Еще один толчок – и вот она там. Ровно в тот момент, когда она вцепилась в край камней, одна из ее ласт попала в течение и ее дернуло вверх. Острые камни резанули ей по рукам, но она отказывалась останавливаться. Стиснув зубы, Мира пролезла под один из камней так глубоко, что сама не знала, сможет ли потом вылезти.

Она не могла перестать задыхаться. Никогда в жизни ей еще не приходилось чувствовать себя добычей. Но теперь Мира знала, каково это, когда страх впивается в тебя зубами прежде, чем ты успеваешь увидеть нападающего.

Развернувшись, она дернулась слишком быстро, и фонарь на ее голове ударился о камень. Звука разбивающегося стекла девушка не услышала, но почувствовала его хруст, а потом все погрузилось во тьму.

Если раньше она была испугана, то теперь она познала настоящий ужас. Все вокруг будто мигом исчезло. Даже она сама словно испарилась, однако спасало то, что Мира все еще чувствовала камни вокруг себя и ледяную воду. Она-то думала, что уже познала, что это такое, видеть перед собой абсолютную черноту. Как же она ошибалась…

Мира словно умерла. Словно кто-то выколол ей глаза и оторвал уши. Она была одновременно всем и ничем.

И тут вдали замаячило нежно-синее свечение, похожее на цвет яиц малиновки. Оно все еще было далеко от нее, такое манящее и невинное, что Мира чуть было не выплыла на него.

Присмотревшись, девушка осознала, что узнает этот свет. Ее ундина плавал над вулканической поляной, подтягивая себя когтистыми, перепончатыми лапами. Искал ее, вдруг поняла она. Он заглядывал во все щели и трещины, сосредоточенно нахмурившись и распушив жабры.

Они были такие нежные, такие тонкие. Трепетали в воде, а вокруг его лица сияло столько оттенков синего. Мускулистая грудь казалась еще рельефнее в бледной лазурной светотени. Длинный, мощный хвост за его спиной почти не шевелился. Словно угорь, плывущий по течению.

«А он красив», – подумала она. И если ей суждено умереть здесь, то Мира была, по крайней мере, благодарна, что это будет от руки кого-то вроде него.

Когда его жабры внезапно замерли и он развернулся к ней, стало понятно, что каким-то образом ундина ее нашел. Что же, жертве редко удавалось скрыться от хищника.

Особенно от такого, как он.

Глава 8

Вот и что ему было делать с этим созданием?

Его ахромо едва могла сопротивляться, пока он тащил ее! Он и понятия не имел, о чем она там трещала, но решил, что это подходящий момент, чтобы ее забрать. Она уже и так была в воде, а металлический зверь даже не обратил внимания, что он ее украл. Удача улыбалась ему.

И ему правда так казалось, пока она не ударила его своим острым оружием. Арджес убедился, что оно кануло в океан бесследно. Зазубренным краям больше не приблизиться к нему. Пусть глубина проглотит это оружие, которое могло оказаться на удивление смертельным, если бы она только умела с ним обращаться.

Но потом глубина забрала и ее. Ему даже в голову не приходило, что океан станет играть против него. Для его народа глубина была богиней. Она присматривала за ними, а они в свою очередь за ней.

Всю свою жизнь Арджес знал ее прикосновения. Удача сопутствовала ему, что бы он ни делал, а течения помогали его движениям. Он плавал легче остальных. Его хвост никогда не путался в водорослях, а морские звери никогда не нападали на него. Он был любимчиком. Так почему океан забрал ахромо из его рук?

Он быстро начал злиться, особенно учитывая, что не мог ее найти. Это была его роль, его задание. Он должен был притащить ее к своему народу, других вариантов просто не существовало. Но потом он понял, что идет по следу ее боли и страха. Было просто пропустить ее запах через жабры, разобрать его на волокна. Но вкус ее страха его смутил.

Арджес попытался вспомнить, что знал о ее народе. Они не могли дышать под водой, но с этим проблем не было. Она что-то прикрепила к своему лицу и явно дышала, раз могла говорить. Ее костюм тоже был цел, и он полагал, что вторая кожа помогала ей плыть. Даже ее плавники все еще были на месте, так что же она тогда пыталась ему сказать?

Обыскивая останки вулкана, он вспомнил, как однажды в детстве хотел забрать домой рыбку. Его мама была так добра и, когда он держал маленькое блестящее создание в руках, сказала: «Арджес, тебе придется ее отпустить. Сынок, мы живем в глубокой части океана. Если мы отнесем ее на такую глубину, она умрет».

Она умрет.

Вот же он тупица. Ну конечно же он не мог оттащить ее к своему народу. Не говоря уже о том, что Митера просила его совсем не о том.

Он должен был использовать эту маленькую ахромо. Обманом убедить ее помочь его народу. Но вот только как? Без понятия. Не то чтобы он мог ее соблазнить. Учитывая, какой нелепой она казалась ему, да и наверняка ей тоже что-то в нем не нравилось.

Они принадлежали к очень разным видам, которых с детства приучили друг друга ненавидеть. Она ему не доверяла, и тот факт, что он напал на нее и попытался утащить ее на глубину, вряд ли сыграл в его пользу.

Проведя рукой по волосам, он снова принялся искать ее. К счастью, Арджес чуял ее. Она забилась в одну из щелей в лаве, где, как ей казалось, он ее не найдет. Как жаль, что эта ахромо подчинилась страху. Храброй она ему нравилась больше.

Арджес подплыл ближе, медленно, осторожно. Пугать ее еще сильнее не хотелось, но ему нужно было достать ее оттуда.

– Ахромо, – сказал он. – Ты не можешь вечно сидеть в камнях.

Она отползла подальше, хватаясь за голову. Снова запахло болью, так сильно, что он начинал опасаться акул, которых мог приманить этот аромат. Нужно было ее уводить.

Так что он попытался еще раз:

– Послушай. Я не причиню тебе вреда…

На этот раз она издала очень громкую трель, которую ему было совсем не разобрать. Он не понимал, что она говорила, да и его это мало волновало. Ей нужно было вылезать.

Но тут он понял, что она показывает себе на голову, с обеих сторон. Потом на свой рот, потом опять на голову, потом вновь на себя.

Что она на этот раз пыталась сказать? Эта мелкая ахромо его до смерти доведет. Он так долго за ней наблюдал. Теперь ему просто хотелось вернуться домой, но она ему этого не позволяла.

Арджес снова открыл рот, но она отчаянно замахала руками, а потом медленно опустила их. Словно…

Она что, говорила, что он слишком громкий?

Он отшатнулся, отбрасывая свое тело почти на полную длину собственного хвоста. Она правда считала его громким? Но он никогда не походил на своего вспыльчивого брата, большинство его знакомых вообще просили повторять дважды, потому что он был чересчур тихим!

Эта глупая, невозможная, ужасная, дурацкая ахромо и понятия не имела, как оскорбила его сейчас. Не знала, что его народ обсмеял бы его, если бы узнал, что его попросили говорить потише.

Он сделал глубокий вдох, растопырив жабры на боках, и попытался успокоиться.

– Мне нужно, чтобы ты вылезла оттуда. – На этот раз он почти шептал.

Зачем он вообще это делал? Она не могла его понять. Ей было плевать, что он от нее хотел, и она явно не собиралась вылезать. Скорее наоборот, она забилась еще дальше.

Уставившись во тьму, он пробормотал:

– Галена, дай мне сил.

Только богиня спокойных волн и могла сейчас ему помочь.

У него не было на это времени. Если она хотела прятаться от него, пусть. Но он не собирался ей этого позволять.

Хлестнув хвостом, он пронесся сквозь воду и врезался в застывшую лаву. Защищенный чешуей, Арджес обвил хвостом камень и сжал его, напрягая все свои мощные мускулы, натренированные многими годами плавания. Лава треснула.

Видимо, она тоже это услышала, потому что начала стаскивать с ног плавники. Было непонятно зачем, если без их помощи она не сможет от него убежать, но тут до него дошло, что она собирается забиться еще глубже. Один плавник отсоединился, и под ним обнаружилось несколько маленьких плавничков на краях двух ее хвостов.

Не будь он так ошарашен, он бы там ее и схватил, но увиденное привело его в ужас.

Они были искалеченными. Обрезанными на концах, словно кто-то резанул по ее плавничкам острым ножом забавы ради. И такими маленькими. Она что, была уродом? Поэтому ее народ отправил ее наружу одну?

Ахромо воспользовалась заминкой и стала забираться глубже в каменную лаву. Он заметил длинную царапину на ее спине, бледную полосу там, где она содрала с себя чешую. Или у ахромо вообще не было чешуи, как на его груди?

Он притронулся перепончатой ладонью к своей гладкой груди, и тут она застала его врасплох. Один из ее ужасных, изуродованных плавников врезался прямо в его жабры. Он захрипел, выпуская изо рта позорную струйку пузырей, и отшатнулся ровно настолько, чтобы она смогла проскользнуть мимо.

Какое-то время Арджес просто позволил ей плыть. Куда бы она делась? Вокруг – только открытый океан, и что-то он сомневался, что она знала, в какой стороне находился ее светящийся город. Течения наверняка сто раз перевернули ее с ног на голову.

Но она продолжала медленно уплывать от него, и тут он понял, что она направляется к маленькой пещере. Иногда застывшая лава создавала длинные туннели. Если бы ахромо туда добралась, то очутилась бы на самом дне, и Арджесу пришлось бы весь день сидеть тут и ждать, пока она высунет голову из панциря, как черепаха.

– Ну уж нет! – прорычал он, дернув плавником. Много усилий, чтобы догнать ее, не потребовалось.

Он вцепился когтями в ее костюм и подтащил к себе. Она, конечно же, сопротивлялась. Извивалась, как угорь, почти такая же скользкая. Но вскоре он с ней совладал, хоть она и выпустила ему в лицо облако пузырей с протяжным криком, до странного похожим на знакомое ему слово.

Она, конечно, не хотела сказать «безопасность», потому что явно ничего подобного в тот момент не чувствовала, но мог мужчина немного помечтать?

– Тише, самка, – сказал он, обнимая ее крепче и разворачивая к себе так, чтобы уткнуть ее лицом себе в грудь. А потом стиснул ее сильнее, пока она наконец не замерла, все еще напряженная, но хотя бы неподвижная.

Ему и того было достаточно. Просто хотелось, чтобы наконец она перестала рыпаться.

Арджес провел рукой по ее спине. Его пальцы дрогнули, наткнувшись на изгиб ее бедер. Это очень уж походило на фигуру их самок, пусть ахромо и была слишком маленькой по сравнению с ними. У Народа Воды самки были крупнее самцов, так что странно осознавать, что он держит в руках взрослую самку, ведь ее голова достает ему лишь до плеча.

И хвост у него гораздо длиннее, чем ее двойные. Надо будет их распутать, чтобы они не болтались в воде. Но тут она пошевелилась и, к его удивлению, словно бы даже устроилась поудобнее.

Неловко дернув хвостами, она ткнула его в жабры их острыми изгибами, а уродливые обрубки спрятала под плавниками на его бедрах. Такое обычно позволялось только самым близким женщинам, и лично его самки уже давненько так не касались.

Втянув в себя воздух, он почувствовал, как затрепетали его жабры, а она тем временем согнула плавнички, все больше упираясь ими в него. Чтобы согреться? Может, и так. Они выглядели очень слабыми. Слишком тонкими и костлявыми для такой глубины.

Так что он позволил ей это и поплыл, давая течению нести их. Он хотел отнести ее в безопасность, но всю дорогу только и мог думать о ее маленьких плавничках, прижатых к одной из самых сокровенных частей его тела.

Знала ли она, чего касалась? Была ли в курсе, что, если бы она его хоть чуть-чуть привлекала, к ее животу сейчас бы прижимался куда более интересный орган? Или же между ее странными хвостами? Он все-таки был куда больше нее.

Наконец они доплыли до пещер. Это место было чуть ближе к землям других племен, но не настолько близко, чтобы кто-то попытался сразиться с ним за ахромо. В любом случае об этих пещерах вообще никто не знал. Он нашел их еще ребенком.

Ее перестало так сильно трясти, но он не был уверен, что это значило: она сдалась или вода здесь была намного теплее. Сам он особой разницы не заметил, поскольку привык к резким изменениям температуры.