– Мелкая рыбешка, ― презрительно процедил он сквозь зубы. ― Никто из них не мог убить так эффектно, так четко и так нагло, на глазах у всех. Даже это светило науки, профессор Лебедев. У него вообще нет магического таланта.

Я хотел напомнить главному следователю, что иногда талант проявляется довольно поздно. Многие люди вообще не рассматривают карьеру на этом поприще, поэтому не знают, может ли у них что-то получиться. Магия в нашем мире ― это не то, что описывают в сказках. Когда герой ударяется о землю и меняет облик или создает из воздуха огненный шар, или купается в кипятке и молодеет на двадцать лет. Магия ― это настройка мозга на определенную частоту, на то, что незримо витает в воздухе, на невидимые глазу частицы, как любят говорить ученые. Хотя дички считают, что возможности настроек гораздо шире, чем уверяют маститые магистры и учат в университетах.

– Говорят, что Зыков имел знакомства в клубе Адского пламени, ― сказал я как можно небрежнее, поскольку видел, что господин Синицын сильно не в духе.

– Кто говорит? ― раздраженно спросил он. ― Вы тоже много с кем учились, Виктор Михайлович, только это было десять лет назад. Поменьше собирайте сплетни, получше делайте свою работу.

Признаться, после такой отповеди я надолго замолчал. Мы доехали до второго корпуса Технологического университета, где и произошло преступление, и поднялись на третий этаж, в комнату, куда перенесли машину предсказаний. Я с восхищением и опаской воззрился на нее. Мой выпускной дипломный проект затрагивал тему симбиоза науки и магии, и научный руководитель бы дорого отдал, чтобы поучаствовать в создании чего-то подобного.

В помещении, кроме нас с главным следователем переминался с ноги на ногу молодой человек в потрепанном сюртуке, небрежно завязанном шейном платке и гоглами, сдвинутыми на макушку.

– Господин Корчагин, студент, ассистент профессора Лебедева, ― коротко, будто нехотя, представил его Синицын.

– Но разве… ― начал я и осекся, поскольку получил в ответ такой сердитый взгляд, что решил дальше не гневить начальство.

Наверняка следователь осознавал риски, ведь студент работает с подозреваемым. Но тех, кто хоть что-то понимал в машине, трудно отыскать. Это же не кофеварка.

Экспертиза не заняла много времени. Моя задача состояла в том, чтобы сравнить комплектацию по пухлой стопке листов, которые мне вручили. А также же по мере возможностей проверить, не использовал ли кто машину еще раз, до или после презентации. Возможности мои были скромны, но, что мог, я сообщил. Было сделано только одно предсказание, другой магический след отсутствовал.

Студент выслушал меня и покивал с умным видом.

– Цилиндр так и не нашли? ― спросил Синицын, который все время простоял у стены, опираясь на трость и внимательно за нами наблюдая.

Я удивленно посмотрел на студента, и тот развел руками. В газетах ничего об этом не написали, да и в отделении не говорили о пропаже.

– На что могла повлиять потерянная деталь? ― осмелился я спросить главного следователя, когда мы вышли из университета.

– Скорее украденная, ― буркнул тот, надевая немного запыленную шляпу. ― Профессор Лебедев клянется, что это крайне важно. Цилиндры влияют на конфигурацию и исполнение встроенных заклинаний. Но чтобы точно сказать, нужен независимый эксперт.

– Он исчез до или после презентации? ― взволнованно поинтересовался я, следуя за Синицыным, который быстрым шагом шел к ждущему его экипажу.

– Понятия не имею. Хотя Зыков клянется, что все было на месте. Но сами понимаете, Виктор Михайлович, ― немного смягчил тон главный следователь и повернулся ко мне, ― он мог его и украсть. Если эта штука вообще является тем, что утверждает профессор. Все они, что маги, что ученые, покрывают друг друга. Спасибо за уделенное время.

Он уже поставил ногу на ступень экипажа, когда я торопливо выпалил:

– А особу, которая встречалась с господином Дельвигом, уже отыскали? Возможно, она сможет помочь?

Синицын ощутимо напрягся, и я ожидал еще одной отповеди о сплетнях, но он лишь залез в экипаж и приказал трогать, не удостоив меня вниманием.

И эта странность, а также пропавший цилиндр, о котором умолчали, убедили меня в том, что главный следователь не так уж топчется на месте, как хочет показать.

Я поймал паровой экипаж, чтобы быстрее вернуться к Ольге, как и обещал. Не успел я дойти до ворот особняка, как заметил мальчишку, похожего на посыльного.

– Вам записка, ― шмыгнул грязным носом он.

Я удивленно осмотрелся, но вокруг никого не было.

Забрав причитающиеся ему за труды монеты, мальчишка убежал, а я зашел в ворота, мельком бросил взгляд на листок и остановился. Сквозь неупакованную в конверт тонкую бумагу просвечивали печатные буквы, вырезанные из газеты. Не веря глазам, я дрожащими руками развернул записку.

«Не суйте нос в дела, до которых не доросли. Лучше заболейте и сидите дома. И держите рот на замке. Иначе с нами познакомится ваша очаровательная сестра».

Я ничего не сказал Ольге о записке, просто сунул ее в карман, а после сжег. Тогда-то я окончательно решил рискнуть и взглянуть на личные дела подозреваемых, а также записи господина Синицына. Тем вечером у меня ничего не вышло. В отделение поздно привезли дебоширов, долго их оформляли, а затем оставили в камере. Пришлось перенести тайный визит на следующий вечер, идти прямо в парадном костюме, а после спешить на прием княгини Долгоруковой.

― И платить дежурному офицеру? ― с раздражением спросил обер-полицмейстер.

Не очень умный этот малый, Вахрамеев Виктор Михайлович, понадеялся на стойкость коллеги по отделению. А тот сразу сдал его, стоило нажать.

― Я всего лишь сказал, что забыл в кабинете главного следователя бумажник, а после дал ему пятак, чтобы повеселился после работы, ― сказал Вахрамеев, отводя глаза.

― Додумались… А анонимную записку сохранить не додумались.

― Я испугался, ― честно заявил Вахрамеев и посмотрел обер-полицмейстеру прямо в глаза.

Бельский кивнул и выпрямился, перестав нависать над подследственным.

― Видел я эти записи. Вроде даже нашлась таинственная женщина господина Дельвига. Она могла быть только его любовницей, потому как оказалась замужем. Некая госпожа Н. Жила в Петербурге, в Москве бывала наездами. Ее имя главный следователь открыл, когда передавал дело. Можете не сомневаться, я занимаюсь этим. В остальном же господин Синицын много времени потратил на то, чтобы найти голову графа вместо того, чтобы искать убийцу. Надеялся, что там внутри сохранился его портрет. Опирался на то, что два свидетеля утверждали, что голова была, когда поднялась паника, лежала неподалеку, а потом исчезла.

Теперь настала очередь Виктора Михайловича кивать.

― Да. На вечере у княгини так же говорили.

За ужином мысли мои путались, и я с трудом помню, что отвечал соседям за столом. Еда была выше всяких похвал, слуги прекрасно вышколены, прекрасные картины, освещенные новыми лампами, запитанными от парового генератора, можно было рассмотреть в подробностях. А я вместо созерцания всего великолепия размышлял о том, что успел прочитать в кабинете главного следователя.

Надо ли говорить, что позже, когда уже начались танцы, я отправился сначала в бильярдную, где толпилось много мужчин, а затем в курительную. Там уже обсуждали убийство, оживленно жестикулируя. К удивлению, среди собравшихся я заметил магистра Зыкова и еще пару знакомых по записи воспоминания лиц.

– Сам видел, господа, сам видел, ― уверенно и горячо заявлял пожилой господин с моноклем. ― Вот как вас сейчас. Крови полно было, и голова несчастного графа лежала чуть подальше от тела. То есть, конечно же, я тогда не знал, что это он. Его сиятельство не уведомлял, что будет на презентации. Наверное, решил преподнести нам сюрприз. Бедняга.

– Я тоже вроде заметил что-то похожее на голову, ― пожал плечами Зыков. ― Но не исключаю морок.

– Спасибо, что не сказали, будто мне от испуга показалось, молодой человек, ― обидчиво отозвался господин с моноклем.

– Значит, графа Леонтьева прикончил демон, Дельвига добила ваша чудесная машина, а затем кто-то из них украл голову? ― фыркнула стоящая немного в стороне девушка в дерзкой красной шляпке, кокетливо сдвинутой набок, и слишком коротком новомодном платье. Ее пальцы сжимали тонкую сигарету.

– Помилуйте, княжна, ― почти с ужасом произнес Зыков. ― Машина предсказаний создана с мирными намерениями. Никаких кровопролитий.

– Да? Забавно, ― подняла брови девушка. ― А я слышала, что с ее помощью дикий маг может вызвать демона и приказать ему, что захочет. Так что вам повезло, что он не убил всех. Настройка на другой мир ― это не шутки.

– Где такое говорили? ― насупился Зыков.

– В университете, ― взмахнула рукой с сигаретой девушка и рассмеялась.

Вокруг загалдели, перебивая друг друга, а Зыков облегченно улыбнулся, будто услышав шутку. Мне показалось, что с княжной они хорошо знакомы.

Я вышел из курительной подышать, дошел до бальной залы, где гремела музыка, постоял немного рядом, раскланиваясь с редкими знакомыми. Голова болела от напряжения, и я решил немного выпить. Когда возвращался назад, через холл, где лакеи подавали пальто и шубы уходящим гостям, заметил Зыкова. Он остановился рядом с женщиной, надевающей меховое манто, сунул ей что-то в карман и быстрым шагом вернулся вглубь дома. Она же чуть повернулась в мою сторону, и я задержал дыхание. Это была госпожа Медея! Стеклянный блеск зеленых с золотым глаз ни с чем не спутаешь.

Выждав, пока она скроется за дверью, и еще полминуты, я сам схватил пальто и шляпу и выбежал на улицу. Как раз вовремя, чтобы добраться до ворот и увидеть, как она садится в конный экипаж. Несказанное везение, паровой я бы не догнал. А так изловчился залезть на горбок, ощущая, как стучит сердце и в крови шумит шампанское, притупляя чувство тревоги.

Экипаж проехал по центру города и свернул в сторону Мясницкой. Я насторожился. Где-то в этих краях стоял доходный дом, в котором останавливался профессор Лебедев, когда приезжал в Москву. Так указано в его деле. Немного погодя кучер стал тормозить, и я поспешно спрыгнул в ближайший сугроб, надеясь, что меня не заметили.

Госпожа Медея проследовала к низкому длинному дому, стоящему в стороне от освещенной улицы, стукнула в дверной молоток. Дверь сразу же открылась, она произнесла короткую фразу и зашла внутрь. Я успел заметить тусклый свет, силуэт человека, одетого в длинный плащ с капюшоном, но не расслышал ее слова.

Простояв минут пятнадцать, я начал замерзать и хотел уйти, но неподалеку остановился еще один экипаж. Его пассажир тоже подошел к дому и сделал все в точности, как госпожа Медея. Вероятно, они называли какой-то пароль, и их пропускали. Воодушевленный, я решил усилить слух и подобраться как можно ближе. Мне удалось спрятаться за густыми елями, но настроиться на нужный диапазон ника не получалось. Уже четыре человека прошли мимо меня. Отчаявшись, я перебрал с силой воздействия, и меня заметили. А затем или одурманили, или просто ударили. Очнулся я на стуле, связанный по рукам и ногам, в освещенной свечами комнате. Пальто осталось на мне, а вот шляпы не было.

Воздух вокруг звенел от тишины и одновременно от напряжения. Я чувствовал дикую магию. Да, в университете нам наглядно показывали, с чем лучше не иметь дело. И я помню эти ощущения. Нет, не страха, хотя его тоже, а неумолимо приближающегося тревожного ожидания. Как будто сейчас откроется незримая дверь и покажется то, от чего не скроешься, с чем придется жить. Или не жить. Напряжение наполнило меня до кончиков пальцев, а в душном воздухе запахло, как перед грозой. И внезапно все кончилось. Вероятно, ритуал был завершен. Это означало, что скоро придут за мной.