Лэнг вытащил ремень из седла и застегнул его двумя быстрыми движениями. Он взял в руки уздечку и одним изящным движением застегнул пряжку на груди. Крылья Алхскиби поднялись, поймав поток ветра, а затем мощным движением дракон рванул вперёд, хватаясь за воздух и взмывая в небо. Я ахнула от великолепной силы его движений. Трудно сдержаться и не стать частью такой красоты.

Когда они превратились в маленькую точку в небе, я наконец отвернулась. Надеюсь, что Лэнг прав и я вскоре увижу их снова. В них было что-то особенное. Они были добры к таким, как я, пока все остальные только терпели или, что ещё хуже, презирали. Мне хотелось есть вяленое мясо с лепёшками и говорить о драконах с Лэнгом каждый день. Может быть, стать Принятой означало нечто подобное. Возможно, всё было намного ближе.

Глава тринадцатая

Я вернулась в общежитие и была очень благодарна тому, что большинство учеников либо отдыхает, либо медитирует. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы достать из сумки чистый комплект одежды и проскользнуть в подсобку. Что бы ни случилось, нужно всегда выглядеть опрятно. Душ был божественным, и я почувствовала себя такой свежей и обновлённой, что смело направилась в столовую. Пока я сидела, у меня возникло чувство беспокойства, и я едва смогла проглотить два кусочка жареного цыплёнка и запить их водой. Остальная часть моей волны была так же поглощена подготовкой к тому, что нам предстояло. Они едва заметили моё присутствие.

В Школе вокруг нас продолжала кипеть жизнь. Смешки и улыбки за другими столами, громкие разговоры, время от времени прерываемые строгим выражением лица одного из грандис. Казалось, всем было всё равно на наше положение. И неудивительно. Разве они не пережили то же самое, но они выжили и предпочитали не говорить об этом?

Я не ожидала, что буду так нервничать, меня это съедало изнутри. Из столовой я вышла раньше всех. Прохладный ветерок обдувал мой вспотевший лоб. Прозвенел звонок, и меня пронзил новый страх. Мне нужно было оказаться наверху так же быстро, как и остальным, но у меня не было на это времени, и прямо сейчас звенит звонок!

Я помчалась к лестнице и с болью осознала, что остальные, идущие рядом со мной, легко обгоняют меня даже со средней скоростью ходьбы. Я прикусила губу. Если я опоздаю, всё будет потеряно, по крайней мере, для нас с Раолканом.

Что там было внизу, на тропинке? Неужели то, о чём я думала? Рядом с кухней на тросах и блоках стоял подъёмник, нагруженный парой ящиков, которые ещё предстояло выгрузить. За краем ящика я увидела яйца, упакованные в солому. Можно было бы просто снять лёгкие ящики и встать самой на подъёмник, но раскачиваться на неустойчивой платформе в сотнях ярдов^[6] над землёй, не имея возможности спуститься, а вдруг что-то пойдёт не так? Получится ли у меня?

Нельзя было терять ни минуты. Я поспешила туда, стащила ящики, радуясь, что они достаточно лёгкие для перемещения, а затем забралась на деревянную скамью, подвешенную между двумя тросами. В животе всё затрепетало, когда под моим весом покачнулась доска, я ухватилась за трос, прикреплённый к блоку, просунула костыль между здоровым бедром и скамьёй, крепко обхватила доску одной ногой, в то время как другая безжизненно свисала с другой стороны. Либо сейчас, либо никогда. Я изо всех сил потянула за трос, мои плечи ныли от напряжения, и доска рванула вверх, а блоки с лёгкостью увеличили мои усилия. Тянуть верёвку было несложно. У меня получилось, переставляя руку одна за другой, добраться от столовой до самого верха.

Когда я, обессиленная, слезла с раскачивающейся доски и оказалась на жёсткой скале, меня приветствовал серебряный свисток. Было приятно трогать скалу и знать, что под моими руками и коленями есть что-то твёрдое. Мне нужно было выпить холодной воды и прилечь, но тогда я точно упустила бы свой шанс. Стиснув зубы от тошноты и немного нервничая, я вытащила костыль и пристроилась за Тамасом, который стоял последним в шеренге.

– Удачи в обряде уз, – сказала я ему. Глупо обижаться на его отстранённое поведение. Мы всё ещё могли стать друзьями. Он не ответил, но, возможно, просто волновался. Мы все переживали, не так ли?

– Добро пожаловать, – разнеслись над обрывом слова грандиса Дантриета. Солнце клонилось к закату, окрашивая в оранжевый цвет его распущенные, с множеством косичек, седые волосы, ему очень шло. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы совершить обряд уз между драконом и учеником-наездником. Сейчас у вас есть последний шанс, чтобы отказаться от своих обязательств перед драконом, которого вы выбрали. Кто-нибудь из вас решит им воспользоваться?

У меня задрожали руки, когда все обернулись на меня. Может, они думали, что я сломаюсь под их давлением. С чего они взяли, что я не справлюсь? Действительно ли одной сломанной ноги достаточно, чтобы разрушить своё будущее? Не думаю, что это так.

Я расправила плечи и высоко подняла голову. Амель Лифброт не дрогнет. Если уж, по их мнению, я не достойна, то тогда мне ничего не остаётся, кроме как взять и показать им, что они ошибаются.

Словно мешок зерна, который лопнул и рассыпался по земле, Тамас упал передо мной на колени, обхватив голову руками.

– Я не смогу. Я думал, что смогу, но не смог. – Его голос звучал странно, как будто он даже не принадлежал ему.

– Сейчас не время сдаваться, – шепнула ему я.

Если бы у него получилось пройти эти два испытания, то самое сложное было бы позади. Ему просто нужна была поддержка.

Он запрокинул голову и уставился на меня, вцепившись пальцами в пыль на земле, словно когтями. Увидев его мрачное выражение лица, я испугалась.

– Заткнись, калека. Мы все знаем, что живой тебе отсюда не выйти. Перестань обманывать себя. Я не буду таким идиотом, как ты. – Он перевёл взгляд на остальных. – Я знаю своё место. Мне не следовало даже пытаться прыгнуть выше головы.

Грандис Дантриет поднял руку, обрывая волну шёпота, прокатившуюся по группе:

– Такое предупреждение в первую очередь для таких, как Тамас, которые понимают, что такая жизнь не для всех. Ступай, Тамас. Возвращайся в комнаты прислуги. Есть ещё кто-нибудь?

Тамас быстрым шагом направился к лестнице.

Все взоры были прикованы ко мне. Я почувствовала, как моё лицо заливается краской, секунды перетекали в минуты, но я отказывалась сдаваться под их взглядами. Не дождётесь. Вы все увидите, как я либо проваливаюсь, либо добиваюсь успеха собственными усилиями. Я прикусила губу и заставила себя быть стойкой.

– Очень хорошо. – Грандис Дантриет оглядел наши ряды, словно пересчитывал, а затем указал на трибуны позади себя. – За этими трибунами выстроились ваши драконы. С ними наш Связывающий – грандис Экомайер. С помощью магии каждого из вас свяжут узами со своим драконом. Это приучит их к вашему прикосновению. Они могут не слушаться ваших команд, но не смогут покалечить или убить вас. Будьте осторожны с другими драконами в логове. Только ваш, связанный узами дракон не причинит вам вреда. Вы также будете обязаны не причинять вреда ему. Таков путь драконьих наездников. Наши узы священны и почитаемы. Да будет так во веки веков.

– Да будет так во веки веков, – ответили ученики вокруг меня. Ещё одна вещь, позаимствованная у знати, о которой я ничего не знала.

Мы шли за грандисом до сидячих мест, выстроившись в неровную шеренгу. С каждым шагом моё сердце билось всё громче. Правильный ли я сделала выбор? Я отчаянно желала стать драконьей наездницей. Всё, что я могла, чтобы сохранить рассудок, так это представить, как доставляю послания на спине огромного фиолетового дракона.

Но что, если это плохо скажется на Раолкане? Уже плохо то, что он был здесь рабом. Не ухудшила ли я ситуацию, выбрав его? Он был неразговорчив, когда я спросила его. Должна ли я надавить на него посильнее или лучше было просто поверить ему на слово?

Пока мы шли мимо стоявших драконов, один за другим выходили из строя ученики и направлялись к своим драконам. Саветт чуть ли не бегом бросилась к своему красному. Ближе к концу я заметила, как кто-то уводит зелёного дракона – дракона Тамаса. Боль снова пронзила меня при воспоминании о том, как он стоит на коленях в пыли, отказываясь от своего будущего.

Ему не нужно было так поступать. Ему не следовало так делать только потому, что другие студенты сомневались в нас. Жаль, что у меня не было возможности сказать ему об этом. Может быть, днём мне следовало быть там и помогать другим стать смелее, вместо того что спать в логове Раолкана и смотреть, как Лэнг улетает за горизонт. Я сглотнула беспокойство и попыталась сфокусироваться на том, что было впереди.

Раолкан? Где ты? Неужели он там? Почему он такой тихий?

Я не слышала его в своей голове. Что-то было не так. Он заставлял меня чувствовать себя странно и одиноко, как бабочку на снежном поле. Злился ли он? Молчал от злости? Его золотые глаза остановились на мне, как если бы он попытался заговорить со мной тихо. Так глупо. Кроме того, если бы он захотел, он бы с лёгкостью сделал это. Я закашлялась, когда внезапно почувствовала неуверенность.

В сгущающейся темноте грандис Экомайер и грандис Дантриет медленно двигались вдоль ряда. Мы стояли слишком далеко друг от друга, чтобы видеть, что они делают с каждым учеником. Я сильно удивилась, когда они наконец добрались до меня в темноте. Двое слуг держали факелы рядом с грандисами, освещая всё вокруг оранжевым светом.

– Амель Лифброт? – спросил грандис Дантриет, как будто не знал, кто перед ним.

– Да. – Мой голос слегка дрожал.

– Это тот дракон, которого ты выбрала, Раолкан из фиолетовых?

– Да. – Теперь мой ответ звучал яснее.

– Ты хочешь связаться узами с этим драконом и стать его наездником? – обратился ко мне грандис Экомайер.

Он был стройным, как все драконьи наездники, но из-за возраста немного горбился, а его кожа пожелтела и обвисла.

– Да.

– Протяни руку. – Его взгляд стал неподвижным, как будто он ушёл в другой мир.

Затем на моём запястье вспыхнул жар.

Я вскрикнула и отдёрнула руку в тот самый момент, когда Раолкан фыркнул и из его ноздрей вырвались языки пламени. Он скучал по мне, но его продолжающееся молчание глубоко ранило. Был ли он зол на меня? Правильный ли я сделала выбор?

На моём запястье появилось ярко-белое стилизованное перо, и я увидела, что в сумерках такое же перо ярко горит на крыле Раолкана. Мы были отмечены одинаковыми знаками. Я с удивлением смотрела на свой, пока оно потихоньку не начало тускнеть.

– Каждый раз всё по-разному. – Грандис Экомайер, казалось, улыбался от гордости.

– Мы единственные, у кого такой знак? – Мне это понравилось, хотя я всё ещё пугалась молчания Раолкана.

– Да, у каждой пары он свой, его определяет магия. Теперь вы связаны, и он приручён тобой. Обращайся с ним хорошо.

Всё казалось таким неформальным, таким простым для такого важного момента. Я была так удивлена, что ещё долго стояла бы так, если бы не голос грандиса Дантриета:

– Вы можете проголосовать за первого наездника прямо сейчас и опустить его имя в банку.

– Я не буду голосовать. – Я была горда тем, насколько чётко прозвучал мой голос.

Его брови поползли вверх:

– Ты понимаешь, что им можешь стать ты?

Я так неожиданно расхохоталась, что сама удивилась.

– Конечно, это буду я. Вот за кого проголосуют все остальные. Я решила не заставлять других чувствовать себя так же, как я, когда моё имя появится на бумаге.

– Обязанность первого наездника – большая честь. Да будет так. – Выражение на его лице нельзя было прочесть.

Когда всё закончилось, грандис твёрдо объявил, что решение на голосовании было единогласным.

Я не удивилась. На следующий день я буду первым наездником.

Я не удивилась, когда они все ушли, оставив меня ковылять за ними.

Меня удивляло и беспокоило молчание Раолкана.