– Самое мерзкое животное, которое я когда-либо встречал. У меня до сих пор шрам на заднице от укуса этой чертовой лошади. А вы проскакали на ней отсюда до Марстона и обратно.

– Меня она тоже укусила, – напомнил ему Алек.

Джон фыркнул:

– Да, причем прежде, чем вы сели в седло. Но вы, ругая всех и вся, все-таки оседлали зверюгу. Фредди был уверен, что это будет стоить вам как минимум сломанной руки.

– Отец стегал меня так, что чуть не сломал себе руку. – Алек ухмыльнулся, но тут же посерьезнел.

Скачки на лошади, пусть и норовистой, нельзя сравнивать с управлением Пенфордом. Он расправил плечи, зная, что Джон прав относительно его решимости преуспеть, хотя подозревал, что со временем страсть к перемене мест станет одолевать его сильнее, чем прежде. По сути он был странником, непоседой, любителем перемены мест, но на какое-то время ему предстоит усмирить свою натуру и исполнить долг перед семьей.

– Хорошо, пойдемте.

Финансовое положение хозяйства Тернеров стремительно ухудшалось. После удивительного посещения майора Хейза на них обрушился поток счетов. Самый крупный счет был за корм для лошадей. Том передал его Крессиде, боясь заглянуть ей в глаза, прекрасно сознавая, чем это им грозит.

– Он требует немедленной уплаты? – на всякий случай спросила она, надеясь, что сможет отсрочить платеж, хотя понимала, что вряд ли что-нибудь получится. По другим счетам тоже надо было срочно платить. Том покачал головой, давая ей понять, что уже пытался договориться об отсрочке, но у него ничего не вышло.

Крессида вздохнула и приложила руку ко лбу. Ей следовало заняться этим уже давно.

– Том, отправляйтесь в город и продайте лошадей. Бабушке я все объясню.

Том кивнул и, опустив голову, пошел к дверям. Крессида надеялась, что ему дадут хорошую цену. Лошади были неплохие и достаточно упитанные, что подтверждал ее опустевший кошелек. Деньги, вырученные за них, могли бы в течение нескольких месяцев кормить все семейство.

Но вернулся Том с плохими новостями.

– Мне нужно поговорить с вами, – пробурчал он, тяжело шагая через холл.

Крессида пошла за ним, сердце у нее стучало.

– Что случилось? – спросила она, как только за ними закрылись двери отцовского кабинета.

Том сложил руки.

– Лошади взяты внаем.

На мгновение у нее перехватило дыхание. Так лошади не принадлежат им? Но нет, папа сказал…

– Как же так? – Она опустилась в единственное имевшееся в комнате кресло.

– Бикфорд показал мне бумагу. На ней подпись сержанта, все как положено. Лошади для экипажа взяты из его конюшни, уплачено за шесть месяцев.

– Папа сказал, что купил их, – сказала она, с трудом шевеля языком. Все это время они тратили последнее, чтобы накормить двух лошадей, которые им даже не принадлежали.

– Может быть, позже он выкупил их, а Бикфорд решил обмануть меня. – Том оглядел комнату. – Может быть, мы найдем купчую.

У нее замерло сердце. Как оно вообще не остановилось. Холодная черная яма разверзалась внутри ее.

– Не думаю, – прошептала она. – Я просмотрела все его бумаги, никакой купчей я не видела. Мне бы и в голову не пришло, что она должна быть.

Молчание было тягостным. Том присел перед ней на корточки и похлопал по руке:

– Ладно, не переживайте. Как-нибудь выкрутимся.

Крессида закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Что еще им оставалось, кроме как выкручиваться? Только вот она не знала как.

– Вы по крайней мере вернули ему лошадей? Не собирается ли мистер Бикфорд явиться сюда за деньгами, которые мы должны ему?

– Нет, он сказал, что ему было уплачено вперед. Наверное, ваш отец не хотел, чтобы люди знали, что лошади не его.

В этом не было ничего удивительного. Крессида с горечью думала о том, что их отец загордился, захотел иметь собственный экипаж и своих лошадей. Как он смеялся, когда она спросила его, сколько это стоит, и заявил, что теперь у них есть средства и он собирается жить вот так. Никому не удавалось переубедить ее отца, если он страстно желал чего-то. Несколько раз она пыталась – совершенно напрасно. Но интересно, что его энтузиазм заражал и других, люди верили его обещаниям, считали, что он дает их не на пустом месте. Крессида призналась себе самой: ей, может быть, даже в большей степени, чем остальным, хотелось верить, что отец вернулся с войны с немалыми деньгами и хорошими связями и что он в состоянии снять с них груз бесконечной экономии.

Оказывается, все не так. Она провела руками по лицу и попыталась поразмышлять.

– Нам все равно придется вернуть их. Может быть, мистер Бикфорд отдаст часть денег, которые уплатил отец. Тогда мы хоть сэкономим на корме.

Том кивнул и вышел.

После его ухода Крессида несколько минут продолжала сидеть в кресле, почти парализованная тяжестью обрушившихся на них проблем. Они не получат денег за лошадей. Приближался срок платы за аренду. Они потеряли нескольких овец. На огород, из-за долгой иссушающей жары, плохая надежда. Они оказались в худшем положении, чем в самые трудные дни в Портсмуте, а от отца ни слуху ни духу. «Где ты, папа, черт возьми?..»

Крессида нехотя поднялась. Отчаянное положение требовало принятия срочных мер. Она попыталась решать проблему продажей всех новых вещей, которые накупил отец. К сожалению, он так много покупал в долг, что она не могла выручить много денег. Выбор у нее был невелик. Еще несколько недель у них будет лошадь. За это время они успеют избавиться от всего, что можно продать, оставив самое необходимое, и подыскать какое-нибудь жилье. О том, чтобы возвратиться в Портсмут, не могло быть и речи, слишком далеко. Крессида скучала по морю, но и Марстон неплохой город. У них с Калли здесь появились друзья. Однако…

Она с трудом поднялась наверх, где столкнулась с Калли, которая выходила с подносом из бабушкиной комнаты. Калли приложила палец к губам и закрыла за собой дверь.

– Она почти не ела. – Крессида с испугом заметила, что рагу в миске почти не тронуто. Бабушка с каждым днем все больше слабела.

Калли закусила губу.

– Я старалась, но она сказала, что не голодна. Она только выпила чаю.

Еще одна беда. Крессида вздохнула.

– Попозже я испеку лепешки. Может быть, это возбудит ее аппетит.

– Может быть.

Но в их словах не было уверенности.

– У нас еще одна проблема. – Лицо Калли стало еще мрачнее, она отставила поднос и прошла за Крессидой в ее спальню. – Лошади, как оказалось, не наши.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Папа взял их напрокат. Он не купил их.

Калли открыла рот.

– Но это значит… Ох, дорогая.

– Да, дорогая, – мрачно повторила Крессида. – Я сказала Тому, чтобы он вернул их хозяину. Так нам по крайней мере не придется кормить их. Но что же нам делать?

Калли опустилась в кресло, задумалась, сморщила лоб.

– Я не знаю, – пролепетала она. – Неужели ничего не осталось?

– Совсем немного. – Крессида присела на край кровати. Сестры молча смотрели друг на друга. Им было все понятно без слов. – Мы не можем оставаться здесь, – сказала она наконец.

– Куда же нам деваться? – Калли вскочила, издав звук, похожий на истеричный смех. – Считалось, что здесь будет наш дом, причем, как сказал папа, лучше, чем в Портсмуте. Удобный и надежный. Когда кончается аренда?

– Через две недели.

– Я могу взять из своих денег, – начала Калли.

Мистер Филлипс оставил ей почти тысячу фунтов, они были вложены под четыре процента. Это был очень небольшой доход, но они в нем нуждались.

– Если мы их потратим, у нас ничего не останется. С доходом от твоих денег и бабушкиной рентой у нас хоть что-нибудь будет.

Ее сестра вздохнула:

– Может быть, майор Хейз скоро отыщет папу.

Крессида промолчала. Она теребила юбку и не отрывала от сестры глаз.

– Ты же не считаешь, что ему нужно отказать?

Крессида пожала плечами.

– Найди хоть одну причину почему! – воскликнула Калли, упираясь руками в бока. – Кто еще предложил нам помощь?

– Я ничего о нем не знаю, – пробормотала она. – Он внушает мне… беспокойство.

– Меня все это тоже тревожит, но нам не приходится выбирать.

– Я знаю. – Крессиде стало легче от мысли, что Калли испытывала сходные чувства, но сумела перебороть неприязнь. Крессида хотела бы избавиться от этого чувства, она хотела даже большего – чтобы ее нервы не прыгали, как колокольчик у дверей лавки, когда он смотрел на нее.

– У бабушки кончился тоник, – печально заметила Калли. – Я схожу за ним в город.

– Нет, я сама схожу. – Крессида вскочила. Ей необходимо было действовать. Может быть, в дороге ей придет в голову какое-нибудь разумное решение, замечательный план, который спасет их. Простой план, который позволит улучшить их финансовое положение. Даже маленький успех пошел бы им на пользу. Но пока она надевала шляпку и пересчитывала те немногие оставшиеся монеты перед тем, как отправиться в путь, ничего стоящего ей в голову не пришло.

Глава 6

Следующая встреча Алека с мисс Тернер была совершенно случайной.

Он ехал из Пенфорда в Марстон и нагнал ее, шагающую по дороге с корзинкой, висящей на руке. Алек узнал ее даже со спины. Невозможно было не узнать ее стремительную походку, ее рост и тонкую линию шеи под соломенной шляпкой. Она посторонилась, чтобы дать дорогу кабриолету, но он остановил лошадь раньше, чем успел подумать об этом.

– Добрый день, мисс Тернер.

Она повернула к нему лицо, ее глаза с пляшущими золотыми искорками широко раскрылись от удивления.

– О, – произнесла она, явно нервничая. – Добрый день, сэр.

Алек улыбнулся:

– Вы идете в Марстон?

Уставившись на него, она кивнула.

– Могу я подвезти вас?

– Э-э… – Она колебалась, дергая за ленту шляпки. Ленты были яркого вишневого цвета, они удивительно контрастировали с ее простым серым платьем. Эти яркие цветные ленточки притягивали взгляд.

– Меня послали, чтобы я забрал домой мою сестру Джулию, и я буду рад, если вы составите мне компанию, – сказал он.

Он все равно собирался повидать ее. Предложив подвезти ее до города, он избавит себя от поездки в Бригхэмптон. Она стоит, раздумывая, забавно закусив нижнюю губу. Эта ее манера закусывать губу почему-то интересует его гораздо больше, чем любое из тех заданий, которые когда-либо поручал ему Джон Стаффорд.

Наконец она вежливо улыбнулась ему:

– Спасибо, вы очень добры.

Он спрыгнул с кабриолета и протянул ей руку, помогая сесть в экипаж. Пока она подбирала юбки, он обошел вокруг и сел рядом. Сиденье предназначалось для двоих, но было не очень широким. Когда он взялся за вожжи, его рука коснулась ее руки, а ее юбки упали на его сапоги, как она ни старалась придержать их. Она сидела не двигаясь, очень прямо, глядя перед собой, обхватив руками и плотно прижимая к себе корзинку. Каждый раз, когда кабриолет попадал в выбоину на дороге, она старалась качнуться в сторону от него.

Алек уже раскаивался в том, что не сдержал своего порыва. Он слишком отзывался на каждое ее движение, чтобы убедить себя, что решил подвезти ее из вежливости или потому, что того требовала его работа. Он досадовал на себя за то, что его притягивали линия ее шеи, цвет ее глаз и выпуклости ее…

– Надеюсь, дождя не будет и ваша поездка в город не будет испорчена, – сказал он, подавляя мысли, способные увести его далеко.

Она настороженно взглянула на него:

– У меня с собой плащ. Очень любезно было с вашей стороны предложить подвезти меня.

– Для меня это удовольствие. От Бригхэмптона до города слишком далеко.

Она поджала губы.

– Не так уж далеко. И я очень люблю пешие прогулки.

Возможно, но до города около четырех миль, и ей предстояло возвращаться домой с тяжелой корзиной, а небо затягивали облака. Воздух был плотным и влажным. После жары природа жаждала дождя. Алек вспомнил о двух крепких лошадках в ее конюшне и снова прикинул, каким могло быть их финансовое положение.