– Я просто… Для меня лучший способ приступить к исследованию и разобраться, как работают эти сайты, – это предоставить свою ДНК. Вообще-то, я уже это сделала, и специалист по генеалогии, с которым я работаю, собирается создать для меня ДНК-профиль. И в общем я не хотела, чтобы вы думали, что я делаю это за вашими спинами.

– Милая, – вставил отец. – Ты заставила меня волноваться, я подумал, что что-то случилось.

– Значит, вы не против, если я изучу свое генеалогическое древо?

– Конечно. Мы очень мало знаем о твоих биологических родителях. Мы дважды встречались с твоей биологической матерью, но твой биологический отец не участвовал в процессе. Поэтому все, что ты узнаешь, будет для нас такой же новостью, как и для тебя. Мы не возражаем, если ты их разыщешь. Что бы ты ни обнаружила, ты – наша дочь, вот и все.

Идеальное, ничем не омраченное детство Слоан промелькнуло в этот момент в ее голове – пестрыми вспышками. Поездки во Флориду всей семьей, вечеринки у соседей (единственный повод, когда ее отец позволял себе выпить), школьная волейбольная команда, родители, подбадривающие ее с трибун. Она вспомнила рыбалку с отцом, когда маленькая Слоан боялась прикоснуться к пойманной рыбе и улыбалась, когда отец демонстрировал улов на камеру. Потом был уникальный и немного болезненный опыт ношения брекетов в старших классах под присмотром отца-ортодонта. Еще были летние путешествия с мамой по всему Восточному побережью, когда Слоан искала подходящий колледж. У нее было самое нормальное детство из возможных. При этом она с раннего возраста знала о своем удочерении, но всегда воспринимала Долли и Тодда Хастингс как маму и папу.

– Я не планирую разыскивать своих биологических родителей. Мне просто нужно посмотреть, как все это работает. Как эти обширные базы данных ДНК используются правоохранительными органами в нераскрытых делах для поиска убийц.

– Мы понимаем, Слоан, – улыбнулась мать. – Может, ты поделишься с нами тем, что найдешь. Если ты их найдешь, мы бы… – Долли вопросительно посмотрела на Тодда. – Мы тоже хотели бы знать. Мы задавались этим вопросом на протяжении многих лет.

Слоан медленно кивнула.

– Думаю, это зависит от того, что я найду. Нет абсолютно никакой гарантии, что предоставление моей ДНК выведет меня на моих биологических родителей. Мой профиль может не совпасть ни с одним из представленных на сайте. Я просто хотела сообщить вам об этом.

Отец кивнул.

– Так тебе действительно не нужны деньги?

– Папа, ты такой…

– Он знает, милая. Он знает.

Глава 6

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Слоан стояла рядом с доктором Хейденом Коксом и наблюдала, как он закрывает Y-образный разрез, который шел от плеч трупа, сходился у грудины, а затем спускался ниже пупка. Доктор Кокс был студентом-второкурсником, к которому ее прикрепили. Он использовал толстые, уродливые скобы, чтобы свести края разреза – зрелище, от которого у пластического хирурга скрутило бы живот. Но поскольку потом тело будет одето и положено в гроб, этот рваный разрез никто не увидит, так что эстетическая сторона на данном этапе не принималась в расчет.

– Ну вот, готово, – объявил доктор Кокс, снимая хирургические перчатки. – Перенесите его в холодильник, а потом мы оформим заключение.

Слоан впервые наблюдала, как он производит вскрытие. С помощью двух специалистов она переложила тело на каталку и покатила ее к ряду морозильных камер в задней части морга. Девушка убедилась, что на теле имеются соответствующие бирки, а затем задвинула каталку в морозильную камеру. Уже находясь в коридоре, она снова заглянула в морг через смотровое окно. За исключением пустого стола, за которым она и доктор Кокс только что закончили работу, остальные места были заняты. Коллеги, ординаторы и обслуживающий персонал толпились вокруг столов для вскрытия, внимательно изучая лежащие на них тела. Верхний свет освещал рабочие места, и Слоан представила, как на следующий год, проводя самостоятельное вскрытие, она обнаружит на теле улики, объясняющие причину наступления смерти. В раздевалке она бросила униформу в корзину для белья и переоделась в уличную одежду. Зазвонил телефон, лежавший на верхней полке шкафчика. Взглянув на экран, Слоан увидела, что это Джеймс, специалист по генеалогии. Прошло чуть больше недели с тех пор, как Слоан сдала анализ ДНК, и поэтому ее захлестнула волна нервного возбуждения, за которой последовал укол вины. Ее родители открыто говорили с ней об удочерении еще тогда, как Слоан была маленькой девочкой, и она не испытывала никакого желания искать биологических родителей. Однако за последние несколько дней в ее душе медленно нарастало незнакомое предвкушение при мысли о том, что ей предстоит узнать, кто подарил ей жизнь и почему они решили от нее отказаться.

Слоан поднесла телефон к уху.

– Привет, Джеймс. Все в порядке?

– Да, ну… Потому я и звоню. Я нашел кое-что… странное в твоем профиле ДНК. Давай встретимся и поговорим. Я освобожусь вечером. Снова в кофейне?

Ее руки стали влажными, а щеки и шею залил теплый румянец.

– Как насчет того, чтобы ты приехал ко мне? Или я могу приехать к тебе, как тебе проще?

– Приеду, – ответил Джеймс. – Напиши свой адрес. Я освобожусь в восемь.

– Джеймс, – окликнула его Слоан, прежде чем звонок закончился. – Все плохо?

Последовала долгая пауза.

– Я еще не разобрался. Обсудим вечером.

Глава 7

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Время шло, и тревога Слоан нарастала. Она попыталась закончить отчет о вскрытии, которое проводила этим утром, но ее разум отказывался сосредотачиваться на пациенте с передозировкой, результатах токсикологического исследования, массе селезенки или на чем-либо другом. Все ее мысли вертелись вокруг того, что же Джеймс мог обнаружить в ее ДНК. К счастью, в половине девятого раздался долгожданный звонок в дверь.

– Привет, – сказала она, открывая. – Я думала, ты заблудился.

– Извини, всегда опаздываю.

– Заходи. Хочешь пива или еще чего-нибудь? Ты уже достаточно взрослый, чтобы пить, не так ли?

Джеймс улыбнулся.

– Показать паспорт?

– Я тебе верю.

Слоан закрыла дверь в свою уютную квартиру, состоявшую из крохотной кухни, гостиной и спальни.

– Мы можем поработать за кухонным столом.

Слоан возилась в холодильнике, пока Джеймс доставал из рюкзака ноутбук и стопку бумаг.

– У меня есть Coors Light и крепкая сельтерская.

– Coors, спасибо.

Она протянула Джеймсу банку пива и откупорила крышку своего Lover Boy, усаживаясь напротив.

– Не буду врать, твой звонок заставил меня изрядно поволноваться, – начала Слоан. – Что ты нашел?

Джеймс открыл свой ноутбук и быстро набрал пароль, потом поднял глаза и посмотрел на Слоан.

– Обычно я начинаю консультации с вопросов о семье клиента. Поскольку тебя удочерили, у нас нет доступа к этой информации. Это не проблема. Я работаю со многими клиентами, которые ищут своих биологических родителей. Но в твоем случае…

– Да?

– Твой ДНК-профиль, – продолжил Джеймс, постукивая по своему ноутбуку, – рассказывает интересную историю.

– Интересную? Как это?

– Давай начнем с того, что мы знаем наверняка. Тебя удочерили. В число моих услуг входит подтверждение этого факта путем быстрого сопоставления твоей ДНК с ДНК твоих приемных родителей и любых членов семьи Хастингс. У меня нет доступа к ДНК твоих приемных родителей, но ты дала мне достаточно информации, чтобы провести результативный поиск по семье Хастингс в целом. Я составил частичное генеалогическое древо и могу с уверенностью сказать, что у тебя нет кровной связи с этой семьей.

Слоан кивнула.

– Это понятно. Так что же тебя так беспокоит?

Джеймс глубоко вздохнул.

– После того, как я создал твой профиль и начал сопоставлять его с пользователями в базе данных, я обнаружил кое-что… странное. – Джеймс повернул свой компьютер так, чтобы Слоан могла видеть экран. – Мой поиск показал, что ты потомок семьи Марголис. Мои данные, выполненный поиск твоих биологических родственников в сочетании с обнаруженными совпадениями с твоим генетическим профилем позволяют предположить, что твое имя при рождении – Шарлотта Марголис.

Слоан прищурила глаза.

– Мое имя при рождении? – Она покачала головой. – Что ты хочешь этим сказать? Мои биологические родители дали мне имя, прежде чем отдать на удочерение?

– Если бы все было так просто. – Джеймс указал на экран. – Смотри, вот как это работает. Я отправляю твой профиль ДНК в базу данных, чтобы найти его совпадения с профилями пользователей сайта. Порой мы получаем совпадение, найдя дальнего родственника, например, троюродного или четвероюродного брата, в некоторых случаях удается сорвать джекпот и сразу найти биологических родителей. Твой профиль совпадает с профилем Эллиса и Норы Марголис. Эллис Марголис – твой биологический дядя. Его жена, Нора Дэвис Марголис, приходится тебе тетей, но не по крови. Получается, Эллис – брат твоего биологического отца.

Марголис. Марголис. Марголис.

Это имя эхом отозвалось в голове Слоан, как будто кто-то позвонил в колокольчик у самого ее уха.

– Нора Марголис, – продолжил Джеймс, – очень активна на генеалогическом сайте. Она опубликовала свой профиль и создала обширное генеалогическое древо как своей биологической семьи, так и семьи Марголис, своих родственников по мужу.

– Хорошо, – кивнула Слоан. – Итак, мой профиль ДНК совпал с профилем Норы и Эллиса Марголис. И благодаря этому ты нашел моих биологических родителей?

– Точно. Твоих биологических родителей зовут Престон и Аннабель Марголис.

Слоан с трудом сглотнула. Престон и Аннабель. Она погружалась в свое прошлое, которое никогда не собиралась исследовать, и не могла полностью разобраться в эмоциях, которые ощутила, узнав имена своих биологических родителей.

Она несколько раз моргнула, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

– Но… Как ты пришел к выводу, что я Шарлотта Марголис?

– Я поискал информацию о Престоне и Аннабель Марголис, а также об их дочери. Шарлотта родилась 11 мая 1995 года в Сидар-Крик, штат Невада. В архиве округа Харрисон есть копия ее свидетельства о рождении, в котором родителями указаны Престон и Аннабель. В том же досье есть ее номер социального страхования.

Слоан покачала головой.

– Не понимаю. Если мои биологические родители отдали меня на удочерение, зачем они дали мне имя? И зачем им регистрировать меня в округе, или как там это называется, чтобы узаконить то, что я их дочь? Это не имеет смысла, если они хотели от меня отказаться.

– В том-то и дело. Тебя не отдавали на удочерение, Слоан.

У девушки закружилась голова.

– Тогда как же я оказалась у моих приемных родителей?

Джеймс посмотрел на нее.

– Я не знаю. Но согласно генеалогическому древу Норы Марголис, – он снова указал на экран своего компьютера, – Престон, Аннабель и их двухмесячная дочь Шарлотта исчезли 4 июля 1995 года.

Слоан придвинула компьютер поближе.

– Исчезли?

– Верно.

Джеймс провел пальцем по монитору, где отображалось генеалогическое древо, созданное Норой Марголис. Слоан проследила за его пальцем, пока не увидела имена своих биологических родителей.

Престон Марголис = Аннабель Эйкерс

Шарлотта

(Семья пропала без вести, предположительно, погибла, 1995)

– Предположительно погибла? – Слоан посмотрела на Джеймса.

Джеймс кивнул:

– Престон и Аннабель Марголис вместе со своей маленькой дочерью исчезли почти тридцать лет назад. Согласно той скудной информации, которую я смог раздобыть, они до сих пор числятся пропавшими без вести. А ты их дочь.

Глава 8

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.