И если в тот раз я какой-то дряни напилась, то в этот однозначно надышалась. До галлюцинаций! Прежде чем я очнулась в подвале в центре пентаграммы, мне привиделся цветущий яблоневый сад, растущий прямо на камнях. Под раскидистыми словно белоснежными ветками сидела чернявая девочка лет семи и гадала на лепестках на любовь.

‒ Не полюбит, ‒ произнесла она, оторвав последний, а я…

А я услышала голос красавчика и наконец разлепила веки, обнаружив себя посреди мрачного подвала.

И вот я тут.

Вновь заняв сидячее положение перед зеркалом, я отказывалась признавать себя сумасшедшей. Но посмотрев на свое отражение, задала самый логичный в такой ситуации вопрос:

‒ Машка, ты здесь?

Глава 2. Первые знакомства

Ответа от себя я не дождалась ни через пятнадцать минут, ни через полчаса. Мое отражение в зеркале было самым обыкновенным, кроме того, что принадлежало не мне. Я словно пыталась вызволить невидимую взгляду Алису из Зазеркалья, чувствуя себя при этом героиней абсурдного спектакля, за которой исподтишка наблюдали встревоженные санитары.

‒ А хочешь, я со своей зарплаты специально для Толика хлеб покупать буду, а? ‒ спрашивала я, подлизываясь. ‒ Ты хоть намекни, глазом там подмигни, что ты в заложниках. Вот как мне понять, что ты там?

Никак. И это не Машка мне ответила. Это я сама себе мысленно ответила, устав разговаривать с зеркалом. Почти каждый сантиметр этого тела принадлежал моей подруге, это были ее изящные черты лица, ее мягкий взгляд, ее пальцы пианистки, так и не окончившей музыкальную школу.

Но в этом знакомом до боли теле сейчас сидела моя душа. Как так получилось, я разумом объяснить не могла. Логике происходящее не поддавалось, а потому мой математический склад ума буксовал.

И как она теперь без меня?

А я без нее?

Говорят, дети плохо помнят первые годы своей жизни, но я отчетливо помнила тот день, когда тетя Дина забрала нас с Машкой из детского дома. Она хотела взять только ее: подруге тогда было три, а мне уже исполнилось четыре, но мелкая вцепилась в меня мертвой хваткой и при любой попытке разъединить нас орала как раненый медведь.

Пришлось тете и меня с собой забирать. Причем на тот момент у нее уже имелось двое своих детей. Мальчишки-погодки как раз были моего возраста, а где трое, там и для четвертой место нашлось.

Тем более что дочку тетя Дина хотела сильно. Но Бог не дал, после второго парня забрав саму возможность иметь еще детей. Да только тетка не растерялась. Два раза в неделю она приходила в детский дом для проведения занятий по коррекции речевых нарушений и там присмотрела Машку.

Имея официальную зарплату, трехкомнатную квартиру в собственности и замечательного понимающего мужа, тетя Дина прошла обучение и оформила на нас патронат. С тех пор мы с Машкой не расставались. Ходили в один класс, гуляли с одними и теми же ребятами и даже в институте учились вместе.

Так как же я оказалась в ее теле? Или не в ее? Брюнет называл меня именем Татия, а себя вообще моим мужем, так что…

Устав от вороха собственных вопросов, я поднялась на ноги. Лучшее, что я сейчас могла сделать, ‒ это как следует осмотреться.

Да, голова все еще кружилась. Да, не иначе как от голода в теле расстилалась слабость, а подсыхающая сорочка липла к коже. Да. Но я старалась не обращать внимания на эти мелочи. Снаружи светило яркое солнце, в комнате было тепло и приятно пахло, а под босыми ногами мялся пушистый ковер.

Прогулявшись по спальне, я осторожно выглянула в гостиную и никого там не нашла. Брюнет действительно ушел, наивно надеясь, что я послушно стану сидеть взаперти. Но это он просто меня пока плохо знал. Я всегда все делала по-своему.

Правда, на этот раз наши взгляды с хозяином дома совпадали. Мне однозначно не следовало гулять по поместью без надобности. Для начала стоило изучить эти комнаты, перепавшие мне, так сказать, во владение. В спальне, кстати, имелся приличный полукруглый балкон с ограждением из высоких белых столбцов и широкого подоконника. Кажется, это называлось балюстрадой.

Выбравшись на полукруглую площадку, я в первый миг потеряла дар речи. Челюсть отвисла непроизвольно, пока я прикрывалась руками от солнца, во все глаза глядя на горизонт.

Я однозначно находилась сильно за городом. Под окнами распластался внушительный сад с фруктовыми деревьями, фигурно выстриженными кустами и яркими цветочными клумбами между дорожками. Здесь даже рос виноград. Свисал крупными гроздьями, занимая собой внушительные плантации.

Я пригляделась к незнакомой местности. Что слева, что справа не просматривалось ни конца ни края этим зеленым насаждениям. А вот прямо где-то там, за высоким кованым забором, среди густых крон проклевывалось что-то вроде строений.

Только это были не стеклянные высотки и даже не пятиэтажки из панелей. Что-то темное и серое, с незначительной высотой и амбициями, что просто не получалось рассмотреть из-за деревьев.

И куда я, спрашивается, попала?

Пожалуй, к этому времени у меня уже нашлось на выбор целых два объяснения происходящему. Либо в туалете кинотеатра коварная уборщица дала мне по голове, отобрала у меня обе сумки, и сейчас благодаря ее стараниям я лежала в коме, ловя галлюцинации от сильнодействующего обезболивающего. Либо же…

Я не только оказалась в другом теле, но и в другом мире!

Причем вторая теория казалась правдоподобнее первой. Просто на Земле я два солнца одновременно еще ни разу в жизни не видела. В нашей Солнечной системе имелось только одно.

А тут висели. Точнее, стояли. В общем, катились себе по голубому небу одно за другим, отличаясь разве что яркостью. Одно горело как не в себя, и, глядя на него, приходилось прятать глаза за руками и щуриться, а другое имело красноватый оттенок, словно вот-вот должен был случиться закат.

Не сдержавшись, я на всякий случай еще раз ущипнула себя за запястье. Больно было до слез, но эта боль не затмевала тихий ужас. От осознания случившегося он словно змея медленно пробирался в душу.

Услышав странный звук внизу, я отвлеклась от собственных мыслей и осторожно подошла ближе к ограде. Двигалась буквально на цыпочках, чтобы не выдать свое местоположение, и сто раз себя поблагодарила за это, когда увидела посреди сада прямо под балконом муженька.

Обнаженный по пояс, он так лихо в две руки кромсал мечами ни в чем не повинный деревянный столб, что я невольно залюбовалась. Однако вовремя вспомнила, кто являлся причиной его плохого настроения.

Это была я. И мое присутствие в качестве зрителя, кажется, заметили.

Будто ощутив мой взгляд затылком, брюнет в последний раз крутанулся на месте и развернулся так, что теперь стоял лицом к балкону. Не желая быть застигнутой, я резко ушла вниз, скрываясь за бочонками ограждения.

Очень надеялась, что они спрячут мое бессовестное подглядывание.

Однако я сама себя чуть не выдала. Едва не присвистнула, когда верхняя часть несчастного деревянного столба за спиной мужчины просто отделилась от основного сооружения и по косому срезу покатилась вниз. Внушительное бревно беззвучно брякнулось в траву, но мой взгляд ему уже не принадлежал.

Я смотрела на поблескивающую от пота грудь того, кто называл себя моим мужем. Приятно оформленные глазу мышцы пересекали застарелые шрамы от когтей, словно хозяин поместья однажды повстречал на своем пути тигра. Или кого-то столь же крупного, кто мог бы одной лапой нанести такие глубокие раны.

Впрочем, их наличие ничуть не отталкивало. Тот, чьего имени я пока не знала, имел привлекательную внешность. Не мужчина, а мечта из социальных сетей. В моем мире за его рутинными буднями однозначно наблюдали бы миллионы восхищенных девушек по всему миру.

Засмотревшись на подтянутое, совсем не перекачанное тело, я по инерции подняла глаза выше и все же встретилась с темным взглядом. Моя реакция была мгновенной – перевернувшись к мужчине спиной, я зажмурилась и вжалась в бочонки ограждения, словно это могло помочь. Сердце от необоснованного страха стучало где-то у самого горла, пока я в панике раздумывала, что делать дальше.

И о чудо! Здравая мысль все же посетила мою голову, но поздно. Я даже по лбу себе ладонью стукнула, испытав стыд. Просто я ведь женой его являлась, а значит, могла не прятаться и наблюдать за ним, имея полное на то право.

Интересно, почему он так сильно хочет развода?

Нет, что жена ему досталась с изюминкой, это я по его выпученным от злости глазам поняла. Да и пентаграмма явно не сама себя нарисовала. Но откуда же столько ненависти в глазах? Неужели изюм оказался размером с виноград?

Задумавшись над тем, как буду выбираться с балкона, я не сразу заметила в дверном проеме незнакомую девушку в белом переднике поверх светло-серого платья. Увидев меня на балконе, она вдруг присела в книксене, точно намереваясь что-то сказать.

И пусть мое разоблачение уже состоялось, я не хотела попадаться столь явно, а потому изо всех сил махала ей рукой, намереваясь выбираться исключительно ползком. В этом жесте, как мне казалось, легко угадывалось: «Сгинь немедленно!» – но эта милая девушка вдруг посмотрела на меня как на придурочную и приветственно помахала в ответ.

‒ Вам нужна моя помощь, Ваше Сиятельство? У вас снова случился приступ мигрени? ‒ участливо, но с опаской спросила она.

Закатив глаза до самого затылка, я вооружилась всей имеющейся у меня гордостью и решительно поднялась на ноги. Прямую спину сверлил чужой взгляд. Даже между лопатками почесать захотелось, но я стоически сдержалась.

‒ Уже даже дома за мной следишь? ‒ прилетело мне ехидное прямо в спину.

Но за этим ехидством вновь четко угадывалась злость. Раздражение, накопившееся не за сегодня.

‒ Просто свежим воздухом дышала, ‒ громко оповестила я и горделиво удалилась с балкона, крепко схватив служанку за локоток.

Никем иным это чудо в белом переднике быть не могло. У нее даже накрахмаленный чепчик имелся.

Да только мой будущий информатор, кажется, собирался хлопнуться в обморок.

На первый взгляд служанке было не больше восемнадцать. Под светлым чепчиком прятались волосы цвета соломы. Бледно-голубые глаза скрывались за куцыми ресницами.

Пока я ее рассматривала, на ничем не примечательном лице красными пятнами расцвело смущение. Ее мое внимание явно тяготило, и я хотела знать почему.

– Напомни-ка, как тебя зовут? – поинтересовалась я задумчиво.

– Имка, – пропищала девица севшим голосом и неожиданно сглотнула.

Даже так? Кажется, меня изо всех сил боялись. Неужели супруга хозяина среди слуг заработала репутацию вздорной девицы? Я еще не могла отойти от того, что здесь в принципе слуги имелись, а тут такие новости!

Примерять на себя славу Елизаветы Батори не хотелось, но вполне обоснованные опасения на этот счет уже закрадывались. Пусть место, в которое я попала, не походило на средневековье, мне еще не довелось увидеть мир за стенами этого поместья, а значит, я еще не могла в полной мере осознать, насколько сильно влипла.

А я ведь влипла! Боже! Другой мир!

Собрав себя в железный кулак, я медленно выдохнула. Взять, например, моего муженька. Нет, мечами забавы ради и у нас некоторые энтузиасты вертели, но чтобы ими столбы рубить…

Или вот освещение. Что-то мне подсказывало, что электричеством тут не пахло в принципе. Хотя бы потому, что настенные светильники не имели лампочек. Я сейчас как раз на такой смотрела. Но ни выключателя, ни веревочки, за которую нужно дернуть, мне визуально отыскать не удалось.

И это было сложно. Как человек, рожденный в эпоху небывалого прогресса, про свой мобильник я вспоминала уже несколько раз, по привычке пытаясь отыскать его в кармане, которого не было. Да что там карман? На мне и белья под сорочкой не нашлось, но последняя уже хотя бы высохла и утратила статус развратной.

– Имка, а я хорошая хозяйка? – спросила я в лоб, не желая ходить вокруг да около.

– Самая лучшая! – горячо заверила девушка и отчаянно закивала как китайский болванчик.