– Эй-эй, я протестую! – Ник выразительно поднял свободную ладонь вверх. – Во-первых, я ещё не допил свой кофе. Во-вторых, не прочёл нравоучений о том, что одиноким сногсшибательным моделям нельзя гулять по Веге в такое время суток!

Вот же балагур!

Одинокие сногсшибательные модели, ну-ну… Мне тридцать три, а если посчитать каждый год жизни «под крылом» Эдгара за пять – ровно с такой скоростью умирают мои нервные клетки, – то я вообще старуха.

– …Ты вообще знаешь, насколько опасно вот так выходить из дома? У тебя есть хотя бы электрошокер?..

– Ни электрошокера, ни травмата, ни даже перцового баллончика, – вздохнула я, размышляя о том, что обычно за мной таскается охрана, вооружённая по меньшей мере карманными бластерами и парочкой самодельных гранат. Просто на всякий случай.

– Вот! А я говорю, что нельзя так, Кари! Ты себя в зеркале видела?

– Да, а что?

– А то! – Ник внезапно взъерошил волосы и нахмурился. – Карин, скажу честно, я девушки красивее, чем ты, в своей жизни ещё не встречал. А на улице такой сброд ошивается и даже к самым страшненьким пристаёт…

Я усмехнулась. Пожалуй, с комплиментами мой сосед всё же перебарщивает. Хотя искренне, надо отдать должное. Никита говорил что-то ещё, а я на несколько секунд отключилась, рассматривая его.

Любая опытная женщина всегда чувствует, когда нравится мужчине, это у нас в крови. Такое сложно не заметить. Нику я определённо нравилась. По тому, как экспрессивно он говорил, по активной жестикуляции и пламени во взгляде. Красивый парень с шикарной шевелюрой, отличным чувством юмора и очаровательными ямочками на щеках. У меня на кухне пьёт кофе и… буквально пожирает взглядом несчастное полотенце. И нет-нет, но незаметно поправляет оттопырившиеся в районе паха брюки, засовывая ладонь в карман. При этом Ник не разрешал себе ничего сверх, но тем не менее я понимала, что всё это надо заканчивать. Если не для моего, то для его блага. Эдгар не должен о нём узнать.

– …В прошлый раз мы остановили наше знакомство на том, что ты программист. Не расскажешь о себе подробнее? – тем временем уточнил сосед, выводя меня из состояния созерцания.

Я с улыбкой покачала головой.

– Нет. Я всего лишь программист, мне нечего о себе рассказывать.

– Всего лишь? – Он выразительно поднял густые брови. – Я думал, ты как минимум начальница над целым айти-проектом или разработчик «Эха Танорга».

– Ник, твой кофе уже допит. Ты просто тянешь время. Тебе действительно пора.

Сосед поставил пустую кружку в раковину.

– Поймала с поличным, госпожа Карина! Но как твой спасатель этой ночью я требую награду!

– Какую награду? – Я нахмурилась, не понимая, о чём говорит Ник. Он что, денег хочет за то, что помог мне с тем нариком? Наличных у меня нет, но что-то придумать точно смогу…

Однако прежде чем я озвучила это вслух, беспардонный сосед сделал шаг вперёд, прижимая меня к столешнице, сграбастал в охапку и поцеловал так, что из головы мигом выветрились все мысли. Мужские губы коснулись моих так уверенно, словно он делал это тысячу раз. Знал, как меня целовать… Время останавливалось. Я замерла, откровенно наслаждаясь моментом и чувствуя, как его руки скользят по полотенцу, вжимая в упругий торс ещё сильнее. Тепло его тела и аромат кофе создавали странное, почти волшебное ощущение близости, которого я не испытывала долгое время.

Поцелуй становился глубже, его язык настойчиво проникал внутрь… Ник потёрся бёдрами, тактильно демонстрируя нехилое возбуждение. От этого в меня как будто кипятком плеснули. И, пожалуй, именно это и отрезвило.

– Никита, стоп! Хватит! – тяжело дыша, воскликнула я, заглядывая в потемневшие от страсти глаза соседа. Он дышал так же рвано и шумно.

– Почему?

– Да потому что, малыш! Не надо лезть в мою жизнь, не надо меня ни о чём расспрашивать и лучше вообще ко мне не приближаться! Я для тебя всего лишь соседка по лестничной клетке, и всё, понимаешь?

Я закусила губу, не зная, как описать весь тот тотальный швархоз², который происходил в моей жизни. Ласковое слово «малыш» вырвалось само собой, так как я смотрела на милые вьющиеся и отливающие золотом локоны Ника. Однако, похоже, именно это слово заставило его отстраниться.

На красивом мужском лице резко пропали милые ямочки, зато появились морщины у рта, делающие его чуть старше. Он плотно сжал губы и процедил:

– Если ты намекаешь, что я слишком юн, то мне уже есть восемнадцать. Или ты считаешь, что раз мелкий, значит, без гроша за душой? Не пошикуешь?!

«Я вообще не это имела в виду, а скорее, наш разный жизненный опыт», – хотела сказать я, но промолчала. Потому что Ник сделал то, что мне требовалось: развернулся и спешно прошёл в прихожую, чтобы обуться.

Совершенно молча я прошла за ним. Сосед буквально за секунды натянул обувь, обернулся, смерив меня взглядом, и неожиданно буркнул:

– Карин, я всё равно узнаю о тебе всё, что мне надо. Я уже узнал твоё настоящее имя. Выясню и всё остальное.

– Не стоит. – Я нервно обхватила себя за локти. Последняя фраза Ника прозвучала как угроза. Ему, глупому! Шва-а-арх, зачем я вообще пустила его в свою квартиру? Почему не выставила вон сразу же?!

– Твой толстосум существенно богаче, да? – Он обвёл взглядом квартиру, выпрямляясь. – Ну да, конечно. Деньги в наше время всё решают. Особенно на Веге.

– Уходи, – сказала так жёстко, как только могла.

– Я ещё вернусь, – глядя мне глаза, ответил Ник и вышел прочь.

Я шумно выдохнула, закрыла глаза и упёрлась лбом во входную дверь.

– Глупый, глупый мальчишка… – прошептала я, вспоминая головокружительный поцелуй Ника. – Куда ты суёшься? Эдгар не твоей весовой категории. Забудь меня.

Неожиданно зачесался живот, затем шея и лопатки. Я вновь направилась в душ. Теперь уже ледяной.

***

Никита

Тело простреливало от возбуждения и кипящего адреналина. Хотелось что-то сделать, сломать, бежать куда-нибудь… да поорать, в конце концов! Последние два месяца я только и делал, что пытался подловить соседку на лестничной клетке, ходил выкидывать мусор по три раза в день – так часто, что даже старшая сестра пошутила, всё ли у меня в порядке и откуда такие приступы чистюли. Я уже думал, что всё, Фича переселилась. Корил себя за то, что не взял её номер коммуникатора, да и просто не смог выяснить настоящее имя.

Пускай мы встретились в совершенно неромантичной обстановке – ребятам такое рассказать – заржут, – но соседка никак не шла из головы. И, будем честны… южного полюса тоже. Никогда не встречал настолько роскошных женщин. Идеальная фигура с высокой грудью и осиной талией, длинные блестящие и мягкие как шёлк волосы, восхитительный оттенок кожи – чуть светлее, чем у большинства таноржцев, и огромные глаза. Да, на глазах я завис. Таких глаз я не видел ни у кого. Вроде бы обычные карие, но стоит в них заглянуть, а затягивает в бескрайнее море.

Эта ошеломительная женщина определённо была старше меня. Однако это угадывалось не столько во внешности, сколько в манере речи, движениях, дорогом парфюме и нюансах. Взять хотя бы брендовое кружевное нижнее бельё, которое институтки точно не могут себе позволить. Но лично меня эта разница в возрасте вообще ни на атом не смущала. Скорее, наоборот. Возбуждала. Это как поставить себе недостижимую, но оттого совершенную цель.

Однокурсницы всегда казались мне слишком поверхностными. Их интересы и разговоры бесконечно вертелись вокруг развлечений, шмоток и бессмысленных сплетен из шоу-бизнеса. То ли дело было в том, что все они родом с Танорга, а потому не понимали, каково это – жить на Веге, – то ли дело было во мне… Я никогда не видел себя в роли бойфренда и даже не прикладывал усилий к тому, чтобы обзавестись девушкой. Да и зачем? Моя цель была – выучиться, получить диплом архитектора, устроиться на работу на Танорг, добиться визы для меня и старшей сестры. Но всё это было до встречи с соседкой, которая повлияла как выстрел из «агонии».

Мозги всмятку, тело мечтает об этих восхитительных формах, а мозг сигнализирует, что успешный программист в наше время зарабатывает всяко больше, чем студент архитектурного.

«Ник, забудь о ней! Она уже забыла, что ты вообще существуешь!» – сиреной орал мозг, пытаясь достучаться до разумной части меня, которая с азартом сталкера пыталась вновь «случайно» столкнуться с соседкой.

Ночью я решил сходить в зал, чтобы выбить дурь из головы, а заодно и поддержать форму. Здесь, на Веге, слабая гравитация, и спортзал – суровая необходимость. Когда возвращался домой, случилось чудо. Ну как чудо… Снующие по подворотням Веги нарики – скорее закономерность, а вот соседка…

Дальше всё пошло так, будто кто-то сверху написал для меня личный сценарий: я её спас, довёл до квартиры, отправил в душ греться.

А дальше взял банку с кофе, и на глаза попалась этикетка. «Сделано на Миттарии». Мои глаза чуть на лоб не полезли. Где-где?! Мало того что на Веге хороший кофе – редкость, но кофе с Миттарии… попахивает как минимум контрабандой. Или фальшивкой.

Принюхался.

Не-е-ет, запах бомбический, значит, контрабанда, которая стоит несусветных для спутника кредитов. Так-так-так, что тут у нас ещё? Не то чтобы я собирался осматривать чужую квартиру без разрешения, но взгляд как-то сам собой зацепился за фарфоровые чашки. Вода в душе Карины лилась, а потому я вышел в гостиную и уже внимательнее осмотрел диван, ковёр… Всё красивое, но в этих женских штучках я не разбирался. Зато разбирался прекрасно в моделях компьютеров. У Кари в рабочем кабинете их оказалось целых три, с процессорами последнего поколения. И кожаное эргономичное кресло с электроприводом, какие делают явно только на заказ. Я присвистнул. Не знал, что программисты нынче столько зарабатывают…

Карина ещё мылась, а потому я не удержался и зашёл в спальню. Комната встретила огромной двуспальной кроватью, заправленной то ли шёлковым, то ли атласным комплектом, шкафами, отделанными ореховым шпоном, и целой грудой бижутерии на прикроватном столике. Точнее, вначале я подумал, что это бижутерия, но стоило взять в руки первое же массивное кольцо, как в глаза бросилась гравировка: «Моей принцессе».

Стало не по себе. Во-первых, потому что гравировку не делают на пластиковых побрякушках, а если этот камень хотя бы полудрагоценный, то стоить украшение должно очень и очень нехило. Столько программисты точно не зарабатывают. Во-вторых, кольцо, как и несколько других предметов с похожими надписями, Кари явно кто-то подарил. То есть у неё есть мужчина, но при этом во всей квартире я не обнаружил ни намёка на ухажёра. Одежда в гардеробе, хоть и достаточно разнообразная, включала только женские вещи. Никаких мужских рубашек, брюк или обуви. Сумочки все только женские, ни одного портмоне. В туалете опущенная сидушка, в холодильнике – тщательно запакованные наборы готовой еды из ресторана на одного, кровать тоже смята так, будто спали лишь на одной стороне. Несколько фотографий в рамках, но везде Кари одна.

Так всё-таки эти украшения от её бывшего мужчины или она чья-то любовница прямо сейчас? Глухая и совершенно некстати взявшаяся ревность заворочалась внутри. Но почему Карина тогда не взвизгнула и не залепила пощёчину, когда я снял с неё свитер, понятия не имея, что под ним нет белья? Почему так спокойно стояла, когда тот урод к ней клеился на улице? Вопросов было больше, чем ответов. Стоило соседке выйти из душа, как этих самых вопросов существенно прибавилось. Она спокойно стояла в полотенце передо мной, ничуточки не ощущая дискомфорта от отсутствия одежды, но при этом несколько раз смотрела в окно, вздрагивала и начинала чесать локти.

И всё же вопрос, если ли у неё кто-то или нет, никак не давал покоя. И я сделал то, что сделал бы, наверное, любой мужчина на моём месте с роскошной женщиной, чтобы расставить все точки над рунами, – поцеловал.