– Но с нами останется другой источник информации! – я важно поднял палец. А про себя подумал, что с Гришей мы точно еще встретимся. Хрен знает, откуда взялась в моей голове такая уверенность. Может быть, это и было той самой «выдачей миссии от мироздания». А может быть, все гораздо проще. Геленджик – город небольшой. И шансы встретиться там вовсе не исчезающе малы. Так что…

– Да, точно, можно же Саню раскрутить, – кивнула Ева.

Перелет был тяжелым. Рейс до Москвы мы проскочили как-то легко, без турбулентностей, тряски и прочих авиационных спецэффектов. Но на Москве удача, видимо, решила, что отсыпала нам достаточно. И с самого взлета нас начало трясти. Старенькая «тушка» скрипела, качалась, несколько раз ухала в воздушные ямы. Шумный салон реагировал на все эти выкрутасы довольно бурно. А еще и этот придурок со своими пророчествами масла в огонь подливал. Стюардессы носились по салону то с пакетами, то с водой, то просто прибегали успокаивать особо нервных пассажиров. В общем, такой себе полет. Башка от шума и всего этого к середине начала болеть прямо как в памятное утро моего прибытия в девяностые.

В какой-то момент я даже подумал, что хрен с ним, давайте уже упадем, только пусть эта коробка, набитая нервными курортниками, уже как-нибудь исчезнет из моей реальности.

За этот момент малодушия я немедленно выдал себе мысленного леща. Сделал несколько вдохов и выдохов. И провел среди себя воспитательную беседу. Мол, что ты завелся-то? Ну и подумаешь, истерички вокруг. Ну шумно. Ну и что? Можно подумать, на рок-фестах было не шумно.

В общем, отвлекся, откинулся на спинку кресла. Правда, получилось только в вертикальном положении, потому что механизм был сломан…

«Во всем хороша гармония, – философски заметил внутренний голос. – На этом рейсе просто не могло быть идеально-новенького самолета с медиасистемой, эргономичными креслами и идеальным расстоянием для ног. Ушатанная «тушка» – это прямо то, что надо».

В общем, я погрузился в некое подобие нирваны. И вынырнул из нее только когда наш самолет бухнулся об взлетно-посадочную полосу в Сочи. Ну да, сели мы тоже гармонично. Так, что зубы клацнули.

Я посмотрел на Еву. Она выглядела бледной, но уже осторожно так улыбалась, будто сама не верила в то, что мы наконец-то приземлились.

******

– Здесь даже воздух пахнет по-другому! – радостно сказала Кристина, стоя у распахнутого в темную субтропическую ночь окна. Астарот с благостным видом развалился на софе в комнате. Ева сосредоточенно резала колбасу на ровненькие кружочки. Будто задалась целью сделать их выверенно-идеальными, не больше миллиметра толщиной.

«Хорошо быть молодым!» – подумал я, оглядывая доставшееся нам жилье. Когда мы приземлились и вышли в зону прилета, я думал, что нас порвут на части. Ну, не только нас четверых, а вообще всех пассажиров. Выходим мы, значит, нагруженные по самое не могу чемоданами и сумками, а к нам прямо бегом несется оголтелая толпа. Кто-то с табличками «жилье прямо у моря!», кто-то просто орет: «Возьму на подселение!», «Частный дом, кому нужен частный дом?»

Мы продвигались вперед, поближе к свежему воздуху, а нас хватали за руки, выкрикивая прямо в лицо: «Надо жилье?! Надо? Поехали прямо сейчас заселимся!»

Я, признаться, даже оторопел слегка от такого напора и накала страстей.

Но не поддался.

Сначала мы вырвались из цепких лап толпы этих пираний гостиничного бизнеса и вышли на крыльцо. В этот момент я даже чуть у Астарота сигарету не стрельнул. Но сдержался. Просто подышал полной грудью. Вдыхая сладковато-йодистый морской воздух. Живительный и даже немного пьянящий. И кромешный ад дороги, во время которой не раз и не два спрашиваешь себя: «Вот нафига вообще?! Что, блин, нам мешало на турбазу в области поехать?!» как-то моментально отпустил.

Вот зачем, как бы ответил тебе этот воздух.

– Дикарями? – спросил пожилой дядечка, выбивая из пачки сигарету и как бы невзначай останавливаясь рядом с нами.

– Ага, – отозвался я.

– Далеко собираетесь? – дядечка демонстративно смотрел куда-то в сторону, типа он совсем даже не заинтересованное лицо, нет-нет.

– Сначала в Туапсе, встретим наших, а потом в Геленджик, – честно ответил я.

– Электрички ночью не ходят, – хмыкнул мужик. – Переночевать-то есть где?

– Сколько? – спросил я. Мужик ответил. Я мысленно присвистнул, конечно. По сравнению с новокиневским ценником это было что-то заоблачное. Но чего-то подобного я и ожидал.

– Я бы скинул, если бы вы недели на две остановились, но сам понимаешь… – чуть виновато развел руками мужик.

– Это за квартиру столько? – спросил я.

– Комната, – сказал мужик. И тут же добавил, до того, как я открыл рот, чтобы поторговаться. – Но зато с лоджией! На лоджии тоже диван. А если надо, то раскладушки еще достану. Так что считай, что две комнаты. И ванна есть! Горячей воды только с утра не было, но сейчас уже должны были включить.

– Годится, – сказал я, подумав: «А фигли? Зато не надо больше ни о чем думать…»

Мужик оказался на колесах. И мы все, упихав себя и свои вещи в старенький москвич, поехали в наше временное обиталище.

Которое, к чести заарканившего нас мужичка, оказалось вполне пристойным. Он отдал в наше распоряжение здоровенную комнату в трехкомнатной квартире. Из мебели там имелась софа, журнальный столик, покрытый потрескавшейся полировкой шифоньер, пара простецких кресел на тонких деревянных ножках и проигрыватель хрен знает каких годов выпуска. И пачка пластинок к нему.

– Тамара Гвердцители, Роза Рымбаева… – полистал виниловое богачество Астарот. – О, надо же «Арабески». О, а вот это клевая сказка! «Али-Баба и сорок разбойников»!

После дороги мы все были такие… Слегка заторможенные. Будто не могли до конца поверить пока, что мы реально перемахнули полстраны.

– Почему у нас так не строят? – вздохнула Кристина, перегибаясь через подоконник. Вернее, это было не совсем окно, а застекленная лоджия. Но она была настолько большая, что реально воспринималась комнатой. Во всяком случае диван и стоящий перед ним большой полированный стол, которые обычно на праздничные застолья выставляют, совсем даже не загромождали все пространство. Свободного места оставалось еще столько, что мы четверо могли даже потанцевать, если бы у нас вдруг возникло такое желание.

– Здесь теплее, наверное, – не очень уверенно сказал Астарот. – Вот смотри, тут окна всего-то в одно стекло толщиной… Если у нас такие сделать, в квартире морозилка будет.

– А до моря отсюда далеко, кто-нибудь понял? – Ева отвлеклась от нарезания колбасы и оглядела нас.

– Далеко, – сказал я. – По моим прикидкам, минут сорок пешком.

– Блин, жалко, – вздохнула Ева. – Прилетели на море, а моря не видели.

– Насмотримся еще, – махнул рукой я. – Хотя может быть, можно и прогуляться…

– Да ну, там темень такая… – Астарот подошел к Кристине, которая так и не могла отлипнуть от окна. – Блин, Гриша как всегда. «Ну все, я убегаю, удачно вам найти ночевку!»

– Его тут встречал кто-то? – спросила Ева. – Он так быстро исчез, я даже не успела понять, когда…

– Если бы реально все было так шоколадно, как он говорит, он бы нас с собой позвал, – буркнул Астарот, вернувшись в комнату. Снова лег на софу. – Стопудово там как всегда. Он наврал с три короба и сбежал. А ночевать будет где-нибудь на вокзале. А утром свалит в свой Геленджик.

– Кстати, Саша, – голос Евы стал вкрадчивым. Она бросила на меня хитрый взгляд. – А что он за человек вообще? Ты его, кажется, не любишь за что-то?

– Да врет потому что он все время! – дернулся Астарот. – Ему всегда нужно быть самым лучшим, вот он и… Да ну его! Уехал, и хорошо. Не будет нам весь отпуск глаза мозолить. И тыкать своим превосходством. «А вот я! А вот я!»

Несмотря на раздраженный тон, замечание Астарота было в чем-то верным. «А вот я!» – это было прямо-таки гришино второе имя. Пока мы болтали в самолете, он это словосочетание раз сто, наверное, произнес. В будущем он эту привычку оставит.

– А что случилось, когда он прошлый раз приезжал? – невинно хлопая ресницами, спросила Ева.

– У Велиала спроси, он знает, – огрызнулся Астарот. – Слушайте, давайте не будем о нем, а? Меня мама заколебала все время Гришей попрекать, тут еще и вы…

– Да мы же не попрекаем, просто спрашиваем, – пожала плечами Ева.

– Саня, мы этого Гришу, считай что, в первый раз видим, – я присел рядом с ним на софу. – А ты наш друг, товарищ и практически брат.

– В прошлый раз что-то так не казалось, – пробурчал Астарот и бросил на меня злой взгляд.

– Саня, вот бей меня чайником, я вообще не помню, что там случилось в тот раз, – простодушно развел руками я. – Прямо мистическая амнезия. Ну, вроде приезжал какой-то брат. И все. Может, напомнишь?

– Старческий склероз, да? – Астарот обиженно засопел.

– Годы уже не те, кхе-кхе… – артистично прошамкал я и хлопнул его по колену. – Саня, если ты реально на меня за что-то обижен, ты скажи лучше. А мне как-то стремно, что ты столько лет злишься…

– Ты правда не помнишь? – нахмурился Астарот.

– Правда, – кивнул я. – Мозг выбросил воспоминания в корзину за ненадобностью.

– И не помнишь, как вы выступали на сборе, да? – спросил Астарот. – Ну, когда вы рок-группу изображали еще. Прикинь, каково мне было, когда вы с Борей и Дюшей взяли Гриню солистом, хотя он даже в нашей школе не учится!

Тут Астарота прорвало. Мол, он тогда приехал на месяц, мама взялась слезно просить, чтобы он Гришу с друзьями познакомил, а то мальчику одиноко. А друзья, ну то есть мы, повели себя как настоящие предатели. Снюхались с ним, даже его, Астарота, перестали с собой на тусовки брать. А это школьное выступление вообще стало верхом наглости! Типа, Гриша больше похож на рокера, тоже нашелся «приглашенная звезда»… Повелись на его идею, как дрессированные собачки!

Мы с Евой переглянулись и синхронно пожали плечами. Оба проиграли, получается. Но зато вот оно, объяснение того, что Астарот вел себя как диктатор-истеричка в самом начале.

– Так получается это был судьбоносный Гриша, – сказал я, когда Астарот историю закончил и начал уже повторяться.

– В смысле? – зло прищурился Астарот.

– Так он нам еще в седьмом классе показал, что рок-группа – это отличная идея, – сказал я. – Возможно, если бы не то выступление, то мы и не дозрели бы, чтобы начать играть.

– Хм… – Астарот задумался. – Ну… Не знаю.

– Саша, а давай мы будем на лоджии спать? – вклинилась в наш экскурс в прошлое Кристина.

– Комары же сожрут! – отозвался Астарот.

– Да нет тут никаких комаров, окно же все время открыты! – Кристина наконец-то вернулась с лоджии обратно в комнату. – Оказывается, я так давно не была на море! В последний раз в пионерском лагере тут была. В Евпатории. А это было… Ужас! В восемьдесят пятом, получается!

– А я вообще ни разу не был, – сказал Астарот. – Я и на самолете в первый раз летал.

– И как впечатления? – встрепенулась Ева.

– Ну… уши закладывает, – замялся Астарот. – И на посадке ужасно тошнило.

– Это тебя не от посадки тошнило, а потому что рядом с нами сидели трое детей и блевали в пакетики, – поморщилась Кристина.

Тут нас прорвало на эмоции по поводу нашего перелета до Сочи.

– …эта тетка еще дурная! Мне на голову три раза ее сумка упала!

– …по спинке пинает и пинает. Поворачиваюсь, а там мамаша слоновьего размера. Я ей говорю: «Женщина, уймите своего ребенка, пожалуйста!» А потом смотрю, а там не ребенок, а муж!

– …самолет, такой, уууух! А я чуть не заорала, потому что меня мужик с соседнего кресла за руку схватил и чуть пальцы не сломал!

Говорили, прерываясь на бутеры. Смеялись, хотя в дороге было не смешно ни разу. Где-то в этот момент хозяин заглянул к нам в комнату и притащил постельное белье.