Стелла Мун: Брак с бандитом. Любовь как приговор

Глава 1

– Марьяна Юрьевна, сюда, – указывает мне путь секьюрити.

Каблуки стучат по мраморной плитке, но их звонкий цокот вязнет в басах музыки, от которых вибрирует целое здание.

Я иду в заданном направлении, желая как можно скорее покончить с этим и вернуться домой. Потому что я уверена: после того, что я увижу, я больше не захочу возвращаться к подругам и продолжать веселье.

Задаюсь вопросом: “Зачем я это делаю?”

Ответа нет.

Мне и так известно, что я там застану. Тогда зачем все эти унижения?

Или я просто хочу добить эту жалкую, никому не нужную привязанность и остатки чувств, что за последний год, несмотря на все старания мужа, не только не умерли, но даже не бьются в агонии. Будто им все нипочем.

Проклятая, ненормальная любовь все еще живет на той помойке, в которую превратилась моя жизнь, и порой мне кажется, что она не просто не уменьшается, а становится сильнее.

Я ненормальная, раз продолжаю держаться за гребаные воспоминания. Потому что это единственное, что мне остается.

– Сюда, – мужчина приоткрывает дверь, через которую мы выходим на лестницу и поднимаемся вверх.

Моё сердце колотится с такой силой, что кажется, готово проломить ребра, а кровь в ушах шумит громче клубной музыки. Так может, просто сделать вид, что я не слышала того разговора? Закрыть глаза и уехать домой?

Но в голове так и крутится образ тех девиц в туалете.

– Видела, как Валеев прошел сейчас в випку, – красит губы алой помадой какая-то легкомысленная рыжая девица в женском туалете клуба, в то время, пока я сушу платье, на которое пролила шампанское.

При упоминании нашей фамилии кровь приливает к лицу, а сердце начинает быстрее колотиться.

– Да ну! – изумленно говорит вторая. – Сам Валеев? Марат?

– Ты знаешь какого-то другого?

– Ты гонишь?! – как-то слишком воодушевляется яркая брюнетка. – Я же его год караулю.

От таких подробностей у меня позвоночник обдает холодом.

– Киса говорила, что он указывает пальцем охраннику на танцпол, а тот потом приводит к нему выбранных девочек. Она была один раз с ним. И сказала, что так ее еще никто не трахал.

– Вот же сучка! – завистливо шипит вторая. – Я тоже хочу.

А мне кажется, что все мое тело вмиг онемело. Потому что Марат Валеев – мой муж. И эти беспринципные твари собираются залезть на него.

Я прекрасно знаю, что он нравится женщинам и многие на него пускают слюни, потому что он из тех мужчин, которых просто невозможно не заметить, даже не зная об их статусе и состоянии.

Он высокий, широкоплечий, с бугристыми мышцами, которых не скрывают даже дизайнерские костюмы, с черными миндалевидными глазами, хищным взглядом и видом повелителя мира.

Но слышать, как какие-то незнакомки обсуждают, как хотят моего мужа, просто невыносимо.

– Хочешь – значит, попадем. Я знаю, в каком месте танцпола нужно находиться, чтобы нас заметили.

– И что? Две на одного? – недоверчиво вскидывает бровь брюнетка.

– Думаешь, не справится? – мерзко хихикает рыжая, а у меня внутренности переворачиваются от того, что они говорят.

– Слышала, что он очень щедрый.

– Хорошо бы, взял в содержанки.

– А вот это уже совершенно другой уровень… – продолжает рыжая и, поправив грудь в разрезе декольте, что доходит ей практически до пупа, вместе с подружкой покидает туалет.

Мне требуется около десяти минут, чтобы собраться с мыслями и переварить услышанное.

Первое, мой муж находится прямо здесь.

Второе, весь город в курсе его развлечений и местные охотницы на толстые кошельки даже передают лайфхаки, как хотя бы разово попользоваться самим Валеевым.

Третье, у меня есть возможность собственными глазами увидеть то, что все слухи – правда, и наконец-то излечиться от невыносимой болезни с именем Марат.

Я представила то, чем мой муж занимается там, в закрытой зоне, со всеми этими голодными до него и его денег женщинами, и к горлу подкатила тошнота. Первым порывом было уехать. Спрятаться в своем коконе, где я скрывалась последний год, и сделать вид, что я ничего не слышала и не видела.

Так проще. Не видел – значит, не знаешь.

А все эти слухи и пересуды, следы помады на его одежде, запахи чужих духов меня не касаются.

Но затем я взглянула в зеркало на свое отражение и столкнулась со взглядом той женщины, которую презираю.

Почему я позволила превратить себя в это? Сколько я смогу еще терпеть?

Пришла пора покончить с этим.

Тогда я и решилась сорвать чертов пластырь с раны, перестав делать вид, что ее не существует.

– Маш, может, не надо? – пытается остановить меня подруга. – Ты же потом не переживешь этого.

– Он не оставил мне выбора, – отвечаю и решительно направляюсь к охране.

Мы поднимаемся в ВИП-зону, оказаться в которой можно напрямую, с первого этажа клуба на лифте.

Но нам с подругами не требуется уединения. Нам хочется чего-то попроще, потому что наше веселье вполне безобидно. И открытые балконы недалеко от танцпола – наш вариант. Все потому, что хочется танцевать и ни о чем не думать.

А теперь… теперь я иду сюда. В место, где обитают люди, в чьих в руках власть в нашем городе и регионе. И подняться сюда без приглашения нельзя. Но если ты жена Марата Валеева, то тебе можно все.

Мы проходим по коридору, вдоль вереницы дверей, за которыми расслабляется элита. Опасные, властные. Там они налаживают связи, договариваются о своих темных делишках и ни в чем себе не отказывают.

Остановившись возле одной из комнат, охранник прикладывает карточку к замку, и дверь отъезжает в сторону.

Меня окутывает совершенно другой музыкой. Медленной, манкой, сексуальной. Сквозь затемненное стекло видны неоновые огни основного зала и извивающаяся толпа на танцполе. Но мне не интересно, что происходит за пределами этой комнаты.

Первое, что я вижу, – это платформа с шестом, на котором крутится танцовщица. Девушка висит вниз головой, демонстрируя себя во всей красе. Из одежды на ней только ниточки, удерживающие красный блестящий треугольник на лобке.

Сама она стройная, подтянутая, с бронзовой блестящей кожей и силиконовой грудью четвертого размера.

В помещении накурено. Кроме запаха сигарет, я улавливаю фруктовый дым от кальяна.

По периметру комнаты сидят мужчины. Кто-то с танцовщицами, кто-то просто с эскортом. Яркими, красивыми, готовыми на все девочками.

Я жду, что та парочка, которую я встретила в туалете, тоже окажется здесь. Но теперь, когда я вижу изобилие профессионалок, понимаю, что у тех двух нет шансов.

Мужчины пьют и лапают девиц.

Замечаю несколько знакомых лиц, которые, кажется, даже не обращают на меня внимания, решив, что это очередная шлюха, явившаяся их развлекать.

Но мне не интересен ни судья, в лицо которого уперлась голым бюстом одна из стриптизерш, ни хозяин металлургического завода, с чьей женой я пила кофе на прошлой неделе, а сегодня прямо перед ним на коленях сидит какая-то шлюха и обрабатывает его член.

Мне плевать на них. Я выискиваю взглядом Его.

Дым рассеивается, и, привыкнув к полумраку, я наконец-то вижу свою цель, закрытую от меня женским телом.

Он сидит в стороне от всех, развалившись на диване, широко расставив ноги, и выдыхает дым от кальяна вверх, в то время как на его бедрах, задрав платье, сидит лицом ко мне какая-то блондинка. Ее грудь обнажена, и она ерзает по его ширинке промежностью, в то время как рука моего мужа у нее в трусиках, и я отчетливо вижу, как он трахает ее пальцами.

Глава 2

Земля уходит у меня из-под ног.

Грудь сдавливает тугой прут, не давая дышать. И кажется, все звуки пропадают, оставляя лишь пошлую картинку, где мой муж ублажает рукой какую-то девицу, попутно покуривая кальян и смотря мне прямо в глаза.

Я слышала о его похождениях, и он никогда не пытался оправдаться. Потому что… считал, что имеет право.

А я стала заложницей нашего брака, из которого выйти никогда не смогу.

Язык становится тяжелым и неповоротливым, и горло сжимает невидимой рукой, так что я даже вздох не в состоянии сделать. А он не то что не прекращает свое занятие, увидев меня, – он никак не реагирует. Ему будто плевать на то, что я здесь.

Девица на его коленях выгибается, и я слышу, как из ее горла вырывается крик, после чего он спихивает ее с себя и кивает кому-то.

– Марьяна Юрьевна, пройдемте со мной, – раздается над ухом голос начальника службы безопасности мужа.

Марат все это время неотрывно смотрит на меня, позволяя этой сучке, которую он удовлетворил рукой, ластиться о его ногу. Словно кошка.

Как же это мерзко. Настолько отвратительно, что я даже не понимаю, что у меня подкашиваются ноги и охранник мужа выводит меня из ВИП-зоны.

– Куда мы идем? – мне надо понять, что происходит.

– Марат Ренатович приказал отвезти вас домой.

– Надо же, какой заботливый, – глаза начинает жечь, и одна за другой слезинки стекают из уголков глаз.

– Может быть, вам что-то нужно?

– Ничего… – хотя мысленно я желаю лишь умереть.

Он провожает меня к лифту, а оттуда сразу к авто.

У меня в голове снова и снова прокручивается уродливая картина того, как мой муж у меня на глазах занимается петтингом с другой. Он делал это нагло, цинично, смотря прямо в глаза. Будто я никто, пустое место, которое можно проигнорировать, унизить и растоптать. И я уверена, что сейчас, когда я больше не мозолю глаза, они обязательно продолжат начатое. А может, и не только вдвоем. Говорят, мой муженек любит, когда его ублажает много женщин одновременно.

До самого дома нахожусь в каком-то анабиозе. Не в силах ни пошевелиться, ни вообще выдать хоть какую-то реакцию на случившееся.

– Марьяна Юрьевна, вам нехорошо? – спрашивает у меня охранник, как только машина останавливается у крыльца нашего особняка.

В сумочке разрывается телефон. Но мне совершенно плевать на то, кто там и что ему нужно. Все, чего я хочу, – это выжечь себе глазницы и стереть память, чтобы забыть все увиденное сегодня, как и весь предыдущий год, ставший настоящим страшным сном.

Вваливаюсь в дом под обеспокоенные взгляды прислуги и иду в свою спальню. Забегаю в туалет и успеваю добежать до унитаза как раз в тот момент, когда меня начинает выворачивать наизнанку.

После того, как я воочию увидела тот Содом и Гоморру, где Марат Валеев чувствует себя как рыба в воде, и узнала, как Марат вместе с дружками предпочитает развлекаться, мне кажется, будто меня изваляли в грязи. Они занимались черт-те чем, а чувствую себя грязной я.

Как только спазмы затихают, я скидываю с себя одежду и встаю в душ под обжигающе горячие струи воды. Мне хочется смыть с себя запахи и разврат, что царили в той комнате. Вот только, сколько бы я ни терла кожу гелем и губкой, кажется, что все это лишь сильнее впитывается в меня.

Не знаю, сколько провожу времени в душе, а потом, завернувшись в халат, проглатываю двойную дозу снотворного и проваливаюсь в сон.

Я давно перестала видеть сновидения. Сон давно превратился для меня в огромное испытание. И если мне удалось заснуть без таблеток, то это уже большое достижение.

Но этой ночью даже снотворное не до конца справляется с моим воспаленным сознанием.

Мне кажется, что кто-то стоит надо мной мрачной тенью и рассматривает во сне. Хочу приоткрыть глаза, чтобы убедиться, так ли это, но веки слишком тяжелые. И в какой-то момент я даже ощущаю прикосновение и слышу голос:

– Ты сама выбрала это.

Но затем видение рассеивается.

И просыпаюсь я с тяжелой головой, воспаленными глазами и в болезненном состоянии.

Жду, что прислуга принесет мне завтрак в постель, потому что меньше всего я хочу видеть сегодня мужа и его самодовольную рожу.

Но время переваливает за одиннадцать, а горничной все нет.