– Это тебе лучше спросить у своей Лялечки, – иронизирую, складывая руки на груди, а имя бывшей невестки говорю с ехидным подтекстом.

– Опять ты…

– Не опять, а снова.

– Давай без фокусов, Эва. Вот любишь ты как тянуть кота за хвост. Скажи прямо, что случилось!

– Да пожалуйста, – жму плечами, подхватывая со стола телефон, вручаю мужу. – На, полюбуйся, что она в сетях публикует. На всеобщее обозрение, между прочим. Дарина переживает, что все это увидят и это отразится на Демиде. Ну что, достойный, теперь тоже будешь отпираться?

Муж всеми силами старается сохранять невозмутимость, долго читает пост, как будто там какой-то Талмуд, потом еще фото рассматривает, с безразличным видом.

От этого я теряю терпение. Понятно же, что он использует паузу, чтобы потянуть время! Оправдания себе ищет!!

– Насмотрелся? Что скажешь, достойный?

– Ты опять, Эва, – грубит, – опять себе что-то придумала? С чего ты вообще взяла, что это я этот… достойный?

– А разве нет? Вполне достойный, я бы даже сказала – более чем, мужчина мечта, для таких вот.

Киваю на свой телефон, а Андрей откладывает его, делая вид, что к нему всё это не имеет никакого отношения.

– Хватит, Эва, спектакль затянулся.

– Спектакль? Да неужели? Да твоя Лялька разве что имя твое не написала у себя на груди! Она же в твоем ресторане сидела. Любимом! Вот посмотри, – показываю ему уже личную переписку. – Она сама мне написала. Мне! Лично! Хочешь сказать, это простое совпадение?

Андрей читает, поджимает губы, головой качает.

– Вот бабье… Куриный народ.

– Что ты сказал?

– Да ничего! Детский сад. Ерундой какой-то занимаетесь.

– Занимаетесь? Я ничем не занимаюсь. Я тебе показала сообщение, которое прислала эта мелкая…

– Хватит! – резко обрывает меня муж, чем выбешивает еще больше. – Успокойся, Эва! Я… я просто хочу сказать, что нужно разобраться в ситуации.

– В какой ситуации? Эта зараза шлет мне фотки из твоего любимого ресторана и пишет, что у нее появился достойный мужчина, не чета нашему Демиду. И как мне это понимать?

– Никак! Твои выводы преждевременные. А ресторан – это просто… совпадение. Ну мало ли, может быть, ей там кухня нравится.

– Что, угощал ее там? Так понравилось, что теперь только туда и ходит?

– Черт, ты не о том думаешь, Эва!

– И о чем же я должна думать? Просвети.

– Не обязательно говорить таким пренебрежительным тоном. Я, вообще-то, в отличие от тебя, пытаюсь разобраться, что у них с нашим Демидом произошло.

– Ага, уже успел утешить ее?

– Господи, о чем ты вообще говоришь? – Андрей воздевает глаза к потолку. Строит из себя святую невинность, а мне его придушить охота! – Девочке плохо, она страдает, хочет сочувствия, они сейчас все напоказ живут, чуть что – сразу посты кидают.

– Девочке плохо? – теперь уже я теряю дар речи. – Она страдает? А на сына тебе плевать?

– С сыном отдельная тема, тут моя вина. Не научил, значит, быть мужиком. А это… – он снова кивает на телефон. – Между прочим, черно-белая фотография – это повод насторожиться. Как бы не было беды!

У меня заканчивается терпение.

– Какой еще беды? Ты о чем вообще?

– А ты не понимаешь? – муж смотрит на меня так, словно я враг народа, бесит! – Ее измена убила. Как бы она теперь не наложила на себя руки…

Что? Он серьезно вот это мне говорит?

Челюсть просто на пол падает.

– Руки, значит? Прекрасно. Может, пойдешь, утешишь?

– Может, пойду и утешу! Не хочу брать грех на душу! И ты бы могла… Ты же… Какие же вы всё-таки, бабы…

– Я тебе не баба!

– Вы же друг друга ненавидите! Топите! Ты сама была на ее месте, когда я… Когда я оступился в тот раз.

– Красивое ты нашел слово, Андрей! Оступился!

– Да! Оступился. Согрешил. Но я всё осознал и исправился, а ты…

– Что я?

– Ты могла бы иначе отнестись к девушке, которая по вине твоего сына оказалась на твоем месте. Ты… Я думал, ты другая…

Говорит и выходит из кухни.

Вот так, спокойно! И не куда-то идет, а в прихожую! Одеваться!

– Ты… ты куда?

– Переночую у мамы.

– Серьезно, Андрей? У мамы?

– Именно, у мамы. Она звонила, у нее давление, лучше мне быть рядом. А ты… Подумай, Эвелина, крепко подумай, как ты поступаешь.

Натягивает ботинки, пуховик, шарф наматывает, берет барсетку с правами и документами и уходит.

У меня просто нет слов.

– Мам, это что сейчас было?

Глава 6

– Мам?

И вот что мне ей сказать?

– Дарин, тут, в общем… Сядь.

Усаживаю дочь, сажусь сама. А с чего начать, даже не знаю. Как сказать, что отца подозреваю? Почти уверена в том, что он…

Да! Я верю сыну! А мужу, который один раз уже попался на горячем – нет.

А может, я не права? Может, эта Лялька специально делает всё, чтобы вбить между нами клин? А потом… Потом, когда я выгоню мужа, она возьмёт его тепленьким? И получится, что я сама виновата? Профукала свое счастье?

Только вот… Какое счастье, когда нет доверия?

Когда первый же случай – и я не в состоянии ему поверить?

Вздыхаю и рассказываю Дарине всё. Как пришла домой, как услышала ссору отца с Демидом, как пощечину влепила сыну… Получается, ни за что?

– Мам… эта Оля…

Вижу, что Даринку прямо трясет от злости.

– Сука она, сука последняя! Я всегда это знала, просто… Дем был такой влюбленный, ну и вы ее приняли. Про нее знаешь, что в нашей тусовке говорят?

– Что говорят?

Дарина и Демид у нас в одном институте учатся, на разных факультетах, у сына уже магистратура, а у дочери второй курс. Компания у них одна. Ольга, насколько я знаю, окончила колледж, работает администратором в салоне красоты, познакомились они с Демидом как-то случайно, через общих друзей.

– Она раньше встречалась с парнем, он тоже, как и Дем, в магистратуре, у него был старший брат, женатый, с детьми, бизнесмен, богатый, так вот она к нему начала… Ну, не приставать, не знаю… Демид говорил, что это тот парень придумал всё, потому что Оля ушла от него, а я думаю – ничего он не придумал! Она к его брату лезла как липучка, в общем, я слышала, рассказывали, что Лялька специально голая к нему в спальню залезла, думала, что жена приревнует и не простит.

– Даже так?

Вижу, что Дарина покраснела, кивает. Да уж… Такая мерзкая история! Моей Дарине даже пересказывать ее противно.

– И что жена?

– А жена ее голую из квартиры выкинула.

Сильная женщина. Что ж… Наверное, сейчас и я бы выкинула.

Получается, Оля такая вот, ищет, где пожирнее да погуще?

Может, мой Андрей на самом деле не так уж и виноват? Может, он действительно случайно с ней пересекся, а она полезла обнимать, целовать? И так, чтобы Демид увидел?

Знаю я таких дамочек, знаю… Хитро деланных. Мужика хорошего захотят и берегов не видят, всё сделают, чтобы получить. А мужики, они же бывают такие лохи.

Нет, я не считаю мужа таким уж простодушным, легковерным, и всё-таки…

Где гарантия, что Ольга не спланировала всё это? Она могла и измену Демида специально придумать, подтасовать, чтобы Андрею преподнести как свою трагедию.

А вообще…

Вообще мне нужно поговорить с сыном.

– Дарин, ужинай тут сама, хорошо? Я… я хочу Демиду позвонить.

– Конечно, мам, тебе положить?

– Нет, спасибо, не хочу.

Кусок в горло не полезет.

Беру телефон, иду в спальню. Сообщение от этой звезды на всякий случай скриню. Мало ли, удалит – потом доказывай, что было!

В трубке сначала гудки. Потом – “абонент недоступен”. Меня в жар бросает. Обидела сына ни за что! Как я могла? Господи… И что теперь будет?

Набираю ему сообщение, прошу меня простить, пишу, что поговорить хочу, всё выяснить.

“Я тебе верю, сынок, и люблю тебя, пожалуйста, ответь”.

Но сообщение висит непрочитанным.

Что случилось? Почему он не читает? Почему выключен телефон?

Снова чувствую головокружение.

Надо что-то делать! Вдруг с ним что-то случилось?

Вспоминаю, что сказал Андрей про Ольгу, про черно-белое фото… Эта гадюка точно с собой ничего не сделает. Нет, она не из таких. Олечка явно себя очень сильно любит. А вот Демид… Демид у меня парень взрывной, с характером, вспыльчивый. Может натворить дел.

Что делать?

Что мне делать?

Позвонить Андрею?

Сердце не на месте. Не хочется с ним разговаривать после всего. Эти его слова, уход демонстративный! Вообще всё поведение.

Рыльце в пушку?

Или реально не виноват, но не знает, как оправдаться?

Что делать?

– Мам, ну что?

– Дочь, набери-ка ты Демиду, мне он не отвечает.

– Так и мне не ответит. Сейчас, попробую.

Дарина звонит, слышу, что и у нее отвечает – абонент недоступен.

– Мам, может, его другу позвонить, Саньку? Санёк всегда в курсе.

– Давай, звони Саньку.

Друг отвечает, но, увы, он с Демидом сегодня не созванивался и не виделся.

– Мам, а на работу?

– А что на работу? Он же почти всё время удаленно?

– Ну да… Мам, а может, папе позвонить?

Папе…

Придется, наверное, хотя желания нет совсем, а что делать?

– Дарин, сделай мне чайку, пожалуйста.

– Черный, крепкий с сахаром? Голова болит?

– Не болит, но…

– Ясно, ты звони, я не буду слушать. Чай сделаю.

Такая у меня дочь – всё понимает.

Набираю номер Андрея, сердце не на месте, почему-то внутри всё дрожит. Слушаю гудки, а потом.

– Алло? Добрый вечер, Эвелина Романовна.

Глава 7

– Алло? Добрый вечер, Эвелина Романовна.

Что?

В трубке не голос моего мужа, нет, вместо него я слышу ленивый, протяжный голос Лялечки, которая произносит мое имя с ноткой превосходства.

Добрый вечер? Интересно, для кого?

Цепенею, руки холодеют, а по позвоночнику ползет ледяная дрожь.

Но голос у меня твердый – не показываю своего удивления:

– Ольга? Почему я не удивлена… И как тебе трахается со старым козлом?

В трубке пауза, потом наглое тихое хмыканье и ее отвратительный смех.

– Прекрасно. Ваш муж отличный любовник, очень чуткий и внимательный. В отличие от вашего сыночки-корзиночки, которому еще поучиться.

Сука. Но почему-то ее слова меня не ранят, а вызывают только злость и гнев.

– Ну, ну… А то я не знаю, какой он любовник. Открыла Америку. А теперь, давай-ка, позови его к телефону.

– Он… занят, – эта зараза буквально мурлыкает в трубку.

Ну до чего паскудная девка?

У меня внутри всё кипит.

Но совсем не так, как, видимо, эта зараза думает.

Наверняка она надеялась на мои слезы? На то, что я сорвусь в истерику?

Очень хочется, да.

Начать орать, устроить скандал.

Нет, я буду выше этого.

Малолетка Лялечка точно не стоит моих нервов.

Да и муж, который поступает так паскудно – тоже.

И говорить-то с ним мне уже не хочется – всё стало ясно. Вот только давать им повод думать, что они меня каким-то образом унизили или сломали, я не стану.

Хрен они угадали.

– Занят, значит? Ничего, скажи ему, пусть освобождается скорее, он мне нужен.

– Ну, ждите тогда, если у вас хватает гордости. – Ах вот она как запела!

– А при чем тут моя гордость? Ты о своей гордости подумай, сявка малолетняя. И меня с собой не равняй, шлендра, поняла? Зови Андрея, скажи, что его матери плохо, умирает…

– Что? – ага, в голосе страх появляется.

– Давай, давай, шевелись. Чем это он там, кстати, занят, если ты тут со мной говоришь? Или ты не одна у него такая?

Молчит.

Явно сказать нечего.

А мне вот… Мне вот есть что сказать!

И молчать я точно на этот раз не буду.

И страдать.

Вспоминаю ту прошлую измену Андрея, свое состояние.

Я была практически уничтожена, от меня не осталось ничего – пустая оболочка, которая могла только дрожать и умирать от горя.