Хайдарали Усманов: Шутки Богов. Питомец

Тропа, что ведёт к свободе

В сердце гор всегда кажется, что небо ближе, но и одиночество ощущается тяжелее. Тихий шелест камешков под ногами и хруст сухой пыли были единственными звуками, сопровождавшими одинокую фигуру на узкой горной тропе. Но Андрей всё также медленно шагал вперёд, уже одетый в плотную походную одежду цвета выцветшей серой травы, плотно затянутую у запястий и шеи. Поверх туго затянутого пояса был перекинут простой походный плащ с внутренними карманами и защитными плетениями, почти незаметными глазу. Ветер рвался в его волосы, но не мог сорвать капюшон – всё было надёжно зафиксировано.

Каждое его движение было выверено и аккуратно сдержано. Ведь сейчас он шёл не просто так. Он старательно прокладывал свой новый путь, всматриваясь в каждый изгиб скалы, в каждый излом тропы, в каждую расщелину, где могли быть притаившиеся враги или живые магические аномалии. Перед ним раскинулась древняя гряда – Горы Лунного Хребта, тянущиеся серыми, обветренными исполинами сквозь небо, словно застывшие волны каменного моря.

Где-то вдалеке тонко звенел ветер. Он обвивал пики… Гладил ущелья… И что-то непонятное шептал на своём языке забытых духов. Даже само небо здесь было особенным. Пронзительно глубоким, синим, будто вымытым дождями тысячи лет. Облака – лёгкие, как дыхание дракона, медленно плыли между пиками, отбрасывая мягкие тени на крутые склоны. Скалы с обеих сторон были высокими и почти вертикальными. В их поверхностях просматривались следы древней эрозии. Продольные трещины, будто когти исполинского зверя… Замшелые углубления, где когда-то, возможно, прятались отшельники… На некоторых уступах росли невероятные сосны – узловатые, древние, с корнями, вросшими прямо в камень, словно сама земля не хотела их отпускать. Их темно-зелёная хвоя казалась будто бы покрыта серебром – то ли от утренней росы, то ли от вечной пыли древнего мира.

Тяжело вздохнув, Андрей остановился, чтобы осмотреться более внимательно. Он стоял на узком изгибе, где тропа резко уходила вдоль обрыва, а справа – раскрывался ошеломляющий вид. Небольшая, но красивая долина, расположенная глубоко внизу, была словно выдолблена из земли рукой какого-то древнего бессмертного. Там, на дне, между переплетений речушек и озёр, струился туман – медленный, живой. Он полз по склонам, цеплялся за камни, и растворялся под первыми солнечными лучами, словно сдаваясь.

Задумавшись, Андрей медленно присел на корточки. Его взгляд скользнул по горизонту, внимательно осматривая всё, что только мог увидеть. Каждую расщелину, каждый зубец на гребне скал. Сейчас он знал, что именно здесь, в глубине мира, сам воздух был другим. Здесь нельзя было расслабляться, здесь всё следило, всё хранило свою собственную память. И если вести себя неуважительно, то даже гора могла бы ответить на подобную наглость.

Он достал из внутреннего кармана крошечный фрагмент камня, с вырезанной на нём печатью. Это была пространственная метка, одна из тех, что он закладывал на каждом безопасном участке. Сжав камень в ладони, он аккуратно активировал магическую нить, вплетая в ткань мира слабый отголосок своего присутствия. А потом аккуратно положил этот своеобразный артефакт, среди камней, в корнях растущего рядом дерева. Всё это он делал именно для того, чтобы позже… Иметь возможность вернуться в это место.

Сделав это, он вновь встал. Ветер встрепенулся, точно приветствуя его решение. Андрей двинулся дальше, по тропе, что тянулась между исполинских скал. Ни один звук не нарушал его шагов, и только хребет древней земли, словно спящий дракон, вновь принимал в своё сердце того, кто шёл против судьбы.

Чем дальше он шёл, тем всё больше вокруг менялась картина. Даже сам воздух в горах становился всё суше и тоньше. Он словно просачивался в лёгкие сквозь узкое сито, не давая насытить тело настоящим дыханием.

Уже сильно устав, Андрей всё равно шагал вперёд. Хоть уже и медленно. И каждый вдох давался ему с усилием, словно кто-то невидимый сжимал ему грудь изнутри. Непосвящённый мог бы подумать, что это была всего лишь усталость, после долгого пути? Но на самом деле это была плата. Плата за то, что он заговорил. И не просто голосом – а тем самым голосом, что мог разрывать пространство, сотрясать воздух, и вгонять боль в кости живых. Его губы были бледны. А под глазами – налились тяжёлые, сине-чёрные тени. Но он всё равно шёл, удерживая ровную осанку с каким-то молчаливым упрямством, словно знал, что за каждой выступающей коркой крови на губе наблюдают духи этих гор или, хуже, невидимые враги, притаившиеся где-то в тени. Но как только он достиг очередного укромного участка тропы, среди нагромождения валунов и пепельно-серых сосен, вздох его сорвался с его губ с тихим стоном вперемешку.

Он рухнул на колени, прислонился плечом к холодному каменному склону, и, не в силах больше сдерживать то, что держал всё это время, резко отвернулся и сплюнул густой сгусток тёмной крови. Та упала на пыльный камень, чёрным, как смола, следом, запачкав землю, словно пометив, что здесь побывал кто-то слишком близко приблизившийся к грани.

Но он тут же вскинул руку и, не дожидаясь, пока кровь остынет, выпустил пучок внутреннего пламени, превратив свою же кровь в струю сизого дыма. И её запах, горький, медный, с лёгким ароматом палёной магии, медленно расплылся по ветру, тут же унося следы слабости прочь.

Из его ушей снова потекла алая кровь, тонкой линией сбегая по шее, теряясь под расстёгнутым воротом рубахи. Он провёл рукой, вытер запёкшуюся влагу, и снова вскинул голову, принуждая себя дышать более-менее ровно. Его истощённое тело дрожало, а внутренние меридианы вибрировали, словно под обстрелом тысяч крохотных игл.

"Слишком рано… Рано было всё это делать… – Пронеслась мысль в его затуманенном болью сознании. – Но выхода у меня другого просто не было…"

Немного передохнув, он развязал один из небольших боковых карманов своей походной сумки, которую заранее сложил и приготовил к подобному развитию событий, и достал оттуда небольшой флакон с золотистой жидкостью. Прозрачный, с алыми прожилками внутри. Это был редкий лечебный эликсир, который он получил в обмен на несколько ночей работы в лаборатории старого алхимика. Андрей без колебаний вытащил плотную крышку, приложил его горлышко к губам, и выпил. Медленно, почти с благоговением. Словно это было не зелье, а какое-то благословение.

Тёплая волна медленно растеклась внутри. Сначала по горлу – жгучая, как чистый спирт… Потом по груди – будто пламя, очищающее изнутри трещины в его сердце… И наконец – в разум… После чего та самая мутная пелена на глазах немного рассеялась.

После этого Андрей закрыл глаза. Осел прямо на землю, откинувшись спиной на выступ скалы, и позволил себе несколько минут тишины. Настоящей. Не той, что он использовал как маску, а той, где нет ни звуков, ни слов, ни чужих взглядов, ни ожиданий. Только он. И горы.

Где-то вдали вскрикнула птица… Ветер потревожил ветви сосен… И древняя земля будто вздохнула… А он сидел, слегка склонив голову, и ждал. Ждал, когда снова сможет идти. Когда тело перестанет дрожать. Когда сила вновь наполнит его руки. Потому что впереди – была свобода. Но дорога к ней… Шла через жуткую боль… Потом он снова встал и пошёл… Через силу… Через боль… Через усталось…

………

Спустя ещё несколько часов, он снова остановился, опёршись на холодный камень, и провёл рукой по лицу – кожа была липкой от пота, волосы слиплись и прилипали ко лбу. Горный воздух был чист, пряный, но тяжёлый, как будто сама природа смотрела на него и отмеряла дыхание скупыми каплями.

Медленно оглянувшись, Андрей глубоко вдохнул. Потом ещё раз… И ещё… Затем выпил ещё эликсир. Резко встряхнулся всем телом, точно сбрасывая остатки той силы, что едва не выжгла его изнутри. Плечи медленно расправились, позвоночник выпрямился, а взгляд вновь стал ясным, хоть и тяжёлым от напряжения.

Устало выдохнув в очередной раз, он сделал шаг. Потом второй. И пошёл дальше. Да. Кто-нибудь мог бы у него спросить о том, почему бы ему не использовать пространственную магию для перемещения? К сожалению, для этого нужно было иметь точное место, куда ему было бы нужно попасть. А у него такого места на данный момент просто не было. К тому, же сейчас это было слишком опасно. Не для кого-то ещё, а для него самого. Любая попытка задействовать пространственные плетения могла выдернуть из него остатки духовной энергии, и тогда… Тогда он просто уже не встанет.

Он знал это. Каждая клетка тела, каждое покалывание в меридианах, каждый ноющий сустав – всё сейчас ему подсказывало одно. Наступило время лечиться, не воевать. Поэтому он выбрал другой путь. Пеший. Долгий. Тихий. Хотя и тяжёлый.

Вокруг него постепенно вырастали в своей древней красоте горы – огромные каменные титаны, молчащие исполины, что будто следили за ним с вершин, из-под вековых шапок снега. Их склоны были покрыты сизой зеленью, влажной хвоей, и редкими вкраплениями белых цветов, которые казались почти призрачными в утреннем свете. Тропа, на которую парень совершенно случайно вышел, петляла между валунов, то взбираясь ввысь, то резко уходя вниз по осыпям. С каждым шагом Андрей чувствовал, как тело словно тяжелеет. Усталость накатывала волнами, откуда-то изнутри поднималась вязкая ломота. Словно он не просто шёл, а нёс на плечах всю свою магию, всю боль, всю ту силу, что вырвалась в Совете и оставила трещины не только в стенах зала, но и в нём самом.

Тихо выдохнув, парень медленно покачал головой. Он вспомнил про то, как всего пару дней назад, группа учеников секты Пяти Пиков Бессмертных в ярких одеждах, всё же смогла нагнать его, и попыталась окружить. И как одно единственное слово – "Вон!" – превратило их в листья, разметаемые бурей. С каким остолбеневшим лицом отлетал от тропы парень, являвшийся старшим учеником с печатью Боевого Духа, и которому оставалось всего ничего до уровня Доу Ши первой звезды… Как задрожала земля… Как горы отозвались на его голос… Он тогда даже не остановился. Только повернулся и пошёл дальше. Но внутри… Внутри ему стало ясно. Он уже был на пределе. Теперь он знал, что если кто-то всё же решит устроить на него полноценную охоту в этих горах, то он не сможет каждый раз отвечать тем же. Он больше не хотел драться. Не сейчас. Слишком дорого стоил для него каждый такой удар.

Так что сейчас его цель была простой. Найти укромное и достаточно безопасное место, желательно с проточной водой, где можно отдохнуть, выспаться, закрыть глаза хоть на несколько часов. Именно поэтому он сейчас настороженно ловил каждый звук. Треск ветки… Шорох листвы… Внезапный свист ветра… Словно зверь, что крадётся прочь от своего самого жуткого врага. Он не мог позволить себе терять бдительность даже сейчас, когда вроде бы оторвался от преследования. В таких горах даже птицы порой служат чьими-то глазами. Да и те, кто пытались его настичь раньше, могли вновь появиться. Старейшины секты явно были слишком самоуверенны в своих поступках. А также, вполне возможно, даже стали глупее от возраста. Но не настолько, чтобы не понять, кого именно они упустили по своей глупости…

Солнце в очередной раз уже клонилось к закату. Луч света пробился сквозь просвет в кронах сосен и осветил ему узкую расщелину между камней, что вела к полуобвалившемуся оврагу. Там, среди поросших мхом скал, журчал слабый ручей, а под ним виднелся естественный карниз, почти скрытый извне. Идеальное место для укрытия. Заметив которое, Андрей вздохнул с облегчением и, будто стараясь не шуметь, осторожно сошёл с тропы, пробираясь по влажной траве, к своему временному убежищу. Ненадолго. Но, быть может, достаточно, чтобы он смог хоть немного передохнуть и прийти в себя. Хотя он и сам прекрасно понимал, что уже завтра он снова уже будет на этой тропе, которая всё дальше и дальше будет уводить его от того места, где остались те, кто почему-то думал, что имеет право решать за него судьбу парня…

……………