– Да, поняла, только хочу, чтобы и вам было приятно работать с нами, капитан.

– Да, попробуйте меня заинтересовать, и к следующему сезону я привезу вам что-то более интересное.

– Например?

– Например, ткани… или станки, которых сюда завозить еще не торопятся, но мне кажется, что зря, – он отошел к мужчинам, и ко мне подошла Клер.

– Про станки он прав. Если мы начнем здесь какое-то производство первыми, нас будет уже не обогнать. Ты с этой шерстью оказалась очень права. Это то, что само приплыло к нам в руки.

Глава 11

Нас поселили в большом доме на первом этаже. Матрасов не было, и первые две ночи мы спали на соломе. Клер сидела почти два дня метрах в пяти от индейцев, которые, в общем-то здесь считались своими. Она просто сидела и смотрела на них, словно фильм.

– Знаешь, я здесь посмотрела на их огороды, и реально, поняла важное – они лентяи, Клэр, потому что на молитвы у них уходит больше половины дня, а вот на прополку и разбивку огородов не больше трех часов. Того, что сейчас есть очень мало, и они уже сняли первый урожай. Подумала, что капитан все равно будет покупать овощи, рыбу и птицу в дорогу. Нужно посадить еще один огород. Рук у нас сейчас много, – я села рядом.

– Я не верю, что мы здесь. То, о чем я читала, я вижу в живую, я могу их потрогать…

– Я бы пока не советовала, детка. С виду эти зверобои как на костюмированном балу в торговом центре, а на деле могут оказаться очень даже опасными.

– Нет, я всё не могу набраться мужества и подойти к ним. Один из них точно Сквонто. Он реальный исторический персонаж, он учил их земледелию здесь, а еще, он говорит на английском!

– Сейчас нам нужно придумать что предложить капитану за шерсть. Она пойдет на одеяла, матрасы, и знаешь, она хорошая – длинная. Я видела у них сети для рыбы – можно привязывать в перекрестия клочки, и будет быстрый вариант одеяла или шали.

– Ты меня удивляешь все больше и больше. Я думала, ты не читала и не смотрела ничего кроме спорта и бокса.

– Ну, в перерывах между подходами я листала дзен, ну, ты знаешь, когда начинаешь смотреть про котиков, а заканчиваешь в пять утра просмотрами клипов Шнура. Так вот, я залипала на видео про то, как из говна и палок построить дом на Карибах с бассейном и охранниками.

– О да, ты готова к приключениям. И так, что мы будем продавать капитану? По-моему, губернатор не сильно настроен покупать шерсть. Он вообще ни на что не настроен, кроме молитвы.

– А еще, индейцы приносят много птицы. И она сразу вся съедается…

– У них правильное распределение, Элиза, они не копят, не солят. Захотел есть – пошел и пристрелил птицу. Ничего в запас. Они считаются с чужими жизнями.

– Но зимой индюшки не будут так доступны. А еще, нужно найти картофель. Интересно, в какой части он растет?

– Мне нужно поговорить с индейцами, а лучше, сразу с вождем, но еще рано, нужно, чтобы они привыкли к нам, начали доверять.

– Мы ходим гуськом и кланяемся, скоро мои девочки взвоют от скуки, – ко мне подошла Барбара – бывшая Бетти. Санта-Барбара позволила запомнить ее имя просто отлично.

– Барби, лучше выть от скуки, чем от костра, который облизывает твои растрескавшиеся пятки. Собирай всех и идем копать огород. Мы должны показать, что мы часть общины, что мы не зря едим свой хлеб, – меня смешил ее внешний вид.

– Да, лучше копать, чем сидеть, веди к месту, где будет наш огород, – она махнула рукой, а я хотела позвать с собой Клэр, но она умиленно смотрела на чунгачкуков.

Я поговорила с губернатором, и он с удовольствием отвел нам место для огорода, дали семена и пожелал нам удачи. Мне, после ежегодного летнего «отдыха» на огороде у директрисы нашего детского дома было не страшно взяться за лопату, и до позднего вечера мы перекопали значительного размера плантацию.

Я сказала девочкам, что можно материться, но только специальными, новыми словами, и мы остановились на «святые мученики» и «грехи наши тяжкие». Мол, мы то знаем, что это означает, и между собой можно вполне выражаться подобным шифром. Девушки быстро втянулись, и через час нашу группу с лопатами невозможно было отличить от святош, что трудились на своих клочках между молитвами и обедами.

– Завтра никто не должен работать, потому что в воскресенье тот самый день, когда они восхваляют Бога, – к нам подошла Маргрет, что весь день с сестрами приводила в порядок дом, в котором мы живем, а вернее, убирали опилки и стружку после рабочих.

– Ну, они и так не сильно утрудились, я смотрю, но вы правы, лучше не злить их.

– Элиза, ты молодец. Я и не думала, что из этих женщин получится что-то хорошее.

– Сестра Маргрет, каждый человек достоин еще одного шанса. Иногда, условия не позволяют человеку быть хорошим. Я знаю историю только одного человека – Клэр, и она не кажется мне греховной или позорной, потому что девушка боролась за свою жизнь и честь. Кто знает, какова история других…

– Да, ты права. Капитан готов отдать нам шерсть в долг, а следующей весной он придет сюда, чтобы загрузить корабль овощами с нашего огорода, – она шутя и улыбаясь ткнула меня в бок.

– Отлично, то есть, мы ничего не берем у общины?

– Да, мы не будем им должны. Капитан и правда не знал куда ее деть, так что, дума, к зиме у нас будет хоть какая-то одежда.

– Сестра, я хочу предложить вам кое-что. Не нужно пока торопиться с выдачей девушек замуж. Вы отлично управляетесь с нами, и как только раздадите всех, останетесь одни в этом чужом и опасном месте. Я хочу предложить вам кое-что интереснее.

– И что же?

– Мы должны организовать свое дело. Пока не знаю какое, но нужно сделать так, чтобы оно приносило нам прибыль. Тогда на нас не будут смотреть как на сироток, что объедают общину. Мы заработаем достаточно, чтобы существовать самостоятельно. Солдаты должны остаться с нами до момента замужества?

– Да. Пока я не передам всех девочек.

– Ну и отлично, у нас будет защита. Нужно занять и их делом. Пусть строят дом, а то посмотрите, просто валяются под кустами в обнимку с мушкетами. А когда станет холодно? Нам придется спать с ними в одном доме? Это плохая идея.

– Да, согласна. Они могли бы помогать общине, ведь она их кормит. Кому они подчиняются?

– Здесь – губернатору, на корабле – капитану.

– Тогда нужно поговорить с губернатором, сестра. В общине не хватает мужских рук. Охрана здесь, судя по всему нужна не сильно, потому что с племенами дружат, так что, пора добавить рабочих рук на стройку.

– Да, я сейчас же поговорю с губернатором.

– Если сестры свободны, пусть придут на наш огород, до заката еще много работы, если мы хотим завтра устроить выходной, то сегодня нужно постараться – выровнять грядки, разбить комья земли, а завтра на закате, когда все разойдутся, я с парой девочек засажу наш огород. Нам нужен урожай к осени. Они сказали, что снимают по два урожая, значит, этот успеет созреть. Семена я уже замочила.

– Даже и не знаю откуда ты это знаешь, Элиза. Сейчас команда перевезет шерсть, и спать мы будем уже не на соломе.

– Ее нужно просушить и проветрить, потому что запах трюма, думаю, не лучшее. И еще, не привлекайте к погрузке индейцев, не позволяйте им касаться тюков, потому что на корабле была болезнь. Пока мы не простираем и не прожарим ее, она может нести в себе опасность для них.

– Ты так считаешь?

– Я и Клер, которая дома помогала отцу. Он был врачом одно время и пришел в исследованиях к тому, что эти болезни, что уносят так много жизней, передаются друг от друга через руки, через вещи, через воду. А у индейцев нет привычки к ним, – я вспомнила про то, что множество погибло именно от болезней, что принесли первые колонисты, спустившись на дикие земли.

Маргрет уже спала, и мы посчитали, что нас достаточно много, чтобы не бояться. Солдаты спали, и мы могли искупаться и помыться без лишних глаз. В день приезда нам пришлось довольствоваться обтиранием из тазика, и дневная жара делала с телом под шерстяными платьями страшные вещи.

Я наконец промыла голову, аж три раза намылила волосы, натиралась с такой силой, что могла слезть кожа.

– Надо зашить декольте на наших платьях и безрукавках, и работать в них, потому что в этой жаре невозможно ходить в шерсти, – Барби была права, и мы решили завтра утром это сделать. Платья девушек были уже постираны.

– Только, нужно закрыться, чтобы они не думали, что мы работаем. Скажем, что мы молимся отдельно от всех, у нас день поминовения умерших в пути, – мы уже шли назад, когда в полукилометре от поселения перед нами встали индейцы. Их было человек двадцать.

Глава 12

– Я сама, стойте и молчите, – вперед вышла Клер. – Есть среди вас тот, кто говорит на английском, – обратилась она к молчащим и внимательно разглядывающим нас индейцам.

Они молчали. Клер сделала еще один шаг вперед, держа руки перед собой. Она обернулась, показывая, что можно осторожно идти. Мы пошли за ней. Девушки боялись и перешептывались. Мужчины и женщины расступались, образуя коридор., который замкнулся, как только мы прошли мимо них.

– Я чуть не наделала в штаны, – прошептала одна из наших.

– У тебя нет штанов, не выдумывай, – ответила вторая.

– Молча пробираемся в дом и ложимся спать. Они дали нам понять, что ночью здесь лучше не бродить. Возле реки нужно выкопать «лягушатник». В нем вода будет лучше прогреваться, ну, или мыться в реке, – я испугалась серьезно.

– Элиза, не бойся, им просто любопытно. Думаю, они наблюдали за нами, пока мы мылись. Для них это странно, потому что пуритане не купаются, и индейцы привыкли считать их грязнулями. Мы сломали их шаблоны, вот и все. Это, как если бы ты увидела ночью, что твои собаки сидят на диване с виски и ведут беседу о культуре, – Клер шептала мне, когда мы улеглись.

– Ты уверена?

– Да, для них мы – дикари, потому что они считают свою культуру самой великой, хоть и не понимают значения слова культура.

– Ты считала, что твоя работа – самое главное, но не знала, что это работа. А сейчас твоя работа стала жизнью. Мечты сбываются, правда, жаль, что только твои, потому что я мечтала увидеть Альпы.

– Ладно, хватит прививать мне чувство вины, знаешь ли, я не наслаждаюсь здешним бытом и жизнью, и мне много страшнее, чем тебе, потому что я глубже знаю что здесь происходит.

– Нужно прогреть шерсть на солнце, но нельзя пускать к ней индейцев, Клер. Ты чувствуешь, как она пахнет сыростью? – я хотела сменить тему, и шерсть оказалась как нельзя кстати.

– Да, завтра разложим, – Клер зевала, но, скорее всего, давая понять, что не хочет продолжать разговор.

– Завтра лучше не злить их и не работать.

– Значит, нужно проснуться раньше, чем они. Все, спим.

– Наша новая сестра Абигель страдала бессонницей еще тогда, когда звалась Малышкой Джеки, что держала под страхом все дороги на подъезде к Лондону, и она разбудит вас, когда скажете, правда, Абигель? – Барбара шептала с нами, значит, подслушала разговор.

– Как есть правда, сестры мои, я разбужу вас еще до того, как затопятся их печи для первого чая, – у «Малышки» был голос, похожий на скрип колеса и мордашка, о которую можно было сломать мороженную щуку. И я решила, что ей можно верить.

– Спасибо вам, сестры, иначе, если мы не просушим эту шерсть, нам не в чем будет ходить зимой.

– Это тебе спасибо, длинная сестра, за идею дать нам новые имена и новую жизнь без прошлого, – проскрипела «малышка».

– «Длинная сестра»?

– Да, мы тебя так называем среди своих, – судя по тому, что люди вокруг начали шикать, «малышка» проговорилась о том, о чем мне не стоило знать.

– Отлично, только вот среди сестер не принято давать клички. Так нас быстро «раскусят». Запоминайте имена.

– Спи, «длинная сестра», завтра будет новый «чудесный» и очень длинный день, – хохотала в ладошку Клер.