Все эти ученики со счастливыми лицами, которых она видела в зале, – это у них-то все нелегко?

– Видели наш девиз? «Войдя слугой, стань хозяином». Это единственная цель здесь.

– Но как слуга может стать хозяином? – Вопрос вырвался непроизвольно.

– Если будете задавать правильные вопросы, то, считайте, половина проблемы уже решена.

Сон Гёнхи пристально посмотрела на Соджон. Она поняла, что та заинтересовалась Академией.

– Здесь вы получите первоклассное образование; после выпуска сможете войти в семью владельца одной из крупных корпораций, выйти за него замуж – так и станете хозяйкой. Я не говорю о тех, кто родился с серебряной ложкой во рту, но для наших учеников это единственный способ поменять свою жизнь. Сейчас у нас пять целей и, соответственно, пять классов – в каждом по десять учеников. А выпуститься в каждом классе сможет только один.

В голове у Соджон роилось слишком много вопросов, поэтому она слушала молча. «А если я этого не хочу? Войти в семью главы корпорации, соблазнить его и выйти за него замуж? А если “цель” меня не захочет? И если выпуститься может только один, что будет с остальными девятью?»

– У вас, наверное, много вопросов? – спросила Сон Гёнхи.

– Да.

– Вы всё узнаете со временем. Но если не согласиться с нашим девизом, поступление невозможно. – Сон Гёнхи выжидательно посмотрела на Соджон: решай, мол, свою судьбу прямо сейчас. Принять девиз Академии и поступить или отказаться и не стать ученицей здесь.

Девушка подумала о том, что будет, если она откажется. Ей придется покинуть это место. Но куда же ей тогда идти? Вернуться в съемную квартиру? Ни за что, там ее уже точно поджидает полиция. А что стало с Ким Хёнсу? В любом случае, куда бы она ни пошла, ей придется вечно скрываться и быть в бегах. Нет, ей нигде не скрыться – ее обязательно поймают. Соджон отчетливо представила, как будет развиваться ситуация, покинь она это место.

А здесь она будет в безопасности – по крайней мере, в этом ее заверил Ли Джинук. Девушка снова вспомнила прекрасный зал и счастливые лица учеников. Само существование этой Академии – секрет, так что никто из внешнего мира не должен о ней знать. Это место вне законов внешнего мира.

Наконец она решилась.

– Я согласна.

– Прекрасно. Тогда желаю успешной учебы и скорейшего выпуска. – Сон Гёнхи протянула ей документ. – Это правила нашей Академии.

Правила гласили:

1. Соблюдать указания ректора и преподавателей.

2. Запрещается поведение, угрожающее безопасности Академии.

3. Никаких беспорядков в Академии.

4. Ни при каких обстоятельствах не оставлять никаких следов на лице.

5. Любой, кто покинет территорию Академии без разрешения, будет наказан; вид наказания определяется Академией.

– Если вы нарушите правила, то получите штрафные баллы; большое количество баллов препятствует выпуску, так что будьте осторожны. Вот, подпишите клятву.

Сон Гёнхи протянула еще один документ.

1. Я ни при каких обстоятельствах не стану упоминать о существовании Академии и буду держать в тайне все, что происходит в ее стенах.

2. Я приму любое наказание, если по моей вине произойдет несчастный случай или будет поставлено под угрозу существование Академии.

3. Я не буду высказывать никаких возражений по поводу содержания образовательной программы и системы управления Академией.

4. Я согласна на немедленное исключение из Академии при нарушении любого из пунктов данной клятвы и готова принять любое наказание, вплоть до смертельного.

Подписать эту клятву было все равно что подписать отказ от телесной неприкосновенности. Хан Соджон засомневалась. Сон Гёнхи заметила ее колебания и напомнила, что та все еще может отказаться. На ее лице едва заметно проявилась ухмылка, словно она насмехалась над Соджон: чего колебаться, как будто у тебя есть выбор…

Соджон поняла, что Академии все о ней известно. Не только ее судьба, но и судьба всех учеников в руках Академии. И даже после выпуска, вероятно, придется жить всю жизнь по ее указке. Вероятно, и финансирование осуществляется за счет выпускников, удачно вошедших в богатые семьи… Что ж, ясно. И такое отношение надзирательницы было вполне объяснимо – у Хан Соджон действительно не было выбора; в конце концов она подписала клятву.

– Прекрасно. Теперь, когда ты официально зачислена в ряды наших учеников, мы будем и относиться к тебе соответственно. – И действительно, тон надзирательницы резко изменился, стоило Соджон подписать клятву.

Она встала, и Хан Соджон последовала за ней. Надзирательница сказала, что проводит ее до общежития: на этот раз там, где коридор расходился в две стороны, они свернули налево.

– Справа – преподавательский корпус, слева – общежитие.

Мимо прошла группа учеников; при виде надзирательницы они склонили головы в знак приветствия.

– Мы принимаем и учеников мужского пола – идем в ногу со временем. В последнее время ведь много корпораций, во главе которых стоят женщины. Те, что раньше были хранительницами домашнего очага, сейчас управляют бизнесом – такое нынче время.

– Неужели брак – это единственный способ превратиться из слуги в хозяина? Нет ли какого другого способа? – Мысль о том, чтобы получать специальное образование только чтобы выйти замуж за какого-то абстрактного владельца корпорации, была нелепой. Целыми днями практиковаться в соблазнении мужчин, а может, и того хуже – учиться фехтованию – или что-то в этом роде…

– Можно подумать, что нынешние владельцы корпораций прогрессивны, но это не так – они довольно старомодны и консервативны. Они могут открыться только членам собственной семьи, все остальные для них – враги и чужаки. Поэтому хозяином чужаку не стать; единственный путь – войти в семью.

Крыло общежития представляло собой двухэтажное здание. Двери располагались близко друг к другу, из-за чего оно походило больше на жилье для бедных студентов.

– Раньше наши «цели» – вторые поколения владельцев корпораций – были менее проницательны, их было легко завлечь и соблазнить. Но в то же время, если кто-то в семье узнавал об этой схеме, чужаков обычно выгоняли, оставляя их практически без гроша. Если они успевали родить ребенка, то и ребенка отбирали. Такие случаи были далеко не редкостью. Вот почему появилась необходимость в нашей Академии. Здесь мы помогаем развить навыки, которые могут пригодиться в этом деле и станут вашей силой. Сейчас появляется все больше новых многообещающих корпораций, и теперь наши «цели» – зачастую не второе поколение, а непосредственно основатели этих новых корпораций.

Сон Гёнхи остановилась перед дверью с номером 3.

– Это твоя комната. Сегодня занятия уже закончились – по субботам они проводятся только в первой половине дня, – так что ты будешь посещать занятия начиная с понедельника; всю остальную информацию касательно местного распорядка сможешь увидеть в комнате. И удачи!

На этом Сон Гёнхи оставила Соджон и направилась обратно, а девушка зашла в комнату. На стене она снова увидела знакомый девиз.

Войдя слугой, стань хозяином

Останется только один

Под ним висела мотивационная надпись:

Мир строится не гигантами-Голиафами, а подобными Давиду.

Гений может прийти к успеху, вложив в самосовершенствование десять тысяч часов.

Но ты не гений – и, зная это, ты смеешь думать о сне?

И правда, похоже на жилье, где студенты обычно сосредотачиваются на учебе и только учебе – такой посыл исходил от этой надписи. Да и из мебели была лишь односпальная кровать, стол в углу да узехонький шкаф. Туалет, судя по всему, был общим.

Такая обстановка резко контрастировала со всем увиденным в этой Академии – прекрасным роскошным залом и светлой просторной преподавательской, как будто они символизировали два полюса – серую реальность и идеальный мир.

В шкафу висела форма, лежали несколько комплектов повседневной одежды, нижнего белья и две пары носков. На столе находились, судя по всему, учебники, различные канцелярские принадлежности и расписание. Английский, история, физкультура, танцы, музыка, уроки красоты, второй иностранный язык, домашнее хозяйство, практика, дебаты, симуляции, бизнес-психология… Сколько уж лет прошло, как она закончила школу, – и вот опять перед ней как будто знакомое школьное расписание!

– Неплохой набор, а? – спросил кто-то, открыв дверь в комнату. Это была Кан Юджин. – Тут комнаты не запираются на замок. Мало ли что может случиться… – Она улыбнулась и постучала в дверь. – Можно войти? – И тут же вошла, не дождавшись ответа, присев на край кровати – больше было и некуда. – Я Кан Юджин. Мне двадцать шесть. А тебе?

– Хан Соджон. Двадцать четыре.

– Ну-ка, посмотрим-ка на тебя… – Кан Юджин встала и осмотрела Хан Соджон со всех сторон. – М-да, подходишь по всем условиям, – заключила она и рассмеялась. Что такое могло вызвать ее смех?

– Видишь ли, при поступлении кандидаты проходят отбор…

Хан Соджон слышала об этом впервые. По словам Кан Юджин, Академия слуг придерживалась принципов чистоты крови. Потому что их придерживались главы корпораций. Оба родителя должны были быть чистокровными корейцами. Гомосексуальная ориентация также была поводом для отказа в зачислении. И то, что она уже слышала от Ли Чжонсим, – никаких повреждений на запястьях или шее, следов попыток свести счеты с жизнью. Конечно, еще одно условие – интеллект. Все ученики Академии в свое время были отличниками и первыми по оценкам чуть ли не на всю страну.

– Последнее – и, наверное, самое важное: сюда не берут чересчур красивых. Такие не станут хозяевами – скорее красивыми куклами, трофеями. – При этих словах она снова захихикала, глядя на Соджон. – Поэтому ты как раз подходишь.

Кан Юджин смеялась часто. Соджон не могла оторвать взгляд от ее смеющегося лица – как будто впервые слышала звуки смеха. Тело, словно скованное цепями от напряжения, трясущиеся зрачки, не способные поймать фокус, как у кролика перед удавом, – таким было ее состояние в последние часы. Но этот звонкий смех заставил ее расслабиться – он был словно лучи весеннего солнышка, растопившие ледяную корку страха и тревоги. Для нее это стало источником утешения в этом странном незнакомом месте. «Я тоже скоро смогу так беззаботно смеяться, избавившись от страхов перед будущим и обретя надежду…»

– Пошли обедать!

Все еще витая в этих мыслях, Хан Соджон последовала за Кан Юджин. Как только они уселись в столовой, новая подруга оживилась и, словно заведенная, начала выкладывать про Академию все, что знала сама:

– Знаешь, все ученики здесь прошли через многое – вплоть до того, что поставили свою жизнь на кон, очутившись здесь. Все жили в бедности, но были умны и талантливы: амбиции у таких большие, да только средств на их реализацию нет…

Новый семестр в Академии уже начался неделю назад. Всего было зачислено 50 учеников, по 10 в каждом классе. Получается, то, что Кан Юджин сразу угадала в Соджон ученицу из дополнительного набора, могло значить только одно: она пришла на место другой ученицы. Что же случилось с ее предшественницей? По словам Кан Юджин, медицинское обследование той ученицы выявило одну проблему… У девушки было никому не известное заболевание – нейрофиброматоз. По всему ее телу проявилась пигментация – пятна светло-кофейного цвета, потом разросшиеся в опухоли по всему телу. Такие опухоли могли возникнуть в любом месте скопления нервов и в итоге привести к деформации лица, потере зрения, а в худшем случае – и к смерти. Разумеется, она была отчислена. Девушка умоляла позволить ей остаться в Академии – но дверь неумолимо закрылась перед ней. Ей было некуда идти.