Лита положила трубку и задумалась. «Неужели в «Полимеде» нет денег? Но тогда почему в конце декабря на бирже проходили сделки с акциями по цене, существенно выше рыночной?»

Она позвонила Александру Солнцеву, который сразу же взял трубку и начал горячо поздравлять её с прошедшими праздниками. Лита сухо пожелала ему здоровья и спросила про заработную плату на подведомственном заводе. Александр включил «вежливого дурака» и процедил:

– Я помню наш разговор о заработной плате. Но полагаю, что выплаты были проведены.

– Да, со слов главного бухгалтера предприятия зарплату за октябрь они получили, а ноябрь и декабрь не оплачены. По декабрю есть еще время – до 15 января. А что вы мне можете сказать про ноябрь?

– Я ничего про это не знаю.

– Но ведь вы финансовый директор «Полимеда».

– Да, но фрязинское предприятие является обособленным хозяйствующим субъектом. Вопрос по заработной плате находится полностью в их ведении.

– То есть, правильно ли я вас поняла: у них на расчетном счете имеются деньги, а их главный бухгалтер задерживает заработную плату?

– Но, нет, это не совсем так. Наверное, у «Полимеда» перед ними есть задолженность: впрочем, я точно не знаю.

– Но ведь вы – второе лицо после Михаила Юрьевича, как вы можете не знать?

– Я работаю по сложившимся в компании регламентам, а именно этот вопрос у нас находится в компетенции генерального директора.

– Хорошо, я все поняла, –Лита говорила бесстрастно и сдержанно. – Действительно, какие здесь могут быть вопросы к финансовому директору? Весь топ-менеджмент «Полимеда» в «шоколаде», генеральный директор с очередной подругой катается в Австрии на горных лыжах, а единственное производственное подразделение компании сидит без заработной платы. Между прочим, эти люди зарабатывают для вас деньги.

– О, прошу вас, Секлетея Владимировна, не ругайте меня. Если вы установите в компании другие регламенты, то, поверьте, я буду безукоризненно им следовать.

Александр отвечал ей бархатным голосом, видно было, что он старался не раздражаться и максимально уладить неприятную ситуацию.

Лита положила трубку телефона и задумалась: «Что-то здесь не так! Александр мне говорил о том, что во фрязинской трудовой инспекции у них все схвачено. Может быть, они специально провоцируют своих работников на забастовку? Хотят поглубже окунуть меня в свое дерьмо!?»

Поразмыслив, она решила, что в этом вопросе ей требуется профессиональная помощь, и набрала номер своего юриста Екатерины Рогалиной. Екатерина ей искренне обрадовалась: она еще догуливала праздники на конюшне со своей обожаемой лошадью и маленькими жеребятами, но звонок важной клиентки сразу же привел её в рабочее состояние.

– Секлетея Владимировна, как же я вам рада: мне доставляет огромное удовольствие наша совместная работа. И я слышала, что вы купили контрольный пакет «Полимеда».

– Да, это так. Значит, и хорошие новости распространяются быстро. Вот по этому поводу я вам и звоню. Мне нужно подобрать практику за последние годы по решениям трудовой инспекции, а также по судебным решениям, связанным с вопросами задержки заработной платы более, чем на два месяца.

– Там в «Полимеде» все так плохо? Постараюсь уже сегодня что-то найти. Сколько у меня есть времени?

– Две недели есть. И осветите мне отдельно вопрос ответственности генерального директора за задержку заработной платы. Не хотелось бы судиться еще и с трудовой инспекцией.

– Я все поняла, Секлетея Владимировна. Когда вы будете в Санкт-Петербурге?

– На выходных хочу вернуться. Оставлю сына в Питере с Эви, а сама буду на рабочие дни ездить в Москву.

– Отлично, я через неделю на выходных к вам заеду с материалами.

– Да, Екатерина. До встречи.

За разговорами наступил вечер, и Марина приехала с первым результатом: она привезла из «Полимеда» протокол октябрьского собрания акционеров. Лита отметила новый элегантный кашемировый костюм девушки. «Какая она молодец – уже приоделась. Но я еще с ней не расплатилась, нужно поторопиться!»

Она внимательно прочитала документы: в протоколе собрания присутствовала запись о проведении делистинга «Полимеда» на бирже в связи с решением акционеров. Но никаких сроков исполнения решения обозначено не было, что вносило неопределенность.

«Да, красиво как все получилось. Формально они включили данный вопрос в протокол, но не указали конкретные сроки. Так что при правильном подходе все это можно замотать на веки вечные, никакой делистинг не проводить, и продолжать обманывать инвесторов, которые и так потеряли уйму денег».

Лита вновь позвонила Александру Солнцеву, теперь уже с вопросом о делистинге. Александр опять был очень вежлив и почтителен: он сообщил ей, что вопрос с делистингом является юридическим и полностью находится в ведении Сергея Турова.

«Да, как все у них там устроено – концов не найдешь». С Сергеем Туровым по понятным причинам она разговаривать не захотела и просто приняла информацию Александра к сведению.

– Марина, я рано утром в среду уеду с семьей в Санкт-Петербург, так что вот тебе ключи от квартиры. Пожалуйста, до конца недели направь всем акционерам письма о проведении внеочередного общего собрания 24 февраля 2005 года. Я набросала текст – у нас единственный вопрос: выборы генерального директора. На сегодняшний день это самая важная задача. Я вернусь в воскресенье поздно вечером. И ты можешь пожить пока у меня. Так что будем хозяйничать вместе, как и прежде.

Марина просияла: ей было очень приятно вновь оказаться в центре Москвы, в особенности после липецкой провинциальной дыры. Девушка стала мечтать о принце на белом коне и переменах в личной жизни, но, вспомнив о незаконченных делах, вернулась с небес на землю.

– Хорошо, Лита. Завтра буду заниматься в «Статусе» отправкой писем о собрании. А утром жди – приеду вас проводить, ну и заступить, как говориться, на вахту.

Санкт-Петербург, январь 2005 года

В Питере стояли крещенские морозы: реки и каналы покрылись толстым прозрачным льдом. Город уже с утра заволокла дымка, через которую время от времени пробивались редкие лучи северного солнца. В субботний день Лита решила хотя бы на часок выйти на прогулку с Максимом. К обеду ждали Екатерину Рогалину, а в воскресенье нужно было ехать в Москву на «каторжные работы» в «Полимед». Она достала из гардероба коричневую цигейковую шубу, которую специально купила для зимних деловых поездок и прогулок в ледяном ветряном Петербурге.

«Никакая норковая шуба сегодня так не согреет, как эта цигейковая», – подумала она и стала надевать на маленького Максима валенки и такую же цигейковую шубу, только поменьше. В подобном облачении они стали похожи на двух медведей: маму и маленького медвежонка, и это было так по-русски.

На детской площадке Лита обратила внимание на мужчину в темно-серой куртке–аляске, такой же, как у Андрея. Её сердце забилось: она вспомнила горячие джазовые мелодии и взгляд своего друга – страстный и при этом покорный. Его рождественский букет из белых амариллисов остался в Москве, и она забеспокоилась, как там цветы, поменяла ли Марина воду в вазе.

Маленький Максим играл вместе с крошечной девочкой: дети увлеченно копали яму в снежном сугробе маленькими разноцветными лопатками. «Как сегодня холодно, как бы мальчик не замерз?» – пронеслось в голове у матери. Она подошла и прикоснулась к лицу ребенка: кончик носа был теплым. «Погуляем еще 15 минут и хватит. Как же сегодня зябко!»

Она опять подумала об Андрее, и, вдруг вспомнила о единственной ночи с ним – внезапной и сумбурной. В те горькие дни Лита остро страдала от одиночества, болезненно переживала смерть мужа, часто плакала и ничего не хотела. Она «на автомате» заботилась о сыне и выполняла другие свои обязанности: ходила в школу и вела уроки английского языка. В тот печальный ноябрьский день она была на кладбище одна – Владимир уехал с классом в Финляндию: так было лучше для ребенка. Лита вспомнила, как готовила поминальный стол, как из последних сил накрывала на стол. Но никто из друзей Максима не пришел поддержать ее и помянуть его на сороковой день – только профессор Раков позвонил из Львова с соболезнованиями. Рядом были только Марина и Андрей, но девушка потом куда-то ушла.

А потом Андрей стал страстно и нежно целовать ее, а она не смогла противиться. «Я называла его Игорем, – Литу пронизал холод при этой мысли. – А он ни разу не напомнил мне об этом! И, боже мой, где же он сейчас? Вчера вечером он вновь не ответил на звонок. И как странно, телефон был вне зоны доступа».

Тут она боковым зрением увидела, что девочку увели, а Максим один докапывает снежную яму. Она бросилась к сыну – кончик носа был холодным, и Лита скомандовала немедленно идти домой. Мальчик подчинился, протянул ей замерзший кулачок и по дороге стал рассказывать, что они с девочкой рыли норку для крота, который ночью придет и поселится в ней. Молодая мать с замиранием сердца слушала лепетания сына и думала о том, что ему нужен отец, и что никакой, даже влюбленный в нее мужчина отца ребенку не заменит. А ей самой нужен муж, но только такой, за которым как за «каменной стеной». А любовника я не хочу – лучше сохранять чистоту и ждать своего мужчину».

После прогулки и плотного обеда ребенок крепко уснул. Эви помогла Лите накрыть на стол и заторопилась в магазин за покупками. Екатерина Рогалина была как всегда пунктуальна, и Лита сразу же пригласила ее за стол, потому что и сама порядочно проголодалась.

На этот раз все было скромно: рассольник, жареная картошка с грибами и чай с конфетами. Екатерина сначала воодушевленно рассказывала про Скарлет и её жеребят, потом вдруг переменила тему и спросила о «Полимеде».

– Мы здесь в Питере с огромным интересом наблюдали за вашей схваткой с «Полимедом». Расскажите, как вам удалось купить контрольный пакет?

Лита улыбнулась, но потом тень озабоченности и усталости пробежала по её лицу.

– Я и сама не знаю, наверное, это божий промысел. А фирма «Полимед» на деле оказалась разрекламированным пузырем, который уже почти лопнул, но по инерции сарафанное радио еще передает о его необыкновенных успехах, да и эффективные менеджеры продолжают рассказывать о фирме с особенным придыханием. Вот так все люди и находятся в плену иллюзий.

– Вы уже провели аудит? Почему у вас столь негативная информация?

– Нет, аудит мы еще не провели. Я купила контрольный пакет только 31 декабря. Но уже сейчас столкнулась с задержками по выплате заработной платы на подведомственном предприятии. На следующей неделе должен с зимнего отдыха вернуться Грач – буду с ним встречаться и обсуждать эту проблему. Все это слишком дурно пахнет!

– Не расстраивайтесь! Все образуется, вот увидите.

– Я уже не только не расстраиваюсь, да и ничему не удивляюсь. Но не могу понять, как это с виду приличные люди легко совершают столь греховные поступки. Этот «Полимед» два года назад купил тюменскую фирму «Глория». Я видела их баланс за 2003 год – он мне по цифрам напомнил отчетность «Витафармы» 1996 – 1997 года. В этой фирме «Глория», судя по финансовым документам, ведется действительно реальный, умеренно прибыльный бизнес. Так вот, «Полимед» купил фирму за копейки, толком до конца не рассчитался, но его менеджеры уже успели отстранить от руководства бывших владельцев. Там сейчас рулит какой-то молодой человек, и я полагаю, что это подставная фигура.

Екатерина внимательно слушала Секлетею, только время от времени охала и понимающе покачивала головой.

– Я с ужасом думаю о том, что «Витафарма» могла оказаться на месте этой «Глории». Ну да ладно! Этот раунд я у них выиграла – защитила любимое детище брата. Но если честно, не знаю, что делать дальше. Я на 24 февраля назначила общее собрание акционеров с единственным вопросом: выборы генерального директора «Полимеда».

– И чего же вы опасаетесь? У вас контрольный пакет, и вы автоматически станете генеральным директором

– Я опасаюсь их действий, и наших чиновников тоже опасаюсь – знаете, какое у нас неоднозначное законодательство?