Мы улыбаемся. Я придерживаю Марата под локоть. Его ладонь лежит поверх моих пальцев на сгибе локтя, страхуя, чтобы я не выдернула руку, не взбрыкнула.

Мы проходим в двойные двери, придерживаемые швейцарами. Из здания на улицу льется музыка, идущая от живого оркестра, что играет внутри.

Гости стекаются в здание. Роскошные, в дорогой одежде женщины, увешанные бриллиантами. Здесь только самые богатые, успешные и влиятельные. Ни одного случайного человека. И даже присутсвующая пресса здесь отобрана организаторами так, что все мероприятие будет освещено в нужном свете. Ни единого ненужного слова не будет сказано. Иначе тот смельчак, что решит пойти против собравшихся, не сможет работать по профессии и будет уничтожен если не физически, то социально.

– Марат Ренатович, Марьяна Юрьевна, добрый вечер, – приветствует нас организатор. – Ваш столик по центру зала.

– Благодарю, – кивает муж и ведет меня через весь зал, демонстрируя меня, хвастаясь.

Наша пара притягивает взгляды. Женщины раздевают глазами моего мужа, а их спутники представляют без одежды меня. Потому что всем интересно, чем именно я могла приковать к себе Валеева. Ведь наши родители мертвы и любые договоренности можно разорвать. Вот только, несмотря на все это, мы все еще вместе.

– Марат, – вырастает перед нами пара. Седовласый банкир с хищным взглядом, Завьялов, и его молодая супруга, которая годится ему в дочери. – Марьяна, – мужчина впивается в меня холодными серыми глазами. – Выглядите потрясающе

– Спасибо.

– В прошлый раз вы задолжали мне танец. Надеюсь, ваш супруг не будет против, если я украду вас.

– Мы только пришли, Леонид, – сдержанно отвечает муж, и я чувствую, как его рука напрягается, но внешне он не показывает, будто что-то ему не нравится.

– На один танец я точно украду твою красавицу, – не успокаивается банкир.

– Но только на один.

Его жена в это время скользит взглядом по Марату. И выглядит она так, будто знает его не просто как знакомого супруга, но гораздо ближе. Мне же хочется выцарапать ей глаза.

По дороге к столику нас то и дело останавливают разные люди. Приходится всем улыбаться и льнуть к супругу, чтобы сохранить видимость влюбленной пары.

Выдохнуть получается, лишь когда начинается основная часть вечера.

Вокруг нас сидят мэр и еще несколько влиятельных бизнесменов, а также прокурор города. Все с женами. А я вспоминаю то, какими видела часть из них в прошлый раз. Ведь всего меньше недели назад они отдыхали в клубе со шлюхами, а сегодня посмотрите на них – уважаемые и почетные жители города, примерные семьянины. Парад лицемерия.

Выпиваю залпом бокал шампанского, когда на сцену приглашают создателя благотворительного фонда. Он приветствует гостей, объявляет сбор пожертвований, и после него на сцену выходит популярная группа. Начинается неформальная часть вечера.

К тому моменту, когда муж тащит меня на танцпол, внутри меня уже несколько бокалов шампанского.

Он кладет одну руку мне на талию, а во вторую берет ладонь. Жар, идущий от него, обжигает меня даже через платье, и особенно становится невыносимо, когда он прижимает меня к себе. Мне нечем дышать.

– Ты решила меня опозорить? – супруг наклоняется ближе, опаляя дыханием ухо.

– С чего такие выводы? Я даже ни с кем не разговаривала.

– Отчего же тогда заливаешься шампанским как не в себя?

– Три бокала, Марат. Всего лишь три.

– Еще один – и пойдешь вразнос?

– А что, можно только тебе?

– Не язви, тебе не идет, – замечаю на его губах легкую улыбку, но взгляд темный, предостерегающий. – Не то место ты выбрала, чтобы набраться.

– Так уж и быть, последую твоему примеру и позову девочек в випку клуба, и заодно еще танцоров наймем. Они, говорят, за деньги готовы на все.

– Марьяна, ты же умная девочки и не станешь таким заниматься, потому что хочешь еще пожить, верно?

– Ты мне угрожаешь, Валеев?

– Предупреждаю, – он вжимает меня крепче в свой торс. – И я в состоянии справиться с твоими потребностями, просто перестань ломаться.

– Не будет этого, Марат.

– Сама же приползешь ко мне, – усмехается подонок, и мне мерещится реальная угроза в его голосе.

– В твоих мечтах.

– Если я захочу, то ты у меня в ногах будешь валяться и умолять хотя бы просто трахнуть тебя. Потому что ни один мужик в здравом уме не рискнет взглянуть на тебя как на сексуальный объект.

Его слова режут ножом по живому. Его боятся. И никто не захочет переходить ему дорогу, а значит, никто мне не поможет.

– Это мы еще посмотрим.

Меня перехватывает на танец Завьялов, а Марат не сопротивляется, забирая в партнерши его мерзкую шлюховатую жену.

– Вам не весело, Марьяна?

– Что вы, очень даже! Хорошая музыка и компания, что может быть лучше!

– Мне показалось, что вы грустите, – прижимается как-то слишком близко. – И что стали еще печальнее после танца с мужем.

– Вам показалось, – стараюсь держать маску.

– Потому что, если у вас какие-то проблемы, Маша, только дайте знак, и я решу любую из них.

Предложение такое заманчивое, но судя по тому, как его рука елозит по моей спине и порочно блестят глаза, не стоит ожидать от этого мужчины безвозмездной помощи.

– И зачем вам это? Не боитесь расстроить вашу жену и тем более моего мужа? – бросаю взгляд на танцующую рядом пару и по тому, как они улыбаются друг другу, а эта дрянь шепчет что-то Марату, понимаю, что им плевать на нас. Но рисковать я не хочу.

– Скажем так, – задумчиво говорит он, – есть люди, ради которых не страшно и рискнуть.

– Спасибо за предложение, но со мной все в порядке.

Высвобождаюсь из его рук и иду к нашему столику, чтобы забрать сумочку и освежиться в уборной.

Но стоит мне плеснуть водой в лицо, как в туалет заходит жена Завьялова. Она дожидается, когда мы остаемся с ней вдвоем, а затем заявляет:

– Мой муж хочет тебя, а я не против покувыркаться с твоим. Так может, продолжим вечеринку у нас дома?

Несколько мгновений смотрю на ее отражение и пытаюсь понять, не шутит ли она. А затем внутри меня просыпается другая личность, та, что я давно усыпила.

– Знаешь что, а давай! – поворачиваюсь к ней лицом. – Только ты сама озвучь это предложение Марату, – намеренно отправляю ее в пасть тигру. А что с ней и ее мужем будет дальше, меня не касается. Потому что никто даже мысленно не может трахать жену Марата Валеева. – Он будет очень рад!

Глава 5

– Мне больно! – пытаюсь выдернуть руку из захвата мужа, но он, кажется, даже не отдает себе отчета в действиях.

– Ты что им наплела, идиотка? – он резко разворачивает меня к себе лицом, хватая за второе предплечье и сверля меня каким-то диким, звериным взглядом.

– Ничего, – смотрю прямо ему в глаза, не собираясь отводить взгляд.

– Тогда почему Завьялов уже в красках описывает, как мы вчетвером сладко потрахаемся и… – кажется, его глаза вспыхивают в гневе, – как он будет тебя во все щели? – ноздри Марата раздуваются, как у огнедышащего дракона.

– Так спроси у его жены? Мне показалось, вы с ней хорошо знакомы.

– При чем тут эта шкура? – рычит он.

– Вот как? Уже шкура? А я думала, жена уважаемого человека, нет? Или жены все твоих знакомых – шкуры, которых ты поимел за спинами их мужей?

После того как мы вышли из туалета, эта блаженная смогла увести куда-то Марата. И у меня появилась возможность посидеть за столиком и просто потягивать шампанское, не притворяясь любящей женой и просто блестящей, довольной жизнью красавицей. Я позволила себе побыть собой посреди этого парада уродов и тщеславия.

Через какое-то время из зала пропал и сам Завьялов. А к тому моменту, когда меня пригласил на танец третий по счету кавалер, в зал вихрем ворвался мой муж и с дежурной улыбкой вырвал меня прямо из чужих рук.

Возможно, окружающие не заметили в нем перемен. Но я ощутила эту мелкую вибрацию, что появляется в Валееве, когда он сдерживает агрессию.

Он словно вулкан перед извержением, и все живые существа, предчувствуя катастрофу, прячутся, отыскивая убежище. Все, кроме меня. Потому что я устала уже от этого рабства и готова шагнуть в пропасть.

– Не придуривайся, Марьяна! – рявкает он и трясет меня. – Ты зачем сталкиваешь меня лбами с другими?

– Это я сталкиваю? А тебе не кажется, что это ты что-то не так делаешь, раз какие-то ублюдки считают, что ты можешь поделиться женой? Не думал, что, возможно, твои бесконечные похождения могут людей наталкивать на подобные мысли? – смотрю прямо ему в глаза и не собираюсь отводить взгляд, потому что я его не боюсь. – Ты ведь даже не прячешься, если все шалашовки в городе в курсе, где и как тебя подцепить. Будто это не они шлюхи, а ты! – шиплю ему в лицо.

– Прекрати! – встряхивает он меня, оскалившись, словно дикий зверь.

– Не прекращу, Марат! Потому что ты сам позволяешь всему этому процветать. А я делаю лишь то, что ты просишь: мило общаюсь с твоими знакомыми, – улыбаюсь ему в лицо так же фальшиво, как делаю это для других.

– Ты же понимаешь, что я не спущу ему с рук это предложение и то, что он мысленно тебя?..

– Мне плевать. Мне на вас всех плевать! Особенно на тебя! – выплевываю, мечтая, чтобы он сгорел в аду.

– Вот как? – муж отпускает меня, и на его лице появляется ухмылка. – То есть тебе совершенно все равно на то, что я буду делать, где и с кем?

– Абсолютно! – рявкаю ему в лицо.

– Я тебя понял, – он засовывает руки в карманы смокинга.

И только сейчас я замечаю, что бабочка давно болтается развязанной у него на шее и на расстегнутом воротнике виднеется бордовая капля.

Внезапно я осознаю, что совершенно не имею представления о том, что он сделал с мерзким банкиром и как вообще привык решать проблемы.

Столько слухов ходит вокруг нас с Валеевым, что можно сделать вывод, что мы какие-то чудовища. И среди тех слухов порой проскальзывает то, что неугодные моему супругу люди просто исчезают без вести. И возможно, Завьялов тоже исчезнет после этого приема.

Тогда, может, рано или поздно и от меня останется лишь воспоминание?

– Знаешь, Марьяна, раньше я тебя считал умной девушкой, – говорит как-то холодно Марат. – Но потом… потом от девушки, которую я брал в жены, не осталось и следа.

Кожа в тех местах, за которые он держал меня, горит. И я уверена, что наутро там будут лиловые синяки. Но сейчас мне больно не от его физического воздействия, а от его слов.

– Ты прав. Нет ее больше. И до тех пор, пока ты рядом, ее больше не будет.

Марат сверлит меня взглядом, а затем разворачивается и уходит, даже не сказав, когда вернется.

Домой он не возвращается ночевать. И я не знаю, что испытываю по этому поводу.

Но наутро, когда звонит Эля, расспрашивая о прошедшем вечере, не выдерживаю и начинаю плакать.

– Эль, я так больше не могу. Мне нужно найти хоть какой-то выход, – любить его и ненавидеть, находиться в ловушке, зная, что он скорее заставит сгнить меня заживо в этом дворце, чем отпустит на свободу, невыносимо.

– Приезжай ко мне, подумаем вместе, – предлагает она.

– Не могу… Мне надо дождаться, когда он вернется, – я действительно боюсь, что он сотворил что-то ужасное.

– Зачем?

– Просто знать, что с ним ничего не случилось.

– Так позвони ему.

– Не могу.

– Почему?

– Потом что не хочу, чтобы он думал, что я переживаю за него, – нельзя демонстрировать слабость, иначе он прогнет меня под себя.

– Ясно все. Еду.

Элина сбрасывает трубку и через час появляется у меня дома, с несколькими бутылками вина.

– Маня, это трындец! – вваливается она ко мне в гостиную.

– Что такое?

– Ты вчера, случаем, на приеме не видела Завьяловых?

В животе появляется холодок от того, в какую сторону пошел разговор.

– Почему ты спрашиваешь? – напрягаюсь, вспоминая то, чем закончился предыдущий вечер.

– Они оба сейчас в реанимации.

– Что? – в ужасе смотрю на нее.