Я, Маша и Медведь (страница 2)
Мне хочется взвыть в голос от вселенской несправедливости. Почему так? Почему некоторые дети остаются без родительских крыльев? Так нельзя! У каждого ребенка должны быть и мама, и папа. А еще бабушки, дедушки, братишки и сестренки и куча других родственников. Любящих и дружных.
Если бы я могла помочь…
– Маша, держись за меня, пока я от тети Ягоды, тьфу ты, Виктории, шарики отвяжу.
– Хоошо.
Девочка послушалась отца. Но взяла не его за штанину, а меня. Вцепилась пальчиками в ткань моей широкой юбки, головенку задрала, заулыбалась хитренько. От грусти не осталось ни следа.
Господи, если ты есть, подари мне такую же девочку!
Пальцы свободной руки сами тянутся к малышке. Пока ее отец колдует над моим запястьем, воюет с узелком, я дотрагиваюсь подушечками пальцев до щечки малышки, поглаживаю ее, обвожу по контуру. Кожа нежная, гладкая.
Волосы – чистый шелк! Длинные, темные как у отца, вьются крупными кольцами. Аккуратная челочка, а с двух сторон от нее – зажимы–цветочки.
О, как бы я хотела сделать ей красивое плетение. Еще в школе научилась, когда мы с девочками друг другу прически делали и косы плели по–всякому.
Девочка как котенок ластится об мою ладошку. И улыбается широко, доверчиво, глазки мне строит. А я ей.
Куколка девочка. Сладкая булочка. Ангелочек.
– Не получается, – ворчит медведь. – Ножницы нужны.
– А у меня нету, – развожу руками. Даже обидно, что нет. Что стоило закинуть их в рюкзачок? Пусть бы валялись там.
Он кружит взглядом вокруг, словно прикидывает, что нам может помочь. И вдруг…
Поднимает мою руку и целует в запястье.
В том месте опаляет жаром его дыхания. От эпицентра врассыпную бросились мурашки, внутренности мои задрожали.
А потом до меня дошло, что он не целует, а пытается зубами перекусить нитки. Губами коснулся кожи, вот я и поплыла.
Божечки!
Едва не застонав, прикрываю глаза. У меня мини–вспышки в стратегических местах от его действия.
Это потому, Вика, что у тебя давно мужика не было.
Не было. Поэтому все так чувственно и ярко.
С силой сжимаю колени, чтобы как–то усмирить организм.
Надо держать себя в руках! Пока медведь держит мою руку в своих лапах.
Обмахиваю лицо ладошкой. Жарко–то как.
– Вам плохо? Может, присядем?
О нет, мне хорошо! Продолжайте!
– Готово.
– Уже? – выдавливаю из себя. Во рту, оказывается, пересохло, говорю сипло.
Пялюсь на свою руку – ничего нет. А связка шаров в руке у медведя.
– Мне! Папа, мне пьивяжи! Пьивяжи мне шаики! – запрыгала Машенька.
– Точно? – он заглядывает мне в глаза, словно дает еще один шанс передумать насчет подарка. – Все три?
Киваю.
Он приседает перед дочкой на корточки. Аккуратно привязывает шарики к ее ручке. Маша так и светится счастьем.
Шарики бьются друга о друга и рвутся вверх, в небо.
– Ой, папочка, дейжи меня, дейжи, а то улечу!
Смеясь, он подхватывает дочку на руки. И не просто подхватывает, а вдруг подбрасывает ее высоко вверх!
Сердце обрывается!
Теперь я боюсь, что Маша улетит!
Хватаюсь за грудь и вскрикиваю:
– Осторожно!
Машенька заливисто хохочет. Сначала мне кажется, что она испугалась и ее смех – реакция на испуг. Но потом вижу, что они оба так играют.
– Вы меня разыграли! – в сердцах хлопаю его по предплечью. Словно о стену бетонную ударила, такое оно у него твердое. – У меня чуть сердце не остановилось! Разве так можно?
– Можно! – опять хохочет Машенька.
– Извините, если напугали, – улыбается медведь. – Сколько я вам должен за шарики?
– Вы что, – тут же хмурюсь, – это же подарок! День рождения ведь!
– А нам нечего подарить вам в ответ…
– Мне ничего не надо. Маша счастлива, это лучший подарок для меня.
Глажу девочку по плечику, ручке.
Надо расходиться, каждый пойдет своей дорогой, а мне не хочется расставаться с девочкой моей мечты.
Чувствую, как медведь рассматривает меня. О чем–то думает.
Долгие проводы, лишние слезы.
– Ну, мне пора, – решаюсь сказать это первой. – С днем рождения, Машенька! Рада была знакомству. Будь умничкой!
– И тебя с днем ождения!
Маша вдруг тянется ко мне, ее отец среагировал четко: успел перехватить ее понадежнее. А девочка обвила мою шею ручками и звонко чмокнула в щеку.
А–а–а, я сейчас разревусь!
– С днем рождения, Виктория. Доча, скажи тете Ягоде спасибо за шарики.
– Спасибо за шаики! – искренне, от всего сердца.
В горле откуда–то появился болючий ком, не сглотнуть. На глаза накатили слезы.
Моргаю девочке, не в силах произнести больше ни слова, только губы в стороны растягиваю.
Отступаю назад.
Еще шаг, еще.
Взмахиваю рукой, прощаясь. Перед глазами пелена из слез.