– Я не знаю, как себя с ним вести, – озвучиваю главную проблему, едва ли не прикусив язык от того, что произнесла это вслух. А затем, наплевав, решаю добавить пояснений, раз уж начала говорить:

– Точнее, делаю вид, что ничего не произошло, но напряжение между нами искрит, как неправильно проложенная проводка во время ремонта.

– Такое странное сравнение, – рыжая морщится, уставившись на меня с лёгким недоумением. Взяв бутылку с соседнего сиденья, она откручивает крышку и делает несколько жадных глотков воды.

– Я никогда даже не задумывалась о таких вещах, как проводка и неправильный ремонт.

– Лилит, о чём я, и о чём ты? – щёлкнув несколько раз пальцами, привлекаю внимание зависшей фигуристки на себя. – Это всё потому, что ты тупенькая и вечно летающая в облаках. Простые смертные вопросы – это не про вашу душу, Лилит О'Коннелл!

– Какая же ты сучка, Суарес, – прищурившись, она приближает телефон к себе ближе, мол, угрожает. Её милые веснушки на кукольном лице вызывают лишь желание хихикнуть. – Щас как тресну!

– Ну давай, стерва, попробуй, – с самодовольным выражением лица поднимаю ладонь вверх, демонстрируя средний палец подруге.

Да уж. У нас невероятно высокоинтеллектуальная дружба. И особенно беседы.

– Вот приеду на Аляску и вырву пару клок твоих белобрысых волос, – ухмыляется, типа уделала меня.

– Дорогуша, ты там не забывай, что я выхаживаю убийцу, – выпячиваю губы, прикладывая к ним ладонь и посылаю этой занозе воздушный поцелуй. – Схавала, да?

– Хм! Ладно, засчитано, – хмыкает, принимая поражение в нашей очередной шуточно-идиотской перепалке. – Но я обязательно разберусь с тобой, когда вернёшься! – сказав это, Лил устало выдыхает и откидывается на спинку, расслабив плечи.

– Ты выглядишь… замученной, – выйдя из образа, грустно констатирую факт.

– Отец нанял нового тренера из Канады. Я думала, после прошлых сборов меня уже ничем не удивить, но этот… он как будто специально ищет мои слабые места и долбит по ним до изнеможения, – Лилит медленно распускает хвост, снимая тугую резинку. Рыжая копна пышных волос спадает вниз, струясь красивыми волнами. – То скакалку заставляет по часу гонять на суше, то прыжки на выносливость по кругу. Техника, силовая, растяжка. Ещё и питание контролирует. Я уже боюсь съесть лишний орешек, чтобы не устроили допрос с пристрастием!

– Слушай тело. И обязательно голову, – без преувеличения содрогаюсь, вспоминая свои тренировки. – Таким темпом и перегореть недолго.

Помню, как-то папа тоже нашёл похожего «мастера». Типа гений, авторская методика и всё такое. Я после каждой тренировки ревела в душевой от того, что ног не чувствовала. А потом начались перегрузы – спина, колени…

– Я до раздевалки с трудом дохожу. Падаю на лавку и тупо дышу, пялясь в потолок, – продолжает изливать душу рыжая. – Но, если быть честной, прогресс действительно есть и очень ощутимый. Только вот, если раньше я каталась с кайфом, то теперь делаю это, мысленно молясь: «Хоть бы не сдохнуть прямо сейчас».

– Будь аккуратна, малыш, – говорю мягко, глядя, как Лил массирует затёкшую шею. – Иногда прогресс слишком дорого стоит. Кажется: ещё чуть-чуть, ещё недельку – и станет легче, привыкнешь. А потом – бах! – и ты уже в кабинете ортопеда, слушаешь, как тебе запрещают лёд на полгода.

– Да знаю… – ободряюще улыбнувшись, Лил завязывает волосы обратно и поднимается на ноги.

– Я не лезу с советами, правда, но если он совсем с тебя всю душу выжимает – не смей молчать. Выскажи отцу. Или ему.

– Если я скажу это тренеру, он мне двойной режим влепит, – фыркает, спускаясь с трибун вниз. – Ну вот, я загрузила тебя своими неинтересными проблемами, перетянув внимание.

– Не геройствуй. Не тренер с травмой потом жить будет. Ты будешь! – настаиваю, проигнорировав крайнюю реплику.

– Делла, не переживай, – Лилит, похоже, вовремя догадывается, что во мне кровоточит собственная травма и загубленная карьера. – Я не дам себя в обиду и смогу вовремя пресечь слишком сильное давление. Всего-навсего поныла лучшей подруге, немного пожаловалась и стало легче.

– Ладно, – нехотя соглашаюсь, закусив внутреннюю часть щеки. – Ну давай, беги отмокать в душе, а я пошла к Грею.

– Погоди, давай ещё потрепимся, пока буду переодеваться, – рыжая тем временем уже толкает дверь в коридор, ведущий в раздевалку, судя по характерному скрипу петли. – Там потише, поболтаем нормально.

На мгновение я теряю способность дышать. Отчаянно пытаюсь вдохнуть, но как будто что-то перекрывает доступ к кислороду.

– Нет, не стоит, – произношу, стараясь звучать как можно расслабленнее, но выдаю себя трясущимся голосом.

Ощущение, словно невидимая рука сжимает моё горло, позволяя вдыхать лишь малюсенькими порциями.

– Почему? – не догоняет подруга, попутно с кем-то здороваясь. – Я хотела вернуться к теме Грея и твоего срыва.

– Я… сейчас не могу. Давай попозже, – отрицательно мотая головой, борюсь с колющим чувством в левой части груди. – Просто… нужно идти, проверить Джона.

– Пусть этим займётся Ной, – Лилит впивается в меня сквозь экран недоверчивым взглядом. – Или ты так сильно загрузилась словами о тренере? Адалин, честное слово, всё под контролем!

– Верю, но мне правда нужно идти, – низ живота стягивает неприятный узел волнения, а липкие щупальца паники тем временем проделывают свой путь к сознанию. – Ох, меня Ной зовёт! – обманываю без зазрения совести.

– Тогда созвонимся позже? – с сомнением уточняет, входя в раздевалку. Мигающий жёлтый свет от ламп за спиной подруги заставляет меня непроизвольно поджать пальцы на ногах.

– Ага, давай, на связи, если что! – лихорадочно киваю, наверняка выглядя как дурочка припадочная.

Когда я уже протягиваю трясущийся палец к кнопке «отбой», желая сбросить звонок, Лилит не позволяет этого сделать:

– Зай, насчёт Грея не грузись. Будь собой и не заостряй внимание на произошедшем, – произносит ласково, ковыляя к шкафчикам. Я же в этот момент максимально сосредоточена на её лице, чтобы не смотреть по сторонам и не видеть то проклятое место.

– Хорошо, Лил!

– Плевать на его мнение о тебе – ты замечательная девушка. Добрая и отзывчивая! А если этот гад посмеет насмехаться или ещё чего – хорошенько врежь ему по яйцам и напомни, что вытащила с того света! – не замечая моего полуобморочного состояния, продолжает рыжая.

– Извини. Мне. Нужно. Идти, – снова повторяю вышесказанные слова, только уже с лютым надрывом и на последнем дыхании, с выпученными от паники глазами. – Пока!

Отключившись, я швыряю телефон в сторону и на несколько долгих секунд зажмуриваюсь, стараясь максимально абстрагироваться.

У нас нет друг от друга секретов, и Лил, пожалуй, единственная, кто знает настоящую правду о моей семье и её криминальной деятельности. Отчасти, потому что Лилит и сама дочь ирландской мафии.

Но всё-таки кое-что я от неё сумела скрыть. Не нашла внутри сил и опоры признаться, оставив душераздирающую тайну себе одной.

Тело слегка потряхивает от неожиданно пережитого стресса. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, утыкаюсь лбом в матрас, почти не ощущая ткани пледа, сжатого в кулаке.

– Держись, Делла. Не поддавайся, – заклинаю сама себя, еле шевеля губами. – Ты на Аляске. Ты в безопасности. Никто не тронет тебя.

Я изо всех сил стараюсь успокоиться, но понимаю, что разум начинает предательски ускользать. Он снова хочет затащить меня в лапы пережитого кошмара. В тот самый день.

В тот самый день.

В тот…

В тот день…

Пульс бешено стучит в висках. Подорвавшись с кровати, я бросаюсь в прилегающую ванную комнату, с грохотом распахнув дверь. Несчастное дерево ударяется о стену, несколько раз отскакивая и снова ударяясь. Но мне сейчас искренне наплевать на состояние ремонта и возможные последствия неаккуратных действий.

Сквозь вырывающиеся жалкие всхлипы из самой глубины души открываю кран и брызгаю в лицо холодной водой, но это не помогает. Красная кровавая пелена уже заволакивает глаза, заставляя фантазии подкидывать страшные картинки из прошлого.

Прошлого, что сломало меня.

Разорвало на части и заставило стать другим человеком.

Разделило на ДО и ПОСЛЕ.

– Нет… нет… нет… – отчаянный тихий голос с нескрываемой мольбой доходит до меня с запозданием.

Это я произношу сейчас или грязное воспоминание воспроизвелось в голове непроизвольно?

– Пожалуйста, не надо… Оставьте… Я не хочу…

В панике, метнувшись к ванной, забираюсь в неё, даже не думая о том, что нужно снять одежду. Тупо сажусь и врубаю воду, что мощным напором льётся на меня сверху.

Ледяные струи воды, от которых моментально промокаю насквозь, заставляют вскрикнуть и закрыть уши трясущимися ладошками, лишь бы не слышать этот голос – умоляющий оставить рассудок, тело и душу в покое.

Хрипло. Отчаянно. Безумно.

И тут меня накрывает истерика. Такая безудержная, что хочется волком выть от бессилия. От того, что ты не справляешься с собой и своим подсознанием. Нихрена не можешь изменить и исправить произошедшее.

Каждый раз тень, наложившая отпечаток на мой грёбаный мозг, не даёт нормально жить и существовать. Еле заметный намёк, малейший триггер – и всё по новой. Ни терапия, ни психологи, ни психиатры. Ни один сраный, типа закрытый, гештальт.

Ничего не помогает!

Я просто медленно схожу с ума, сгорая изнутри.

– Почему именно я?

Обхватив согнутые колени руками, подставляю лицо под летящие сверху струи воды. Сквозь сотрясающие грудь рыдания я проклинаю белый свет и весь этот грёбаный мир.

– За что? Ну за что?!

Глава 6

Я продолжаю сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону, пока футболка и спортивные штаны не начинают весить как целая тонна. Пока волосы неприятно не прилипают к лицу и шее, не сползают вперёд, перекрывая обзор. Пока истерика, от которой меня колбасило не по-детски, не превращается в лёгкое икание. И, наконец, пока я не перестаю чувствовать свои конечности от пробирающего до костей холода.

Прямо сидя в ванной, с трудом стаскиваю через голову потяжелевшую от воды футболку. Пальцы отказываются слушаться, но я упорно пытаюсь дотянуться до застёжек бюстгальтера, чтобы снять его. Едва успевшие зажить от порезов ранки – после уборки битого стекла – принимаются неистово саднить, но я игнорирую дискомфорт.

Лишь с третьего раза мне удаётся справиться с треклятым предметом одежды и сбросить его. Самым сложным оказывается освободиться от брюк. Пыхтя и снова начав завывать от бессилия, кое-как я стягиваю идиотские штаны и с психом швыряю их об стену.

Поднявшись на дрожащие ноги, собираю остатки силы воли в кулак и снимаю промокшие трусы. Переключив кран, обнимаю себя руками и, борясь с тремором, откидываю голову назад, подставляя лицо и шею под горячие струи.

Нет. Не так. Под кипяток.

Я сижу, не шевелясь, в то время как вода стекает по покрасневшей коже вниз. Она обжигает, заставляет сжимать зубы до скрежета, но я терплю. Боль помогает держаться. Так всегда было и будет.

Как только разум слегка проясняется и мой приступ бешенства, как я его называю, сходит на нет, я размякшая вылезаю из ванной. Правда, в процессе едва ли не расшибаю лоб о стену, поскользнувшись, но это так – обычное дело.

Завернувшись в тёплый банный халат, еле волоча ногами, направляюсь в спальню. Обессиленно упав на кровать, я добрый час тупо пялюсь в стену, не меняя положения.

В голове, на удивление, нет никаких тяготящих душу мыслей. Вообще ничего. Одна ярко ощущаемая пустота внутри и отсутствие сил что-либо делать.