Первый считался богом трепетной юношеской любви. Златокудрый красавец в венке из полевых цветов, Лель играл на свирели, и все внимали его музыке. Второй покровительствовал семейным парам и пробуждал в людях не нежную любовь, а сверкающую искрами страсть. Его голову украшал венок из цветов шиповника. Полель подносил молодоженам на свадьбе рог с вином, чтобы они хмелели друг от друга всю жизнь.

Богов, отвечавших за любовь и плодородие, было довольно много, поскольку, как известно, «любовь и голод правят миром»^[1]. Весной наши предки чествовали КОСТРОМУ, проводы которой означали окончание весенних работ. Во время проводов этой богини в ее белые одежды рядилась женщина, идущая впереди процессии с дубовой веткой в руке. Проводы заканчивались ритуальными похоронами богини, когда ее соломенное чучело со смехом и ритуальными рыданиями сжигали, разрывали на части или топили – отзвук далеких времен, когда в жертву приносились живые люди. Само же имя Кострома происходит от русского слова «костерь», то есть кора дерева. В Украине аналогом Костромы был Кострубонька, которого изображали то в виде мужчины, то в виде женщины.

Как и другие древние племена, наши предки приносили в жертву живых людей. Во многих крепостях есть Девичьи башни, названные так не потому, что там злые отцы прятали сказочных красавиц. На самом деле это отголоски тех времен, когда под ними закапывались невинные девушки, чтобы крепости были так же целомудренны, как и принесенные при их строительстве жертвы, и ни один враг не смог бы в них ворваться. Так, при строительстве стен крепости в Нижнем Новгороде в 1372 году подобная участь постигла купчиху Марью.

После битвы воины князя Святослава предали огню тела своих погибших товарищей, «заколов при этом по обычаю предков множество пленных, мужчин и женщин. Совершив эту кровавую жертву, они задушили нескольких младенцев и петухов, топя их в водах Истра» (Лев Диакон^[2]). Человеческие жертвы приносились и в Киеве перед пантеоном богов князя Владимира. Людей отправляли ходоками к богам, чтобы вымолить защиту в случаях наступления голода или стихийных бедствий. И жертвы большей частью сами добровольно отправлялись на смерть, чтобы испросить милости для своего племени, как хорошо показано в румыно-французском фильме «Даки» (1967). В те времена считалось, что такие «гонцы» после смерти попадают прямиком в райские кущи Ирия, где они будут жить в покое и довольстве в окружении усопших родственников. Неплохая перспектива с точки зрения людей, веривших в такую возможность.

Человеческие жертвы, в том числе дети, приносились не только Велесу – богу с неоднозначной репутацией, но и, например, Мокоши с Ладой. Но это не означает, что предки русичей были излишне кровожадными. Через этап принесения в жертву людей проходили многие (если не все) древние религии. Языческие боги славян были не кровожаднее богов прекрасной Эллады, а уж про ацтеков и говорить не приходится! Удивления достоин тот факт, что в Мезоамерике вообще кто-то выжил с их подходом к богослужению.

Летом эстафетная палочка ответственности за хороший урожай переходила к одному из особо почитаемых богов – КУПАЛЕ, праздник которого приходился на день летнего солнцестояния. Юный и прекрасный, в венке из цветков-купальниц он шел по земле с плодами и цветами в руках, и легкий ветерок колыхал его одежду. Его культ был во многом связан с огнем. Во время празднования Купалы молодежь танцевала, водила хороводы и прыгала через очищающий огонь костров – чем выше прыгнешь, тем больше удачи будет у тебя в грядущем году. Тогда же сжигалось чучело Купалы. Затем, на рассвете участники праздника шли на реку для обязательного традиционного омовения. Недаром же бога зовут Купала – от слова «купать»! Так в образе этого бога слились огонь и вода, небесное и подземное, Правь и Навь. А где Навь засветилась, так обязательно происходят чудеса. Вот и в ночь на Купалу растения обретали самую большую силу и зацветал даже папоротник, чей цветок открывал нашедшему клады и тайны мира. За это Купала получил прозвище Иван Травник. Историки возводят истоки купальского цикла к древнему, еще до праславянского, мифу о поединке между Перуном и Змеем. Из-за этой двойственности появилось предание о цветке иван-да-марья. В нем рассказывается о браке брата с сестрой, закончившемся трагедией: брат убил сестру, которую первоначально звали не Марья, а Мара, Морена. И два цвета цветка – желтый и синий – олицетворяют несчастную пару. После принятия христианства Иван Купала в народе слился с Иоанном Крестителем.

Но вот урожай собран. Выпал снег, и годовой цикл «дежурства» богов плодородия завершает КОЛЯДА. На его время пришлись уже христианские праздники – Рождество и Новый год. Но язычество из них вытравить до конца не удалось. Уже в глубоко христианские времена молодежь, нарядившись животными, продолжала ходить по домам, распевать колядки – песни, в которых звучали пожелания благополучия всем живущим в доме. За это хозяин должен был отблагодарить гостей какими-нибудь подарками, обычно выпечкой. С образом Коляды перекликается образ бога плодородия АВСЕНЬ (УСЕНЬ), также связанный с Новым годом и Рождеством. О нем упоминается в колядках. Но почитаем он гораздо меньше Коляды.

В этом кратком экскурсе мы познакомились далеко не со всеми светлыми богами. Да и трудно за давностью веков определить, где заканчиваются «настоящие» восточнославянские боги и начинается «кабинетная мифология». Но нам пора переходить на темную сторону бытия. Здесь богов не так много, но зато они весьма колоритные.

Великий маг и чародей ВЕЛЕС (ВОЛОС) был вторым по значимости после Перуна и имел северное происхождение. Вера в него была так сильна, что церковь предпочла не бороться с ней, а трансформировать его образ, слив со святым Власием – покровителем скота. Единственное, что ее возмущало, так это разгульные праздники в его честь – Велесовы дни, приходившиеся на Святки и продолжавшиеся шесть дней. Считалось, что в это время происходит самый разгул нечисти.

Примечательно, что в Новгороде на Волосовой улице стояла церковь Святого Власия. Культ Велеса процветал в Пскове и Ростове (не путать с Ростовом-на-Дону!), Великом Устюге и Владимире-на-Клязьме. До сих пор в России существует множество деревень, названных в честь «скотьего бога»: Волосово, Власьево и пр. Кумир Велеса стоял в Киеве на Подоле.

Велеса называли «скотьим богом», поскольку в его ведении находились все звери, домашние и лесные. Сам же он ассоциировался с медведем. А поскольку кони да коровы – показатель достатка любого крестьянского хозяйства, то неудивительно, что он «по совместительству» стал богом богатства и торговли. Именем Велеса вместе с именем Перуна клялись при заключении договоров. Но если последний был княжеским покровителем и ассоциировался с оружием, то Велес отвечал за коммерческую часть.

Мифологи возводят веру в Велеса к мифам о Змее, похитившем солнце, жену Перуна и много чего еще. Ему даже удалось заковать самого Громовника в цепи и запереть в подземной каталажке. На земле и на небе воцарился плач, и только благодаря подросшему сыну Перуну удалось выбраться из темницы и, победив Змея, вернуть все на свои места.

Когда речь заходит о Змее, то до подземного царства уже рукой подать. Велес понемногу становился богом усопших людей, а через их захоронение в земле – божеством плодородия и коллегой Мокоши, поскольку в те времена только земля давала богатство.

Наконец, неведомым путем Велес оказался покровителем обрядовых песен и поэзии. В «Слове о полку Игореве» Боян называл себя «Велесовым внуком». Не бог, а человек-оркестр.

Велесу служили волхвы, наряжавшиеся в подражание своему кумиру в вывернутые мехом наружу одежды. Недаром их бога звали Волос, то есть волосатый, мохнатый. А сам он, единственный из богов, обладал такой магической силой, что мог путешествовать между всеми тремя мирами, чего не позволял себе даже Перун.

Всем хотелось дружить с могущественным богом, и он никогда не оставался без подношений. По одной из традиций, при сборе урожая ему оставляли на сжатом поле несколько колосков – «Велесу на бородку».

Интересными персонажами русских мифов были Волосыни. Эти женские персонажи были тесно связаны с волшебством, поскольку волосы, ногти и след человека несли мощную магическую нагрузку и были излюбленными предметами для колдовства. По одной из версий, это жены Велеса (Волоса), чьим тотемным животным числился медведь. Язычники называли Волосынями созвездие Плеяд, свет которого обещал удачу в охоте на косолапого хищника. По другой версии, Волосыни – Рожаницы, через которых Велес «породнился» с Родом. По третьей версии, это небесное стадо, символизирующее души умерших, которое пасут Солнце с Месяцем. Возможно, Волосыни были изначально девушками, спасшимися от преследователей среди звезд, – тема, часто встречающаяся в мифах. Со временем название созвездия трансформировалось в Волосожары, Стожары, а на Руси – Бабы и т. п.

Как мы помним, в пантеоне наших предков были не только светлые, но и темные боги, связанные со смертью, бедами и болезнями. Самой страшной из них была МОРЕНА (МАРЕНА) – богиня увядания и смерти, ночи и холода, символ сезонного умирания природы. С первой весенней капелью светлые боги изгоняли ее на далекий север, где она пряталась в своем дворце. Но заканчивалась осень, и Морена возвращалась, неся с собой смерть. Это очень древняя богиня. В основе ее имени лежит корень – мр-, созвучный таким ужасным словам, как «мор», «мрак», «смерть».

Существует легенда о том, как эта изначально светлая красавица стала страшной богиней. Насколько рассказ древний, сказать сложно, но, поскольку история красивая, давайте с ней познакомимся.

Морена не сразу стала темной богиней. Изначально она была прекрасной юной девушкой с тонкой белой кожей и черными как ночь волосами. Жила она, горя не зная, с родителями, Сварогом и Ладой, и сестрами – богиней весны Лёлей и богиней теплого лета Живой. Но однажды всех трех девушек украл страшный Скипер-зверь, заколдовал, лишил памяти и обучил черной магии. Конечно, было бы странно, если бы такие сильные боги, как Сварог с Ладой, не смогли спасти своих дочерей. В конце концов девушек удалось найти. Скипер оказался поверженным, девушек расколдовали, и две из них вернулись на светлую сторону бытия, но Морене понравилась Навь, и она решила там остаться навсегда. Скорее всего, эта легенда имеет «кабинетное» происхождение, но ведь красиво, правда?

Культ Морены, как и культ Велеса, был больше распространен на севере. В старину ей молились, прося излечения от заболеваний, случавшихся в зимний период.

Боги владимирского пантеона

В IX веке новгородский князь Олег, прозванный Вещим, объединил Новгородское и Киевское княжества в государство, именуемое Русью, просуществовавшее в своей языческой ипостаси почти двести лет. Чтобы северяне и южане стали единым народом, следовало «унифицировать» богов, потому что ничто так не сближает, как общая вера. Кроме того, в дверь не просто стучало, а прямо-таки барабанило христианство. Византия давно уже поглядывала на северные земли, считая, что раз неофиты принимают ее бога, то автоматически идут под руку с византийским кесарям. Такая постановка вопроса, естественно, не устраивала ни русских князей, ни жреческое сословие. Русское язычество не желало без боя сдавать свои позиции.