Итак, что мы имеем? А имеем мы невероятную головоломку. Прибор особистов показал, что во мне нет демона. И этой хитрой машинке стоит верить. Но тогда кого же я подцепил во время ритуала? Хрен знает. Все мои стройные теории пошли прахом.

Может, во мне всё-таки ангел? Но тогда почему был выброс инфернальной энергии, цыганка назвала меня тёмным, а демоница чуть ли не прямо заявила, что во мне выходец из Ада? Нет, что-то вариант с ангелом не кажется правдоподобным.

Однако от особистов мне всё-таки стоит держаться подальше. Вдруг у них есть аппарат, чувствующий энергию Рая? Или общую энергию Эфира? Очень может быть, что такие механизмы существуют. Просто особисты не взяли такие аппараты, так как искали демона.

Хм, и что же можно сказать, подводя итог? Да, в общем-то, есть кое-что хорошее. Во мне нет демона! С плеч сразу же будто бы гора упала. Кажется, не стоит опасаться того, что мой разум кто-то поработит. Но докопаться до истины всё же надо. Очень надо. Кто-то же посылает мне знания. И надо обязательно выяснить, кто это или что.

Приняв такое многомудрое решение, я остановился на оживлённом перекрёстке и быстро поймал такси. А уже оно отвезло меня в центр города, сияющий словно новогодняя игрушка. Да-а, на электричестве тут не экономили. Витрины сияли, фонари поливали ярким светом бульвары и мостики, а по каналам плавали прогулочные яхты, украшенные горящими лампочками.

Переполненное кафе «Императрица» тоже оказалось залито ярким светом хрустальных люстр. Поблёскивал фарфор и столовое серебро, а накрахмаленные скатерти выглядели безукоризненно белыми. Воздух же пропитали манящие ароматы дорогого вина и восхитительных блюд, чинно уплетаемых посетителями.

Благо меня пустили внутрь, хотя я и удостоился косого взгляда швейцара, наряженного в красный сюртук и смешную шапочку. Но его взор быстро изменился, когда он увидел машущую мне красавицу Дымову. Она уже сидела за шикарно накрытым столом. И Каролина с сёстрами Астафьевыми тоже тут были.

– Добрый вечер, прошу прощение за опоздания. Дела задержали, – подойдя к столу, произнёс я, пробежавшись взглядом по девушкам, одетым в весьма сексуальные платья, подчёркивающие налитые груди, упругие попки и тонкие талии. Может, так и выглядит настоящий Рай?

– Дела? – вздёрнула бровку Виктория и весело добавила: – Расскажите же какие. Чем нынче занимаются подростки? Вы крапиву палкой били?

– Нет, этим я вчера занимался, – ухмыльнулся я, усаживаясь за стол. – Сегодня кошку изловил и банку ей к хвосту привязал.

– Вы живодер-р-р, – протянула Дарья, притворно осуждающе покачав головой.

– Есть немного… Вы же видели, что я сделал с Мироновым?

– Ха-ха, это было восхитительно, – сквозь смех проговорила Дымова, жизнерадостно сверкая глазками. – Тогда и я немножко живодёрка.

– Давайте лучше выпьем за нашу победу, – предложила Каролина, подняв бокал с вином.

Мы выпили. А потом ещё раз и ещё. И чем больше мы пили, тем больше мне нравилось общество этих мадмуазелей, которых вино превратило в весьма весёлых девчонок, порой отпускающих солёные шуточки. Только Каролина всё больше молчала и предпочитала слушать. А вот Дымова прям разошлась. Громко хохотала, запрокидывая голову, а улыбка не сходила с её пухлых губок. Веселье однозначно подавило её пассивную агрессию.

У Виктории же оказалось такое глубокое декольте, что после каждого взрыва хохота ей приходилось поправлять платье, дабы не оголить бюстгальтер. Правда, я всё-таки несколько раз увидел его кружевные края и соблазнительные полушария. А ещё я увидел десятки завистливых мужских взглядов, колющих меня будто шпаги. И вот они пнули мою ману. Их эмоции были искренними.

Я даже слегка напрягся, когда пошёл в уборную. Мне думалось, что кто-то особо завистливый захочет испортить мой вечер. Однако посещение туалета закончилось благополучно… ну, почти…

Сделав все свои дела, я открыл дверь и вышел в пустой полутёмный коридор с приглушённым светом двух торшеров.

– Михаил, – вдруг донёсся знакомый голос и из-за торшера показалась Каролина.

– О-о-о, господи, я думал, что торшер заговорил, – от неожиданности ляпнул я, воззрев на внучку ректора, чьи огромные голубые глазки пьяно поблёскивали.

– Я вам настолько не мила, что вы перепутали меня с торшером? – капризно надула она губки и подошла ко мне виляющей походкой.

О-о-о, кажись, Каролина перебрала. А что тут удивительного? Ей надо-то всего ничего. Пробку понюхать – и уже алкогольный передоз. Она же хрупкая, как ледяная роза. Хотя, признаться, меня тоже слегка штормило.

– Нет, просто темно. Наверное, так сделали для того, чтобы можно было незаметно ширинку застегнуть, ежели забыл это сделать в уборной, – вяло двигая языком, предположил я, глянув сверху вниз на раскрасневшееся личико Каролины. – А ты, собственно, как тут оказалась? Тут же мужской туалет.

– Перепутала, думала женский, – не слишком искренне проговорила девушка и следом осуждающе выдала, нахмурив бровки: – И ты, наверное, думал, что женский. Ты ни одной юбки не пропускаешь! На всех девушек заглядываешься! Стрелка компаса всегда указывает на север, а твой взгляд на зад очередной девушки! Ты беспринципный тип, Волков!

– Принципный. Я не смотрю на толстых, низких и плоских…

– Я думала, что ты лучше… а ты… а ты… Эх, – девушка, не найдя достойный эпитет, рубанула ладошкой воздух и пьяно покачнулась.

– Возраст такой, – пожал я плечами, начав догадываться куда ветер дует. Но мне сейчас явно не стоит влезать в отношения Каролины и Дымовой. Пусть лучше внучка ректора слегка охладеет ко мне. А уж потом я разберусь, что делать.

– Не в возрасте дело, – мрачно проворчала она, шмыгнув носиком.

– Это, конечно, замечательный разговор, но давай лучше обсудим ваш с Дымовой должок. Когда я смогу попасть в библиотеку ректора?

– Да хоть сегодня. Полночь подходит?

– Вполне.

– Тогда в полночь заберись на крышу соседского дома. Там у стены всегда стоит лестница. Тебе надо будет лишь перелезть через забор. Думаю, для тебя это плевая задача, учитывая то, что ты умудрился давеча пробраться в мою комнату, – сказала девушка и с затаенной грустью посмотрела на меня. – В полночь я перенесу тебя с соседского дома на крышу дедушкиного.

– Замечательный план. А теперь нам пора возвращаться в зал. Там сейчас по просьбе Варвары включат телевизор. Не дай бог пропустим новости.

– К чёрту новости! – вдруг выругалась Каролина, заставив меня удивлённо округлить рот.

– Полегче с такими словами. Вам же завтра стыдно будет за них, – иронично сказал я и взял девушку за локоток. – А то и в церковь придётся идти.

– Стыдно? – вскинула она подбородок. – Вряд ли. А вот за это точно будет стыдно…

Девушка вдруг встала на цыпочки, подалась ко мне и поцеловала. Её губы оказались мягкими и податливыми. А запах её волос проник в мои ноздри и с двух ног вышиб мозги. Кажется, я услышал пение райских птиц. Правда, его весьма неделикатно прервал ошарашенный вопль Дымовой:

– Каролина!

Внучка ректора тотчас отпрянула от меня и с ужасом посмотрела на красноволосую фурию, стоящую посреди коридора. Её лицо быстро наливалось гневом. Губы кривились, а глаз дёргался, будто у неё защемило нерв.

– Это всё моя вина, – торопливо проговорил я, решив защитить Каролину. – Вино ударило в голову, растоптав последние извилины. Да и гормоны… ох, уж эти гормоны! Что они со мной творят! Мне на той неделе столб понравился.

– Врёшь… – с трудом выдохнула Дымова, словно кто-то невидимый отчаянно сжимал её шейку. – Это не ты в женском туалете, а она – в мужском. Предательница!

Графиня резко развернулся и пулей вылетела из коридора.

– Варя, подожди! – метнулась за ней Каролина.

– Дела-а-а, – протянул я и следом глухо добавил: – Да, жизнь – действительно замечательный режиссёр.

– Михаил, что произошло? – вошли в коридор сёстры Астафьевы, которые, кажется, выпили больше всех. Обе девушки слегка покачивались и глупенько улыбались.

– Варвара-а пронеслась через весь за-ал и выскочила-а из кафе. А следом за ней Каролина-а. Что ты им тут показа-ал? – растягивая слова, спросила Виктория, стрельнула взглядом на мою ширинку и добавила: – Своего воробышка-а?

– Нет, орла не показывал, – отрицательно покачал я головой и решительно сказал: – Всё, закругляемся. Пора покидать это славное местечко. Чую, Варвара и Каролина не вернутся.

– А что случилось-то? – тревожно спросила Дарья, выглядящая чуть трезвее сестры.

– Потом как-нибудь расскажу, – проронил я и вышел из коридора.

– А поехали-и в нашу квартиру. Там и расскаже-ешь, – ударил меня в спину весёлый голос Виктории.

Я проигнорировал его и нашёл мрачным взглядом официанта, обслуживающего наш столик. Надо бы выяснить во сколько обошлось наше застолье. Думается, что цена, мягко говоря, не хилая, а платить мне. Не стану же я трясти деньги с сестёр Астафьевых? Поэтому встаёт логичный вопрос…  А человеку с одной почкой так же комфортно жить, как и с двумя?

Глава 3.

К счастью, Дымова заранее внесла депозит, который покрыл стоимость нашего застолья. Эта новость изрядно обрадовала меня, так что кафе я покинул в сносном настроении. Астафьевы же ещё раньше укатили с личным водителем.

На улице к этому моменту пошёл мелкий, противный дождь, напоминающий холодные слёзы. Капли стучали об крыши домов, автомобили, купола зонтиков и падали на мостовую, собираясь в лужи.

Однако позеленевшие от времени медные часы на башне показывали, что время всего лишь приближалось к девяти часам.

Как-то рановато ехать домой. Может, стоит наведать того простолюдина? Как там его? Александр Смертин, кажется? Адрес я его помню, так что стоит посетить его и договориться о татуировке, чтобы к понедельнику он уже был готов. Да, так и сделаю.

Цапнув кем-то забытую на карнизе газету, я прикрыл ею голову и быстрым шагом двинулся в сторону метро, проклиная про себя мерзкую погодку. Да ещё она довольно быстро выдула из меня весь хмель. В метро я уже спустился практически трезвым и несколько станций хмуро смотрел в одну точку, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Благо желудок меня всё-таки не предал. Успокоился. Посему я без эксцессов выбрался из метро, оказавшись далеко не в самом хорошем районе, облюбованном рабочими.

Вокруг высились красные, кирпичные трёхэтажные дома с мутными окнами, часть из которых оказалась заколочена досками. Входные двери были обшарпаны, стены испещрены трещинами, а улицы изобиловали глубокими ямами, заполненными мутной водой, смешанной с нечистотами.

– Что-то мне моя идея уже не кажется такой хорошей, – прошептал я себе под нос. – Но возвращаться не солоно хлебавши как-то не хочется.

Смахнув с носа дождевую каплю, я пошёл вдоль домов, поглядывая на немногочисленных местных жителей, не побоявшихся дождя. Заросшие щетиной, с серыми от тяжёлой работы лицами и с потухшими глазами. Они порой провожали меня тусклыми взглядами. А я старался не привлекать ничьего внимания. И вот таким макаром добрался до покосившегося дома с побитым ржавчиной номером тринадцать. Тут-то и живёт Смертин.

Я вошёл внутрь, поморщился от запаха тухлятины, поднялся по рассохшимся ступеням на второй этаж и постучал в хлипкую дверь.

– Кто там? – донёсся из квартиры хриплый голос Смертина.

– Михаил, тот, что студент.

– А-а-а, надумали-таки татуировку сделать, сударь? – обрадовался парень и следом зашёлся в надсадном кашле.

– Ага. Детали обговорить надо. Дед дома?

– Нет, в больнице он. Я немного денег отыскал – и отправил его лечиться, – открыв дверь, проговорил бледный Смертин, чьё костлявое тело скрывала заляпанная майка.

С последней нашей встречи он обзавелся густой синевой под глазами. Его скулы ещё больше заострились, а на губах блестела слюна. Но в глазах полыхал живой огонь, не угасший под напором болезни.