Бурчание в моем животе заставляет стушеваться. Черт. Колхозница. Бросаю смущенный взгляд на салатик Венеры: я бы его проглотила не жуя. Но, сказать честно, предпочла бы гору чебуреков с говядиной, которую заприметила в другом конце зала. Официант минут пять назад вынес горячие.

Пауза затягивается. Я не понимаю, почему эти двое не уходят. Возможно, им неловко. Давид просто стоит и пялится, пока это не становится неуместным.

– Я бы пригласила вас за свой стол, но, наверное, вы предпочтете завтрак в тишине, – произношу вежливо. – Приятно было встретиться снова.

Венера добродушно пожимает плечами.

– Я из многодетной семьи, детьми меня не испугать. Ваши – прелесть. У Давы в отеле, кстати, есть прекрасные семейные номера, имейте в виду.

Дава. Это мило.

– Все верно. Наш приоритет – комфортный семейный отдых. С рождением детей жизнь не должна превращаться в череду ограничений.

Ярослав спускается на ножки и делает пару шагов, держась за мои руки.

– Ну что, пойдем завтракать? – зовет Венера. – Твой кофе уже остыл, – кивает она на автомат.

Давид кладет на стол визитку.

– Насчет моего предложения. – Он явно настаивает. – Позвоните. Воочию увидите, каким ваш отель может стать с моими вложениями. Я не исключаю вариант франшизы.

Чуть округляю глаза. О такой возможности я даже не думала: стать частью огромной сети, сложить с себя большую часть обязанностей, но при этом сохранить наследство детей. Аж мурашки бегут.

– Только я всегда плачу за себя сама, – сообщаю ровно. – Это не обсуждается.

– Почему? – спрашивает Северянин. – Не любите быть должной? Или ваш муж против?

В моей жизни был один мужчина, которому я принадлежала вся до последней клетки, доверяла безоговорочно и считала его деньги – своими. Это было само собой, как будто естественно. Потеря меня чуть не убила. Больше я такой близости не допущу ни с кем.

– Люблю, чтобы за меня платил только мой мужчина. Я с Кубани, у нас старомодные взгляды, и мы этого не стыдимся.

Давид кивает. А потом вдруг треплет Ромку по волосам.

– Забавные парнишки, – говорит он.

Рома поворачивается к нему, смотрит вопросительно и начинает повторять слоги.

Ко мне стрелой подлетает Надя.

– Прости, я проспала! – шипит она, забирая Ярика. – Будильник не сработал! Ты давно проснулась?

Я киваю, провожая Давида взглядом. Он берет свою чашку кофе, присаживается за стол на двоих, за которым Венера ест свой салат.

Красивая пара. Мне хочется подойти и сказать: «Обними его. Он живой. Он рядом. Сделай это сейчас».

Спустя пару минут к нам присоединяется Ростислав, и я выполняю свое пожелание сама – обнимаю мужа. Мы отправляемся за чебуреками, обсуждая погоду и планы.

Позже, уже в номере, я снова захожу на сайт сети отелей Северянина, листаю фотографии и понимаю, что хочу туда съездить. Тянет.

Надя уверяет, что между Давидом и Адамом мало сходства, лишь некоторые общие черты. Наверное, я и правда дурею в «Заливе Свободы», и небольшой отпуск на другом конце страны пойдет только на пользу.

Глава 9

– А здесь не так холодно, как я боялась, – говорю я Ростиславу. – Вполне даже терпимо.

– Для какого-нибудь ноября, – шутит он. – Но ты посмотри на нашу няню.

Бедная Надя никогда не была так далеко от дома. Для нее все, что на карте выше Ростова, – север, а уж за Москвой и вовсе – вечная мерзлота и пустошь. Ничто в мире Надю в этом не разубедит. Бедолага раскраснелась в пуховике и шерстяной шапке.

В аэропорту Петрозаводска нас встречает водитель от отеля, и всей дружной компанией мы направляемся к черному микроавтобусу.

Как долетели? Все ли в порядке с детьми? Нужна ли помощь?..

Стандартные вежливые вопросы, настраивающие на правильный лад. Все четко, быстро, организованно. У моего отеля трансфера нет – есть чему поучиться.

Всю прошлую неделю мы с Надей и детьми провели в Москве. Ростислав был вынужден вернуться на объект, а я удаленно отдавала распоряжения Светлане. Кроме этого, дважды посетила врача, много гуляла и занималась сыновьями.

Смена места жительства, отдых, беседа с добрым доктором – все это как будто подействовало, и я чаще стала чувствовать себя выспавшейся и бодрой. За прошлую неделю никто из окружающих мужчин не напоминал мне Адама, я перестала бояться смотреть по сторонам. Перестала плакать без причины.

Жизнь начала помаленьку… нет, не налаживаться, а возвращаться в русло, выбранное мной для себя. Я представляю себя рекой, которая не имеет права высохнуть. Не сейчас, пока дети маленькие.

И хотя я безумно скучала по Кире, я заставила себя не беспокоиться об аките. За ней присмотрят, а мне необходима передышка.

Название отеля – North Haven – переводится как «Северная гавань», местные, правда, по старой привычке зовут эту часть берега бухтой, как звали десятилетия раньше. Слово «гавань» никто не использует. Итак, «Северная бухта/гавань» – это небольшой комплекс из массивных деревянных домиков, расположенный на берегу Онежского озера.

И природа здесь совсем другая, нежели в моей песчаной пустыне.

Едва мы выходим из машины, в лицо ударяет порыв ветра, насыщенный запахом мокрых листьев. Вау. Мурашки по коже – настолько непривычно.

Ростислав достает коляску, ловко раскладывает, а я аккуратно переношу в нее задремавших мальчишек. Пристегиваю. Тру румяную щечку Ярика.

Ну что за ангелочки!

Поворачиваюсь к отелю и обмираю. Не ожидала, что будет так… красиво.

Ледяное, глубокое, почти мистическое карельское озеро окружено густым хвойным лесом. На фоне стальной, серой глади деревянные постройки в стиле северного модерна. Очень похоже на домики «Залива Свободы». Хоть что-то похожее, потому что… мы внезапно оказались в дремучей сказке. Холодной, туманной, загадочной.

Тишина здесь не абсолютная – слышен далекий крик чайки и негромкий плеск воды о прибрежные камни.

– Ну что, идем? – спрашивает водитель. – У вас еще обязательно будет время полюбоваться.

– Да, конечно, – спохватываюсь я. – Извините, просто не ожидала. Я… впервые в этих краях.

– И я, – говорит Надя. – Дождь накрапывает, как бы мальчики не простыли.

– Не нагнетай, – усмехается Ростислав.

Он единственный не выглядит впечатленным. Его детство прошло в Мурманске, и суровым холодом этот парень сыт по горло.

Лобби встречает нас запахом кедра и древесины. Здесь даже есть камин, вызывающий странное дежавю.

Пока администратор заносит наши данные в базу, я прогуливаюсь по фойе, рассматриваю обстановку. Касаюсь рукой портала камина… Сквозь панорамные окна вновь любуюсь на озеро, от которого даже через стекло веет прохладой, обреченностью и, как ни странно, долгожданным покоем.

Если Северянину нравится это место, то он совсем не такой, как мой Адам. Глупо было обознаться.

На секунду я ощущаю болезненную радость от того, что сюда приехала. Здесь тянет грустить. И я хочу погрустить. Трудно круглосуточно находиться на вечеринке.

Ростислав обнимает со спины, целует в щеку, и я улыбаюсь.

– Ну как тебе? – спрашивает он.

– Пока довольно неплохо. А в этих лесах водятся медведи?

– Сто процентов да. Здоровые и злые. Ар-р-р. – Он прикусывает мою шею, и я смеюсь.

– Тогда, пожалуй, воздержусь от прогулки.

Позади раздается знакомый звонкий голос:

– Попробуйте наши согревающие настойки из местных трав или горячий чай с клюквой и медом!

– О, Венера! – восклицаю я. – Какой приятный сюрприз!

– Здравствуйте! И мы очень рады, что вы приехали. Вам уже показали номера? Нет? Угощайтесь скорее, и я вас провожу.

Я беру стаканчик чая, а Ростислав выпивает стопку малиновой настойки.

– Пойдемте, здесь недалеко. Давид сейчас в городе, у него дела. Но он скоро приедет. Как насчет лодочной прогулки, бани или экскурсии?

– Только не одновременно, – улыбаюсь я, хватаясь за ручку коляски. – Спасибо. Значит, Давид Сергеевич тоже будет.

– Обязательно, он знал, что вы приедете. И у него завтра рыбалка.

Мы направляемся к нашему домику, и я спрашиваю как бы невзначай:

– А вы давно вместе?

Глава 10

Этот вопрос не должен был прозвучать.

Мне нет дела до Венеры и ее отношений с Северянином.

Лучше свести все в банальный треп. Немедленно!

Оглядываюсь, ища поддержки у мужа…

Мы знакомы с Ростиславом больше года. Когда он впервые приехал отдыхать в «Залив Свободы» со своей девушкой, я только-только стала матерью…

И мне будто прямо в роддоме сделали укол чистой энергии!

Я запросто знакомилась с гостями, много шутила и смеялась, беспрерывно рассказывала о возможностях курорта, раздавала советы, где поесть, что попробовать, какое вино лучше… Мои дети были здоровы, и мне хотелось обнять весь мир!

А еще, благодаря Адаму, у меня скопилось много опыта, и я щедро им делилась, желая своим туристам добра. Сыновья были рядом каждую минуту, мы много времени проводили на улице и каким-то образом успевали все.

Окружающие поражались, откуда столько сил у матери близнецов. А я ни на секунду не оставалась наедине со своими мыслями, обнимала мальчишек и была счастлива.

Буквально пьянела от них. Их запах, их сладкие личики и крошечные пальчики… Я любовалась, молилась, целовала, я дышала ими. Жила наследием Адама. Была его голосом, его эмоциями, его будущим.

Ощущала себя полноценной владелицей его отеля, потому что родила его детей. Как будто заняла свое место в жизни.

Однажды Ростик признался, что влюбился в меня именно в то время. Прежде он не видел настолько цельных женщин. Долгое время убеждал себя, что ему совсем не нужна вдова с двумя детьми. Со своей бы дочкой от первого брака выстроить отношения.

Когда он приехал в следующий раз, меня уже немного попустило. Суперспособность спать по три часа и чувствовать себя бодрой утратилась. Усталость пошатнула уверенность в себе, но Ростиславу по-прежнему нравилось, что я ничего от него не ждала. Впервые в жизни от него ничего не требовали. Мы дружили почти полгода, пока однажды не сделали шаг дальше.

Он часто говорит, что счастлив со мной, и каждый раз при этом я немного грущу. Потому что, наверное, в свое время мне не хватало мудрости делать для Адама то, что я делаю сейчас для Ростислава. Возможно, тогда бы все сложилось иначе. Быть может, Адам сильнее цеплялся бы за жизнь. Как знать, может, он был бы осмотрительнее.

Может, его убило мое равнодушие?

Я так много не додала Адаму… Рядом с ним постоянно было страшно, и все ресурсы уходили на то, чтобы сохранять спокойствие. Бесконечные аресты, разборки, угрозы, страхи. Ночные звонки. Страхи. Полиция. Страхи. Травмы. Удары. Крики опьяненной жестокостью толпы. Кровь. Везде кровь. На нем, на его лице, на руках. На его соперниках. На мне, на моем белье однажды утром… Боже.

Я застываю, и Ростик чуть не врезается в мою спину.

– Все в порядке? Радка?

– Да, запнулась на ровном месте, – вздыхаю я.

Мы выходим на тропинку.

– Простите, я отвлеклась, – говорит Венера. – Вы о чем-то спросили?

– Не берите в голову, банальное любопытство. О Давиде Сергеевиче мало информации в сети. Практически ничего. Я спросила, давно ли вы вместе.

– Давненько, честно говоря, – улыбается Венера. – Я даже почти смирилась, что второе место в его жизни – это тоже весьма почетно.

– Второе? – улыбаюсь и я. – Это после кого?

– Бизнеса, конечно! – восклицает она, громко рассмеявшись. Показывает кольцо с бриллиантом. – Как вам?

– Очень красивое. Сколько здесь карат?

– Три. По одному за каждый год отношений.

Вау.

Они вместе три года. Мои фантазии кажутся еще более нелепыми, и я рада, что обратилась к доктору.

– Сверкает невероятно. Безумный подарок, я искренне поздравляю, – говорю от чистого сердца.

Гоню от себя нелепую ревность: меня Адам замуж не звал, даже когда я была от него беременной. Мысленно я упорно продолжаю сравнивать его и Северянина.