И тут она заметила плавник. Элегантную оборочку, чуть торчащую из трубы, через которую в бассейн поступала свежая морская вода. Мембрана была почти серой, но, если присмотреться, в ней можно было заметить мерцающие красные прожилки. Проследив взглядом до того, к чему эта оборочка крепилась, Аня почувствовала, как ее сердце остановилось.

В трубе сидело жуткое существо. На нее, мерцая в приглушенном свете клыками, смотрело почти человеческое лицо. Плоский нос, широкая челюсть – ничего подобного она в жизни не видела. Его лицо обрамляли жабры с красными каемками, а спутанные темные волосы были похожи на щупальца.

Но его глаза… О, эти черные глаза словно заглядывали ей в самую душу. Она лишь смутно заметила, что черной рукой, перепончатой и вооруженной красными когтями, он держался за край трубы. Он так легко мог напасть. Аня даже не понимала, какого он размера; сложно было угадать, как быстро монстр может двигаться, поскольку он был скрыт тенями внутри трубы.

Если присмотреться, можно было увидеть едва заметные очертания мускулистой груди. Это… сбивало с толку.

В живот ударила запоздалая волна ужаса. Сначала ее замутило, а потом в голове завыла сирена. Беги. Прячься. Это существо могло сожрать ее заживо. Эти клыки могли содрать мясо с ее костей быстрее, чем она это почувствует.

Ударив ногами в пол, Аня рванулась вверх. «Беги». «Прячься». «Спасайся». Все эти слова, помимо прочих, каруселью вертелись в ее голове.

В ее дом пробрался ундина. Но Альфа была неприступной – ни войти, ни выйти. Она это знала наверняка. Они с Тузом годами работали над тем, чтобы заслать кого-то внутрь без ведома ее отца. А этот ундина сидел прямо в трубах.

В самом основании города.

Вырвавшись на поверхность, она отчаянно втянула воздух, как будто это как-то помогло. Ей крышка. Вот-вот на ее лодыжке сомкнутся острые зубы и уволокут ее на глубину. Еще немного, и бассейн заполнится кровью, льющейся из ее тела, но никто даже не узнает, что она умирает.

Надо было закричать, позвать на помощь. Кто-нибудь прибежал бы, если только услышал, но она не могла выдавить из себя ни звука. А может, она уже их издавала, просто не слышала тот жалкий скулеж, который наверняка… наверняка…

Ухватившись за край бассейна, она выбралась из воды и резко обернулась, словно за ней гналась какая-нибудь акула и она могла прогнать ее метким пинком.

Но в воде ничего не было. Совсем ничего.

Все еще тяжело дыша и тараща глаза от ужаса того, что только что произошло, Аня потянулась за Битси.

Дроид забралась ей на голову, сыпля словами, которые она едва успевала читать.

«Ты чем вообще думала? Что там было? Тебя кто-то пытался схватить? Я же сказала, что тут кто-то есть. Почему ты никогда меня не слушаешь?»

– В воде правда кто-то есть, – выдохнула Аня, не сводя глаз с волн, поднятых ее движениями. – Ундина.

Повисла долгая пауза, пока дроид переваривала сказанное. А потом от нее пришел ответ, совершенно не характерный для той, которая всегда больше боялась жить, чем оказаться на свалке.

«А можно посмотреть?» Текст дрожал, словно от предвкушения.

– Чего? – ахнула Аня. – Нет, нельзя. С ума сошла? Он же убьет меня за секунду.

«Тебя что угодно может убить за секунду. Звуковая мина, которую ты подняла, отчего и лишилась слуха, тоже могла тебя убить. Но ты все равно ее подняла. Ты всегда искала приключений, Аня. А теперь дай посмотреть на ундину».

Никогда еще Битси не выдавала такого длинного предложения. Обычно дроид была лаконична, даже сокращала то, что говорили другие. Аня подозревала, что робот просто ленилась, но это была плата за то, что она дала своему ИИ личность.

Аня со вздохом покачала головой:

– Не думаю, что рискну опять полезть в воду.

«Еще как сможешь».

– Плохая идея, Битси! Я и так уже еле дышу, я не протяну под водой дольше нескольких секунд.

«А ты попытайся».

С шумом выдохнув, Аня сказала себе, что сможет. Что никакого ундины под водой, скорее всего, нет. Что ей просто померещилось. Что в трубе застряла какая-нибудь рыбина, а вовсе не огромный монстр.

Никто не мог пробраться в Альфу без ведома ее отца. Во всем океане это было самое безопасное для людей место. Настолько же тюрьма, насколько дом.

Она соскользнула обратно в воду, не сводя глаз с трубы, словно оттуда вот-вот выскочит что-то ужасное. Но ничего не шевелилось. И плавник из трубы больше не торчал.

«Ну что ж, – сказала Битси, когда они опустились под воду. – Сплошное разочарование».

Будь они на воздухе, Аня бы отметила, что дроид очень даже неплохо чувствует себя под водой, хотя в преимущества ее модели это вроде бы не входило. И все же чем глубже они опускались, тем чаще спотыкалось ее сердце.

Потому что в сумраке трубы что-то было. Уши закладывало, тиннитус верещал так громко, что она морщилась, но все ее внимание было приковано к странному движению теней.

Сначала показалась когтистая ладонь. Красные когти обхватили край, а дальше… появилось все остальное. По крайней мере, то, что она уже видела до этого.

Широкие плечи, едва помещающиеся в трубе. Бездушные черные глаза. Кошмарная усмешка, напоминавшая о монстрах в шкафу из ее детства. Он был олицетворением всего, чего она боялась ребенком. Прямо здесь. Перед ней.

«Ох», – дрожащими буквами сказала Битси.

Но тут ундина протянул руку. Свет играл на перепонках между смертоносными пальцами, оказавшимися такими деликатными и тонкими. И… красивыми.

Может, он был волшебным существом. Может, он ее околдовал. Потому что логичнее всего было бы снова оттолкнуться от пола и бежать. Или закричать так, чтобы поток пузырей вырвался изо рта, застилая зрение, прежде, чем он ее утопит.

Вместо этого она протянула к нему дрожащую ладонь, словно копируя его движения. Их пальцы легонько соприкоснулись. Она чувствовала когти, способные разорвать ее плоть, но он не шевелился, позволяя ей провести пальцами вниз, коснуться бархатных перепонок и широкой ладони, покрытой бесчисленным количеством шрамов.

В холодной воде он казался теплым, хотя она могла поклясться, что это он был за ее спиной и обжег ее ледяным холодом. Теперь же он не двигался. Просто смотрел то на ее лицо, то на их руки. По крайней мере, так она поняла. Его потусторонний взгляд сложно было прочесть.

Черные глаза. Совершенно черные. Ни капли белка.

Он был так близко. Она касалась ундины. Ее рука выглядела такой маленькой по сравнению с его.

Монстр терпеливо позволял ей гладить его, растопырив пальцы. Когда она снова посмотрела на него, жабры на его шее раздулись и едва заметно, почти элегантно трепетали в воде. Аня никогда бы не подумала, что станет описывать ундину такими словами. Да и первой ее реакцией был ужас.

Но теперь она смотрела на его лицо и думала, что в этой угловатости скрывается своя красота.

И тут у нее свело легкие. Аня скорчилась от этого ощущения. Последний шанс – или она уже не успеет всплыть на поверхность. Подняв голову, она попыталась оттолкнуться, но на ее талию легла когтистая ладонь.

Испуганно распахнув глаза, она увидела, что ундина частично вылез из трубы. Его ладонь была так широка, что накрыла ее бок от середины ребра до самого бедра. Пальцы осторожно коснулись кожи, стараясь не ранить, и прижались к телу под бьющимся сердцем.

Поймав ошарашенный взгляд девушки, он подтолкнул ее вверх. Подкинул с такой силой, что буквально выкинул на поверхность. Отплевываясь, она оглянулась назад, но он уже полностью скрылся в трубе. Ну, ей так показалось.

Ундина помог ей выплыть. Возможно, спас ей жизнь.

«Какого черта сейчас было?» – спросила Битси.

У Ани не нашлось ответа.

Глава 5
Дайос

Почему он ее не схватил? Она была прямо перед ним. Касалась его.

Он мог бы сцапать ее в любой момент, прижать к себе и утащить в трубы. Это было так просто. Даже слишком просто, если подумать. Она была такой слабой по сравнению с ним.

Но когда ее пальцы так нежно коснулись его ладони, он почувствовал… что-то. Дайос сам плохо понимал что. Его сердца немного замедлились. Бушующий внутри хаос отступил. Он затаил дыхание, когда она провела по его пальцам, и готов был поклясться, что с его жабрами происходило то, что им было совершенно не свойственно.

Да не может такого быть, чтобы он трепетал из-за нее. Он видел, как Арджес делает так для Миры. Всегда было неудобно смотреть, как сильно на его брата влияет одно только присутствие этой женщины. Даже как-то неловко.

Ни одна женщина ни разу не выбрала Дайоса. Он был слишком крупным, так что родить его детей было бы непросто; слишком агрессивным, чтобы сойтись с ним в брачном танце. Дайос уже твердо решил для себя, что растопыривать для кого-то жабры – просто глупо.

За всю свою жизнь Дайос расправлял жабры только для двух самок. Одна из них, Мелете, помогла спасти Миру, когда ту заперли в Бете. Вторая уже давно покинула их стаю, выбрав другого самца, поменьше и поспокойнее. Это окончательно доказало Дайосу, что его невозможно желать и что себя не изменить.

А внешность его за последние несколько месяцев изменилась только к худшему.

Стукнувшись обрубком руки о стенку трубы, Дайос замер на выходе в океан. Что-то внутри требовало вернуться. Отвечающая за дикие, первобытные инстинкты часть его мозга вопила и яростно билась о прутья клетки, в которой он постарался ее запереть. Ему нужно было назад, убедиться, что она в безопасности, потому что никто не мог защитить ее лучше его.

Но первобытный инстинкт уже не раз приводил Дайоса к краху. Тот самый инстинкт, который велел ему защищать свой народ. Ахромо – легкая добыча. Он без труда возьмет их город, если последует своему плану.

Так что Дайос больше не доверял этому инстинкту, как бы тот ни кричал и ни раздирал его изнутри, пока он лавировал между колоннами смерти. Это ничего не значило. Он не мог себе доверять.

Но все же Дайос не мог забыть ее глаза цвета моря даже после того, как вернулся на место встречи, где они с Макетесом наблюдали за городом. Он все еще видел ее глаза, чувствовал, как пальцы скользят по его перепонкам, словно невзначай прощупывая путь сквозь все его защитные укрепления.

Глупые мысли, напомнил он себе. Даже если все плавники на его теле раскрылись и затрепетали. Даже если хвост уже развернул его лицом к стеклянному куполу, державшему ее взаперти.

Интересно, где она жила? В каком-то столь же красивом месте, как она сама, без сомнения. Слишком тихая и нежная, чтобы жить в нищете. Если девушка и правда дочка Генерала – а поводов сомневаться в этом у него не было, – то она наверняка относится к самым богатым жителям своего города. Она не знала недостатка в еде и воде. За ней наверняка много кто присматривал.

И все равно его сознание ревело, что он носил бы ей добычу куда вкуснее. В море было полно более питательных, чем в городе, продуктов, а ее люди явно недокармливали девушку. Она была слишком худенькой. Слишком хрупкой.

Любой, кто захотел бы причинить ей вред, сломал бы ее без труда.

Дайос нахмурился, потому что всплыла новая мысль: «А вдруг она уже занята? Вдруг у нее уже есть кто-то, кто трепещет для нее и заставляет ее улыбаться?»

Все его тело захлестнуло ослепляющей яростью. Он светился, разгневанно пылая каждой точкой биолюминесценции на теле. Свет волнами отражался на песке вокруг.

– Я так понимаю, ты что-то нашел? – пробился к нему сквозь злость возмутительно довольный голос Макетеса. – Выглядишь расстроенным.

– Я нашел ее.

– Нашел вход в город? Отлично.

– Нет, я нашел ее.

– Как думаешь, многие из наших там пролезут? – Макетес несколько раз моргнул, наконец-то догоняя то, что Дайос повторил уже дважды. – Стоп, в каком смысле ты ее нашел?