– По виду да, – вздохнула Соня, – причем как минимум на лошадиных транквилизаторах. Но надеюсь, что все-таки нет, потому что успокоительные и гонки плохо сочетаются.

– Парень талант, брал обе младшие серии с первого раза. Такое нечасто случается, сама знаешь. И здорово повышает самооценку. Настолько, что после «Формулы-2» он взял перерыв – не хотел идти в слабую команду, ждал предложения получше.

– Думаешь, он так спокоен, потому что слишком в себе уверен? – Соня вновь обернулась на новенького.

Словно почувствовав ее интерес, Кори отвлекся от телефона и поднял голову. Краткий миг они смотрели друг на друга, но парень быстро отвернулся, как будто взгляд Сони его смутил. Но это понятно: никому не понравится внимание руководства.

Она отвернулась тоже – не хватало сбить его настрой, парню скоро на трассу.

– Подозреваю, что он весьма в себе уверен, – хмыкнул Ник.

– Если так, то это ненадолго.

– Или есть другой вариант: даже несмотря на предыдущие успехи, ему плевать на достижения и чемпионство, как и большинству богатых деток. Он как Эрик Райт, только талантливый. И может зажечь покруче.

Эрик Райт был одним из гонщиков нынешнего пелотона и сыном американского миллиардера. Отец купил ему место в одной из команд, и в итоге Эрик постоянно бил свои и чужие машины, портил гонки, внося в них элемент неожиданности, который так любили зрители и ненавидели стратеги.

– Куда уж круче Эрика, – пробормотала Соня.

– Богаче, а значит, нет предела совершенству, – рассудил Ник.

– Намного богаче?

– О да.

– Черт! Теперь понятно, почему он так спокоен.

– Не будем торопиться с выводами. – Ник понизил голос и наклонился к Соне. – Возможно, с таким наплевательским настроем он продержится в команде дольше, что для нас неплохо.

Соня позитив Ника не разделяла. Только самоуверенного придурка, не подчиняющегося правилам, им не хватало. Не зря новичок насторожил ее на командных летучках. Правда, на них он самоуверенным не выглядел, скорее чересчур восторженным. Блеск его наивных глаз Соня помнила до сих пор. В любом случае придется работать с Кори, раз предыдущий пилот не выдержал соседства эксцентричного Давида и покинул команду.

Гонщики тем временем разошлись по гаражам и болидам, у «Зальто» они были под цвет команды – сине-голубыми.

– Готова к первому старту? – насмешливо спросил Ник, взяв наушники.

Он тоже волновался, но по-другому – это было предвкушение. Как он ждал начала сезона! Как собирался в Австралию! У него аж глаза горели и морщинки на лице разгладились… Ник всегда выглядел моложе своих пятидесяти пяти, но близость к гоночному треку убавляла ему еще лет пятнадцать, и даже седина не старила. Босс вообще считался видным мужчиной.

Всю последнюю неделю Ник ежедневно звонил Соне с новостями или идеями. Он был поклонником гонок, не просто боссом, а истинным фанатом своего дела. И при этом он никогда не гонялся по-настоящему, только руководил. Как и Соня. Она даже скорость не любила, но гонки были ее жизнью.

– Всегда готова, сам знаешь.

– Да. И ты молодец. – Он похлопал ее по плечу.

– Потому что за весь день ни разу не пожаловалась на жару?

– Нет, в общем. Я всегда знал, что в тебе это есть, но… папа тобой гордился бы.

Соня натянуто улыбнулась и надела наушники. Она не знала отца, и все эти слова о гордости – пустое. Все, что было у Сони, – весьма предвзятые рассказы матери, тонны восторгов его фанатов и статус самого талантливого пилота, погибшего на трассе во время дождевой гонки. В те времена подход к безопасности был совсем другим. На момент гибели отца Соне едва исполнился год, а ее брат еще не успел родиться.

Поначалу Соню Ридель все знали только как дочь Роланда, но в последние годы она смогла сепарироваться от отцовского имени. Оно все равно давило своей монументальностью, хотя бóльшая часть этого давления доставалась ее младшему брату, пилоту «Формулы-1». От Сони всегда требовали меньше и изначально ничего не ждали. Девчонка, не гонщица – и вдруг инженер по стратегии в «Зальто». А теперь главный стратег команды.

– Иногда мне кажется, что подобные заявления лишь лозунги, чтобы я больше старалась, – проворчала она.

– Вовсе нет. Когда ты родилась, Роланд так радовался… обещал, что, как только ты вырастешь, королевские гонки не будут прежними, ведь ты перевернешь их.

– Как-то мелко, почему не весь мир?

Ник засмеялся:

– Не все сразу, твой отец это понимал. Сначала гонки.

– Посмотрим, что я смогу сделать в этом году.

Соня много работала, много училась, но без Никласа Вернера ничего бы у нее не вышло. Это он поверил в ее талант, взял на работу, дал шанс. Когда-то Ник дружил с Роландом Риделем – возможно, таким образом он отдавал ему долг. Ник практически заменил ей отца, помог стать той, кто она есть. Порой он был слишком строг или требователен, но это ничего не меняло.

Именно поэтому Соня никуда из команды не уйдет. О верности и благодарности она кое-что знала. Тем удивительнее эти глупые сообщения от гонщика прямых конкурентов. Хотя… быть может, Кифер Вайсберг считал верность ничтожной. Считал, что деньги решают все. О нем чего только не болтали, и все сводилось к одному: человек он не очень, а его семейка и того хуже.

Последнее даже не болтовня: в прошлом году отец Кифера полоскал в прессе не только гонщиков «Зальто», но зацепил и Соню, намекнув на неподобающую связь с Ником. Это было больно, обидно и не имело ничего общего с реальностью. И если раньше Соня поглядывала в сторону Кифера с интересом – уж больно примечателен и ярок, то после всей этой грязи перестала на него смотреть.

Впрочем, как любил повторять с высоты своего опыта Ник, хорошие парни не становятся чемпионами. Только засранцы, готовые пройтись по головам, оказываются в итоге на заветной вершине.

Отец Сони брал чемпионство четырежды. Иногда ей хотелось спросить, как на самом деле выглядела дружба Ника и Роланда Риделя, потому что слухи об этом ходили весьма неоднозначные.

Глава 3

Практики прошли неплохо, даже Давид успокоился и перестал на всех огрызаться. Малыш Кори, как прозвали новичка, тоже показал себя неплохо. Не попал в аварию, не улетел в гравий, да и в целом продемонстрировал скорость.

Соня все это время ждала развития событий с Кифером Вайсбергом. Его сообщения не давали покоя, вызывали дискомфорт, но и любопытство. Она опять его видела – как он ходил у красных машин, как стартовал, как проехал свои попытки. Она следила за ним, конечно, не из-за его сообщений, а как стратег команды конкурентов. Приценивалась. В начале сезона многие любили снизить скорость, поводить другие команды за нос, устроить игры разума. И Кифер Вайсберг был мастером таких игр.

– Как думаешь, они гасили скорость? – Ник тоже помнил об играх «Биалетти».

– Черт их знает, – честно ответила Соня.

– Наверняка гасили. Не могли же за зиму растерять весь темп.

– Лучшая машина пелотона все равно у нас, и Дед сможет это изменить не раньше следующего сезона.

– Проклятые «Биалетти»!

– Так и скажи – без них было бы скучно.

– Поговори мне еще! Приколистка. – Босс не оценил юмора.

Кифер Вайсберг написал ей после третьей практики и предложил встретиться на парковке. Соня сомневалась в необходимости этой встречи. С одной стороны, личный разговор с Вайсбергом мог прояснить ситуацию с Дедом, с другой… ну ушел Дед, бывает. Хватит наступать на больную мозоль, лучше забыть и сосредоточиться на новом сезоне. Да и что она, Шерлок Холмс, чтобы ходить на тайные встречи и выяснять чужие мотивы? Это глупая уловка, и вестись на нее тоже не очень умно.

Она решила рассказать обо всем Нику, посоветоваться. Но передумала, вспомнив, как багровело его лицо при упоминании бывшего сотрудника. Веселый и приятный Ник надувался от ярости, за долгие годы знакомства Соня не видела, чтобы он так злился, а тут… В общем, лучше обойтись без упоминаний Деда всуе. Но закрыть гештальт причиной ухода можно. Для себя. Всего один короткий разговор, ничего такого. Не загипнотизирует же ее Вайсберг, в самом деле.

Говорят, любопытство сгубило кошку. Возможно, Соня немного кошка, ведь после третьей практики она тихонько улизнула на парковку, где ее ждал Кифер Вайсберг собственной персоной. Он улыбался, глядя, как она спешит навстречу, Соня же в очередной раз подумала, что стоило его заблокировать и не вступать в игру. Не радовать противника. Впрочем, убегать поздно.

Однако ей не понравилось, что Кифер Вайсберг выглядел до чертиков уверенным в ее приходе, тогда как она не ответила ни на одно из его сообщений. Ни на одно! Он не мог знать, что она вообще придет, но как будто знал точно.

– Рад встрече, – заговорил с ней Кифер по-немецки на правах земляка.

Она молча кивнула. Он открыл перед ней дверь спонсорской тачки, предлагая не торчать посреди парковки. Соня устроилась на пассажирском сиденье, чувствуя необъяснимое волнение, пока Кифер огибал машину, чтобы сесть рядом.

Вайсберг неспешно забрался внутрь, закрыл за собой дверь и оперся на нее спиной, всем корпусом развернувшись к Соне. На его губах играла улыбка победителя – такая нахальная и раздражающая, что ее хотелось стереть. В подобные моменты Давид бурчал себе под нос «глист белобрысый» и качал головой.

– Вблизи ты симпатичнее, чем на экране, – сказал Кифер. – Может, дело в твоем соседе по мостику и это рядом с ним ты выглядишь старше? – Это он о Нике, конечно.

– На экране? Пересматриваешь гонки?

– Всегда.

– Зачем?

– Ради будущих побед.

Кифер Вайсберг тоже выглядел не так, каким она привыкла его видеть.

Во-первых, он чаще появлялся в красной гоночной форме, а не в джинсах и футболке. Во-вторых, в гаражах его светлые волосы всегда были аккуратно зализаны, а сейчас пребывали в творческом беспорядке, что сильно меняло внешность, смягчало черты лица. Обычно Вайсберг выглядел несколько… бездушно и отстраненно, напоминая ледяную глыбу. От него даже с экрана веяло холодом.

Кифера и его отца в гоночном мире давно прозвали Малфоями, очень уж похожи. Такие же светловолосые, зализанные и надменные. Особенно это касалось Филиппа. Вайсберг-старший тоже когда-то был гонщиком, но не слишком успешным, и свои чаяния побед компенсировал беспощадной дрессировкой сына. Все причастные к гонкам знали эту историю, и со стороны она выглядела неоднозначной.

– Что ты хочешь, Кифер? – прямо спросила она.

– Разве не понятно? Тебя. В своей команде. – Вайсберг смотрел на нее с вызовом.

– Это не твоя команда. Но я поняла твою мысль.

– И что думаешь?

Соня удивленно подняла брови:

– Что думаю? «Биалетти» доставали меня весь отпуск, и я четко обозначила свою позицию. Не понимаю, на что ты рассчитываешь, что можешь мне предложить.

– Много денег.

– Как Лиаму Брауну?

– Он ушел не ради денег.

– А ради чего?

Кифер хотел ответить, но осекся. Его губы расползлись в насмешливой улыбке:

– А, так вы не в курсе? Расстались не полюбовно?

– Можно подумать, ты не знаешь.

– Знаю, конечно. У Деда долго копились претензии к «Зальто»… но оставим его в покое, пусть работает человек. Ему новый болид строить, хотя я и на старом собираюсь вас уделать.

Он специально оставил ее с носом, Соня не сомневалась. Словно в подтверждение ее мыслей Вайсберг кивнул:

– Я понимаю, что тебя не соблазнить зарплатой, Соня Ридель. И я не настолько глуп, чтобы предлагать тебе деньги, но что насчет нового вызова? Твой отец был на вершине «Биалетти», он привел команду ко всем ее победам, сделал великой. С тех пор не было ни одного чемпионства… Будет красиво, если новую победу красной команде принесет Соня Ридель. Круг замкнется.

Соня ушам своим не поверила:

– Долго репетировал?

– Не репетировал, но определенно продумывал речь.