

«P. P..S. Он разбил меня… Вдребезги… Раньше я думала, что это просто образное выражение… Человек же не ваза и не стакан, чтобы его разбить. А теперь пониманию – мы куда более хрупкие, и бьемся легко-легко. Особенно наши мечты – самые желанные, самые сокровенные. Вот и моя потерпела кораблекрушение… Только спасательную шлюпку никто не выслал за мной. И я тону в отчаянии и одиночестве…»

Ассоль Лонгрен,Запись № 235, тот же день, нижеЖурнал смотрителя маяка Каперны

К Журнал смотрителя дому Иоганна Циммера, мага-покровителя Каперны и своего закадычного приятеля, Грэй подошел в тот светлый миг, когда заря уже лизала горизонт пунцовым языком. Невыспавшийся, промерзший и страшно злой. Прежде всего на себя – за то, что сделал и наговорил Ассоль, заставив ее сразу же воздвигнуть непробиваемую стену ненависти и отчуждения. Он, честно говоря, не представлял, как будет выкручиваться теперь, поскольку совершенно не имел опыта общения с маленькими нежными нереидами.

Хотя чего лукавить – весь его опыт с женским полом совсем не годился для Ассоль. Хамство, собственнические замашки и ехидство – не лучшие способы завоевать расположение светлой и чистой девушки.

В общем, всю дорогу к Циммеру Грэй грыз себя, притом так увлекся самоедством, что даже не обратил внимания на то, как расстаралась буря, желая выдуть ветром и вымыть дождем все его горестные мысли и сожаления. Но Грэй умел прятать сокровенное – а все, что касалось Ассоль, тут же становилось таким – на самом дне своей души, надежно запечатывая в сундуки памяти. Никакому шторму туда было не добраться. То была его личная территория, куда можно уползать и предаваться меланхолии.

Буря ушла, недовольная им. А солнце выбиралось на пост с ленцой.

Но все же день занимался, а с ним приходили и новые заботы. Поэтому все темные мысли следовало оставить ночи, очистить голову и обратиться к проблемам более насущным. Например, где разместить штаб, чтобы не слишком привлекать внимание? Насколько он знал Циммера, тот любил шумные компании. А значит, никого не увидит появление множества людей в его доме. Так что участь мага на ближайшую неделю, а может, и пару недель была бесцеремонно предрешена главой «Серых осьминогов». Приговор обжалованию не подлежал.

Грэй заколотил в дверь и заорал:

– Эй, Циммер, твое ж магичество, так-то ты встречаешь старых друзей?!

На балконе, приглаживая волосы и спешно поправляя одежду, появился довольно тучный мужчина с красным круглым лицом. Выбрав в балконном садике крупный горшок с геранью, он запустил свой растительный снаряд прямо в голову непрошеного гостя. Вернее, целился в голову, но Грэй ловко увернулся и отпрыгнул, когда град осколков отрикошетил от мостовой. Потом собрал заклинанием горшок, вернул в него растение и отправил обратно. И оказался куда более метким.