– На это я и надеюсь, – по-доброму усмехнулся Игорь Владимирович. Он сел в свой серый мобиль с серебряной фигуркой ворона на капоте, махнул мне на прощание рукой и уехал.

Я еще постоял на причале, дыша солёным морским воздухом, а потом тоже отправился домой.

***

Вернувшись, я поставил мобиль в гараж. Запер ворота, толкнул калитку и направился к дому. Но тут моё внимание привлекли весёлые голоса, доносившиеся из беседки.

Неужели Игнат принимает гостей в моё отсутствие, удивился я. Или мои друзья приехали, но не застали меня дома?

Я прошёл мимо крыльца, свернул за угол и заглянул в беседку. Там сидели Игнат, садовник Люцерн в своей неизменной широкополой шляпе и незнакомый мне светловолосый молодой человек. Он был одет в рабочий костюм, на рукавах которого я заметил присохшие комочки земли. Все трое дружно хлебали наваристые щи из глиняных тарелок и весело разговаривали.

– Добрый день, господа! – приветствовал я их. – Приятного аппетита.

– Здравствуйте, Александр Васильевич! – кивнул садовник Люцерн.

Игнат торопливо вскочил.

– Здравствуйте, ваше сиятельство!

Молодой человек, увидев меня, отложил в сторону ложку и поднялся из-за стола.

– Пётр Брусницын, – представился он, протягивая мне руку. – Я служу лесничим в имении графов Сосновских. Приехал в гости к господину Люцерну, привёз ему саженцы.

– Я решил посадить у себя на поляне корабельные сосны, – улыбаясь, объяснил садовник Люцерн. – Я слышал, что во время южного ветра они очень красиво звенят. Захотелось, чтобы эта музыка звучала у меня на Потаенной поляне.

– Отличная идея, – кивнул я. – И очень неожиданное совпадение. Я только сегодня узнал о магических свойствах корабельного леса. И на тебе – такая своевременная встреча.

Я повернулся к Брусницыну.

– Это ведь вы выращиваете корабельный лес?

– Я, – с улыбкой признался он. – Всю жизнь этим занимаюсь.

– Игнат, ты хорошо сделал, что пригласил такого редкого гостя к нам передохнуть, – сказал я.

– А мы не с пустыми руками, – улыбнулся садовник Люцерн. – У нас осталось несколько лишних саженцев, и я подумал, что они будут отлично смотреться у вас в саду. Вы не возражаете, Александр Васильевич?

– Когда это я возражал против хорошего дела? – удивился я. – Саженцы корабельной сосны в моём саду? Замечательно. Вы мне их покажете?

– Идемте, – кивнул Брусницын.

Мы вместе отправились в дальний угол сада за астрономической обсерваторией.

– Вот, смотрите, – показал мне Брусницын. – Это и есть корабельная сосна.

Я присмотрелся и увидел среди высокой травы несколько маленьких сосновых саженцев. Из-за длинных иголок – густо-зеленых, с сизым налетом – они казались пушистыми.

– Совсем невысокие, – удивился я.

– Зато крепкие, – возразил Брусницын. – Не переживайте, они отлично здесь приживутся. Корабельная сосна – очень живучее дерево.

– Сколько лет она растёт до того, как ее срубят? – спросил я.

– Корабельные сосны растут не меньше шестидесяти лет, – серьёзно объяснил Брусницын. – Только их никогда не рубят.

– А как же тогда из них делают брёвна? – удивился я.

– Мы ждём, когда дерево отживет свой срок и засохнет, – сказал Брусницын. – Только тогда мы делаем из него корабельный лес. Иначе нельзя, ведь корабельная сосна – это живая магия. А с магией надо обращаться бережно.

Он говорил совершенно серьезно, без всякого намека на шутку.

– Деревья, которые мы посадили сегодня, станут взрослыми, когда у вас уже появятся внуки.

– У вас очень говорящая фамилия, – улыбнулся я. – Брусницын. Настоящая, лесная.

– Да, – подтвердил Пётр. – Я и родился в августе, как раз, когда в лесу поспевает брусника.

Он взглянул на солнце и озабоченно нахмурился.

– Вечереет. Мне пора. Хочу до темноты успеть добраться домой. Завтра с утра снова на службу – охранять лес. Рад был познакомиться, ваше сиятельство. Спасибо вам за гостеприимство и за щи.

– А вам спасибо за магические деревья, – кивнул я. – Хотел бы я побывать у вас в лесу. Побродить среди деревьев, увидеть, как растут корабельные сосны.

– Так в чём же дело? – серьёзно взглянул на меня Брусницын. – Приезжайте в любое время. Можете остановиться у меня, я буду очень рад. У меня отдельный дом в лесу, там вас никто не побеспокоит. Есть свободная комната. Покажу вам свой лес. Уверяю вас, эта прогулка вам понравится.

– Может быть, и приеду, – кивнул я. – Кто знает, как сложится жизнь. Спасибо вам за приглашение.

Пётр Брусницын попрощался с нами, вышел через заднюю калитку и быстрым шагом направился вдоль реки к смотровой площадке. Он шёл легко и свободно – видно было, что привык много ходить пешком. Бронзовые колокольчики на ограде приветливо зазвенели ему вслед.

– Интересный человек, – сказал я, глядя в спину Брусницыну. – Такого редко встретишь в столице. Какой-то он простой и бесхитростный, не слишком похож на наших горожан.

Я посмотрел на садовника Люцерна.

– И что же? Он сумел пройти на вашу Потаенную поляну?

– Конечно, – спокойно кивнул Люцерн. – С его магическим даром это не трудно.

– Он маг Природы? – уточнил я.

– Можно сказать и так, – согласился Люцерн. – Все, кто живут на природе, отчасти являются природными магами.

– Хороший человек, – убежденно сказал Игнат. – Подсказал мне, как слизней из клубники вывести. И щи ему понравились.

– Прасковья Ивановна будет рада, – усмехнулся я. – Это ведь она готовила щи?

– Она, – признался Игнат. – А вы как съездили, ваше сиятельство? Хороший кораблик получился?

– Отличный. Не корабль, а загляденье. Видел бы ты, как он качался на волнах. Игорь Владимирович даже захотел отправиться на нем в плавание.

– Ведь вы же сегодня не обедали, – вдруг спохватился Игнат. – Ваше сиятельство, там ещё щи остались. Я скажу Прасковье Ивановне, она мигом разогреет. Хотите?

– Хочу, – рассмеялся я. – И сметану не забудь.

Глава 2

Утром следующего дня я пил кофе у себя на кухне, глядя на солнце, которое неторопливо карабкалось вверх из-за верхушек высоких лип.

– Хороший денек сегодня будет, ваше сиятельство, – сказал Игнат.

Он гремел посудой, собираясь готовить завтрак.

– Хороший, – согласился я.

– Чем займетесь? – как бы невзначай спросил слуга. – Снова на весь день уедете?

– Пожалуй, – задумчиво ответил я. – Надо бы повидаться с Колей Сосновским. Помнишь его? Мы с ним учились вместе.

– Конечно, помню, – ответил Игнат. – Добрый парнишка был, старательный. Магия природы у него хорошо получалась.

– И неудивительно, – согласился я. – Он ведь из рода Сосновских, а они владеют природной магией.

– Вы только на голодный желудок не уезжайте, – озабоченно сказал Игнат. – Подождите, я завтрак мигом приготовлю.

– Что у тебя в планах? – я улыбкой спросил я.

– Яишенку поджарю с салом. Отличное сало вчера у мясника достал, плотное, с мясными прожилками. Поджарить его, да яйцами залить, да зеленым лучком посыпать – объедение.

– Звучит аппетитно, рассмеялся я. – Что ж, готовь поскорее свою яичницу.

– Вы только Прасковье Ивановне не говорите, что я вас яичницей кормил, – попросил Игнат. – Она уж и так меня ругает, что я графу простую еду подаю.

Прасковья Ивановна официально поступила ко мне на службу кухаркой. Она приходила каждый день перед обедом. Иногда оставалась ночевать, но насовсем в особняк не переезжала. Кому-то нужно было присматривать за жильцами, которым она сдавала комнаты в своей квартире.

– Не скажу, – улыбнулся я. – Ты сам только не проболтайся.

И тут из парка послышался звук подъезжающего мобиля. Судя по всему, мобиль остановился возле моей калитки.

– Кого там еще принесло с утра пораньше? – обеспокоенно промотал Игнат. – Позавтракать не дадут. Я выйду, ваше сиятельство, скажу им, что вы еще не принимаете, пусть позже приезжают.

Но тут магический дар коротко ударил меня в ребра. Таким образом он давал понять, что происходит что-то интересное.

– Подожди, Игнат, – сказал я. – Сам посмотрю.

Я вышел на балкон. Возле ворот и в самом деле стоял потрепанный мобиль городского извозчика. Сам извозчик в этот момент как раз открыл дверцу, помогая своему пассажиру выйти.

Это же Коля Сосновский, удивился я, узнав гостя. Легок на помине.

Выглядел Сосновский неважно. Он был в измятом вечернем костюме и неуверенно озирался по сторонам, словно никак не мог понять, куда попал. Когда извозчик уехал, Сосновский подошел к калитке и осторожно дотронулся до бронзового колокольчика. Колокольчик коротко звякнул.

– Встретить его? – спросил Игнат.

– Не надо, – остановил я слугу. – Пожалуй, я сам встречу.

Я сбежал по лестнице, мельком взглянул на себя в старое зеркало в ореховой раме, висевшее в прихожей, и пригладил волосы. Затем вышел на крыльцо и подошел к калитке.

– Здравствуй, Коля! – приветливо кивнул я. – Не ожидал, что ты приедешь, но я рад тебя видеть.

Я открыл калитку, чтобы впустить Сосновского.

– Мне сообщили, что твой отец недавно скончался. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, Саша, – неуверенно кивнул Сосновский.

Входить он не спешил. Так и топтался возле калитки.

– Ты живешь здесь? – к моему удивлению спросил он, как будто не знал, к кому приехал.

Но я не подал виду, что удивился. Решил, что молодой граф Сосновский еще не пришел в себя после похорон отца.

– Здесь, – кивнул я. – Проходи.

– Саша, мы не виделись с самого выпуска, – сказал Сосновский. – Но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне нужна твоя помощь.

Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Это же предположение подтверждал и измятый костюм.

– Входи, – улыбнулся я, – пойдем ко мне в кабинет, там все обсудим.

Я провел Сосновского в кабинет и предложил присесть.

– Благодарю, – рассеянно кивнул он, тяжело опускаясь в кресло.

Я сел за свой письменный стол и посмотрел на него.

– Слушаю тебя, Коля.

– Саша, со мной случилась ужасная история, – начал он.

Голос его хрипел от волнения. Сосновский закашлялся.

– Хочешь воды? – предложил я.

– Да, – кивнул он, не переставая кашлять.

Графин на столе оказался пуст, поэтому я послал зов Игнату. Через минуту слуга появился в дверях со стаканом в руках.

– Прошу, ваше сиятельство, – сказал он Сосновскому.

Сосновский сделал несколько глотков воды и благодарно кивнул, возвращая стакан.

– Игнат, наполни, пожалуйста, графин водой, – вежливо напомнил я.

Когда Игнат вышел, я снова обратился к Сосновскому:

– Расскажи, что произошло.

– Но ты сможешь мне помочь? – с непонятной настойчивостью спросил он.

– Это зависит от того, что ты мне расскажешь, – улыбнулся я. – Но в любом случае я тебя внимательно выслушаю.

– Хорошо, – кивнул Сосновский.

Его худые пальцы нервно стиснули подлокотники кресла.

– Мой отец умер неделю назад, – начал он. – Ты не представляешь себе, Саша, что мне пришлось пережить за эту неделю. Похороны, общение с родственниками. А ведь у нас большое дело. Нельзя было прекращать отгрузку леса. Управляющие постоянно дергали меня вопросами.

– Понимаю, – кивнул я.

– Вчера должно было состояться оглашение завещания моего отца, – продолжил Николай.

– Должно было? – нахмурился я.

– Оглашение состоялось, – поправился Сосновский.

– Что-то пошло не так?

– Да. Я приехал к нашему адвокату Юрию Андреевичу Стригалову в его кабинет в юстиц-коллегии на Городовом острове. Меня удивило, что вместе с нами в кабинете был какой-то незнакомый человек. Купчина с бородой, уверенный и громкоголосый.

На мой взгляд, Николай Сосновский рассказывал не слишком существенные подробности, но я не стал его перебивать.

– Юрий Андреевич достал из сейфа завещание и прочитал его, – медленно сказал Николай и в отчаянии посмотрел на меня. – Саша, мой отец лишил меня наследства.

– Полностью? – не поверил я. – За что? В чем ты провинился?