Бесконечное лето. Реликты лета (страница 11)
* * *
Заблудиться в лесу оказалось куда проще, чем я думал. Единственное, в чём я был более-менее уверен, – это то, что нахожусь севернее «Совёнка», ибо южнее – река. Однако с какой бы стороны ни рос на деревьях мох, где бы ни находилась на небе Большая Медведица, я проплутал по тёмному ночному лесу, наверное, около часа, несколько раз упал, разодрал в кровь руки и ноги, но так до лагеря и не добрался. Кажется, сама идея шляться впотьмах была так себе. Оставалось только упаковаться в спальник и ждать рассвета.
День Щ. 9. 1
В который раз я просыпаюсь ото сна. Этого сна… Но теперь я уже не уверен, где сон, а где реальность. Сначала воспоминания приходили как вспышки, как блики на стекле в солнечный день, как размытые отражения проходящих мимо людей в лужах дождливым вечером. Они казались чужими, словно отрывки из книги, которую ты пролистал в гостях, пока хозяин ушёл отвечать на телефонный звонок. Но со временем фокус стал чётче. Теперь я точно знаю, что вчера собирался на встречу с одногруппником. Нет, я собирался на неё и тогда, но с того момента прошло уже много недель. Сколько именно – мне неведомо.
В какой-то момент я начал понимать, что из раза в раз попадаю в «Совёнок», через семь дней возвращаюсь в реальный мир, а затем всё повторяется по новой. Сколько таких повторений уже было? Зависит от того, в какой момент я перестал забывать. Может быть, я провёл в этом лагере многие годы. По крайней мере, сознательно сейчас я здесь в десятый раз. Много это или мало? Смотря для чего. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие? У меня как будто всё идёт не по порядку – и начал я с депрессии.
«Совёнок» встретил меня, как всегда, приветливым тёплым летним днём. Весело ворковали птички, солнышко приятно грело, а трава казалась неестественно зелёной – к этому я так и не смог привыкнуть. Конечно, сейчас бежать куда-то или кататься по этой самой траве не было никакого желания. Я просто сел на ступеньку автобуса и принялся терпеливо ждать Славю. Терпение – это та добродетель, которой мне волей-неволей пришлось научиться.
Прошло всего чуть больше двух месяцев, но я отчётливо помню свой третий раз, хотя, конечно, нумерация условна – он с равной вероятностью мог быть и сто третьим. Третий – потому что во второй я ещё не до конца осознал, что всё повторяется. Тогда я отчаянно хотел считать смутные воспоминания, назойливые флешбэки и пугающие дежавю просто ещё одной странностью этого мира. Наверное, потому, что иметь хоть какую-то призрачную надежду выбраться лучше, чем явственно понимать, что выхода нет. И осознал это я как раз-таки в третье своё попадание в «Совёнок». Впрочем, почему «попадание»? Может, я никуда и не уезжал. Ведь возвращался в реальность, по субъективным ощущениям, я только два раза: после первой и после второй недели. После третьей же я вновь и вновь просыпаюсь в автобусе. Для себя я решил, что лагерь просто не хочет меня отпускать. Впрочем, всё может обстоять и совсем по-другому.