– Ну простите, – пытаясь не рассмеяться, закусываю нижнюю губу. – Оба! – стараюсь не пялиться на выступающий мужской пах.

– Вот, значит, как ты обо мне думаешь?..

Майк наконец-то направляет автомобиль к выезду из коттеджного поселка, и я достаю телефон, чтобы объясниться с Ярославом. Это будет ох как непросто.

– Я об этом вообще не думаю, – ворчу, прикладывая мобильный к уху. В памяти всплывают самые разные воспоминания, которые я всячески стараюсь забыть.

Ночь в мужском корпусе спортивного лагеря и все, что там произошло четыре года назад. Уверена, в сексе Авдеев чертов извращенец. И дело вовсе не в размере члена, а в грязных предпочтениях его обладателя.

– Яр, нам придется ехать раздельно, – сообщаю своему парню, ожидая бурю негодования.

– С чего вдруг? – спрашивает Загорский недовольно.

– Родители… Они будут нам звонить. Потерпи, пожалуйста, – смягчаюсь.

– Мы так не договаривались, Ань, – ворчит.

– Ну прости… Пожалуйста…

– Аня, блин…

– Через три часа встретимся… Пожалуйста.

– Ну как? Он потерпит без мамочки? – ядовито спрашивает Арктика, когда я убираю телефон. – И кто здесь «сыночка-пресыночка»?

Дождь за окном разошелся не на шутку. Дворники еле справляются.

– Сколько можно его цеплять, Майк? – не выдерживаю. – Ты думаешь, я не знаю, что на выезде вы снова подрались?..

– Это тебя не касается, – сжав зубы, он смотрит прямо перед собой. – И, кстати, пристегнись!..

– Не касается? Да ладно?.. – всплескиваю руками и тянусь к ремню безопасности.

Чувствую, это будет незабываемая поездка!..

Глава 12. Аня

– Тебе сообщение от… Насти, – случайно замечаю имя на экране и снова смотрю на дорогу.

Кусаю губы, стараясь не думать о девушках бывшего далласского форварда. Это проблемы его и Виты, не мои.

Жарко становится.

Отстегнув ремень безопасности, тяну собачку на замке и избавляюсь сначала от жилетки, а затем снимаю кепку и отправляю все это на заднее сиденье. Поглядываю на лежащий там подарок для завтрашнего именинника. Волнуюсь. Лишь бы ему понравилось.

Украдкой смотрю на Авдеева, пытающегося ответить на сообщение. Какие бы ни были у меня внутри чувства, насколько бы мне иногда ни было отвратительно, он все равно мой близкий человек.

Член моей семьи…

Мой друг…

Не могу подобрать эпитетов, но эта фундаментальная уверенность вросла в мое тело, и, как бы я ни старалась, она никуда не уходит.

Поправляю укороченную толстовку так, чтобы не был виден живот. Кожу пощипывает от предвкушения. Природу и горы я люблю, а зная, как мой папа всегда ответственно подходит к выбору места для отдыха, уверена – мы окажемся в самой настоящей сказке.

Но есть и то, что расстраивает…

Погода сошла с ума. Вопреки хорошему прогнозу, дождь не останавливается. Иногда он становится редким и мелким, как прозрачные стразы, а порой, вот как сейчас, блестящими молниями колошматит по лобовому стеклу.

В дороге мы чуть больше двух часов.

На последней перед серпантином заправке остановились и выпили вчетвером кофе. Все вроде бы вполне сносно. Ярослав сказал, что в машине они с Витой почти не разговаривают. Она зависает, вставив в уши эйрподс, он сосредоточен на дороге.

Правда, сейчас, посматривая в зеркало со своей стороны, понимаю, что Загорский с Яичкиной где-то потерялись.

Позади нас никого нет.

Машину вдруг сносит немного вправо. Шины недовольно буксуют. Я тянусь к ремню безопасности, но тут же отвлекаюсь.

– Твою мать! – ругается Майк, убирая телефон и выруливая обратно на дорогу. – Ответь ей, пожалуйста, Ань, что я не в городе до понедельника. И напиши спасибо.

– Хорошо.

Обхватив телефон сразу двумя ладонями, печатаю вежливый ответ.

– Это ведь Левкович? – хмурюсь.

– Ага.

– Вы что… общаетесь? – шокированно спрашиваю.

Майк с иронией на меня смотрит:

– Ты так говоришь, будто в этом есть что-то предосудительное.

– Вам виднее, – пожимаю плечами. – Это не мое дело.

– Настя взяла на себя роль заводилы в моем фан-клубе.

– «Моем фан-клубе», – передразниваю. – Авдеев, ну откуда столько самомнения?

– Это все женщины…

– Угу.

Украдкой бросаю на него взгляд, и вдруг тепло становится. На душе спокойно, ласково… Полный штиль.

Мы справились. Со всем справились: с детской влюбленностью, с непониманиями, с обидами. Я смогла забыть некрасивый, казалось бы, несвойственный Майку поступок. Передо мной он ни в чем не виноват, Настя тоже его простила. Вон, в фанатки к нему записалась.

Жмурюсь. Улыбка до ушей.

У нас впервые получается ехать в машине и не ругаться. Меня больше не бьет током, его – тоже. И бабочки, которые так любили кружиться вокруг нас двоих, высохли…

Это, значит, все не зря?..

– Кстати, – вспоминаю. – А что с твоим отцом? Он узнал про универ, да?

– Я сам сказал про свое отчисление. – Майк активно разминает шею, двигая головой.

– И как он отреагировал? Сильно ругался? У тебя будут проблемы?

– Мне завтра двадцать один, Ань. Я давно не ориентируюсь на мнение отца и живу так, как мне сейчас легче. Так, как я могу.

– И как ты сейчас можешь? – интересуюсь.

– Я переезжаю.

– Ого!..

– Да, уже нашел квартиру в новой высотке на набережной. Видела ее?..

– Шутишь? Ох, как мне там нравится, – восторженно качаю головой.

– Да, двухуровневая трешка с утепленным балконом, ремонтом и паркингом.

– Молчи, пожалуйста, – весело улыбаюсь. – Я завидую тебе страшно. И тому, что один будешь жить. Я бы тоже хотела. У меня соревнования скоро. Первые. Ты ведь помнишь, как я мечтала в них участвовать? А я не знаю, как из дома слинять.

– Да… Беда!

– А тут ты со своим «двухуровневым» счастьем.

– Так переезжай со мной, – легко зовет и, посмотрев на меня, неожиданно хмурится. – А ты почему не пристегнута? Аня, твою мать!..

В дверь что-то прилетает.

– Блин, я забыла, – тянусь к ремню, но в лобовое вдруг летит мелкий камень, а затем еще один.

Снова и снова.

Сначала я думаю, что это град, но потом понимаю – все гораздо хуже: это с гор стекает грязь, вместе с камнями и ветками.

– А-а! – вскрикиваю, когда нас подбрасывает.

– Блядь, – Авдеев нависает над рулем, чтобы рассмотреть дорогу, но это бесполезно, потому что мы оказываемся в едином грязевом потоке. По крыше что-то лупит. – Держись, Ань!.. Надо проскочить, иначе нас завалит.

Мы словно по кочкам едем. Качает. Надеюсь, хоть встречки не будет?..

Сначала я пытаюсь вырвать ремень из стойки двери, а потом понимаю, что не успею, хватаюсь за ручку и замираю от страха. Трясет страшно, голова несколько раз ударяется о потолок. Когда держаться больше нет сил, плачу от боли, а мужская рука пригвождает меня к спинке кресла и до тех пор, пока автомобиль окончательно не останавливается, служит моим ремнем безопасности.

Страхует даже в такой ситуации.

Протяжно всхлипываю и смотрю на заляпанные грязью стекла, по которым в нескольких местах расползлись жуткие трещины.

Я обхватываю запястье Майка и кое-как отдираю от своей груди.

– Спасибо тебе, – шепчу, пытаясь в одиночку перемолоть внутри шок от случившегося.

Мы одновременно смотрим друг на друга.

Зачем-то сближаемся.

Наши пальцы неуклюже переплетаются. Адреналин бьет по глазам.

Это не вспышка, нет.

Точно, нет…

Наоборот – будто во всей бесконечной вселенной свет погас.

Я собираюсь вести себя из рук вон плохо, мои пальцы плавно устремляются к широким плечам и замирают. Я все это уже проходила. В тринадцать, потом в четырнадцать. Не хочу. Убираю руки.

Мрак.

Боль.

И вдруг софиты – еще больше сближаемся, скорее всего, безотчетно. Глупо.

– Все хорошо, – Майк согревает дыханием. – Выплыли.

Ярко-красные, чуть обветренные губы Авдеева прислоняются к моему рту и тут же подчиняют его себе. Я дышу, дышу, дышу. Невыносимо громко.

Боже-е.

Зачем?.. Зачем он все портит?..

Легкий поцелуй углубляется со скоростью перемещения из зоны защиты в зону нападения и становится невыносимо требовательным и бесстыдным.

Победным!

Проклятый центральный нападающий!.. Бью его в грудь!..

Отлетает, чертыхается и лбом прислоняется к рулю.

Я больше не дышу, теперь дышит Авдеев. Шумно, на весь салон.

В окно стучат. Подозреваю, это ребята. Надо выйти, узнать, как Ярослав справился с такой дорогой.

Кончиками пальцев едва касаюсь губ, чтобы они стали наконец-то чувствительными. Облизать их не могу – слишком стыдно.

Заче-ем?..

– Что… что это было? – перевожу полный отчаяния взгляд на Майка.

Он снова невозмутим. Накидывает капюшон на голову и уверенно произносит:

– Антишоковая терапия. Не парься…

– Антишок… Что? Такая бывает?.. – Черт возьми, я парюсь!

– Как видишь, – зло усмехается.

– Не знала…

– Обращайся, – небрежно бросает напоследок и выходит из машины.

Глава 13. Аня

Чтобы доехать до отеля, я пересаживаюсь в «Форд».

На Майка не смотрю, он тоже не горит желанием обмениваться взглядами или словами.

Страшно переживаю. Слава богу, с машинами все в порядке. «Танк» пострадал больше: трещины на стеклах, мелкие вмятины. Масштаб проблемы будет ясен после того, как Авдеев съездит на мойку.

Рядом с нами останавливаются местные. Они рассказывают, что, пусть такое и часто бывает, нам, безусловно, повезло: дорогу завалило мелкими камнями и грязью, крупных веток или стволов деревьев нет. Мы отделались малой кровью. Не без тряски, конечно, преодолеваем опасный участок и еще около часа проводим на ресепшен.

Папа снова нас удивил.

У нас апартаменты на всех!.. Просторное шале в скандинавском стиле с внушительным теплым бассейном на веранде и кухней. Спален предостаточно, но Яичкина тащит свою сумку в комнату, которую выбрал Авдеев, поэтому я позволяю Ярославу закатить мой чемодан туда, где остановился он.

После созвона с родителями переодеваемся и выдвигаемся на ужин, где рассаживаемся по парам. Ресторан вот-вот закроется. Я ем молча, потому что хочу обдумать антишоковую терапию от Майка Авдеева. Ярослав несколько раз пытается завести разговор. Сначала за ужином, потом по дороге в шале, но я отвисаю, только когда мы закрываем дверь в нашу комнату.

Потому что шок от поцелуя Авдеева сменяется новым потрясением. Мне придется ночевать с Загорским.

Ярик ведет себя естественно, помогает разобрать чемодан и любезно закидывает его на верхнюю полку. Голоса, доносящиеся из комнаты напротив, стараюсь пропускать мимо ушей.

Я аккуратно расставляю косметику в ванной и стыдливо смотрю на свое отражение в зеркале на стене. Отвернувшись, переодеваюсь в шелковую пижамку – просторные брюки и короткий топ на бретелях с рюшами. Распускаю забранные наверх волосы и раскидываю их по плечам. Они красиво ложатся облаком пшеничного цвета.

– Идешь, Ань? – зовет Тайга.

– Да…

– Стой. У меня тахикардия, – сообщает он, когда я выключаю свет в ванной. Берется за сердце, а зеленые внимательные глаза устремляются вниз и сверлят мой аккуратный пупок.

– Ты сейчас привыкнешь, – смеюсь.

– Выпьешь вина?.. Здесь есть немного.

– Давай, но только немного. Буквально пару глотков, Яр. Я не очень люблю…

– Не переживай, – перебивает. – Я не хочу тебя напоить.

– Вот еще, – легко произношу. – Даже не думала об этом.

Вру. Думала пять секунд назад.

Наша комната формой напоминает ломанный по углам квадрат. В центре – двухспальная кровать, у окна – зона отдыха с креслами и журнальным столиком.

– Расскажи, как твоя родственница? – спрашиваю, падая в кресло. – Она еще живет у вас в доме?

– Вроде живет.

Подает мне бокал и озадаченно почесывает затылок.

– Ты что, даже не замечаешь ее?