– Один близкий человек попросил в какой-то программе выдать в эфир инфу, за которую ей заплатят. Ничего нового и удивительного, скрытая реклама. Откровенный призыв «покупайте наши шмотки, они лучшие» давно ни на кого не действует. Такое оскомину набило. А вот если герой в программе вскользь говорит: «Помню, как мама обозлилась на папу – не допросилась, чтобы он гвоздь в стену вбил для картины. Сама молоток схватила, и – хрясь! И все обои на пол – плюх! Отец потом смеялся: „Мать! У меня же лучший молоток на свете фирмы „Бумс“! Им нельзя так размахивать!“» – вот это выслушают, посмеются, название производителя вроде забудут, а потом в магазине увидят такую колотушку и подумают: «Надо мне ее купить!» Скрытая реклама намного эффективнее прямой… Вообще-то, странная история.

– Почему? Митиной кто-то пообещал денег за расхваливание господина Зотова, она решила заработать. Вы же сами сказали.

– Так следовало меня предупредить, – поморщился Влад. – Понесло ее по кочкам. Такой спич толкнула, вообще непонятно к чему. Сначала назвала мужика «белым ангелом», затем сказала, что всем бабам, которые на чужие деньги охотится, – смерть. Жесть просто! Пришлось ей сурово объяснить: «У меня интеллигентный зритель, а не быдло, готовое всех разорвать от ненависти и злости. Больше так не поступай». Она очень расстроилась, принялась упрашивать: «Владик, знаешь, как мне плохо без ремонта? Нашелся хороший прораб, он пообещал за речь про Зотова мой домик освежить. Приведет его в порядок за пиар мужика». – Хозяин кабинета прищурился. – Как вам такое?

– Ну, – протянула я, – всякое случиться может.

– Но не ей решение принимать, – заметил мужчина. – В свое время я снимал программу о продуктах. В одном эпизоде ставили определенный продукт от разных производителей. Герою глаза завязывали, ему следовало попробовать каждый образец и выразить свое мнение честно и откровенно. Человек старался, ел и пил каждый вариант, потом говорил: «Ну и гадость, аж перекорежило всего!» Или, наоборот, расхваливал: «Вот это прямо супер!» Да только хвалил и ругал он по нашим приказам, деньги за это получал.

– А как герой понимал, о чем говорить хорошо, а о чем плохо, если у него глаза были завязаны? – поинтересовалась я.

Влад тихо хихикнул.

– Микрофон ему в ухе подсказывал, что топить, а что хвалить изо всех сил. Но все решения о такой рекламе принимает только главный, и он же распределяет, кому сколько. А Рита сама действовать решила.

– Ясно, – пробормотала я. – Можно нам получить копию выпуска той программы, где Митина о Зотове говорит? Посмотрим в офисе.

– Конечно. Тот, который без купюр?

– В эфир ведь исправленный вариант пошел? – уточнила я.

– Да, – кивнул парень. – Поругались мы с Ритой тогда конкретно. Потом я успокоился, мириться поехал. Разрешил ей скрытую рекламу делать, но с условием, что она будет брать заказы только на положительные сообщения. Похвалить кого-то наняли? Да пожалуйста. А в навоз окунать – решительное «нет». И прибыль делим. Надо отдать ей должное, она полностью договоренность соблюдает. А еще спасибо ей за идею со скрытой рекламой. Обычно гостей несколько, двое или трое. Кто-то приносит, например, коробку конфет. Понятно, что ее мы сами купили, человеку вручили. Участники чаек пьют, а Рита конфетки ненавязчиво хвалит. Вот и непрямая реклама, и небольшая копеечка всем.

– Часто она говорит о людях? – спросила я.

– Ну… – задумался режиссер, – в месяц по два-три раза. Но, повторю, никакой ругани, один Сахар Медович в студии разливается и фимиам курится.

– Интересно, кто нанял госпожу Митину, чтобы похвалить Семена Михайловича Зотова? – пробормотала я.

– Увы, хочу, но не могу помочь. Думаю, заказчик – ее хороший знакомый.

– Почему вы так решили? – оживилась я.

– Сам не знаю, – признался режиссер. – Могу прямо сейчас показать вам тот момент, где Маргарита про мужика говорит. Потом вышлю его вам на почту.

– Давайте, – согласилась я.

Видео оказалось коротким. Я увидела брюнетку с ярким макияжем. Гример оказался на высоте, узнать в этой женщине, определенно с цыганскими корнями, Маргариту Николаевну просто невозможно.

– Мои друзья? – усмехнулась она. – Отныне, подавившись горячим молоком, я дую на воду. Да и времени на общение нет. Раньше рядом со мной были два самых близких человека. Об отце я уже рассказала, но он умер. А второй – Семен Михайлович Зотов. Это белый ангел! Замечательный, прекрасный, умный, талантливый человек! Увы, есть на свете гадкие, подлые, низкие бабенки, которые жадны до предела, готовы всех обобрать, обокрасть. Одна такая около Зотова вертится. Дрянь! Гадина! Сволочь! Чтоб ей завтра сдохнуть!

– Значит, воспоминания об Илье Андрееве у вас самые теплые? – вернулась ведущая к теме выпуска, и видео завершилось.

– И вот вам исправленный вариант, – сказал Влад, – смотрите.

Я опять увидела Митину и услышала ее речь.

– А второй – Семен Михайлович Зотов. Это белый ангел! Замечательный, прекрасный, умный, талантливый человек! Увы, есть на свете непорядочные женщины, жадные до денег. Зотов хорошо обеспечен, поэтому, к сожалению, около него порой появляются такие женщины… Простите, отвлеклась от темы.

Влад покачал головой.

– Убрать всю речь невозможно, не склеится у нас – уже говорил, экономим на всем, на аппаратуре тоже. Мы просто пересняли кусок и поставили его на замену.

– В этой программе Митина выступала под именем дочери Андреева? – уточнила я.

– Да. Она же – гениальная актриса Сумская, – объяснил Влад. – У нее ни одной главной роли, только эпизоды, но ее проходные героини всегда затмевают главную. Знаю актрис, которые ставили условие: «Если в съемках участвует Анастасия Ильична, то выбирайте: или я, или она!» Королева эпизода жива, она глубоко пожилая дама, но разум у нее – на зависть молодым. Все помнит, только ноги ослабели. Передвигается на костылях, инвалидной коляской принципиально не пользуется. Когда мы стали готовить программу, предложили ей привезти ее в студию и услышали: «Нет! Зритель должен запомнить меня красивой и полной жизни, а не немощной старухой! И два часа съемок уже тяжело высидеть. Найдите дублершу лет эдак шестидесяти, загримируйте под меня, пришлите фото и текст, который от меня услышать хотите».

Влад покачал головой.

– Актрисы советских лет – глыбы. Показать публике свою болезнь? Предстать перед зрителем в инвалидной коляске? Да никогда! Современные так называемые «звезды» – мелкая шушера по сравнению с такими, как Сумская. Она одобрила Риту, та к ней домой ездила. Анастасия ей всякое-разное про себя рассказала, своей жестикуляции научила, потом мы с ней по тексту прошлись. Все шло как обычно. И вдруг этакий пассаж про Зотова и баб! Будь Маргарита чуть моложе, я решил бы, что мужик – ее любовник, а какая-то малодушка его переманила.

Глава девятая

В районе пяти вечера я опять позвонила в дверь дома Маргариты. Предупреждать хозяйку о своем повторном визите я не захотела. Пока буду пробираться по пробкам, хитрюга придумает, как ей ответить на мой неудобный вопрос, почему она, изображая Анастасию Сумскую, отступила от сценария и начала рассказывать ни к селу ни к городу о жадных женщинах и расхваливать Семена Зотова.

– Кто там? – весело спросила из домофона Маргарита.

Дверь распахнулась, на пороге появилась хозяйка, резко помолодевшая внешне. Улыбка стекла с ее лица.

– Еще раз здравствуйте, – ласково произнесла я. – Я поговорила с режиссером Владиславом, и возник вопрос.

– У меня нет времени на продолжение нашей беседы, – неласково отреагировала Митина.

Но я решила непременно добиться своего.

– Плачу за второй разговор столько же, сколько за первый.

Пару секунд хозяйка небольшого коттеджа стояла молча, потом украсилась фальшивой улыбкой.

– Входите, дорогая. Давайте выпьем чаю, угощу вас прекрасным напитком.

– У меня всего один вопрос, – продолжила я, вытаскивая из сумки сменную обувь. – Почему, изображая на программе Анастасию Ильичну Сумскую, вы от всего сердца похвалили Семена Михайловича Зотова, а потом нелестно высказались о каких-то женщинах?

– Ах, дорогуша! Раз уж Владик, дурачок, вас полностью в курс дела ввел, то отвечу. Лично я знать не знаю упомянутого вами представителя мужского пола. Говорю исключительно по сценарию. Кто его пишет, понятия не имею. Мне на почту за три дня до встречи в студии бросают текст, и потом я встречаюсь с тем, кого дублирую. Это во избежание претензий. Человек изучает мою роль, подписывает каждую страницу, заверяет, что он согласен на такую речь… Пойдемте, душенька, сядем в столовой – в ногах правды нет.

Мы двинулись по коридору, а Митина говорила без умолку.

– Сумская – редкостная капризница, почти каждую реплику на свой лад переиначила, ворчала, злилась, потом схватила телефон, позвонила кому-то и предупредила: «Если в процессе съемки не скажут, какой молодец Семен Зотов и какие вокруг подлые бабенки, то запрещаю вам делать интервью со мной!»

Маргарита закатила глаза.

– Не знаю, с кем капризница общалась, но этот человек что-то ей сказал. Баба притихла, потом коротко ответила «ладно», повесила трубку и пропела: «Дорогая Риточка, вам надо вставить в текст кусок. Езжайте домой, роль пришлют». Утром прибыл курьер с листами, и я увидела новый текст.

У хозяйки зазвенел телефон. Митина приняла вызов, молча выслушала кого-то, ответила «спасибо», потом встала.

– Подождите, сейчас вернусь и покажу вам кое-что.

Первые десять минут я сидела спокойно. Потом крикнула:

– Маргарита Николаевна, вы где?

Никто не ответил. Учитывая поспешность, с которой удалилась хозяйка, она могла направиться в туалет, но вдруг Маргарите стало плохо?

Я занервничала, отправилась на поиски санузла и обнаружила его неподалеку от прихожей. Безупречно чистый унитаз, рукомойник, полотенце на крючке. Забыв все правила хорошего тона, я осмотрела спальню и две другие комнаты, потом вышла в сад. Участок у Митиной невелик, с одной стороны к нему прилегает лес. Моя машина стояла сейчас на улице, джип был хорошо виден сквозь решетчатый забор. А вот автомобиль хозяйки, скромная малолитражка, исчезла.

Я впала в глубокое изумление. Что происходит? Да, я обратилась к Маргарите с вопросом, на который она изначально не хотела отвечать. Но почему владелица коттеджа укатила, оставив меня, гостью, одну в своем доме?

В полном недоумении я стояла у крыльца, пытаясь найти хоть какое-то приемлемое объяснение поведения Митиной, и вдруг ворота тихо открылись, и во двор медленно въехало такси бизнес-класса. Из него вышла дама в модном брючном костюме.

– Здравствуйте! – удивленно поздоровалась она. – Вы кто?

– Татьяна Сергеева, – ответила я. – Приехала поговорить с хозяйкой. Мы спокойно вели беседу, а потом она внезапно исчезла.

– Исчезла? Внезапно? – переспросила незнакомка. – Меня долго не было в России, я работала в другой стране, прилетела несколько часов назад. Приезжаю сюда – и вижу вас. Что происходит? Сделайте одолжение, объясните, чем вы тут занимаетесь? Кто вы?

Я вынула удостоверение.

– Начальник «особой бригады»? Полиция? – изумилась дама.

– Нет, другая структура.

– Голова идет кругом! – Женщина повернулась к такси и крикнула: – Андрей, помогите с вещами!

Из автомобиля вылез парень, открыл багажник, начал вынимать чемоданы.

– Сделайте любезность, занесите чемоданы в дом, – попросила хозяйка и вытащила из сумки ключи.

– Коттедж не заперт, хозяйка только что уехала и оставила дверь открытой, – объяснила я.

– Забавно! Вообще-то, хозяйка тут я, Елизавета Олеговна Чикунова, – сообщила дама.

Водитель начал затаскивать вещи в прихожую, женщина расплатилась с ним и напомнила:

– Завтра к восьми утра, пожалуйста, доставьте то, что оставлено на хранение.

– Непременно, – коротко ответил водитель, сел за руль и укатил.

Мы с хозяйкой остались вдвоем в прихожей.

– Ничего не понимаю, – пробормотала я.

– Я тоже пока не въехала в ситуацию, – кивнула та, расстегнула сумку, вынула загранпаспорт и продемонстрировала его мне. – Прочитайте, кому выдан документ, изучите фото. Хотя, если я похожа на этот снимок, то лучше застрелиться. Его словно сняли с доски «Их ищет полиция».