Тогда я выползаю из спальни и направляюсь на кухню, чтобы понять, в чем, собственно, дело и почему я до сих пор не выпила свою чашку утреннего кофе.

Но стоит мне зайти в столовую, как я встречаюсь с тяжелым взглядом янтарных глаз. Муж восседает во главе стола и неспешно поглощает свой завтрак. Кажется, после бурной ночи он дал себе возможность восстановиться и поспать подольше.

Стараюсь игнорировать его и иду к кухне, чтобы потребовать свой завтрак в спальню.

– Стоять! – рявкает Марат.

От неожиданности вздрагиваю.

– Вернулась и села за стол.

Теряю дар речи от его грубости. Медленно оборачиваюсь к нему и снова встречаюсь с пронизывающим до самых костей взглядом.

– Прости, что? – да как этот подлец еще смеет разговаривать со мной в подобном тоне после всего увиденного мною?

– Займи свое место за столом и позавтракай с мужем, как положено хорошей жене.

– Вряд ли я теперь когда-нибудь сяду с тобой за один стол. Тебе стоило прихватить с собой свою шлюху, она бы с радостью посидела хотя бы у тебя в ногах.

До сих пор подташнивает от того, как она терлась о его голень после оргазма.

– Ты забываешься, Марьяна. Пока ты носишь мою фамилию, ты будешь делать так, как говорю я, – он не сводит с меня глаз.

– Мне стыдно после такого не просто быть твоей женой и носить твою фамилию, но и просто находиться с тобой в одном помещении, – затягиваю пояс халата потуже.

– Значит, и деньги мои тебе тоже стыдно тратить? – недобро усмехается Марат.

– Может, и деньги.

– Так откажись от них. Но ты слишком любишь сладкую жизнь.

– Дай мне развод, и я готова отказаться и от твоих денег, и от фамилии.

Его глаза темнеют, и муж плотнее сжимает челюсти.

– Ты знаешь, что это невозможно. А своей жене я не позволю жить как какая-то побирушка.

– Тогда просто отпусти меня! Дай мне уехать и жить свою жизнь!

– Моя жена не будет шляться не пойми где!

– А почему ты тогда позволяешь себе так унижать свою жену? Почему?! – меня начинает трясти, и это дурной знак. Потому что со мной может произойти приступ, и тогда он снова закроет меня дома, с таблетками и врачами.

Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, возвращая себе самообладание.

– Успокойся. Тебе нельзя нервничать, – этот мерзавец заметил, что я начала терять контроль. – Садись и спокойно позавтракай.

– Нет, Марат. Я… мне противно, – из глаз льются слезы. – Ты… ты втаптываешь меня в грязь, унижаешь. Весь город говорит о твоих похождениях.

– И ты знаешь, как это прекратить, – он с вызовом смотрит мне в глаза. – Вернись в мою постель, и тогда больше ни одна тварь не посмеет испортить тебе настроение.

Глава 3

– Марьяш, ну куда ты исчезла вчера? – сокрушается в динамике телефона моя лучшая подруга Элина. – Я тебя искала. Даже хотела подняться за тобой в випку, но меня не пустили.

– Мне тоже там не дали сильно задержаться, – прикрываю глаза, стараясь вытравить из сознания те мерзкие картинки, что теперь, кажется, будут преследовать меня до конца жизни.

– Что? Почему? Что вообще там произошло?

– Эль… – шумно выдыхаю. – То, что я там увидела, мне уже не развидеть.

– Серьезно? Так все плохо?

– Не просто плохо. Ужасно! Я своими глазами видела, как он какую-то шлюху… – к горлу подступает ком, – рукой трахал, – с шумом сглатываю.

– Вот урод! Чтоб у него отсох его стручок без шансов на излечение! – кажется, что подруга презирает Марата еще больше, чем я. Хотя… не ее он втаптывает в грязь. Но ее поддержка для меня важна. В одиночку я бы вряд ли выдержала происходящее. – А я тебе всегда говорила, что зря ты связываешься с Валеевым, потому что он не просто подонок, он самый настоящий мудак. И женщины для него ничего не значат. Так, расходник.

Я слушаю подругу, прислонившись лбом к окну, и наблюдаю за тем, как предмет нашего обсуждения переговаривается с охраной.

– Да, Эля, ты была права. Права по всем, а я дура. Не просто дура, а дура в квадрате, что не только согласилась, но и поверила, будто что-то для него значу.

– Слушай, ну надо же что-то придумать? Ведь так невозможно жить!

– А что я могу, Эль? Ведь все было хорошо… Пять лет я была счастлива с ним.

Смотрю на высокую фигуру мужа, на его гордый профиль и уверенную осанку, любуясь тем, как на нем сидит костюм, подчеркивающий спину в форме идеального треугольника, и думая о том, что, несмотря на все, что он делает, я не могу перестать видеть в нем самого привлекательного из мужчин.

И почему такая внешность вкупе с властью достается самым отъявленным мерзавцам? Как жаль, что я не могу любоваться им где-то вдалеке, постепенно излечиваясь от этой смертельной болезни с фамилией Валеев.

– Потому что он шифровался, – подруга разговаривает со мной как со слабоумной.

– Он бы и сейчас мог шифроваться, если бы ему это было нужно.

– А зачем ему это, если ты все знаешь и все равно сидишь рядом? Для него это все стало освобождением. Прятать не надо, придумывать очередную ложь – тоже.

И я понимаю, что Эля права. Только от ее правды мне не легче.

– Ты знаешь, что я не могу добровольно выйти из этого брака.

– Всегда есть выход, Мань. Ну ты же знаешь, что выхода нет, только если тебя выносят вперед ногами на кладбище.

– Порой и живым не всегда получается воспользоваться ногами.

Марат подходит к машине и, словно ощутив мой взгляд, поднимает глаза вверх, встречаясь со мной взором. Он видит меня и, замерев на пару мгновений, не разрывает зрительного контакта, точно так же, как делал это на протяжении всех шести лет нашего брака. Только с одним отличием: еще год назад, отыскав меня в окне, Марат всегда мне подмигивал и улыбался.

А теперь я могу увидеть его улыбку только на людях, когда мы продолжаем играть идеальную семью, где муж – успешный бизнесмен, красавец и гордость региона, для всех тех, кто не знает, чем он на самом деле занимается и насколько это опасный человек, а жена – умница и красавица, искусствовед.

– Рано ты руки опустила, Марьяша. Неужели ты собираешься до конца жизни терпеть рядом гулящего кобеля? А сама что? Все? Похоронишь себя как женщину? Или со временем смиришься и будет он тебя трахать в свободное от остальных доступных дырок время?

Морщусь от того, как мерзко это звучит. Потому что я даже представить не могу, чтобы он прикоснулся ко мне после той вереницы девиц, прошедших через него. После всего этого он стал для меня не просто грязным, но прежде всего чужим. Потому что близкий человек ни за что не причинит такой боли.

А ведь он всегда знал, что я не приму его после другой женщины, но, как оказалось, ему плевать на мои чувства, как и на меня в целом.

– Нет, конечно. – Валеев наконец разрывает зрительный контакт и садится в машину, и его кортеж из трех машин трогается с места. А я отворачиваюсь от окна, потому что больше мне там смотреть не на что. – Что за глупости? Мне даже находиться с ним в одном помещении противно.

– И тем не менее через три дня прием, на котором ты снова будешь изображать любящую женушку, а он – делать вид, будто сдувает с тебя пылинки.

Зажмуриваюсь покрепче, подавляя внутри себя крик и ярость. Потому что я прекрасно знаю, чем он занимается после таких приемов. Привозит меня домой, а сам уезжает к своим шлюхам, имея их различными способами. И эти суки еще успевают поиметь с моего мужа что-то помимо тела. А ведь Марат щедрый со своими женщинами. Даже со мной… до сих пор со мной.

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? Ты знаешь, у меня нет выбора. Зачем продолжаешь давить на больную мозоль?! – не выдерживаю.

Кажется, самое время мне снова посетить своего терапевта. Потому что после увиденного у меня все опять всколыхнулось и кажется, без посторонней помощи я не справлюсь.

– Прости, – шумно выдыхает подруга. – Просто мне сложно смотреть на то, как ты медленно убиваешь себя. Может, хотя бы заведешь любовника?

– С ума сошла? Марат убьет и его, и меня, – хотя лучше бы убил, чем втаптывал в грязь.

– А что, если?.. – Элина замолкает.

– Что?

– Да так, глупости, не обращай внимания.

– Нет уж! Давай говори, что придумала.

– Тебе не понравится.

– Говори, а я решу, нравится мне или нет.

– Что, если он влюбится в кого-то? Тогда он тебя отпустит?

Признаться, я думала об этом. Но моему сердцу казалось невыносимой даже сама мысль о том, что у мужа могут быть чувства к другой женщине. Ведь сейчас, пока он ненавидел меня, все его эмоции были обращены ко мне. А что я буду делать, если он искренне полюбит другую?

– Я не знаю, Эль. Возможно, он просто еще больше возненавидит меня.

– Но ты бы рискнула попробовать?

– Что именно?

– Свести его с другой.

Нет. Внутри меня все протестует. Я не хочу его отдавать другой. Я просто хочу освободиться от этого брака, но только в том случае, если он будет так же мучиться, как и я.

– Ему не интересны другие, – заявляю с полной уверенностью, еще не зная, что жизнь приготовила для меня очередной удар.

Глава 4

– Что-то не так? – смотрю на Марата, спустившись с лестницы.

Он окидывает меня задумчивым, внимательным взором, словно размышляя, достаточно ли хорошо я выгляжу для того, чтобы сопровождать его.

Сам же он одет, как и всегда, безупречно. На нем дизайнерский черный смокинг с белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой.

Я тоже постаралась быть безупречно красивой. Идеальное красное платье, подчеркивающее фигуру. Собранные наверх волосы, с небрежно ниспадающими прядями, и макияж, подчеркивающий зелень глаз.

– Нет, все в порядке, – говорит сухо.

И мне становится горько от его холодности. Было время, когда он всегда горячо шептал, как я шикарно и сексуально выгляжу. Сейчас я вижу у него все тот же взгляд, который вспыхнул лишь на мгновение, когда я спустилась вниз, и сразу погас.

Марат больше не позволяет себе проявлений эмоций в мою сторону, мучая меня холодностью и отчуждением. Будто это я виновата в том, что не готова мириться с его многочисленными похождениями.

– В порядке, только и всего? – усмехаюсь.

– А чего ты ждешь от меня еще?

Мы смотрим друг другу в глаза, я стараюсь там найти следы мужчины, по которому сходила с ума. А он… он, наверное, хочет найти подтверждение тому, что все еще имеет надо мной контроль.

– Ты же хочешь, чтобы на людях мы были идеальной семьей. А как мне войти в роль, если я даже теплого слова от тебя не слышу?

Марат крепче сцепляет зубы и тяжело дышит.

– Ты прекрасно выглядишь, Марьяна, – произносит он сухо, будто разговаривает с кем-то чужим, посторонним.

– Неубедительно, – отвечаю я и направляюсь к выходу.

Марат лишь хмыкает, но не останавливает меня, идет следом.

В машине мы сидим на расстоянии друг от друга. Каждый строго на своей половине. Прошли времена, когда мы ездили везде в обнимку и мне сложно было отлипнуть от мужа, а ему от меня.

Сейчас же если он решит дотронуться до меня, то боюсь, что это закончится плохо. Я больше не представляю его рук на себе и губ. Мне плохо от одной мысли, что после всех тех женщин, что были у него, он будет трогать мое тело. Уверена, меня вывернет наизнанку или остановится сердце от отвращения.

Мы подъезжаем к шикарному загородному комплексу, где сегодня проходит благотворительный вечер в помощь детям-сиротам.

Стоит машине остановиться, как шоу для посторонних мгновенно начинается.

      Охрана открывает дверь Марата, и муж обходит авто, чтобы подать мне руку.

Я делаю глубокий вздох и вкладываю свою ладонь в его. Меня спасают перчатки, что я надеваю теперь каждый наш совместный выход. И все только для того, чтобы не допустить соприкосновения его кожи с моей.