Александр Прокудин: Большое изменение – Книга 2. Перед рассветом

БОЛЬШОЕ ИЗМЕНЕНИЕ

КНИГА ВТОРАЯ «Перед рассветом»
Часть первая. После бури

Глава 1. День рождения

– Вы не представляете, как быстро двигались очереди в супермаркетах, когда даже обыкновенные кассиры в «Таргет»¹ были стопроцентными Нормами. Это была другая жизнь! – профессор Бенджамин Лаймс рассказывал Предтечам о той жизни, которая была до Большого изменения. – Я уже не говорю о том, что мы летали в космос…

Они собрались на дне рождения Оливии. Сама она его праздновать не планировала, но её и не спрашивали. Просто в семь часов вечера всех попросили собраться в конференц-зале и, оказалось, их там ждал праздничный торт, испечённый армейскими поварами по личной просьбе Лаймса. Военная база «Роза», на которой все они находились в рамках исторического, призванного спасти человечество, проекта «Адекват», во многом жила жизнью близкой к гражданской.

Оливия Флоренс смутилась, но быстро пришла в себя. Все, и профессор, и другие учёные, и Предтечи поздравляли её весьма искренне, это было приятно. Потом последовало чаепитие и долгий разговор. Отчего-то, несмотря на то что компания друг другу была уже порядком поднадоевшая, вновь расходиться по своим комнатам-боксам не хотелось. Освещение притушили до дежурного – было уютно, почти по-семейному.

– Наука, искусство, спорт – всё было на недосягаемом для нас, нынешних, уровне, – профессор продолжал рассказ о старых временах. – Представляете, спортивные рекорды обновлялись несколько раз в год! В каждом виде спорта! А какие были фильмы… Нет, кто-кто, а кинозвёзды и тогда грешили спиртным с наркотиками, но по своей воле, а не от рождения – как сейчас.

Взгляд учёного затуманился и погрустнел.

– Каждый из нас мог больше. Надеюсь, когда-нибудь мы всё это вернём.

Пользуясь скрывающим любые намерения полумраком, Оливия незаметно разглядывала людей, в чьём обществе вынужденно праздновала свой двадцать восьмой день рождения. Сестры-близняшки: Анна и Пэтти. Одна из них была Алком, другая Ником. Им было то ли немного за двадцать, то ли немного до двадцати – Предтечи редко распространялись о себе в подобных деталях и ещё реже интересовались ими у других. Кроме внешности, весьма привлекательной, сестрички были схожи ещё в некоторых вопросах: они довольно легко устанавливали отношения с мужчинами – мягко выражаясь.

Одним из этих мужчин был спортивный, без конца играющий мускулами Альфред. Алк. Накачанный в ущерб мозгам здоровяк. По возрасту он находился как раз в том цветущем периоде, когда рвущиеся наружу мужские гормоны требуют беспрестанно сообщать об этом всему миру в самых мало интеллектуальных формах – лет около двадцати семи. Оливию, и не только её, своим псевдомачизмом Альфред основательно раздражал. При этом он, правда, был довольно мягким и безобидным в общении, и, в сущности, незлым парнем. Если бы его было чуть поменьше, возможно, он считался бы даже симпатичным.

Следующим из мужчин-Предтеч, запертых на «Розе», был толстяк Артур – примерный ровесник Альфреда и Оливии. Увалень из захолустной фермерской семьи, стесняющийся всего подряд. Он тоже родился Алком. Из Артура вили верёвки сестры-нимфоманки, с чьими откровенными сигналами бедняга просто не знал, что делать – лишь обильно потел, краснел и нервничал, отвечая невпопад или вовсе отмалчиваясь.

«Серая мышь» – так про себя Оливия звала девушку-Алка, тёзку приютившей их армейской базы, тоже Розу, почти не видную за своими огромными очками закомплексованную тихоню, заметить которую не всегда получалось даже, когда она находилась прямо у тебя под носом. Роза была одной из немногих в их компании, кто не вызывал у Оливии Флоренс никакой неприязни. Будучи школьной учительницей, она вообще симпатизировала тихоням – как потенциальным жертвам разнообразных забияк, которые есть в любом коллективе: что в школе, что здесь у них, на военной базе.

Среди Предтеч на эту роль в первую очередь претендовала Саманта. Темнокожая, высокая, сложенная атлетически, неприятно резкая и прямая, не выбирающая выражений. Афро, которое она выбрала в качестве постоянной причёски, добавляло её образу ощущение опасности. Саманта была Ником, чуть старше остальных Предтеч, на всё вокруг смотрела со скептическим цинизмом и редко держала свой острый, как бритва, язык за зубами. От неё доставалось многим – включая профессора, полковника и саму Оливию. Но особенно она любила изводить Фрэнка.

Фрэнк был ушлым Ником, в присутствии которого стоило следить за карманами. Хоть о своём прошлом, как и все остальные Предтечи, Фрэнк особенно не распространялся, было оно явно криминальным. Повадки в нём выдавали Ника, подсевшего на наркотики, что свидетельствовало о крайне низком уме и слабой силе воли. Всем известно: Никам наркотики почти не доставляют кайфа – для того, чтобы почувствовать хоть что-то, надо принимать их лошадиными дозами. Что соответствующим образом сказывалось на всём в их жизни: здоровье, финансах, отношениях с законом и так далее. Тем не менее такой человек в проект «Адекват» каким-то образом попал, мало того – раньше всех! Он и ещё один из Предтеч, Дух по имени Джим, были первыми, с чьей помощью профессор Лаймс пытался «спасти мир».

О Джиме мало что можно было сказать – как и все Духи, он оставался загадкой. Молчаливый, всегда сосредоточенный на чем-то своём, живший внутри собственного мира. Большую часть времени он проводил в состоянии естественной для Духов медитации – с закрытыми глазами или с безмятежно уставленным вдаль взглядом. С ним Оливия почти не пересекалась, мнения о нём не имела, да и вряд ли кто-то другой из Предтеч мог сказать что-то иное в его отношении. Дух – он Дух и есть.

Больше всего знал о Предтечах профессор Бенджамин Лаймс, научный руководитель «Адеквата» – именно он отбирал их для проекта и персонально общался с каждым. Это был убелённый сединами добродушный и доброжелательный старик, Норм, относящийся к проекту и к занятым в нём Предтечам, как к собственным детям. Особенно – к Оливии. И его, и её родители погибли в результате одних и тех же событий и вообще были тесно связаны судьбами. Это Оливия узнала из дневников своего деда, расшифровки которых ей подарил профессор – как раз в день её рождения.

Был у проекта и руководитель со стороны министерства обороны —полковник Маклиннер. Сегодня он отсутствовал – что атмосфере праздничного вечера шло только на пользу. Душный, сухой на эмоции военный педант в качестве задушевного собеседника котировался не высоко. Как правило, все с облегчением вздыхали, когда он покидал компанию.

Ну и сама виновница торжества – Оливия Флоренс, ещё один Алк в этой компании. Сегодня ей исполнилось двадцать восемь, и вообще-то она предпочла бы отметить свой день рождения дома, в своём захолустном вирджинском Стивенс-сити: получить поздравления от директора школы мистера Морпуса, от детей, которым преподавала историю. Максимум – провести праздничный вечер с Теренсом, её коллегой, с которым в последнее время у них завязались отношения, похожие на серьёзные. Но на сегодня всё это выглядело несбыточной мечтой. Предтечи, все, включая Оливию, являлись «пленниками» проекта «Адекват», подписавшими пусть и сумасшедше выгодные, но сильно ограничивающие их в выборе действий, контракты. Тем более что сейчас на базе был введён усиленный режим безопасности: скоро на «Розу» прибудет сам президент, которому Лаймс с Маклиннером покажут результаты своей работы! «Адекват» – препарат, возвращающий Алкам, Никам и Духам утраченные способности «трезвого» человечества. Конечно, в первую очередь президента интересовал военный аспект. Эффект применения «Адеквата» поражал, это признавалось всеми. Солдат, которому вкололи опытную сыворотку, был в разы эффективнее любого морпеха – неважно Алка или Ника, пускай даже самого лучшего в боевой подготовке. Конечно, военные не могли доверить проект с такими перспективами кому-то ещё – только себе, родному и знакомому Министерству обороны США!

Профессор же (по крайней мере, так он говорил Оливии) ставил для себя совершенно другие цели. В его мечтах во всём мире «Адекватом» людей прививали с самого рождения – младенцами, вместе с вакцинами от полиомиелита, дифтерии и коклюша, – снимая вопрос Большого изменения как такового. До этого, впрочем, было ещё невероятно далеко. Всё, на что хватало препарата пока – это на время (и то с рядом побочных эффектов) повысить физические и ментальные характеристики солдат до уровня, близкого к доэволюционному. О постоянном или хотя бы значительно продолжительном эффекте речи, увы, не шло – сколько ни бился над результатами в своей лаборатории профессор Лаймс и его ближайшие помощники: молодой, симпатичный учёный Джулиан Фелпс, бывший Ником первой категории, и опекающая его миссис Азар, Норм.

– Но всё же, кто всё это начал, профессор? – заплетающимся языком спросил слегка осоловелый, как и положено Алку его категории, толстяк Артур. – Лично я думаю, военные. Такие, как Маклиннер – вполне могли.

Никто с фермерским сыном спорить не стал – полковник Маклиннер производил именно такое впечатление. Если бы на то была его воля, Предтечи сидели бы по клеткам, а не слонялись по базе и не обсуждали в подобном тоне его действия и вообще сам проект.

Но Бенджамин Лаймс был другого мнения.

– Сомневаюсь, – ответил учёный. – Большое изменение – это не грипп, который передаётся от одного чихнувшего другому. В чём его боевое применение?

– В ослаблении экономической мощи, например, – настаивал Артур. – В снижении качества человеческих ресурсов. По-моему, очень может быть! А уж потом это вышло из-под контроля и захватило весь мир.

– Мне как учёному такие технологии неизвестны, – рассмеялся Лаймс. – Вирусное происхождение Большого изменения наиболее вероятно, вы правы, но оно, я уверен, природное.

Споры о том, отчего, начиная с 2000 года и по сей день, люди начали рождаться Алками, Никами и Духами, и почти перестали рождаться Нормами, велись не первый десяток лет, но так и не приблизили их участников к однозначному выводу. Учёные, подобные Лаймсу, искали причину в коллективно мутировавшем человеческом геноме, в истоках эволюции – и, похоже, ничего не находили. Конспирологи выдавали версии, схожие с озвученной Артуром. Религиозные фанатики, зашедшие дальше всех, объявили рождённых с эволюционными признаками «потомками сатаны» и принялись убивать их по всему миру. Этим и объяснялся, главным образом, строгий режим секретности, к которому любой из Предтеч привык с детства. За ними, потомками первых подвергшихся Большому изменению новорождённых, велась настоящая охота – кровавая и беспощадная, множество десятилетий.

В последнее время, правда, Церковь – так называлось религиозное течение, сплотившее вокруг себя тысячи перепуганных играми природы безумцев – вроде бы не давала о себе знать. Это дарило надежду на то, что опасность наконец миновала и скоро Предтечи смогут жить спокойно, как обычные люди, под своими настоящими именами, не скрываясь за разработанными для них в ФБР легендами.

– Ретровирусы, – продолжал объяснять происхождение Большого изменения профессор, – если вы слышали о таких, Артур. Вероятно, дело в них. Наши ДНК – это не просто симпатично похожие на макаронины спиральки. Это – поля битв, усеянные трупами вирусов, побеждённых нами ранее. И многие из них, мы это точно знаем, повлияли на наши ДНК задолго до Большого изменения. Каждый человек на Земле – мутант, нравится вам это или нет. Даже самый «нормальный» из Нормов.

Качок Альфред смотрел на профессора с типичным (не только для Алков, но и для качков) глуповатым удивлением. Саманта – с откровенным скепсисом и характерной для Ников подозрительностью.

– Каждый? – тихонько выдавила из себя Роза. – Не только мы?