Краем глаза замечаю приближающихся Юлин Ши и Финна Лиамса. Они по-прежнему держатся вместе, оставаясь для остальных самыми закрытыми членами команды. Юлин сама по себе скрытный и осторожный человек, предпочитающий больше наблюдать, чем говорить, а вот Финн вызывает у меня больший интерес. Он производит впечатление интеллектуала, разбирающегося в научных теориях творящегося звиздеца, но исходя из каких-то скрытых мотивов, не спешит делиться с остальными своими выводами и догадками.

– Сомневаюсь, что генерал настолько предсказуем, – комментирую я, снова умалчивая про миссию. Если еще кто-то в курсе, то это рано или поздно выплывет на поверхность. Но я склоняюсь к мысли, что Харпер целенаправленно выдал мне искаженную информацию. Вопрос – зачем?

– У нас в запасе чуть больше трех недель, – задумчиво произносит Кэс. – Не думаю, что до экзамена нас отправят патрулировать материк, – в ее голосе слышны нотки неуверенности, но нам всем не остается ничего другого – как цепляться за малейшую надежду избежать мясорубки хотя бы в обозначенный срок.

– У кого-нибудь хватило ума выглянуть в окно? – вмешивается Финн, убирая с лица ярко-синюю прядь. – Видели карту? Мы на западном побережье Сахалина. Ближайшая локация на материке – Россия, а, если конкретно – дальний Восток. Нас разделяет узкий пролив, преодолеть который не составит большого труда ни для нас, ни для шершней. И вы правда считаете, что здесь безопаснее, чем там?

– Давайте подождем, что скажет командование базой, – Юлин осторожно касается плеча Финна, пытаясь сгладить жуткую картину, которую он только что нам обрисовал.

– Нам снова солгут, – цедит он сквозь зубы. – Я уверен, зачищена только территория базы. А что за ее пределами – черт его знает. Представьте, если нас решат отправить на патрулирование за границами «Аргуса»? Какие шансы вернуться оттуда живыми?

– Зачем им это делать, Финн? Проще было бы перестрелять нас еще на Полигоне, – резонно возражает Шон. – Не стоит нагнетать обстановку раньше времени. Все и так напуганы.

– Расскажите лучше, кого с кем разместили? – интересуется Теона, снижая градус напряжения. – Мы будем жить с Ари. – она бодро улыбается, обнимая меня за плечи.

– Нас с Шоном поселили, – откликается Дилан с легкой ухмылкой, бросив взгляд на своего соседа по комнате. – Надеюсь, ты не храпишь, Ховард?

Шон молча качает головой, явно не собираясь подыгрывать Пирсу в его ироничных подколах.

– Я с Юлин, – сухо сообщает Финн, до глубины души поразив всех нас.

– Я думала нас разделили по половому признаку, и в этом весь смысл разбивки инициаров на пары, – первой отхожу от лёгкого шока.

– Видимо, командование решило, что лучшие умы должны находиться в одной комнате. – взгляд Финна ненадолго задерживается на мне.

– Смотрите, не начните размножаться, – вставляет Дилан, скривив губы в похабной усмешке. – С такими тихонями, как наша Юлин, всегда жди сюрпризов. Осторожнее, Финн.

Юлин никак не реагирует, ее лицо по-прежнему остается задумчивым и отстранённым, словно она находится в другой реальности.

– Завидуй, молча, Пирс, – хмыкает Теона. – И насчет размножения Финну и Юлин можно не заморачиваться. Ты забыл, что фертильность блокируется еще в подростковом возрасте?

Дилан быстро сдувается, так ничего и не ответив. Он понимает, что его шутка не имеет никакого смысла. Это действительно так – Корпорация использует специально разработанную технологию для регулирования рождаемости населения.

В возрасте десяти лет всем детям островов размещают под кожей имплант. Обычно в районе плеча или спины, и его практически невозможно обнаружить. Он не вызывает дискомфорта и никак не влияет на повседневную жизнь носителя. По сути, имплант блокирует овуляцию у женщин и подавляет активность сперматозоидов у мужчин, напрямую взаимодействуя с эндокринной системой и контролируя уровень гормонов, таких, как эстроген и тестостерон. Извлечь его до получения специального разрешения на вступление в брак – невозможно. Ни один квалифицированный врач не согласится провести процедуру, потому что это является серьезным нарушением закона. Но в любой, даже идеально продуманной системе, есть исключения из правил. В отрядах сопротивления дети рождаются без официальных разрешений, избавляясь от имплантов с помощью подпольных медиков.

Думаю, именно так на свет появилась Юлин.

– А я одна, – тоскливо вздыхает Кэс. – Не понимаю, почему меня нельзя подселить к девчонкам? – возмущается она, но при этом смотрит на Дилана.

Ума не приложу, что Кассандра в нем нашла. И я не про внешность. С этим у него как раз порядок, но вот характер – полное дерьмо. Не исключаю, что его поведение продиктовано защитной реакцией, но мы все здесь не на курорте прохлаждаемся, и никто не пытается намеренно уколоть другого. Как вообще общество Пирса можно вытерпеть дольше десяти минут?

– Радует, что хотя бы комнаты комфортные, – вносит нотку позитива Теа. – По сравнению с тем, что было… – добавляет она, не увидев ответной реакции.

– Санузлы и удобные кровати – это, конечно, здорово, но напоминает утешительный приз перед казнью, – пессимистично замечает Кэс.

– Меня больше волнует другой вопрос, – потирая пальцем змеиную голову на своем виске, задумчиво произносит Шон. – Почему сюда вызвали только нас? Где остальные военные?

Наши взгляды внезапно встречаются, и я едва заметно киваю ему в знак одобрения.

– Может, они не нуждаются в инструктаже? – пожимает плечами Теа. – В любом случае, скоро все узнаем.

Харпер появляется внезапно, его ледяной голос разносится по залу: «Все по местам». Мы мгновенно реагируем, занимая первый ряд кресел. Разместившись между Кэс и Теоной, я пристально рассматриваю всю процессию. Само собой, майор явился не один. Следом за ним на невысокий постамент перед интерактивным экраном во всю стену поднимается эффектная блондинка в белом комбинезоне с эмблемой Улья на плече. Судя по униформе, она из группы ученых. Возможно, генетик или биолог, но не из простых, а рыбка покрупнее.

Еще одно незнакомое лицо – крупная дамочка в военном мундире с погонами подполковника. Её выправка ничуть не уступает генералу. Она встает по правую руку от Харпера, но создается впечатление, что могучей леди в мундире очень сильно хочется отодвинуться от майора подальше или еще лучше – выстрелить ему в лоб из табельного оружия.

Мысленно усмехнувшись, я думаю, что подполковник – не единственная, кому хочется выбить из Харпера всю дурь и спесь.

И всё же… В нём есть что-то завораживающее, не дающее отвести взгляд, заставляющее внимать каждому слову, ловить каждый жест. Взглянув в лица сидящих рядом девчонок, я с некоторым облегчением понимаю, что не одна поддаюсь этому магнетизму. Они тоже пялятся на Харпера, словно загипнотизированные глубоким тембром его голоса со стальными грубоватыми нотками. Если бы мужчину можно было сравнить с оружием… то майор ассоциировался у меня с изысканной, но смертоносной катаной. Ее полированное лезвие блестит на свету, притягивая взоры, но достаточно одного неверного движения и твоей жизни конец.

Четвертый – лейтенант Эванс, и у меня имеются веские причины подозревать его в нечестной игре. Я почти уверена: пропажа источника связи и карта с неверным маршрутом – его рук дело, но вряд ли решение устроить мне стрессовую проверку принадлежало конкретно ему. Он выполнял приказ, и я догадываюсь чей…

Зак из кожи вон лезет, чтобы выслужиться перед Харпером – это настолько очевидно, что мне даже немного неловко за юного лейтенанта. Поэтому другого кандидата просто нет. Харпер. Это его инициатива. И отсюда назревает новая проблема. Один из инициаров – крот. Кто-то намеренно спрятал передатчик. А если конкретно – в списке Кэс, Дилан и Шон. Остальных с нами в тот момент не было.

Глава 21

Инструктаж длится долго и перегружен информацией. Во-первых, мы узнали, что периметр базы укреплён и защищён достаточно, чтобы не допустить проникновения шершней, однако после инцидента в лесу это утверждение звучит малоубедительно. Оборона на Полигоне тоже казалась надёжной до тех пор, пока нас едва не сожрали.

Во-вторых, все помещения базы оборудованы современными системами фильтрации, и риск заражения вирусом здесь минимален. В теории, это должно приносить облегчение, но в реальности угроза вируса остаётся, пусть и почти призрачная. На прошлом брифинге нам рассказывали, что шершни мутируют в новые, более опасные виды, и кто знает, что будет, если эти твари сумеют проникнуть сюда?

В-третьих, в нашу программу добавили теоретический блок подготовки, который будет вести доктор Элина Грант, главный биолог лаборатории Полигона. Со слов Харпера, она была вывезена на эту базу вместе с нами именно для этой цели. В отличие от ранее представленной нам подполковника Бессоновой, доктор Грант держится немного нервно, словно не привыкла выступать перед публикой. С некоторым раздражением замечаю, что она то и дело бросает подобострастные взгляды на майора и периодически касается его плеча.

Я не так проницательна, как Юлин Ши, но язык жестов в данном случае очевиден даже для меня. Этих двоих связывает нечто большее, чем общие цели и задачи. Возможно, не сейчас, а в прошлом. Не знаю, зачем я вообще акцентирую на этом внимание? Какое мне дело до личной жизни одного из командиров?

Он же не робот, в конце концов, а молодой привлекательный мужчина с определёнными потребностями. И если Элина Грант не против их удовлетворить, то почему бы, собственно, нет? Запреты и правила, действующие для инициаров, могут и не распространяться на командный состав.

– Прежде всего, – прочистив горло достаточно громко начинает доктор Грант, – Хочу подчеркнуть, что мы столкнулись с совершенно неизученной формой атаки. Шершень, который напал на вас в лесу, представлял собой новый виток эволюции.

Биолог прерывает речь, чтобы позволить этим словам осесть в наших умах. Чувство тревоги, как густой туман, медленно окутывает зал. Затем Грант медленно поворачивается к экрану, и перед нами появляется первое изображение.

На дисплее высвечивается фигура, словно вырванная из самых мрачных глубин нашего сознания. Это существо – пугающий гибрид человека и зверя, искажённый до неузнаваемости под воздействием мутаций. Его тело, будто выкопанное из подземного мира, кажется выжженным и разрушенным временем, но несмотря на видимый ущерб от последствий вируса – оно все еще живо. Бледная, мёртвая кожа, покрытая трещинами, рубцами и наростами; на мощных мускулах выпирают вздутые вены, движения замедленные и зловещие. Тяжёлая челюсть, снабжённая зубами, четко очерченная, как обломок скалы. Глаза – чёрные провалы с желтыми радужками и пульсирующими вертикальными зрачками, лишены всего человеческого, в них не отражаются страх или колебание, а только вечная, ненасытная жажда. Этот монстр не просто убивает – он существует ради пожирания, уничтожения всего живого на своём пути.

Элина делает шаг вперед, ее голос звучит холодно и четко, как острый стальной инструмент:

– Перед вами первый вид, которого мы классифицируем как Карнис. Этот мутант – живая машина разрушения, движимая ненасытным голодом, который вирус усилил до предела. Их цель – плоть, и они не остановятся, пока не насытятся.

Слова Элины бьют в сознание как ледяной удар. Я потрясенно цепенею, не в силах оторвать взгляд от этого чудовища на экране. Оно кажется чем-то гораздо более жутким, чем просто результат мутации – это воплощённый ужас.

Выдержав короткую паузу, доктор Грант продолжает:

– Его мышцы развиты настолько, что могут выдерживать удары, смертельные для обычного человека. Они медлительны, но благодаря своей невероятной стойкости могут представлять огромную опасность в ближнем бою. Однако, – Элина обводит взглядом наши пораженные лица, на мгновение переключив внимание с экрана на себя, – с оружием в руках и при должной подготовке уничтожить их достаточно просто.

– Ближний бой с тем старьем, что нам выдали для прохождения патрулирования – это самоубийство, доктор Грант! – подает голос Финн Лиамс. И остальные в зале его поддерживают.

– Ржавые винтовки, с которыми нас отправили на ночное патрулирование, не остановили бы даже мелкого хищника, – вставляю я.

– Это оружие давно пора списать в утиль, а не оснащать им новобранцев, – недовольно выкрикивает Дилан.