Конечно, Сончхоль это знал: Янъян – место, где на берегу моря собирается молодежь со всей страны, и именно поэтому для первого из сети отелей он выбрал его. Хотя Янъян быстро стал Меккой серфинга, здесь все еще не было курортов высшего класса, подобных тому, что он задумал.

Что ж, может, будет неплохо поехать туда с одержимым серфингом сыном – вместе прощупать почву…

– Вода еще холодна, – сказал Сончхоль.

– Эх, ничего ты не понимаешь, – с уверенностью ответил Дохён. Приняв ответ отца за разрешение, он воодушевленно продолжил: – В Корее летом почти нет волн, а вот весной и осенью – самое то. Даже зимой приезжает куча народу, чтобы покататься на волнах.

– Ладно, но почему именно Янъян? – с интересом продолжил расспрашивать Пэк Сончхоль.

– Потому что волны там потрясающие. Пики отличные, стенки длинные, есть трубы^[18], – объяснил Дохён.

– Ну и дела… Сын главы компании увлекается серфингом. Если кто-то это услышит, удивится, – с улыбкой сказал Пэк Сончхоль.

– Ты просто сам не пробовал. Это спорт, который включает в себя все стороны жизни – радость, гнев, печаль и счастье, – ответил Дохён с гордостью. Почувствовав, что отец настроен положительно, он продолжил: – Когда смотришь на буйные волны, что-то поднимается в тебе – хочешь их победить, оседлать. Ты сталкиваешься с ними, борешься, иногда терпишь холод и ветер, преодолеваешь препятствия – и в этом процессе будто можешь понять, где границы твоих возможностей. Это и есть серфинг. Перед тем как вступить в схватку с волнами, ты не осознаешь, насколько они сильны. Чтобы прокатиться на волне, нужно точно рассчитать момент. Разве не так и в нашей жизни? Чтобы добиться успеха, нужно уметь подгадать нужный момент. Нужно уметь выжидать. Я не просто так сравниваю нашу жизнь с серфингом. Что такое жизнь? Череда приливов и отливов. Человеку дается выбор: либо он оседлает волну и пойдет вперед, либо его поглотит волна и он утонет. Преодолевая трудности и невзгоды, человек движется вперед – это и есть серфинг…

– Ну все, понесло, заговорил ты нас совсем, – рассмеялся Пэк Сончхоль.

Да, у Дохёна язык был хорошо подвешен. А еще он умел говорить так, чтобы его слова были приятны собеседнику, как будто он знал, что тот хочет услышать.

– Кто впервые сравнил жизнь с волной? Когда сталкиваешься с трудностями и невзгодами, не убегай. Знаешь ли ты, как не быть поглощенным этими трудностями? Нужно подружиться с ними. Если ты примешь, что жизнь – это путь, на котором ты с трудностями как с друзьями, тогда ты сможешь их принять. Это ведь те слова, которые ты всегда повторяешь, отец.

– Ладно-ладно, я понял… Хватит. Чувствую, никуда мне не деться – не возьму тебя с собой, так потом целыми днями буду слушать твои философствования о серфинге. – Закончив свой суп, Пэк Сончхоль с улыбкой встал с места. Дохён встал за ним. Дохи, фыркнув, первая удалилась к себе в комнату.

– Спасибо, было вкусно, – обратился Пэк Сончхоль к Гымхи и горничным.

– Ступайте, я уберу здесь и потом помогу вам с подготовкой, – сказала Чон Гымхи, убирая пустые тарелки.

Дохён подошел к ней и, мило улыбаясь, начал помогать.

– Вы уж простите сестру. Наша акула хоть сейчас и ведет себя так, когда-нибудь она вас полюбит – вы ведь такой замечательный человек!

Дохи была директором в головном офисе. Иногда брат шутливо называл ее акулой. Гымхи молча улыбнулась в ответ.

Убедившись, что горничные вышли из столовой, Дохён подошел к Гымхи и сказал ей на ухо:

– Спасибо, что держите это в секрете от папы, мама.

Чон Гымхи еле заметно кивнула. Странно. Чего он добивается?

Она заметила, что Дохён всегда старается избегать открытых конфронтаций с другими людьми. Вместо этого он умело использует свой ум, чтобы валить своих противников, действуя у них за спиной. Он любит спать голым, не усложняет отношения с противоположным полом. А еще у него фетиш – шпильки; он не то чтобы совсем на них повернут, но все-таки… Вдобавок он прекрасно умеет распознавать скрытые намерения других людей.

Секрет Дохёна касался того, что Гымхи увидела в Танджине, отправившись туда однажды в командировку. Наркотическая вечеринка. На яхте тусили наследники богатых семей – и вытворяли невесть что в наркотическом угаре. Гымхи узнала об этом и сохранила в секрете; именно после этого Дохён стал так вежлив и обходителен с ней.

Конечно, Гымхи узнала об этом совсем не случайно. Чтобы взять под контроль эту семью, нужно знать слабые места каждого. Это тоже была стратегия выживания, усвоенная ею в Академии. Она уже собрала доказательства, спрятав их от Дохёна. Они станут ее тузом в рукаве – и кто знает, возможно, придет день, когда ей придется разыграть эту карту…

Дохён по-прежнему оставался для нее загадочной личностью. С ним нужно было вести себя осторожнее, чем с Дохи, у которой что на уме, то и на языке. В отличие от своей сестры, он всегда сохранял невозмутимый вид, подобно своему отцу. И ведь вот совпадение – стал так рьяно увлекаться серфингом именно в тот момент, когда его отец начал думать об отельном бизнесе на юге и выбрал Янъян для своего проекта… Прикрывась этим, он спокойно ездил с отцом, не занимаясь лично грязной работой.

Чему учился у отца Дохён, когда тот строил свою империю? Конечно, самому главному – идти к своей цели по головам других. Лжи, хитрости, обману – все средства ведь хороши. Главное – получить желаемое.

Когда Гымхи впервые пришла в этот дом десять лет назад в качестве личного секретаря первой жены Сончхоля, Дохён был еще старшеклассником. Обладая хорошими внешними данными, имея отличные результаты в учебе и будучи яркой личностью, он приобрел всеобщую популярность.

В то время Дохён занял второе место на конкурсе, организованном Министерством образования. Его отец, признававший только тех, кто мог доказать свою способность добиваться лучших результатов, даже если речь шла о сыне, был недоволен – всего лишь второе место?

Призом за первое место была трехмесячная краткосрочная стажировка за рубежом. Но вдруг разгорелся скандал с девочкой, занявшей первое место. Оказалось, что она была беременна и сделала нелегальный аборт^[19]. Когда об этом стало известно в СМИ и в обществе послышались возгласы осуждения, она была вынуждена отказаться от стажировки. Тогда Дохён, занявший второе место, отправился за границу вместо нее. И Сончхоль похвалил сына – молодец, решил проблему сам, без помощи отца.

В Академии их напутствовали зорко следить за Дохёном. Как им рассказали, именно он стал источником утечки информации о той девочке в СМИ и сам строчил гневные комментарии, разжигая публичный шквал негодования. И добавили, что когда-нибудь он может стать помехой на пути к полному контролю над компанией – и тогда его нужно будет устранить. Но об этом ей могли и не говорить – это было очевидно, хоть сейчас они и выглядели как живущие душа в душу мачеха и пасынок. Это было сделано для того, чтобы в будущем он не стал препятствием для захвата бизнеса и укрепления позиции Гымхи.

* * *

– Все готово, верно? – спросила Гымхи у сотрудника.

После того как Сончхоль и Дохён уехали в Янъян, Гымхи тоже вышла на работу. В эту субботу ей нужно было быть на месте – в торговых центрах самые большие потоки людей именно в выходные. К тому же именно сегодня иностранные СМИ собирались делать репортаж о торговом центре, так что ей нужно было быть там, чтобы все прошло как надо.

– Да. Всё в полном порядке.

– Отлично. Обеспечьте всё в лучшем виде.

Она оперативно, без суеты начала давать указания по делам, которые требовали незамедлительного урегулирования. Ее кабинет был светлым и просторным – настоящий символ успешной жизни. Передняя стена была полностью покрыта десятками экранов, показывающих потоки людей в торговом центре.

Когда сотрудник вышел, Чон Гымхи медленно оглядела кабинет. Ее взгляд задержался на выгравированном на стене логотипе.

POSH CLUB^[20].

Торгово-развлекательный комплекс, который она основала и развивала. Он располагался у недавно открытой станции и был проектом, продемонстрировавшим всем ее способности.

Этот проект был встречен многочисленными возражениями внутри группы. Говорили, что это требует огромных вложений и что банки не захотят предоставлять кредит компании, не имеющей опыта. Были сомнения в успешности проекта и звучали разумные аргументы против агрессивных инвестиций. За спиной все шептались, что новой супруге было бы лучше заняться благотворительностью или культурными проектами.

В этих словах был смысл. Торговый центр был обречен на провал, его нельзя было привести к успеху, располагая тем, что было у компании на тот момент. Однако Чон Гымхи доказала обратное. И сделала это с поддержкой крупнейшего банка страны, который предоставил весь необходимый капитал. Именно тогда Пэк Сончхоль обратил внимание на Гымхи и стал учитывать и ее при разделе бизнеса. Ведь она добилась немыслимого, особенно в плане банка. Как ей удалось этого добиться?

Было то, что она утаила от Пэк Сончхоля, – информационная поддержка со стороны Академии.

У президента банка имелся тайный внебрачный ребенок. Он давно грезил о политической карьере, поэтому тщательно следил за своей репутацией, убежденный, что никто не сможет раскрыть существование ребенка, сведшего бы все его амбиции на нет.

Когда Гымхи в очередной раз пришла к президенту банка с проектом, который он ранее отклонил как абсурдный, тот в знак уважения к Сончхолю все же назначил ей встречу – ладно, так уж и быть, посидит с ней минут десять, выпьет чаю, а там – к другим делам.

– Аромат кофе просто замечательный. – Чон Гымхи расслабленно устроилась на диване в кабинете президента, наслаждаясь кофе.

– Верно, это самый дорогой в мире сорт кофейных зерен – гавайский Кона. Я несколько раз угощал им и вашего супруга.

В его голосе, хоть и звучавшем с уважением, слышались нотки нетерпения, и он всем видом показывал, что некогда ему распивать кофе. Его секретарь время от времени входил в кабинет, чтобы напомнить о предстоящем расписании.

– Кажется, вы очень заняты…

– Да, такая работа. Постоянно бегаю, решаю проблемы, и часто приходится говорить людям нелестные вещи.

– Наверное, вам нелегко. И за репутацией приходится следить… – сказала Гымхи, будто сама себе, потягивая кофе.

– Что вы имеете в виду? – резко переспросил президент банка.

– Мне тоже нынче нелегко приходится – вы же всё не одобряете мне кредит… Стоит вам только это сделать, как жизнь для нас обоих станет легче.

– О чем вы…

– Ее зовут Ян Чжинсук. Тридцать пять лет. Дочери, Ян Сэтбёль, семь лет.

Президент банка вскочил, как будто готов был схватить ее за грудки, но, конечно, не мог этого сделать – и отступил.

– Что вы несете! Нет… Как вы узнали?

– Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, господин президент. Пусть Сэтбёль растет в достатке, ни в чем не нуждаясь.

Чем же все в итоге завершилось? Нетрудно догадаться. Он, конечно, не хотел терять все, к чему шел всю свою жизнь, из-за какой-то ерунды. Но Чон Гымхи не только нажимала на слабые места; она считала, что дела должны делаться честно и чисто, чтобы потом тебе не аукнулось.

Она взяла на себя обязательство переводить все средства его второй семье от своего имени. И тогда он стал чист – никто не смог бы заподозрить его, все счета и переводы были прозрачны и безукоризненны. Для президента банка Чон Гымхи стала не ангелом возмездия, несшим хаос и разрушения, а ангелом-хранителем его секрета.