Вот когда я резко прихожу в себя. Но первая же попытка избавиться от него оборачивается неудачей, а мужские губы спускаются ниже. Замирают у самых сосков. Опаляют один из них своим горячим дыханием. И я снова обмираю от ужаса. Потому что… всё-таки до ужасного приятно, когда он прикасается именно к ней. Пытаюсь съёжиться и не допустить ничего подобного, но, конечно же, бесполезно. Внутри снова нарастает паника. Но уже не из-за него, а от реакции собственного тела. Мне не должно нравиться, но нравится. Язык неспешно обводит ореолу, губы аккуратно прикусывают вершину, и меня выгибает навстречу обжигающему прикосновению.

«Не смей!» – кричу и ему, и себе мысленно.

На деле с губ срывается довольный стон.

Мозг атакуют импульсы жестокого удовольствия, которому просто невозможно противостоять.

Лунная богиня, убей меня!

Чтобы я больше никогда не чувствовала ничего подобного!

Крепко жмурюсь, до болезненных судорог в пальцах цепляясь за мужские плечи.

– Нет, нет, нет, – повторяю то и дело нам обоим.

Вот только Каин если и слышит, то не слушает. Он тоже прекрасно понял, что моя грудь – моя слабость. И теперь играет на ней, как виртуозный скрипач, управляя моими желаниями, заставляя желать намного больше.

Так неправильно.

Но так приятно…

На глаза попадается то, о чём я успеваю подзабыть за всем этим, и я недолго думая, исполняю, наконец, задуманное. Сгибаю ногу в колене и резко выпрямляю, со всей дури врезаясь стопой в основание статуи танцующей девушки в восточном одеянии. Через тройку таких ударов, у меня всё-таки получается её раскачать. Та начинает шататься, и я с замиранием сердца слежу за тем, как она переваливается с одного угла на другой, после чего всё-таки падает. Прямо на нас с Каином. Прямо ему на спину. Оставляя на его затылке огромную шишку.

Ой, мама, надеюсь, я его не убила…

Глава 3

Громкий долгий звонок разносится по огромному особняку и слышится даже здесь у дальних ворот. Я нервно расправляю на себе повязанную на манер сарафана простыню, завязанную сзади на шее, и жду, когда мне откроют, переминаясь с ноги на ногу. Наконец, ворота распахиваются, и я вхожу в небольшой дворик с широким крыльцом, над которым горит одинокий уличный фонарь.

Стоит мне подойти ко входу, как дверь широко распахивается, позволяя рассмотреть застывшую на пороге фигуру массивного светловолосого оборотня с насмешливым взглядом светло-карих глаз. У него в руках телефон, в котором слышно чьё-то недовольное рычание. Знакомое такое рычание. От него мурашки ужаса расползаются по всему телу, и я едва сдерживаю желание развернуться и сбежать из этого места. Особенно, когда следом доносится:

– Нашлась твоя пропажа. И искать не пришлось.

Ой, папочка…

А это именно он. Убеждаюсь в том, как только дядя Лукас передаёт трубку мне.

– Какого хера, дочь? Почему я должен искать тебя по всему Нью-Йорку, когда ты должна быть уже в общежитии?

Я где стою, чуть там же и не падаю на колени, готовая молить о прощении, как если бы папа находился рядом со мной. Не то, чтоб я боялась физической расправы, нет, но иной раз кажется, лучше бы он нас ремнём лупил, своих детей, чем его нотации и угрозы наказания, которые могут легко и быстро перерасти в реальность.

– Я… так получилось, – мямлю виновато.

– И как же так получилось? – ожидаемо заинтересовывается отец.

А я понимаю, что не могу сказать ему правду. Не тогда, когда он в таком настроении. И даже хуже. Но и врать не вариант. Вот и смотрю на дядю с мольбой и отчаяньем.

– Нет уж, сама, – отказывается тот помогать.

Блин!

– Камеру включи! – требует отец.

Мне точно конец!

– Я жду, Доминика!

– Пап…

– Сейчас же! Камеру!

Нервно сглотнув, я делаю, что велено, и смотрю куда угодно, но не на него. А вот его горящий закатным багрянцем янтарный взор ощущается очень остро, почти осязаемо, даже через дисплей мобильного.

– Отдали! – отдаёт он новым приказом, и я и в этот раз не смею ослушаться, только сжимаюсь вся, когда слышу недоверчиво-шипящее: – Это что, простыня на тебе?!

Я всё-таки кошусь на папу.

– Нет, – пищу, отрицательно качнув головой. – Платье. Из чистого шёлка. Просто… такой фасон. Я на день рождения ходила, вот и одолжила.

Папа щурится, разглядывая меня пристальней прежнего. Янтарные глаза прожигают насквозь, до самых глубин души. Он хмурится, отчего его и без того хмурые черты лица становятся ещё более мрачными. А следом пожимает губы и задаётся новым вопросом:

– А не в общежитии ты в такое время, потому что?..

Чуть опускает голову, глядя на меня почти исподлобья. Ему на лоб падает отросшая чёлка медово-каштанового оттенка, которую он не спешит убирать. И это пугает пуще прежнего. Он не верит мне. Ни капельки. И если так и продолжится, то плакала моя учёба.

– Не уследила за временем, – выдавливаю из себя с самой беззаботной из всех возможных сейчас улыбок. – Оно закрыто уже. Вот и пришла ночевать к дяде Лукасу. Решила, что так тебе спокойнее будет.

– А на звонки почему не отвечаешь?

Почему, почему!.. Потому что твоя дочь бестолковая идиотка! Телефон же остался лежать в сумочке в одной из комнат первого этажа особняка Каина, когда он меня на плечо в первый раз закинул и понёс в свою спальню. Вслух, конечно, ничего такого не говорю.

– Забыла телефон зарядить перед выходом, – оправдываюсь первым подходящим фактом.

Тоже ни капельки не вру. Действительно не зарядила.

Лунная богиня, обещаю, я больше никогда не буду посещать ни одной вечеринки, только пусть он мне поверит!

Но папа был бы не собой, поведись так легко на мои слова.

– А почему твоя машина в нескольких километрах от тебя и общежития?

Потому что одна блондинка, именуемая подругой, свалила на ней в неизвестном направлении без предупреждения. И за это я с неё ещё завтра сама спрошу!

Вслух же:

– Подруге одолжила.

Папа прищуривается и молчит. Долго молчит. И чем больше он молчит, тем больше я нервничаю.

– Пап, я правда ничего такого не делала. Просто на празднике было так весело, что я потерялась во времени. Я даже не пила. Можешь у дяди Лукаса спросить, он подтвердит, – поворачиваю телефон дисплеем к тому, о ком говорю.

Лукас Эмерсон насмешливо выгибает бровь, глядя на меня, но согласно кивает.

– Алкоголем от неё точно не несёт.

Выдыхаю и уже с более радостной улыбкой разворачиваю дисплей обратно к себе.

– Вот видишь!

– Допустим, – всё ещё не спешит верить папа, но больше не настаивает, хотя и не сдаётся так сразу. – Но, учти, узнаю, что вместо учёбы ерундой занимаешься, тут же вернёшься обратно в Дубай! Поняла меня?

– Поняла, – спешу заверить. – Но я не занимаюсь ерундой. Просто подруга пригласила, а я не смогла отказать. Праздник же. Некрасиво как-то.

Закатный багрянец глаз отца заметно тускнеет, и я облегчённо выдыхаю. Пока ещё про себя.

– Ладно, считай, отмазалась. Но если что…

– Я помню, папа, – перебиваю его. – Маме с братьями привет передавай. Скажи, я очень сильно по ним соскучилась. И по тебе. Сильно-сильно. Люблю тебя, – посылаю ему воздушный поцелуй.

И папа тут же расплывается в довольной улыбке. Его суровое выражение лица сменяется привычным обожанием, и вот теперь я, наконец, расслабляюсь.

– Вали уже, – ворчит он. – И трубочку Лукасу обратно передай.

Я не то, что отдаю, буквально пихаю её ему. Что угодно, лишь бы больше не попадаться папе под руку.

Дядя понимающе усмехается и отходит с порога, позволяя проскользнуть внутрь, чем я и пользуюсь.

Фух! Пронесло!

Взлетаю на второй этаж, как метеор. И первым делом спешу залезть в душ. Нужно скорее смыть с себя чужие прикосновения. Избавиться от них и никогда-никогда больше не вспоминать.

Это же надо так влипнуть!

Хвала Лунной, у меня получилось обойтись сильным испугом, иначе даже не представляю, что бы делала в ином случае. То есть понятно, что делать хоть что-то было бы уже поздно, но всё равно. И надо было этому Каину именно меня выбрать из толпы всех присутствующих девчонок!

Ненормально озабоченный!

Правильно я ему статую на голову уронила. Тем более, он альфа. Его чтоб убить надо что-то посерьёзнее применить вместо простого удара по голове.

А если всё-таки убила?..

От мысли о подобном по плечам морозные мурашки ползут.

Да нет, не может быть!

Моего папу с дядей и пули-то в сердце не особо берут, а тут какой-то камень на голову. Оклемается. Ускоренная регенерация быстро ушиб залечит. Другое дело, что Каин попытку своего убийства просто так не попустит, а значит мне стоит перестраховаться.

После долгих раздумий, я принимаю единственно-верное для себя решение – остаться жить у дяди. И охрану тоже надо попросить себе будет обязательно у него.

Как я объясню такую просьбу? Так это… поклонник навязчивый в университете появился, достал, не могу больше терпеть его приставаний. Почти не совру даже, если так подумать.

Да. Хороший план.

Жаль, не получается его осуществить так сразу. Встав рано утром, умывшись и переодевшись в оставшиеся от прошлого посещения этого дома джинсы и белую футболку, я направляюсь вниз. Чтобы узнать, что дядя уехал куда-то по делам ещё ночью, как и его пара Далия.

Что такое не везёт и как с этим бороться…

Ничего не остаётся как ждать их возвращения.

Или не ждать?

Наверное, лучше именно сейчас, пока ещё возможно, съездить в общежитие за вещами. И за машиной. Так больше вероятности не быть пойманной людьми Каина. А то ведь он точно будет искать. Альфы такое не прощают.

Я вообще не знаю, откуда во мне взялась вчера вся эта смелость выступить против него, ещё и напасть. Едва ли хоть одна волчица позволила бы себе нечто подобное на моём месте.

Альфа в своём праве.

Наше дело маленькое – подчиняться и радоваться, если один из них обратит на одну из нас внимание.

Это ведь такая честь!

Альф не так много. Истинных альф. Не тех, кто себя так зовёт, потому что сколотил свою стаю. Альф по рождению. Плоть от плоти другого альфы. Я и сама несу в себе этот ген. Пусть он во мне неактивный, но зато я способна дать сильное потомство для таких, как Каин. Тем я и ценна для них. Мало, кто откажется от такого дара. Наверное, поэтому Каин меня заметил. Его зверь почуял во мне сильную кровь. И это ещё один повод держаться от этого мужчины как можно дальше. Но глаза у него красивые…

В них я и врезаюсь сходу по возвращению в общежитие.

Открываю дверь и застываю, в шоке рассматривая расположившегося на моём стуле оборотня.

Да ну нет! Не может этого быть! Невозможно!

Но, увы, Каин есть. Он здесь. По-настоящему. В моей комнате. Снова во всём чёрном, начиная от футболки и заканчивая кроссовками – смотрится в светлом маленьком помещении невероятно чужеродно, тем самым подтверждая, что ни черта не видится мне. Прожигает меня чёрным взором с золотистыми бликами, а на губах блуждает довольная ухмылка.

– Здравствуй, моя феечка…

Ой, папочка…

А можно меня всё-таки обратно домой, в Дубай, и замуж?..

Я согласна!

Каин

Хрупкое чудо застревает в дверном проёме, в шоке хлопая своими длиннющими ресницами и явно не веря тому, что видит, а я не тороплю её. И сам на некоторое время тупо висну на том, какая же фейка невъебенно красивая. Стройная. Ладная. Миниатюрная. Как если б по моим личным запросам придуманная и созданная. И даже лучше. А я будто и правда под дозой волшебного порошка нахожусь. Как ширнулся первым вдохом, увидев её, впитывая её сладкий запах, так до сих пор и не отпускает.