Глава 4

Пока я предавалась размышлениям, карета остановилась у небольшого храма, увитого плющом. Король решил провести церемонию почти приватно. Вокруг, конечно, стояла толпа, но это были высшие аристократы Этерии, и по большому счету их было не так уж много. Две, ну, может, три тысячи человек.

Фальшивая фрейлина помогла мне выйти из кареты, и мы вдвоем прошли в собор через боковую дверь.

Внутри все было убрано яблоками, зелеными ветвями вечнозеленых деревьев и золотистыми лентами. Так красиво, торжественно и спокойно, что я даже на миг замерла, любуясь убранством.

Пышные свадебные украшения из резко пахнущих цветов понравились мне гораздо меньше.

Камеристка помогла мне снять шляпу и плащ, расправила платье и сунулу в руку платочек, пропитанный лавандой – для успокоения.

Гренадир ждал меня у алтаря. Высокий, широкоплечий, мрачный. Ему невероятно шел темно-синий камзол с гербами Этерии и высокий королевский венец, усыпанный алмазами и сапфирами. Красивый мужчина. Воин и политик. Только я по-прежнему не могла прочесть тот взгляд, что он бросил на меня, едва заметил.

Король моментально надел маску любезного супруга и протянул мне руку:

– Дорогая, вы прекрасно выглядите. Надеюсь, дорога вас не утомила?

Спрашивал он меня, а смотрел – на мою фальшивую фрейлину. Вероятно, та подала какой-то знак, потому что лицо короля расслабилось еще до того, как я сказала:

– Благодарю, мой король, все устроено удобно и приятно.

– Тогда поспешим! – Гренадир мягко потянул меня к алтарю, на маленький пятачок, свободный от набившихся в храм зрителей.

Горели свечи, деликатно курились благовония, жрец, прочитав воззвание к богам, окропил ароматическим маслом маленькую корону, лежащую на пышной синей подушке. Король взял ее в руки, повернулся ко мне, «фрейлина» ловко подкинула к моим ногам подушку, и я, сообразив, что нужно делать, опустилась на колени.

С приличным славословием венец опустился на мою голову, и я услышала то, от чего содрогнулась:

– …равной мне! – провозгласил Гренадир, и в храме повисла такая тишина, что стал слышен треск свечей.

В образовавшейся тишине король возложил на мои плечи широкую орденскую цепь с гербом и подал руку, помогая подняться.

Я выпрямилась, опираясь на руку мужа, развернулась к придворным и поняла, что мне не послышалось. Очень уж изумленными были лица дам. Король не просто короновал свою жену – он сделал ее равной!

Между тем откуда-то сбоку принесли два резных кресла с высокими спинками. Два одинаковых кресла! Мы сели, и первые лица королевства принесли мне присягу в самой торжественной обстановке.

Некоторые при этом получали свитки с дарами – из моих рук. Правда, эти самые свитки я видела в первый раз, но это никого не волновало. Королевский мажордом торжественно объявлял:

– В честь бракосочетания и коронации ее величество королева Лилиана Этерийская жалует герцогу Энгиемскому свободные земли на Западной пустоши!

– В честь бракосочетания и коронации ее величество королева Лилиана Этерийская жалует графу Норчестеру замок Плойн!

Лица придворных расцветали, и на меня смотрели благосклоннее.

Я видела все это и понимала – король пожертвовал землями, казной, судебным правом и много еще чем, чтобы эти хищники не пытались откусить от меня кусок прямо сейчас. Это уже не просто милосердие – это жертва. Сумею ли я когда-нибудь расплатиться?

Приняв присягу у самых крупных и важных землевладельцев, король вывел меня на крыльцо, мажордом зачитал текст присяги вслух, и все остальные просто поклонились, подтверждая слова клятвы.

После чего меня укутали в элегантную горностаевую мантию, усадили в открытый экипаж и повезли через весь город к гвардейским казармам. Корона не давала ни на миг опустить голову, а тяжелая орденская цепь заставляла и спину держать очень прямо.

По пути горожане радостно махали руками и платочками, под ноги лошадям кидали цветы, а король Гренадир крепко держал меня за руку и улыбался, словно действительно был счастлив стать моим мужем.

У казарм коляска остановилась. Фрейлина проводила меня в уборную – освежиться и поправить прическу. Там же она вновь предложила мне мятный чай, лакричный леденец и помаду. Я на все согласилась.

Чай прибавил сил, леденец снял тошноту, а свежая помада прибавила уверенности в себе. Я все еще не понимала короля, но готова была играть по его правилам. Этот незнакомый мне мужчина на данный момент сделал для меня больше, чем мои близкие, и ни разу не упрекнул ни в чем. А ведь отец его, по сути, обманул, подсунув вместо невинной невесты «пирожок с начинкой».

Мы вернулись в экипаж и проехали вдоль безупречно выстроенных рядов солдат и офицеров. Остановились во главе колонны, и король, встав, произнес короткую речь. Смысл сводился к тому, что он выбрал себе королеву и просит своих воинов защищать меня так же, как его!

Присягу я принимала в полном недоумении. Слишком много авансов. Сумею ли я расплатиться с королем за его щедрость?

* * *

На обед мы остались в казарме. Уж тут точно некому подливать мне зелья, так что я, к вящему удивлению офицеров, ела из одного с ними котла вполне вкусную похлебку. Потом мы тепло попрощались со всеми и вместе с его величеством отбыли во дворец.

Усталость долгого дня навалилась внезапно. Я и не заметила, как привалилась к теплому боку Гренадира и задремала.

Проснулась, когда меня укладывали в кровать, избавляя от обуви. Корсет уже был расслаблен, короны на голове не было, и все тело плавало в уютной доверчивой неге.

– Спи, Лилиана, – шепот над ухом почти разбудил, – спи, все завтра.

И я уснула! Трудно сопротивляться манящему теплу мужского тела. Я так долго была одна!

Утром я открыла глаза и непонимающе уставилась на балдахин. Минуту разглядывала причудливую драпировку, потом вспомнила минувший день. Коронация. Присяга. Теперь я королева Этерии. Повернув голову, всмотрелась в лежащего рядом короля. Во сне его лицо казалось расслабленным, суровых складок на переносье не было, и мне хотелось тихонечко погладить проступившую щетину. Она так же колет ладонь, как у Эрдэна?

Воспоминания вызвали острый приступ тошноты. Сглотнув, я сползла с кровати в поисках ночной вазы и тем разбудила короля.

– Лилиана? Куда?

– Мне надо! – мучительно выдавила я, прикрывая ладонью рот.

– За ширмой! – понятливо кивнул король.

За белой ширмой находилось все необходимое – даже кувшин с теплой водой и полотенца. Умывшись, я заметила, что намочила сорочку, поэтому стянула ее, облилась водой, обтерлась полотенцем и в чистой сорочке, свежая, пусть и бледная, вернулась в постель.

Гренадир осмотрел меня и протянул стакан с имбирным напитком:

– Держи, приказал приготовить для тебя. Говорят, помогает от тошноты.

Я удивилась – обычно мужчин такие мелочи не занимали. Помнится, отец был страшно недоволен тем, что матушка при первых признаках беременности предпочитала не покидать свои комнаты. А король Гренадир позаботился о средстве от тошноты!

Я выпила полчашки мелкими глотками, и мне стало легче. С легкой улыбкой поставила чашку на столик и спросила:

– Что у нас сегодня по плану, мой король?

– Провожаем гостей, – ответил Гренадир, продолжая меня рассматривать очень пристально и внимательно. – Потом вам нужно выбрать фрейлин. Проверенные дамы явятся к вам после обеда. Можете выбрать сколько угодно и кого хотите. Если вам кто-то не понравится, сообщите своей камеристке.

– Благодарю, мой король, – сказала я, понимая, что тех, кто мне не понравится, удалят от Двора. Но не моими руками. Найдут причину или повод, но так, чтобы тень на меня не пала. Сложно.

Я даже слегка поежилась и вдруг обратила внимание на то, что сорочка на мне очень легкая. Даже провоцирующая – почти прозрачная. Впрочем, какой ей еще быть у новобрачной?

Король перехватил мой взгляд на себя, заметил румянец на щеках, и его взгляд потемнел. Откровенное мужское желание налилось в его взоре, приподняло одеяло. Я сжалась. Нет, я не боялась мужской страсти – Эрдэн был нежен и заботлив и научил меня любить его. Но дитя…

Продолжая краснеть, я с трудом заставила свои руки лежать на одеяле, а не обхватывать живот. Каково же было мое удивление, когда на тонкую сорочку легла тяжелая смуглая рука его величества!

– Я отчаянно желаю вас, Лилиана, – хриплым голосом сказал он, – но не хочу навредить вашему ребенку.

Я сглотнула, слезы подступили к глазам, но губы сами собой произнесли:

– Но… как же вы, мой король?

Гренадир хмыкнул, прижался лицом к моей макушке, вдохнул запах волос и ответил таким же тихим шепотом:

– Если вы позволите вашу руку…

Это было странно и невероятно, но я протянула ему ладонь, и он утянул ее в жар под одеяло. Уперся своей твердостью, направил, задал ритм. Я смущалась, но понимала, что делаю. Эрдэн ведь не сразу сделал меня своей – сначала нам хватало почти невинных игр с поцелуями и касаниями, и, только отправляясь на войну, он согласился провести со мной ночь, как с супругой.

Между тем Гренадир шепнул:

– Смотри на меня, Лилиана! Я ведь не противен тебе?

– Нет, мой король! – шепнула я в ответ, заставляя себя поднять глаза и всмотреться в его синие очи. Там полыхало такое! Меня пробило чувственной дрожью, я облизнула враз пересохшие губы, а Гренадир сжал мою руку сильнее и бурно излился, пачкая сбившееся одеяло. Потом поднес мою кисть к губам, коснулся кожи, шепнул:

– Спасибо, моя королева! – и выбрался из постели.

Я осталась одна – слегка растерянная и ничего не понимающая.

Если же я чего-то не понимала, я записывала это в свой дневник. Вынув книгу в серебряном переплете, я погладила потускневший изумруд и открыла чистую страницу:

– Я стала королевой Этерии. Что принесет мне это звание?

Глава 5

Вскоре явилась камеристка, чтобы собрать меня для прощания с высокими гостями. Их было немного – свадьба устраивалась в спешке, но все же кое-какие соседи успели прибыть и даже вручить подарки.

Если честно, я слабо помнила, кто есть кто – перед первой брачной ночью я была уверена, что не переживу ее, но теперь с определенной долей интереса и любопытства провожала солидную чету герцогов Пармских, короля Икении, принцессу Белавии, принца Астурии и принца-регента при малолетнем короле герцога Чулависа.

Фрейлина-камеристка стояла слева, король – справа. Чуть впереди – стража, за спиной тоже пара здоровяков с алебардами. Будучи принцессой маленькой страны, я никогда не удостаивалась таких церемоний и охраны.

Его величество сказал несколько вежливых слов, я аккуратно улыбнулась, и гости разошлись по каретам. Мы стояли и ждали, пока все сядут и проедут мимо, размахивая шляпами и платками. Уйти с площадки крыльца считалось вежливым лишь тогда, когда кареты гостей проедут через ворота. Гренадир стоял рядом как скала, а вот я ощутила слабость и покачнулась. Король немедля прижал меня к себе и шепнул:

– Немного терпения, Лилиана, сейчас можно будет войти во дворец и отдохнуть. Дамы поднимутся к вам через час.

Я посмотрела на супруга с благодарностью. Не знаю, что он задумал и почему так щедр, но эти два дня для меня стали более спокойными и комфортными, чем последний месяц в родном доме.

Как только стража принялась закрывать ворота за последней каретой, его величество развернулся и повел меня во дворец. Не поручил проводить придворным, не оставил одну – повел сам, аккуратно подстраивая шаги под шелест моих юбок.

Мы дошли до широкого красивого коридора, в центре которого располагалась дверь в мою спальню. Рядом, как я помнила, находилась гардеробная, больше я никаких комнат не видела и потому удивилась, когда его величество вдруг остановился и показал мне на другие двери:

– С этой стороны располагаются мои покои, – он махнул рукой влево. – С этой – ваши. Хотите посмотреть?

Я сглотнула, сообразив, что спальня находится ровно между двумя рядами одинаковых дверей. Выходит, она общая? И ширмы появились там не просто так?