– Мы с Егором ничего не стали говорить врачам про таблетки, – надтреснутым голосом произнесла она. – Сказали, что ты просто перебрала текилы. Иначе тебя бы потом еще на учет в психушку поставили. И все, прощай карьера и нормальная жизнь. Я еле‑еле уговорила Егора ничего им не говорить! Он, бедный, так переживал, что вдруг это важно. Но я‑то знала, что они один фиг тебе кишки промоют, и разницы уже нет… Но Насть, если ты только попытаешься еще раз…

– Так, успокойся, Вика. Не принимала я никакие таблетки. У меня башка болела, я просто искала, что бы выпить, но так и не нашла!

Подруга сморгнула, а потом с сомнением уставилась на меня.

– Это правда?

– Клянусь!

– Фу, слава богу! – с облегчением воскликнула она. – Я знала, что ты не до такой степени гонимая!

Я слабо улыбнулась. Вика тоже попыталась улыбнуться мне, но вышло у неё это не очень.

– Там короче Егор в коридоре, – понизив голос, сообщила она. – Он просил позвать его, как только ты придешь в себя.

– Что? Нет. Скажи ему, чтобы он уходил, – закрутила я головой.

– Насть, это нехорошо. Он знаешь, как за тебя переживал? Я думала, его самого откачивать придется. Такой бледный был, когда тебя там увидел… с этими таблетками на полу.

Я все‑таки закрыла рукой лицо:

– Господи… Вот же позорище…

– И потом, знаешь, сколько он на руках тебя таскал? – продолжала защищать его Вик. – И до машины, и тут в больнице еще по этажам… Короче, Насть, поговори с ним. Он заслужил это, правда. Да и… Прости, но я рассказала ему, что ты все видела. Ну, как он целовался с той стервой. Он просто спрашивал, не знаю ли я, почему ты уволилась, а я в состоянии аффекта все ему и выложила как на детекторе лжи.

– Все? – упавшим голосом переспросила я.

– Да, – сконфуженно призналась Вика. – Все, что ты мне сегодня ночью рассказывала.

– Вика… – простонала я. – Ну зачем?

– Он очень хочет поговорить с тобой. И все объяснить.

* * *

Егор вошел в палату и присел рядом на край моей койки, где еще недавно сидела Вик. Его лицо просто надо было видеть. Испуганное, виноватое. Мне даже стало не по себе.

– Привет, – негромко поздоровался он.

– Привет, – пробормотала я.

– Как себя чувствуешь?

– Нормально… – я тяжело вздохнула. – Егор. Давай сразу проясним. Я не пыталась наложить на себя руки, как вы с Викой подумали. Это все досадное недоразумение. Я отравилась алкоголем на голодный желудок. А таблетки валялись на полу, потому что я искала что‑нибудь от головной боли, но так и не нашла ничего.

Егор помолчал немного. Кивнул.

– Насть, мне очень жаль, что ты увидела тогда…

– Давай не будем, – перебила я его. – Что было, то было. Правда. Егор, лучше просто уйди.

– Я же понимаю, что обидел тебя, – мягко возразил он. – Я хочу все объяснить, Насть. Чтобы ты не думала…

– Егор, прошу тебя… – прикрыла я глаза.

– Неужели ты меня теперь настолько ненавидишь, что даже не выслушаешь?

Я открыла глаза и посмотрела на него в упор.

– Просто мне больно.

– Прости… – с сожалением прошептал он после небольшой паузы.

Как я не пыталась сдержаться, из моих глаз все‑таки скатились слезы.

– Пожалуйста, не плачь… – проникновенно попросил он, накрыв мою руку ладонью и легонько сжав её. – У меня с Ритой ничего не было. Дальше поцелуя дело не зашло, клянусь. Ты наверняка не видела окончание нашего разговора, иначе никуда бы не уехала в тот вечер.

– Егор, да мне все равно, было или нет! – эмоционально воскликнула я. – Того, что я видела, мне было достаточно!

– Позволь мне объяснить…

– Я одного не понимаю, – снова перебила я со злостью. – Неужели это так весело, играть с сердцами живых людей? Ты так развлекаешься? Или самоутверждаешься? Так вроде давно уже пора выйти из того возраста, когда это может считаться нормой!

– Я не играю с чужими сердцами, Настя.

– Правда? А не ты ли сам мне это говорил? Только я, дура, вовремя не придала значения!

– Да я тогда просто неудачно пошутил! – эмоционально возразил он. А потом снова тяжело вздохнул, и поникшим голосом продолжил: – Настя, я сам себя постоянно корю за это… Ну что мне теперь, совсем не пытаться? Я не могу ничего с собой поделать, эта сука не дает мне нормально жить!

– Рита? – оторопело уставилась я на него.

– Да… Она не выходит у меня из головы, что бы я ни делал. Уже много лет.

– Ты хочешь сказать, из‑за нее ты соблазняешь девушек и потом бросаешь?

– Нет. Все не так, Насть. Просто иногда мне начинает казаться, что я излечился. Что могу полюбить другую женщину. Но потом в какой‑то момент понимаю, что нет. Что эта зараза продолжает сидеть во мне и травить изнутри. Настя, я не обманывал тебя ни в чем, клянусь. И не играл. Ты правда очень сильно понравилась мне. Черт, да с тех пор, как мы с тобой познакомились, я впервые за долгое время ни разу не вспоминал о ней! Я действительно очень хотел, чтобы у нас все получилось, Насть. Но она нарисовалась в самый неподходящий момент и все испортила.

Я лишь изумленно покачала головой, не зная, что и сказать на это. Но Егор и не дал мне ничего сказать. Пристально глядя в глаза, он крепче сжал мою руку и продолжил:

– Настя. Пойми меня правильно, я сейчас не пытаюсь оправдать себя. Я виноват перед тобой. Я должен был сдержаться. Но иногда это сильнее меня. Я ненавижу себя за это. Поверь, я бы многое отдал, чтобы не реагировать так на нее.

– Зачем тогда ты продолжаешь общаться с ней? Она, кажется, просила у тебя деньги? Зачем ты даешь ей их?

– Все сложно, Насть. Она знает кое‑что и шантажирует меня этим.

– Да, я помню, она говорила, что переживает за тебя и упоминала твоего отца. Ты делаешь что‑то противозаконное? Ты говорил мне, что пропадаешь постоянно, потому что решаешь какие‑то проблемы – с этим связано? Что происходит у тебя, Егор?

Младший Орлов устало вздохнул и потер переносицу.

– Это долгая история, малыш.

– Не надо меня так называть!

– Прости.

– Я хочу знать все, Егор. Расскажи мне свою долгую историю. Я хочу понять, что происходит.

– Я не могу. Правда, не могу, Насть. Я хотел бы рассказать тебе, но это касается не только меня. Я не имею права.

– Это касается Глеба? – тихо спросила я, чувствуя, как задрожало все внутри.

Вспомнились слова Ляли из «Сохо» о том, что Глеб якобы убил человека. Может, Рита что‑то знает об этом? И шантажирует Егора, вымогая у него деньги?

Егор вскинул на меня острый взгляд, по которому все стало понятно без слов. Похоже, я попала в самую точку.

– Почему именно Глеба? – медленно спросил он.

– Просто предположила, – испуганно соврала я.

– Ты что‑то знаешь?

– Нет. Я ничего не знаю.

– Насть… В общем, у моей семьи сейчас очень сложные времена. Как только все разрешится, я обязательно тебе расскажу. Ты все поймешь. Но пока, пожалуйста, не спрашивай меня об этом. Поверь, так будет лучше.

– Хорошо. Не буду спрашивать.

Егор посмотрел на меня с теплом:

– Что мне сделать, чтобы ты улыбнулась?

Ничего ему не понадобилось для этого делать. Я улыбнулась.

* * *

Весь остаток дня Егор с Викой по очереди дежурили у меня в палате. Я просила их уйти, но они под разными предлогами наотрез отказывались. Из чего я сделала вывод, что моим словам по поводу таблеток они все‑таки не поверили.

Вечером Вика наконец уехала домой. Я кое‑как выпроводила её. Она, бедненькая, уже еле на ногах держалась, а завтра ведь на работу.

А вот Егор остался. Его выгнать так и не получилось. Более того, он собрался ночевать в моей палате, на соседней койке. Я пригрозила нажаловаться медперсоналу.

– Настя, я тебе ничем не помешаю, – настаивал он на своем. – Хочешь, вообще не буду с тобой разговаривать?

– Я хочу, чтобы ты ушел!

– Я не могу оставить тебя одну, после того, что случилось.

– Слушай, это уже просто смешно… Мне не нужна сиделка!

– Настя, пожалуйста, позволь мне очистить свою совесть и убедиться, что ты в порядке. Потом я отстану, обещаю.

– Твоя совесть может быть спокойна. Ты мне все уже объяснил, этого достаточно, Егор. А теперь я хочу побыть одна.

– Пожалуйста, Настя, – упрямо смотрел на меня этот невыносимый человек.

В общем, ночевали мы в одной палате. А я все думала, интересно, когда он узнает, что произошло между мной и Глебом, как себя поведет?

Почему‑то сразу представлялся его холодный презрительный взгляд. И от этого внутри леденело все. Вряд ли он станет высказывать мне претензии или обвинять. Ведь сам не ангел. Но молчание намного хуже обидных слов. И зачем только он такой совестливый мне попался?

Может, надо было все самой ему рассказать? Чтобы хотя бы от меня узнал. Но рассказывать подобное так унизительно… А я уже натерпелась унижений за прошедшие сутки. Еще одного я сейчас просто не вынесла бы.

Врач обещал утром отпустить меня домой. Думала, первым делом сменю номер, съеду со своей квартиры и подыщу новую. А еще лучше сразу в другой город переехать. Как и сказала Лидии. Договорилась, называется.

Как же я маму одну здесь оставлю? Да и куда поеду?

Но как бы там ни было, видеться с Егором и с его чудовищным братом мне противопоказано. К тому же, вся эта история с убийством… А вдруг это правда? Вдруг, поехав с Глебом в гостиницу, я рисковала собственной жизнью?

У него такой страшный взгляд… А как он схватил меня за шею? Уже не в первый раз…

Вдруг вот так же в приступе гнева он и задушил кого‑нибудь?

Думать о таком было жутко. Особенно, когда представила, что стало бы с моей мамой, случись со мной такое…

Решила, может действительно всерьез рассмотреть переезд в другой город. И маму с собой взять. Ну а что? Я ведь хотела начать новую жизнь.

* * *

На следующий день меня действительно выписали. Вика заскочила утром перед работой, привезла мне чистую одежду и средства гигиены. Я, наконец, приняла душ и привела себя в порядок.

Егор по‑прежнему не хотел ничего слышать о том, чтобы оставить меня в покое. Сопровождал меня до выхода из больницы и не позволил вызвать такси.

Я уже устала с ним спорить. Просто смирилась и терпеливо ждала, когда ему надоест строить из себя мать Терезу.

Усадив меня к себе в машину, младший Орлов плавно вырулил с больничной парковки и поехал в прямо противоположную сторону от моего дома.

– Куда мы едем? – насторожилась я.

– Тебе лучше некоторое время пожить у меня, – невозмутимо заявил он.

– Ты что, издеваешься?

– Насть, обещаю, я не притронусь к тебе. В доме достаточно места, у тебя будет своя спальня.

– Ты с ума сошел? Останови сейчас же машину.

– Это для твоего же блага.

– Что и в туалет будешь со мной ходить? Если я захочу убить себя, то найду способ сделать это и в твоем доме, не сомневайся. Отвези сейчас же меня домой! Или останови машину, я выйду!

Егор ничего не ответил на это. С каменным лицом продолжал вести машину дальше в полной тишине.

– Нет, это просто произвол какой‑то… – оторопело уставилась я в его профиль. – Я сейчас позвоню сто два и скажу, что меня пытаются похитить!

– Как ты не понимаешь, я не могу взять на себя такую ответственность, Настя, – ровным голосом заявил младший Орлов, не отрывая взгляда от дороги. – Мы с Викой скрыли от врачей важный факт, и если с твоим психическим здоровьем не все в порядке, если тебе действительно требуется помощь, и случится непоправимое… Я не прощу себе этого никогда.

– Я ведь уже сказала тебе, что вы все не так поняли! – отчаянно воскликнула я.

– Настя, я не оставлю тебя одну. Я все сказал.

– Господи, за что мне все это… – простонала я. – Слушай, Егор, так нельзя. Отвези меня лучше к маме.

– И рассказать ей, что произошло?

– Ни в коем случае!

– Тогда она не сможет ничем тебе помочь в случае чего.

– Тогда к Вике!