Татьяна Тэя: Измена. Счастье прилагается

Глава 1

Наощупь нашариваю вибрирующий телефон на кровати.

Смотрю на экран. Муж звонит. Почему в два ночи?

– Алло? – отвечаю чуть хрипло, приподнимаюсь на локте и смотрю на мирно спящую под боком дочь. – Алло? Саш? Чего хотел? – повторяю, когда ответа нет.

В трубке молчание, но на заднем фоне слышу какие-то звуки.

– Алло?! – громким шёпотом, боясь разбудить Вероничку. – Саш? Ты чего звонишь?

– А-а-а-а… – протяжный и громкий женский стон долетает до моего уха.

А потом: – Давай, дрянь, соси! Вот так… хорошо, глубже бери, – голосом мужа.

Внутри всё леденеет. Я сажусь, сбрасывая остатки сна, прижимая трубку к уху плотнее. И ловлю уже более громкие стоны и приказы.

Это же… это же мне не мерещится?

Я больше не говорю алло, не прошу мужа ответить. По какой-то странной прихоти его мобильник набрал меня сам, и я приняла звонок, чтобы услышать вот это.

– Глубже! Глубже! – визжит вдруг кто-то. – Ещё глубже!

– Будет тебе глубже! И сегодня. И завтра, сучка похотливая. Принимай в себя!

И я слышу, как мебель ходит ходуном. А потом громкий стук. Видимо, телефон летит на пол, падая откуда-то. И связь обрывается.

Прикладываю руку к груди, чувствую, что задыхаюсь. Воздуха мало. И, кажется, я словно медленно умираю. Внутри всё сжимается. И на глаза наворачиваются слёзы. Сердце ухает быстро-быстро. В произошедшее я не верю. Вернее, мне не хочется верить.

Нет… это не со мной. У нас с Сашей прекрасная семья. Пятилетняя дочь. Мы второго планировали. У нас полное взаимопонимание и любовь. Так ведь?

Я уехала к маме на пару недель в начале сентября, чтобы поймать бабье лето за городом и продлить Веронике каникулы от садика, а Сашка остался в городе. У него работа, бизнес, дела, контракты. Но мы созваниваемся каждый день. И каждый день муж говорит, как любит и скучает.

А это… это недоразумение какое-то.

Я встаю с кровати, подхватываю халат с кресла, накидываю на себя. И, сжимая телефон в руке, выхожу из комнаты.

Соседняя дверь ведёт на кухню. Я свет не зажигаю, лишь включаю подсветку над столешницей и дрожащими пальцами набираю номер мужа. Чтобы не упасть, ищу спиной опору. Стою, ни жива, ни мертва. В голове хаос из мыслей. Нервы, будто струны, натянуты до предела.

Гудок. Ещё гудок. Три секунды. Ещё один гудок. И снова три секунды тишины. Гудок.

Кажется, я их выслушала порядком.

Хочу уже сбросить набор, но Саша внезапно отвечает.

– Мась, ты на часы смотрела? – зевает в трубку. – Случилось что-то?

А я стою, молчу, не зная, что сказать. Хотелось бы ему верить. Муж снова зевает, очень старательно изображая только что проснувшегося человека. Но я слышу… слышу его сбивчивое дыхание, которое прорывается, не смотря на усилия его скрыть.

– Я… я нечаянно, Саш, – чуть ли не плача отвечаю.

– Бывает. Я спать, если позволишь. Утром созвонимся.

– Угу. Пока.

Я не нажимаю отбой. Саша сам это делает, но до меня успевает долететь.

– Иди сюда… – сказанное мягким женским голосом.

Я падаю на табурет, сижу, сжавшись в комок. Надавливаю ладонями на глаза, качаюсь из стороны в сторону.

Нет. Нет. Нет…

Что делать? Сколько длится этот обман? Явно же не вчера началось? Не похоже, чтобы это была женщина на одну ночь. А где он сейчас? Дома? Или к ней поехал? Лучше бы к ней. Как представлю, что он водит любовницу к нам, она пользуется нашей ванной, ест из наших тарелок, хозяйничает, пока меня нет, трогает детские вещи, как внутри поднимается волна тошноты.

А они только в моё отсутствие встречаются? Или и в другое время? Неужели, трахнув любовницу, Саша едет домой и спокойно ложится в нашу постель? Касается меня?

Нет… надо прекратить об этом думать, иначе точно вырвет.

Глубже… глубже… – звенит в ушах визгливый голос.

Что Саша там ей обещал… и сегодня, и завтра будет?

Мотаю головой. О нет… нет… нет… я не могу. Но я сделаю это. Потому что не собираюсь проглатывать измену. Завтра же застукаю их с поличным и подам на развод!

Глава 2

– Насть, ну куда ты собралась? Подожди, через три дня Сашка тебя сам заберёт.

– Мамуль, срочно надо… Там… к врачу позвали… я ждала запись, в общем. Надо ехать.

Моя мама стоит у плиты, переворачивая блинчики. Нажарила уже целую гору. Она у меня профессиональный повар, половину жизни проработала в детсадовской столовой. О детском питании знает всё, но как любая нормальная бабушка балует внучку вредностями.

Вероника сидит за столом, поглощая блинчики со сгущёнкой и смотрит мультики на небольшом телевизоре, висящим на стене.

– Я вернусь, мам, как только дело сделаю.

Знала бы мама, какое у меня дело.

Но я решаю пока что ничего ей не говорить. Вот как с Сашей разговор будет, тогда и с мамой объяснюсь. К чему волновать человека лишний раз!

– Мам, я с тобой, – заявляет Вероника.

Но я подхожу, целую дочь в макушку и мотаю головой.

– Нет, зайка, ты пока у бабушки побудь. Завтра или послезавтра я вернусь.

– А папа? – спрашивает.

– Или я, или папа приедем. Или вместе.

На сердце опускается тяжесть от этого вранья во благо. Вероника любит отца, да и он дочь тоже. Она будет страдать, когда мы разведёмся с Сашей. Но ещё сильнее она будет страдать, если продолжит жить в семье, которая держится на обмане.

Я не переступлю через себя. Не стану сохранять брак ради ребёнка. Не такая я.

Хочу выехать пораньше, но в итоге отправляюсь только после обеда. Ещё и попадаю на шоссе в пробку. Дурацкий ремонт дороги превращает четыре полосы в две, а на каких-то участках движение вообще реверсивное. Так что поток машин тащится очень медленно.

Еле сохраняю спокойствие, то и дело пальцы барабанят по рулю.

Замечаю, что Саша так и не перезвонил с утра, хотя обещал.

Конечно, ему нет до меня никакого дела. Он занят… Гуляет, пока жена и дочь гостят у тёщи. Хорошо устроился. Кабель проклятый!

К дому я приезжаю уже когда темнеет.

Думаю, что имею все возможности не застать любовников в гнёздышке. Но мне везёт, хотя везение тут – спорный факт.

Пытаюсь отпереть дверь ключом. Он в замке повернулся, но дверь остаётся закрытой. Видимо, заперлись изнутри на защёлку.

Полная праведной ярости, звоню, затем стучу и снова звоню.

Кажется, навожу много шороха и шума. Думаю, что кто-то из соседей выйдет проверить, что за пожар случился. Но нет… На лестничной площадке я одна. А за закрытой дверью – двое любовников. Зуб даю… Притаились и ждут, пока свалю.

Моя ярость всё сильнее и сильнее. Повернувшись к двери спиной, стучу каблуком по металлу, уж, наверняка, останется вмятина от набойки.

Не слышу, но ощущаю буквально кожей, что за дверью возня.

Ещё и шторка глазка шоркает в сторону.

Саша делает из меня идиотку. Это больше всего бесит.

А я не идиотка. И ради всего святого… пусть будет мужиком и откроет эту дверь.

– Открывай уже, я знаю, вы там! – кричу практически в замочную скважину.

Чудеса, но дверь открывается. На пороге мой муж. Его рубашка наспех застёгнута и засунута в джинсы, в которые он забыл вдеть ремень.

А за его спиной – нагловато посматривающая на нас блондинка. Она выше меня и стройнее. На ней короткое бежевое платье. И волосы рассыпаются по плечам. В руке – пара красных туфель на высоких шпильках.

– Насть… – хмурится Саша. – Что за балаган ты устроила? Соседи прибегут…

– Соседям пофиг, – складываю руки на груди. – Пусти, я зайду. Или будем на пороге отношения выяснять?

– Ты зачем приехала? – спрашивает, но в сторону отходит. – Я тебя не ждал.

– Феноменально… конечно, не ждал. – Выразительно поглядываю на его любовницу. – И давно это у вас?

– Достаточно, – оживает застывшая блондинка. На лице противная улыбочка. – Скоро Саша с тобой разведётся и женится на мне.

– Заткнись, Ангелина! – перебивает мой благоверный. – Не время сейчас.

– Что значит заткнись? – возмущается та. – И, по-моему, самое время! Устала от твоих завтраков!

– Я сам разберусь. Уйди.

Она разворачивается, чтобы скрыться в нашей спальне. По сердцу, будто ножом, чиркают.

– Вообще уйди, я сказал! – рявкает Саша.

– Вот как? – прищуривается та. – Мы так не договаривались. Ты ещё пожалеешь.

– Я уже пожалел. Это ведь ты Настю набрала, да? – хмурится. – Я ещё думаю, откуда у меня в списке звонок от неё. Ещё и разговор почти на полторы минуты. Твоя работа?

Блондинка запрокидывает голову, хохочет.

– Да я… набрала как раз перед тем, как тебе отсосать. Жёнушка ведь брезгует, ты сам жаловался. А? Никаких возражений не слышала. И потом, когда ты поставил меня раком и засадил глубоко…

– Замолчи! Вон из моего дома!

Хватаюсь рукой за стену, вторую прижимаю ко рту. Кажется, меня сейчас вывырнет от этой правды.

– Я уйду, Тимофеев, – елейным голоском поёт любовница. – Но ты ещё пожалеешь. Поищи потом кого-нибудь, кто будет с таким же энтузиазмом, как я, полировать твои шары. И ждать, пока ты разродишься на развод с женой. Так только заливать умеешь. Вот-вот… уже да… мы скоро… мы уже не спим… У меня и не стоит на неё… Мне жалко… Дочь не хочу травмировать… Пусть подрастёт.

– Не смей ребёнка сюда вмешивать, шалава! – не скупится он на эпитеты.

Ангелина хватает свои вещи и вылетает из квартиры, отталкивая нас с Сашей.

– Счастливо оставаться, супруги грёбаные. Совет да любовь и скучный секс под одеялом, – выплёвывает напоследок.

После её ухода повисает звенящая тишина.

Я так и стою, опираясь на стену и зажимая ладонью рот. Смотрю во все глаза на мужа. Это правда? Если всё, что сейчас сказала эта женщина правда, то… кто Саша после всего? Это он ей про меня такого наговорил? Про наш брак? Про секс, который между нами регулярно есть… Да и вообще.

Не просто изменил, а оболгал, предал по всем статьям. Выставил идиоткой.

Но Саше надо куда-то слить гнев, которым он буквально кипит. Поэтому он выливает его на меня.

– Насть, ну за хрена ты припёрлась? А? Услышала там что-то… так оставалась бы, где есть… Сделала бы вид, что ничего не было. Привиделось тебе!

– Ты серьёзно, Саш?

– Конечно, иди сюда.

Он пытается дотронуться до меня, вроде, обнять, но я отскакиваю в сторону.

– Нет, не прикасайся ко мне!

– Ты не в том положении, чтобы командовать.

– Что значит, не в том?

– То и значит, что значит! Ты сидишь дома, смотришь за дочерью, я вас всем обеспечиваю. Всё, что у тебя есть, всё – благодаря мне. Или забыла? Вот и продолжай сидеть дома и готовить ужины. Меня всё устраивает.

От возмущения мои глаза распахиваются шире. Это он на полном серьёзе?

– Ты мне предлагаешь проглотить твою измену?

– Ну что ты так бесишься? Все мужики гуляют. А ты бы была умницей, если бы сидела и не пыталась ничего выяснять. Левак укрепляет брак.

– То есть ты трахаешься с какой-то шалавой, а я должна проглатывать?

– Грубо, но да.

Мотаю головой и смеюсь.

– Я что-то смешное сказал? – злиться Саша.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Если вам понравилась книга, то вы можете
ПОЛУЧИТЬ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ
и продолжить чтение, поддержав автора. Оплатили, но не знаете что делать дальше? Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260