– Действительно, всего-то придется сходить в семейный суд и проглотить сплетни, которые потянутся за процессом, ― пробормотал я и, снова ощутив стыд за сделанное сегодня, в сердцах воскликнул. ― Какого черта, Ольга, а? Ты говорила с Модестом?

– Мне осточертело, ― грубо ответила она. ― Не понимаю, зачем он вообще женился, если уже был женат на работе. Как и ты, кстати, братик. Я устала с ним говорить. Его снова нет дома вторые сутки. Я хочу заботливого мужа и детей. А их не будет с таким подходом Модеста к супружескому долгу. И титул когда-нибудь унаследует не его сын, а кузен или племянник.

Сестра заявила, что решила пожить у меня, пока все не уляжется. Мои возражения она отмела угрозой, что иначе поедет к отцу в поместье, чего никак нельзя допустить. У него слабое сердце, и чем позже он узнает скандальную новость, тем лучше. Поэтому я согласился приютить сестру, но в обмен на то, что она посмотрит запись воспоминания. Я хотел убедиться, что не оставил ничего лишнего. Лучше пусть это заметит Ольга, чем главный следователь.

К сожалению, непростительная ошибка с моей стороны. Она узнала своего мужа в обезглавленном теле и разрыдалась. Бедняжка Ольга. Такой удар. Ни о каком побеге из дома и разводе уже не могло быть и речи.

Тогда я понял. Кто-то избавил сестру от опостылевшего мужа, а ко мне подослал госпожу Медею, чтобы замести следы. Убить графа Леонтьева и Дельвига так открыто, дерзко и беспощадно способен только дичок. Так мы в Москве называем тех, кто практикует дикую магию. Они не заканчивали университеты или не получали лицензию. Но часто обращаются к запретным силам, много экспериментируют и не гнушаются никакими средствами. В академической магической среде ходили слухи, что они могут даже призвать дьявола. Графа Леонтьева обезглавили, когда он ожидал своего выхода на презентации, Дельвига убили секундами позже, остановив ему сердце.

Еще я подумал, что граф мог финансировать не только исследования того же профессора Лебедева, но и что-то менее законное. Или же обратился к дичку по личным соображениям. А Ольга наверняка умолчала об истинных причинах их брачных неурядиц. Ведь не все можно доверить брату.

― Версия с дичками была отработана главным следователем господином Синицыным, ― оборвал обер-полицмейстер господина Вахрамеева, внимательно буравя его взглядом. ― По крайней мере, он так утверждает. Их банду, называющую себя клубом Адского пламени, повязали в Москве в прошлом году. Часть убили при задержании. До дьявола там не дошло, но крови некоторым уважаемым горожанам они попортили. Нашли даже предположительно останки жертвоприношений, человеческие кости. Да вы и сами должны помнить.

― Не знаю подробностей. Я работал тогда в отделении Замоскворечья и брал отпуск, ездил в Биарриц,― ответил Вахрамеев. ― После облавы пошли слухи, что кто-то мог уйти.

― Месть? Так себе версия, ― ехидно сказал Бельский.

― Почему нет?

― Граф Леонтьев никак не связан с клубом. Как и все, кто присутствовал на презентации. Мы уже перепроверили работу вашего главного следователя. Так что даже если граф, как вы считаете, и решал с помощью дикой магии семейные проблемы, то не с членами клуба.

― Покойного Дельвига вы тоже проверили? ― несмело спросил Вахрамеев.

Обер-полицмейстер хотел ответить утвердительно, но что-то в тоне подследственного заставило его помедлить. Связи всех находящихся на злополучной презентации выволокли на свет божий. В первую очередь, ассистента профессора. Но не последнюю роль в этом играли допросы с приглашенным магэкспертами, способными поймать на признаках лжи. Даже если человек просто колебался или недоговаривал, это могло дать новую зацепку для расследования. А мертвеца уже не допросишь. Бельский посмотрел на молчащего эксперта, и тот еле заметно качнул головой.

― А вы что же, господин Вахрамеев, сами изволили его проверить? Так преисполнились рвения, что не погнушались пролезть в кабинет главного следователя и сунуть нос в дело и записи?

― Я… мне пришлось…

Убийство графа Модеста Петровича Леонтьева взбудоражило общественность больше, чем возмутил бы развод с женой. Пришлось отбиваться от назойливых журналистов. Ольга подыскивала новый дом, поскольку наследник титула пожелал оставить роскошный городской особняк себе. Я, как мог, поддерживал ее и помогал. Иногда размышлял над тем, что же все-таки сестра скрыла от меня. И часто мне казалось, что она не сильно скорбит по мужу.

В отделении сыска тщетно искали убийцу графа и Дельвига, по нескольку раз в день смотрели исправленное мной воспоминание. Сначала пытались вызвать на допрос нового графа. Но он приехал из Оренбурга и никогда не видел своего кузена. Вряд ли там имела место какая-то неприязнь или вражда. Также пару раз в отделение ездила Ольга, что меня немного напугало, но все обошлось.

Затем под подозрение попали те, кто работал с графом над последним проектом с машиной предсказаний. Даже профессор Лебедев. Честно признаться, я уверен, что если госпожа Медея и связана с кем-то, то из таких людей, с крупной фигурой.

В попытках отыскать ее следы пришлось аккуратно расспросить дежурного офицера. Он утверждал, что видел в тот вечер лишь одну женщину, мою сестру, но действительно ненадолго покидал свой пост, чтобы посетить уборную. Живот сильно болел. Опрошенные извозчики, обычно дежурившие неподалеку от отделения, тоже ничего не сказали. Само собой, пойти к господину Синицыну я не мог, пришлось бы признаться в подлоге улик. А я хотел как-то искупить вину, очень хотел.

Через старых университетских знакомых выяснил, что никто не слышал о женщине по имени Медея и по описанию она тоже никому не знакома. Но когда я заговорил о Дельвиге, кто-то вспомнил, что у него недавно был роман с незнакомкой, которую он так и не представил. Она даже приходила на похороны, но держалась в стороне, а лицо закрывала густая вуаль. У меня появилась безумная надежда. Могли ли Медею подослать к Дельвигу, чтобы через него добраться до графа? Это бы объяснило смерть молодого ученого. Лишних свидетелей редко оставляют в живых.

Вот тогда и возникла идея посмотреть протоколы допросов родителей Дельвига и его коллег. Вдруг кто-то упомянул его последнее увлечение? Конечно, она могла оказаться не тем, кто мне нужен, но больше зацепок, как отыскать Медею, у меня не было.

Еще я решил навестить сестру и узнать, кто из двух ассистентов, Дельвиг или Зыков, появлялся у них в гостях. И не связывало ли графа и профессора Лебедева что-то, кроме работы. Ольга не говорила с мужем о его проектах, но могла что-то вспомнить. Сестра встретила меня в хорошем настроении, которое не вязалось с черным нарядом.

– Я подыскала несколько подходящих домов, ― говорила Ольга, разливая по чашкам чай. ― Конечно, они не такие роскошные, как этот, но вполне милые. Немного позже собираюсь посмотреть один из них. Составишь мне компанию? Там большая бальная зала, где можно собирать много гостей. После окончания траура, разумеется. Надеюсь, второй раз мне больше повезет с мужем.

– Да, с удовольствием прогуляюсь. Смотрю, ты не сильно огорчена кончиной Модеста, ― заметил я, поднимая кружку.

– Я привыкла к его частым отлучкам. Вечно пропадал в лабораториях, встречался со светилами наук и магии, ― возразила Ольга. ― Я же не могла знать, что в этот раз его убьют. И таким ужасным образом.

– Ты упоминала, что у вас были проблемы, ― неожиданно заговорил я совсем о другом, нежели собирался, ― с… личным.

– Господи, Виктор, ― залилась краской сестра и понизила тон, хотя в гостиной мы были одни, ― об таком даже в полиции не спрашивали.

– Но это может оказаться важным, ― горячо зашептал в ответ я.

– Думаю, Модест просто не считал меня привлекательной, ― отвернулась Ольга. ― Мы оба хотели детей, но он очень мало старался. Я учту это на будущее.

Мне дали понять, что тема закрыта, но выводы я сделал. Воспоминание о том, что граф продолжительное время менял личных врачей и ездил за границу, помогли мне прийти к догадке. Несчастный муж моей сестры мог страдать половым бессилием. А на что только не пойдешь ради того, чтобы жить полноценной жизнью и зачать наследника! Возможно, именно это подразумевала Медея, угрожая мне скандалом.

― Вам не кажется, что оно уже слишком, господин Вахрамеев? ― прервал подследственного обер-полицмейстер. ― Надеюсь, вы ни с кем не поделились домыслами-с?

― По… почему же? Все как раз логично, ― возразил Виктор Михайлович и тут же прибавил неуверенно. ― Тогда так казалось.

Бельский шумно выдохнул. Он-то точно не собирался раскрывать тайну следствия и сотрудничать с допрашиваемым. Иначе тот подумает, что обер-полицмейстер смягчился, а то и согласился с ним. Всего лишь один из докторов, к которым обращался граф Леонтьев, подтвердил, что пациент имел сложности с интимной жизнью. Остальные отговорились врачебной этикой.

Отчаялся ли граф излечиться от напасти с помощью науки? Обратился ли сначала к законным магам, потом к дичкам, не сошелся в цене или узнал что-то лишнее, за что в итоге и поплатился? Или же кто-то угрожал разнести весть о стыдном недуге по газетам и шантажом пытался чего-то добиться? Тот, кому служит женщина по имени Медея?

Бельский прочистил горло и грозно посмотрел на смущенного Виктора Вахрамеева.

― Казалось вам… Продолжайте лучше по существу!

О знакомых супруга Ольга принялась беседовать гораздо охотнее, чем о личной жизни. Она вспомнила, что чаще всего из нужных мне людей видела в гостях профессора Лебедева и магистра Зыкова. Последний даже как-то зазывал графа на развлекательный вечер в кабаре, но тот обходил стороной подобные места. Не слышала ли Ольга в беседах чего-то необычного или странного? Разве только то, что профессор однажды уехал сильно недовольный, и ей показалось, что дело в деньгах. А Зыков упоминал, что среди убитых в облаве на клуб Адского пламени погиб его давний приятель. Впрочем, он давно с ним не виделся.

Я размышлял, как искать госпожу Медею, когда нет ни одной ниточки, ведущей к ней, когда сестра неожиданно предложила:

– Кстати, Виктор. Раз уж ты желаешь собрать побольше слухов, можешь посетить предновогодний прием княгини Долгоруковой. Она еще месяц назад прислала два приглашения. Но теперь Модест мертв, а я ношу траур. Они не именные, с радостью отдам их тебе.

Вечер, где соберется весь свет Москвы и наверняка будут говорить о громком убийстве! Конечно, я согласился, хоть и не любитель светских сборищ. Где, как не там, я мог выйти на след таинственной госпожи Медеи?

Не успели мы допить чай, как в дверях гостиной появилась горничная.

– Простите, графиня, то есть барыня, ― сообщила она. ― Из полиции-с пожаловали. Говорят, к Виктору Михайловичу.

Мы с сестрой удивленно переглянулись.

Оказалось, что главный следователь Синицын действительно искал меня. Магэксперт, который должен был присутствовать на осмотре машины предсказаний, свалился с ангиной, его коллега уехал на Дальний Восток по семейным делам, и оставался только я. Немного не мой профиль, но приказы начальства не обсуждаются.

– Езжай, конечно, ― сказала Ольга. ― Подожду, пока ты вернешься.

Предполагалось, что машиной предсказаний займется эксперт из Петербурга, но господин Синицын решил предоставить к его приезду предварительный отчет, чтобы ускорить расследование.

– Того и гляди, из Петербурга не только эксперта пришлют, но и приказ о моем увольнении, ― пожаловался он, когда мы вышли из дома графа и сели в запряженный лошадьми экипаж. Главный следователь терпеть не мог паровые.

– Да полно вам, и двух недель не прошло, ― возразил я.

– Дело скверное, Виктор Михайлович, ― вздохнул Синицын. ― И чем больше я в нем копаюсь, тем оно хуже.

– Но у вас же есть подозреваемые? ― осторожно поинтересовался я.

Он с досадой стукнул в пол тростью.