Когда-то в прошлом меня уже пытались похитить папины враги. И мне это совсем не понравилось. Особенно то, как папа меня спас. Это был первый и последний раз, когда я видела его в такой безудержной ярости, и пообещала сама себе, что больше никогда не создам ситуации, при которой он может снова впасть в такое состояние. Никого не пощадил. А мне ещё долго потом снились разорванные на мелкие части тела незадачливых похитителей. Папа в тот момент не подумал, что его десятилетней дочери не стоит такое видеть. Именно поэтому я ему соврала и не сообщила ничего о Каине. Не хотелось повторения. Тем более, обошлось же. Да и не буду же я прибегать к его помощи из-за каждого поклонника, которому сорвёт крышу?

Хотя по поводу преследующего меня прямо сейчас оборотня, пожалуй, всё же скажу. Дяде. Пусть разберётся, кому я вдруг так сильно понадобилась, что этот кто-то идёт на такие риски, похищая меня средь бела дня на виду у всех. Явно же неспроста это всё.

Новый удар, теперь уже сзади, заставляет подавиться всеми мыслями и сосредоточиться на настоящем. Знакомый район сменяется другим. Тем, в котором живёт Каин.

Ох, я об этом ещё пожалею, вот точно, но сейчас лучшего способа избавиться от непонятного хвоста не нахожу. Лучше уж приставания Каина переживать, чем неизвестно что.

– Через три поворота направо, – велю таксисту.

Тот беспрекословно выполняет моё веление. Лавирует между машинами так умело, что едущий за нами внедорожник очень скоро остаётся позади. Но я не расслабляюсь. Так что, когда на горизонте появляется дом Каина, я уже нетерпеливо ёрзаю по сидению.

– Спасибо! Спасибо вам большое! – вытаскиваю из сумочки все сотенные купюры, что есть, и передаю водителю сразу, как только мы тормозим рядом с нужным домом.

Больше, чем договаривались, но заслужил, что уж там. Да и отсчитывать нужное количество времени нет.

Мужик счастлив, а я, выдохнув, убеждаюсь, что хвост и впрямь отсутствует, быстро выбираюсь из авто и бегу к знакомым воротам. О том, чем мне за это придётся заплатить, стараюсь не думать. В любом случае жизнь дороже, а со всем остальным я как-нибудь разберусь. Потом.

За закрытыми коваными воротами виднеется широкая подъездная аллея, теряющаяся за поворотом. Я несколько раз нервно жму кнопку вызова и прикусываю нижнюю губу. Почему-то только сейчас задумываюсь о том, что Каина может и не быть дома. Разгар рабочего дня как никак.

– Имя и цель прибытия, – слышится через мгновение в динамике.

Я тихо выдыхаю.

– Я… Доминика. Доминика Эванс. Каин дома? Мне нужно с ним увидеться. И поскорее. Передайте ему, что это очень срочно и важно.

Ответа не следует, зато в начале улицы появляется знакомый чёрный внедорожник.

Чёрт!

Не успеваю.

Чтоб тебя, Каин! Вот почему, когда ты нужен, тебя нет?

И такси уехало…

Я уже готовлюсь к тому, что придётся перелезать через забор, но, хвала Луне, не приходится – ворота открываются, позволяя войти внутрь. Юркаю туда в ту же секунду. И вновь шумно выдыхаю, когда проход вновь блокируется электронным замком. Ещё через миг замираю, встретившись взглядом с одним из тех, кто охранял комнату в ночь моего знакомства с их альфой. Он выходит из небольшой охранной будки слева, которую я не сразу замечаю на эмоциях.

– Привет, – шепчу, переминаясь с ноги на ногу под его насмешливым взглядом.

– Вот это ты, ляля, сюрприз устроила. Не думал, что сама придёшь, – озадачивается бугай.

– Так получилось, – слабо улыбаюсь.

– Ну идём, провожу, – кивает мужчина и первым идёт в сторону входа.

В ту ночь трёхэтажный дом весь сверкал яркими огнями, окна и двери были распахнуты настежь. Сегодня и близко ничего такого нет, но сооружение из белого камня всё равно выглядит более чем внушительно и дорого. Фасад прикрывают высокие ели и прочие растущие вокруг деревья и кусты. Я всё это фиксирую краем сознания, больше увлечённая тем, как бы объяснить хозяину участка причину своего внезапного визита, а ещё оправдать свой обман со свиданием. Он же обязательно спросит за него с меня. И чем ближе мы подходим ко входу, тем меньше я уже хочу туда идти.

Зачем я вообще сюда приехала?

Я ведь к тёте собиралась. И мы как раз достаточно оторвались, чтобы сменить направление поездки, но я всё равно выбираю оказаться здесь.

Я сошла с ума? Раз с чего-то решаю, будто такой, как Каин, станет меня защищать по доброте душевной. Не станет. Тогда откуда эта убеждённость в обратном?

И ведь поздно возвращаться. Где-то там меня поджидает другой оборотень, и если уж выбирать из двух зол, лучше уж знакомое. С Каином я хотя бы знаю, чего ждать. Он точно не станет меня убивать.

Хотя оказавшись в холле его дома я в этом уже не так уверена. Он стоит возле лестницы одинокой фигурой во всём чёрном, и вся моя бравада разбивается о его пристальный, полный мрака, чёрный взор, которым он насквозь прожигает меня всю. Аж трясти начинает. Застываю на пороге, более не в силах сделать ни единого шага, даже поздороваться не получается, вообще ни единого слова произнести. Меня буквально пригвождает к месту тяжестью его ауры.

Ой, папочка, кажется, твоя дочь только что совершила непоправимую ошибку…

Каин

По мозгам лупит жёсткое дежавю, а я едва держу себя в руках, пока смотрю на застывшее в дверях хлопающее своими длиннющими ресницами то самое хрупкое чудо передо мной, которое я вычисляю и ищу целых три дня. Всё-таки Нью-Йорк большой город. Но куда больше моя жажда наказать эту мелкую заразу за содеянное. Взять с неё плату сполна. И нет, не только за то, что динамит меня. За последние три дня добавляются новые, куда более весомые факты, о которых я стараюсь думать и помнить, глядя на неё. Но думаю в итоге только о том, насколько, интересно, широко распахнутся дивные фейкины глаза, если я прямо сейчас вскрою, разорву и выкину к херам всю эту нелепую мешковатую одежду на ней, а потом одним резким мощным толчком натяну её на свой камнем стоящий хер. А ещё о том, как громко и протяжно она будет стонать подо мной, умоляя, пока я буду раз за разом в неё вбиваться, будто помешанный.

Я ведь и есть помешанный…

Помешался.

На ней.

Собственно, потому последние трое суток и становятся адовой мукой. А ведь столько шлюх пацаны на замену ей присылают. Ни одна не заходит.

И вот она, моя фейка – бери, не хочу…

И я хочу.

Пиздец, как хочу!

И возьму.

С учётом, где мы находимся, мне даже возможные свидетели в принципе не помеха. Хотя вряд ли сама фейка о том подозревает, когда я оказываюсь перед ней, раз уж она сама не спешит подходить. В последний момент сдерживаюсь, пока не трогаю свисающую с неё мешком кофту с идиотским мультяшным рисунком. Не только одевается так, словно мы собираемся в ролевуху играть, и я в роли педофила, собирающегося трахнуть малолетку. Цвет волос тоже меняет. Это тоже из-за меня? Но надо признать, тут стопроцентное попадание. Мне охуенно вставляет. Платиновый, почти белоснежный оттенок – яркий и броский, привлекательный. Так и манит собрать, намотать на кулак. Уверен, в свете лучей заходящего солнца и вовсе сверкать будет, как звёздное полотно, делая её янтарный взгляд темнее и глубже.

Но самый кайф во всём даже не это!

А то, что она тут по своей воле…

Хотя и не совсем.

– Ну, здравствуй, феечка, – тяну охрипшим от переизбытка внутреннего напряжения голосом, не отказывая себе хотя бы в том, чтобы запустить ладонь в белоснежные локоны.

Чтоб исключительно на меня смотрела.

– Здравствуй, – тихим эхом отзывается она.

Я чувствую дрожь в её теле, в глазах мелькает сотня сомнений, но она заставляет себя оставаться на месте.

Да и кто б её отпустил!

Не теперь…

Теперь она уж точно никуда нахрен от меня не денется. Пока не затрахаю до потери сознания. Так, чтоб имя собственное позабыла, не то что своё смешное наивное сопротивление. И до тех пор, пока мне не надоест.

– Что, извиняться пришла? – ухмыляюсь.

Если она за чем и приходит, то уж точно не каяться за все свои прегрешения с повинной, судя по виду. Не зря хмурится, заслышав мой вопрос, а затем надменно фыркает.

– Вот ещё! Если кому и надо тут извиняться, так точно не мне, – выдаёт гордо. – Это же ты обещал за мной заехать и сводить в ресторан и продинамил.

Сказать, что я херею…

Ничего не сказать.

Невольно кошусь на входную дверь. По идее фейка должна была явиться не одна. И уж точно не с тем охранником, который сегодня дежурит на воротах, потому привёл её и ушёл. А всё потому, что очень уж хочется поинтересоваться, не ударилась ли моя фейка головой, пока давала дёру от моего беты около получаса назад. Но потом вспоминаю, какая она у меня затейница, а ещё знатная врушка, и меня разом отпускает.

– Наверное, потому, что ты забыла скинуть мне свой новый адресок, когда сменила хату, – скалюсь злорадно.

– С каких пор для такого, как ты, это проблема? – будто искренне удивляется она.

Невольно усмехаюсь.

– Тут ты права, – признаю её правоту.

И уже знаю, что она ляпнет мне в ответ.

– Вот, видишь! – тут же ловит она меня на слове, как я и ожидаю. – Продинамил!

Мой оскал становится только шире.

– Ничего, после того, как я тебя хорошенько выебу, ты меня не только за это, но и вообще за всё на свете простишь, – утешаю её охотно, забираясь свободной ладонью под широкую кофту, с наслаждением добираясь до бархатной нежной кожи и двух ямочек на пояснице.

– Что? Нет! – бьёт она меня по рукам, пытаясь увернуться. – Я… Я… Я не для этого здесь! У нас даже свидания ещё не было! А я вообще раньше десятого не даю!

Втягиваю глубже её сладкий тонкий аромат, и улыбаюсь намного довольнее, чем рассчитывает сама фейка. Нет, я не о тех приторных духах, которыми она поливается. О том запахе, на котором меня так клинит, скрытый как раз за этими её духами.

– Похуй. Не даёшь, и не давай, – соглашаюсь с ней, ныряя пальцами под пояс штанов, чтобы кожа к коже ощутить тепло её попки, которая помещается почти полностью в одной моей ладони, так легко накрыть её раскрытой пятернёй и сжать. – Я сам возьму.

Моя гостья аж подпрыгивает на месте от моих действий.

– Каин! – возмущается звонким голосом. – Я правда вовсе не для этого к тебе пришла!

– Разве? – усмехаюсь встречно, сжимая её ягодицы чуть крепче, вместе с тем аккуратно подталкивая на себя. – Ты ж хотела извинений? Вот, – и сам толкаюсь ей навстречу, позволяя прочувствовать всю твёрдость моего стояка. – Извинюсь по полной, феечка. Простишь меня минимум трижды в ближайший час.

Ещё немного, и мои яйца взорвутся от переизбытка спермы, скопившейся в них. Надо бы срочно спустить.

– Да я тебя уже простила! И без всего этого! Честно-честно! – толкает меня от себя.

– Не, как-то неискренне выглядит. Мой метод всё же надёжнее, – скалюсь в ответ, надавливая средним пальцем между упругих половинок.

Фейка, конечно, всё ещё ёрзает и извивается, но тем самым лишь трётся об меня активнее, подстёгивая продолжать. А уж когда я наконец касаюсь нежной плоти…

– Каин, – со священным ужасом в глазах застывает каменным изваянием девушка.

Смотрит так, будто я в самом деле совершаю настоящее преступление.

– Не надо, – просит едва слышным шёпотом.

А вот тут она крупно заблуждается.

– Надо. Ещё как надо. И тебе тоже надо станет.

– Нет, – качает она головой с новой попыткой оттолкнуть меня.

Игнорирую. Херня это всё полная. Всего несколько дюймов плавного скольжения чуточку глубже по нежным складочкам туда-сюда, и на моём пальце остаётся влажный след. А я втягиваю в себя её ставший более отчётливым сладкий запах и кайфую от того, как пронзающее девушку напряжение во всём теле становится слабее, постепенно меняется, превращается в нечто иное. Хотя фейка и тогда не сдаётся в новых попытках избавиться от меня, уйти от откровенных касаний. Ноготки оставляют полосы на моей груди, с такой силой вонзаются в кожу. Но мне и это по кайфу. Так только острее чувствуется то, насколько она близко ко мне.

– Стой. Каин, стой. Я о помощи просить пришла, а не это всё. П-прекрати.

Ещё одна чушь, которую я игнорирую.

– Я и помогаю, – ухмыляюсь.

– Я… Я не о такой помощи прошу, – выдыхает фейка, крепко жмурясь, усиливая нажим ноготков, ещё немного и кровь мне пустит. – Каин…