Собственно, моя прежняя камеристка тоже была телохранительницей. Ее ко мне приставил генерал Эрдэн, жених, возлюбленный, отец моего ребенка…

Слезы вскипели на глазах и закапали в воду. Камеристка не стала пугаться или возмущаться – просто принесла мне чашку чая с валерианой, а потом энергично растерла, облачила в тонкую сорочку из мягкой ткани, закутала в синий бархатный халат с вышитым гербом королевства Этерия и вывела меня к зеркалу.

В спальне гулял ветер.

В распахнутом окне словно флаг реяла простыня с весьма заметным чуть смазанным кровавым пятном.

Кровать уже безупречно заправили, а рядом с зеркалом на манекене красовалось коронационное платье в цветах Этерии, расшитое гербами и символами королевского дома.

Многочисленные дамы, допущенные к пробуждению королевы, присели в реверансе:

– Ваше величество, – сказала старшая, – его величество приглашает вас на завтрак.

Я снова сглотнула.

Король Гренадир не просто взял в жены принцессу маленького королевства. Не просто принял меня, зная о моем падении, он всерьез собрался разделить со мной престол! И привести к присяге войска и дворян!

Насколько я знала, такого не устраивал никто! Традиционно женились принцы и принцессы. Наследники. В день коронации короля он сам возлагал на голову супруги малую корону, давая понять, что делит с ней королевское бремя. Если же в брак вступал, например, овдовевший король, то это был просто брак, и его супругу именовали «королевой» только из учтивости. По сути, она становилась принцессой-консортом.

Гренадир же стал королем почти десять лет назад, старательно избегал брачных уз, а два месяца назад сделал предложение моему отцу, на которое папенька радостно согласился.

Вся подготовка к свадьбе пролетела у меня над головой, так что я даже не знала о том, что после свадьбы меня ждет коронация!

В совершенной прострации я уточнила:

– Завтрак в столовой, в покоях его величества или публичный завтрак с гостями?

– Завтрак накроют в малой столовой. Это напротив ваших покоев, – присела в реверансе та же самая дама.

Повинуясь рукам камеристки, я села перед зеркалом и уставилась на себя, удивляясь четкости изображения. Похоже, его величество не поскупился на веницейское стекло! Дорогая вещица! Да и вообще вся спальня отделана дорого, изящно и с большим вкусом.

Пока камеристка закрывала окно и подкладывала в камин уголь, а дамы готовили мое платье, я разглядывала в зеркале комнату.

Кровать – огромная.

Резные столбы красного дерева изображают богиню плодородия с корзинкой фруктов, бога-хранителя путей, покровительницу семьи и брака, а также юного бога любви, лукаво прячущего усмешку за раскрытым веером.

Резную раму, с которой свисает по-королевски пышный зеленый балдахин, украшают гирлянды цветов и фруктов, намекая на плодовитость королевской четы. Зеленое покрывало расшито гербами и цветочными венками. На полу дорогой шелковый ковер, затканный розами и голубками. Ковер нарядный, но слишком тонкий для осени. Поэтому он уложен на толстое зеленое сукно. Красиво и практично.

Стены обиты белым сукном – для тепла и чтобы любопытные не могли подслушать их величеств в интимные моменты. Но поверх толстой шерстяной ткани брошена паутинка золотистого шелка с аккуратными виньетками. Шелк изящно задрапирован вокруг окон, картин и камина.

Ширмы, за которыми прятались две ванны явно синской работы – одна черная, вторая белая. Даже дерево подобрано в тон натянутому расписному шелку. Инкрустация белым нефритом и черным обсидианом… Не просто дорого – драгоценно!

Служанка-телохранительница вернулась ко мне и принялась расчесывать волосы, не подпуская дам. Те не особенно возражали, все же я новая лошадка при Дворе, так что ко мне присматривались. Немного шептались за спиной, но не особенно активно – простыня реяла за окном, слуги, наверное, до сих пор убирали праздничный зал, вынося уснувших под столом гуляк. Свадьба прошла пышно и достойно, при этом король Гренадир с первых дней отнесся к молодой жене с таким вниманием и заботой, что и обсудить болтушкам было нечего!

Гребень – артефакт из золота, слоновой кости и жемчуга – легко скользил по волосам, не причиняя неудобства. Это не моя серебряная щетка с вытертой щетиной, за которую пришлось побороться с теткой. Графиня Ландерри считала, что падшим дурочкам красивые и удобные вещи не полагаются. А более того – дорогие.

На подзеркальнике из белого мрамора ждали своего времени драгоценные шпильки, тонкой работы заколки, баночки из горного хрусталя и розового кварца. Все новое, нежное, удивительно приятное.

Камеристка ловко укладывала мои волосы в прическу, а я продолжала смотреть в зеркало и удивляться. Комната казалась шкатулкой, набитой сокровищами, но при этом гармоничной и красивой. И каждая деталь этой спальни нравилась мне. Была подобрана с учетом моего вкуса.

Как такое может быть? Король Гренадир никогда меня не видел! Может быть, ему присылали портрет, как другим потенциальным женихам, но как он мог знать, что понравится именно мне?

Что если мой муж готовил покои просто для будущей королевы? Без учета ее внешности? Кто сейчас котируется на «брачном рынке» среди королевских особ?

Принцесса Иллорийская? Она очень нежная, светлая блондинка, которой идут розовые и кремовые тона. Принцесса Талмеи? Она яркая брюнетка с любовью к алому цвету. Я же обладательница каштановых волос и зеленых глаз. В этой зелено-золотой комнате мои кожа, волосы и глаза сияют собственным светом, делая меня еще краше.

Немного напрягают две ширмы, но, возможно, это приготовлено для брачной ночи, а потом король вернется в свои покои и будет меня только навещать… Иногда.

Глава 3

Камеристка закончила укладывать мои волосы и, отстранившись, деликатно спросила:

– Как вам такая прическа, ваше величество?

Я чуть не вздрогнула, возвращаясь из грез.

Укладка выглядела великолепно. А самое главное – в ней точно было видно место, куда следует возлагать корону.

– Превосходно! – оценила я, и мне тотчас помогли надеть платье из синей парчи, отделанные золотыми кружевами.

Едва камеристка подала туфли и одернула юбки, как раздался легкий стук в дверь – оказывается, король прислал слугу, чтобы пригласить меня на завтрак.

Я чинно, в сопровождении дам пересекла коридор и вошла в гостеприимно распахнутую дверь. Темная мебель, бежевая обивка и окна, распахнутые в осенний сад. Я всей грудью вдохнула горьковатый осенний воздух, чувствуя, как отступает тошнота.

Король, одетый для церемонии, но еще без кафтана, ждал меня у стола:

– Превосходно выглядите, Лилиана, – сказал он. – Я позволил себе приготовить для вас украшения.

Я растерялась. Если честно, о драгоценностях я забыла. Будучи принцессой, я надевала их исключительно на приемы, балы или публичные выезды. Да и то, как юной, незамужней и младшей, мне полагались только нитка жемчуга, маленькая диадема, больше похожая на гребень, и капельки-сережки. Утром вместо ожерелья воротничок моего платья украшала камея, и все.

Наряд невесты украсили цветами, а платье для коронации было столь роскошным, что я и не заметила отсутствия чего-то на шее и в ушах.

Однако Гренадир обо всем подумал – и протянул мне два футляра. В одном лежало сапфировое колье, выполненное строго и лаконично. Во втором аккуратные серьги в том же стиле.

Я поблагодарила его величество реверансом, но он поймал меня, серьезно заглянул в глаза и сказал:

– Я надеюсь, вам понравились эти безделушки, Лилиана.

– Они очень соответствуют случаю, мой король, – ответила я и снова поймала его странный взгляд.

Гренадир сам застегнул на мне ожерелье и помог вдеть серьги в уши. Потом легонько погладил мою шею сзади и даже, кажется, хотел поцеловать, но передумал – усадил меня за стол и предложил выбрать блюда.

Я обвела стол взглядом и посмотрела на его величество с благодарностью. Тут было только то, что я могла есть – легкий куриный суп, каша трех видов – с ягодами, со сливками и на воде. Слегка обжаренный хлеб, сыр, джем, сухие лепешки и чай. Восхитительный имбирный чай, который помогал моему желудку успокаиваться!

Я аккуратно поела, рассматривая короля, и то и дело ловила на себе его взгляды – внимательные и даже, пожалуй, настороженные.

Когда завтрак закончился, камердинер подал королю кафтан, плащ и шляпу. А моя камеристка-телохранительница принесла мне шляпу, перчатки и плащ.

Объявив куда-то за дверь о том, что «ее величество готова», телохранительница на миг зашла за ширму и вышла уже в скромном форменном платье фрейлины. Я даже не удивилась. Просто вышла в коридор, где меня ждали стражники и дамы.

Дружной толпой мы дошли до закрытой кареты, сели в нее и, не торопясь, поехали куда-то.

Столицу Этерии Эртану я совсем не знала.

Когда мы ехали с тетушкой на свадьбу, мне было так плохо, что родственница задернула в карете все занавески и отчитывала меня ледяным тоном за слабость и глупость. Я молчала, стиснув зубы, чтобы скудный завтрак не очутился на моих юбках.

Кстати, а куда подевалась дражайшая родственница? Разве она не должна сопровождать меня в храм? Вчера она рвалась в первые ряды сопровождающих невесты и показательно рыдала, когда жрец объявил нас мужем и женой.

Больше я никого в Этерии не знала. Слуг на церемонию не пустили, посол стоял рядом, но видела я его в первый раз, а дамы, которых выделил мне отец, остались на границе – король Гренадир запретил им въезд в Этерию. Собственно, до дворца нашу карету сопровождали его гвардейцы и дамы, а прислуживала мне в пути камеристка тетки – суровая, неразговорчивая женщина, успевающая абсолютно все.

Родители на свадьбу не приехали, отговорились делами. Сестер и брата не пустили, найдя «важные» причины. Тетка поехала со мной после долгих уговоров и намеков на «приличия», но я знала, что на самом деле отец просто заплатил ей за сопровождение падшей принцессы к месту казни.

Никто в моей семье не сомневался в том, что Гренадир меня казнит. Сам или после долгого судебного процесса – неважно.

Принцесса Лилиана Беатриса Кассиопея Савойская была залогом мира для маленького королевства.

Слишком хрупки и уязвимы были наши границы после войны с Беарном. Союз с Этерией – пусть неблагополучный, давал Савою время перевести дух. А там и брата женят или следующую сестрицу замуж отдадут. Выгодно и полезно.

Сдержав вздох, я осторожно посмотрела в окно. Никто не закрывал его занавесками. Более того – прозрачное «хрустальное» стекло было слегка приспущено, так что в пропитанном ароматами лаванды пространстве гулял свежий ветерок. К моему громадному удивлению, ехали мы через парк! Желтые листья лежали в мелких лужах, горьковатые ароматы влажной земли и хризантем наполняли легкие. Я чувствовала себя прекрасно, и даже обычная в моем положении утренняя тошнота отступила без всяких усилий с моей стороны.

Фрейлина-телохранительница сидела спиной к кучеру и пристально за мной наблюдала. Не зло – просто внимательно. Когда я сглотнула сухим горлом, пряча подступившие слезы, она предложила мне мятный чай из фляги на поясе. Я с благодарностью приняла напиток и, сделав несколько глотков, спросила:

– Моя тетушка, она будет в храме?

– Его величество приказал сопроводить графиню Ландерри до границы Этерии, – негромко ответила девушка.

Я кивнула с изрядной долей облегчения. Сейчас, когда король сказал, что позволит моему ребенку родиться, я не желала терпеть рядом родственницу, способную подлить мне зелье. Раз Гренадир не убил меня сразу и даже решил короновать – тетка могла способствовать «укреплению семейных уз» в своем понимании.

Не нужно. Не знаю, чего желает от меня Гренадир, но я сделаю все, если он не причинит вреда тому, кто сейчас растет во мне.