Наибольшей угрозой, исходившей от «баронов-разбойников» в адрес американского государства в канун XX века, стала угроза народной революции на фоне творящегося беспредела. Монополисты ведь не только завышали цены на свои товары и услуги, но и жесточайшим образом эксплуатировали работников ради еще большего увеличения прибылей. После разгрома Парижской коммуны в 1871 году во Франции наиболее опасная революционная обстановка сложилась, пожалуй, в 1880–1900 годах в Соединенных Штатах Америки. Стремительный скачок в развитии промышленности обеспечил Америке первое место по уровню экономического развития, и он же привел к возникновению в стране самого многочисленного в мире класса пролетариата, который к тому же оказался крайне организованным ввиду наличия широкого спектра гражданских свобод в США того времени. Однако этим беды крупного капитала не ограничивались. В Америку в конце XIX века хлынули миллионы эмигрантов из Европы. Эти люди зачастую отличались недюжинной силой и отчаянной смелостью – именно эти качества требовались для совершения опасного путешествия на другой конец света. Они и стали главной движущей силой набиравшего обороты рабочего движения, поскольку, прибыв в Америку без гроша в кармане, почти все без исключения оказывались на фабриках, где их нещадно эксплуатировали. Среди эмигрантов было немало профессиональных революционеров, вынужденных бежать от преследований у себя на родине. Иными словами, на американских заводах и фабриках довольно быстро сформировалась взрывоопасная революционная среда, готовая в любой момент полыхнуть под напором жестоких обстоятельств. Обстоятельства тем временем сложились не в пользу простых тружеников – монополисты и крупные капиталисты чувствовали себя полными хозяевами в стране, которой фактически владели, но корень зла крылся в крайнем цинизме и жестокости тех немногих, от кого зависели жизни миллионов. Когда на пути крупного капитала встали рабочие, коих считали неким приложением к фабрикам и заводам, то их просто попытались стереть в порошок – уничтожить, как ранее в борьбе за прибыль уничтожали конкурентов. Детективное агентство Пинкертона в конце XIX века стало крупнейшим в мире предприятием своего рода, в котором имелось больше штыков, чем в армии США. Чтобы подавить забастовку на заводе, требовалось всего лишь нанять новых рабочих, готовых трудиться за меньшие деньги, однако провести штрейкбрехеров на предприятие можно было лишь под усиленной охраной вооруженных до зубов пинкертонов, способных крушить всех на своем пути не задумываясь, если на то был приказ начальства. К середине 80-х годов XIX столетия Америка превратилась в огромное поле битвы между рабочим классом и крупным капиталом. Забастовки, штрейкбрехеры, пинкертоны, газеты. Политическая обстановка в стране накалялась даже более быстрыми темпами, чем шла индустриализация. Рабочие боролись за повышение заработной платы и за улучшение условий труда. Затем появился лозунг о восьмичасовом рабочем дне при сохранении оплаты труда на том же уровне, что возмутило капиталистов до крайности. Такое требование они посчитали настоящим рэкетом, а в нем они разбирались, ведь сами же явление это изобрели. Введение восьмичасового рабочего дня, тогда как привычный рабочий день длился 12–15 часов, грозило ужасными убытками – на кону стояли огромные финансовые средства. Развернулась ожесточенная борьба за перераспределение капитала, к тому времени полностью экспроприированного «баронами-разбойниками». И в этой борьбе государство в значительной степени оказалось над схваткой. На улицах американских городов шли настоящие сражения между рабочими и пинкертонами, крупный капитал боролся за столом переговоров с профсоюзами, государство не вмешивалось. Однако общество закипало все больше и больше, до социального взрыва оставалось совсем недолго.

Штрейкбрехеры под охраной пинкертонов идут на работу через толпу бастующих

Первый взрыв прогремел в мае 1886 года в Чикаго. Тогда на площади Хэймаркет в центре города во время демонстрации рабочих взорвали бомбу. Первого мая 1886 года по всей Америке прокатилась массовая забастовка трудящихся, в которой приняли участие около 400 тысяч человек. Самыми многочисленными стали выступления рабочих в Чикаго. Обстановка в городе после проведения демонстрации оставалась довольно напряженной, поскольку рабочие, увидев свою силу, находились в приподнятом настроении и готовились продолжить борьбу при первой же возможности. Случай представился уже 3 мая. С февраля месяца на заводе Маккормика шла война между хозяевами и профсоюзом. Третьего мая произошло ожесточенное столкновение между рабочими и полицией, открывшей огонь по демонстрантам. Два человека погибли. Местные анархисты, самые из всех американских революционеров задиристые, немедленно напечатали листовки с призывом выйти на акцию протеста на следующий день. Причем в первой версии листовки речь шла о необходимости вооружиться. Один из лидеров анархистов, увидев в тексте слова об оружии, потребовал немедленно изъять листовки и напечатать более умеренный призыв. Несмотря на царившее в обществе напряжение, состоявшаяся на следующий день демонстрация на площади Хэймаркет началась как мирный протест. Людей собралось не так много – всего около 2 тысяч человек. На трибуне местные анархисты сменялись местными социалистами с речами о справедливости и восьмичасовом рабочем дне. Ничто не предвещало беды. На площадь приехал мэр Чикаго – посмотреть на обстановку, – и, не увидев ничего такого, что могло бы представлять опасность, он спокойно отправился домой. Вскоре пошел дождь, и люди стали постепенно расходиться. В этот момент капитан полиции, командовавший отрядом стражей порядка на площади, подошел к выступающему на трибуне анархисту и именем закона приказал заканчивать митинг. На часах было 22:30. Демонстранты начали слабо возражать, понимая при этом, что уже поздно и все равно пора расходиться, но полицейская колонна начала движение с целью разогнать людей. В этот момент кто-то, оставшийся неизвестным по сей день, бросил в полицейских бомбу. Вокруг воцарились хаос и паника. Раздались первые выстрелы. Кто и в кого стрелял первым, выяснить так и не удалось – настолько серьезной была паника. У демонстрантов имелось оружие, не исключено, что некоторые из них стреляли в полицию, но все же бойню в тот вечер устроили полицейские. Они стреляли в спину убегавшим, и уже через пять минут на площади не осталось ни одной живой души. Четверо демонстрантов были убиты, около 70 получили ранения. Погибли также и семеро полицейских. Стычки между рабочими и полицией, а еще чаще с пинкертонами, происходили в те годы повсеместно, и количество жертв в них бывало намного большим, чем в результате событий на площади Хэймаркет, однако именно инцидент в Чикаго стал одним из самых в истории США печально известных. Большая часть желтых газет, а именно они правили бал в американской прессе, на следующий день обрушились с нападками на «врагов нации». Виноватыми сделали анархистов, и без того имевших не совсем хорошую репутацию в обществе. К тому же многие из них были недавними эмигрантами, что значительно упрощало задачу – их пустили в страну, и какова благодарность… Если им здесь не нравится, пусть убираются в свои Италии, Ирландии и России, где царит нищета и ужас. Мало того что возмутители порядка были иностранцами, они еще и протестантами не были, а католиками или евреями. После бунта на Хэймаркете, как окрестила события в Чикаго желтая пресса, в стране началась «охота на красных ведьм» – первая в истории США, но далеко не последняя. Уже на следующий день, 5 мая, в Чикаго арестовали сотни активистов рабочего движения и разгромили газеты левого толка. Больше всех досталось анархистам, у которых к тому же нашли несколько самодельных бомб, после чего полицейская истерия достигла беспрецедентных высот. По обвинению в устройстве взрыва на площади Хэймаркет арестовали восемь видных анархистов, многие из которых в тот день выступали и находились на трибуне на глазах у демонстрантов, а потому бросить бомбу никак не могли. Суд над обвиняемыми превратился в судилище, а расследование инцидента – в фарс. Вскоре начался разгром рабочего движения по всей стране, вот только репрессии привели к прямо противоположному результату – разрозненное и хаотичное рабочее движение начало объединяться и консолидироваться. Оно стало расти и заняло куда более воинственные позиции. Когда в 1889 году в Париже собрался Первый съезд Второго интернационала, американские социалисты предложили объявить 1 мая праздником рабочей солидарности по всему миру. Предложение было принято, постановление сделано. И уже в следующем, 1890, году первомайские демонстрации состоялись во многих крупных городах мира. Успех был колоссальный, явка демонстрантов превысила ожидания, и передовицы всех крупнейших газет мира только об этом событии и писали. Накал классовой борьбы в США достиг своего пика.

Анархистский бунт на Хэймаркете. Рисунок того времени