Казус Стейси Спаркс (страница 8)
– А эти? – он показал бумагу архивному полицейскому.
Тот покряхтел и натянул на нос видавшее виды пенсне. Кого-то он не знал, кто-то остался служить в Велейнии с Белесией, но про капитана Заславски и майора Вжигу стоило уточнить в Управлении. Одного вроде бы ещё можно было найти на службе, другой вышел в отставку, но оба жили в столице.
Распрощавшись с герром архивариусом (уже вполне дружески), Хантхоффер предложил сразу навести справки, раз уж мы всё равно на Рингештрассе. Оказалось, что Главное полицейское Управление находится рядом с архивом, на этой самой Рингештрассе, только вход с другой стороны.
Мне было и страшно, и интересно. А ещё жалко времени, я бы сейчас могла съездить на улицу Ортмангассе, дом тридцать семь, благо фиакры в центре встречались намного чаще, чем на окраине. И выяснить, где сейчас тот управляющий, который разговаривал с Тиффани декабрьским утром пятнадцать лет назад. Но ищейка категорически отмёл мою инициативу. Он-де отвечает за безопасность наследницы эф Гворг, а потому поодиночке мы не ходим. Только вместе, хорошо хоть, не навсегда.
Но тут вышла накладка. Меня в здание Главного Управления не пропустили. Хантхоффера с его лейтенантским жетоном – без вопросов, а вот меня без документов никак. Я знала прекрасный способ войти, но для себя решила, что игра того не стоит. Уверена, что Хантхоффер тоже его знал. Ему просто нужно было сказать, что он конвоирует задержанную. Но он и тут оказался категоричен.
– Его светлость сегодня говорил о пользе собственной канцелярии. Пусть сделает тебе документы, и мы придём сюда завтра. Всё равно с архивом ещё не закончили.
А впереди был целый вечер, и жаль тратить его впустую.
– Поехали на Ортмангассе, – предложила я.
Ищейка развернулся и повёл меня искать фиакр.
Если повезёт, мы поговорим с человеком, который последним видел Тиффани.
– Дело у тебя? – спросила я, когда он усаживал меня на скамью экипажа.
– А что, ты забыла, как зовут управдома? – поинтересовался он так, будто имел право экзаменовать меня наподобие советника.
– У меня теперь есть дела поважнее, – съязвила я. – Семейное древо эф Гворгов такое ветвистое, что приходится всё время повторять, как звали двоюродного прадеда по отцовской линии. А то спросит советник, а я забыла. Конфуз.
Ищейка фыркнул, фиакр тронулся, и здание Главного Управления полиции из коричневого кирпича вскоре осталось далеко позади. Но ехали мы недолго.
– Дом тридцать семь, – объявил кучер, притормаживая лошадей.
Я подняла голову и не удержалась от удивленного «однако». Ни за что бы не подумала, что в этом шикарном особняке сдавали квартиры внаём. Я бы скорей предположила, что это резиденция какого-нибудь маркграфа или важного имперского чиновника.
Крыльцо украшал портик с колоннами в классическом стиле, само здание белейшего цвета имело четыре этажа, под и над каждым окном располагалась приятная глазу лепнина, а балконы имели изящные кованые ограждения.
Здесь ситуация с полицейским управлением повторилась, только теперь впускать не хотели ищейку. Привратник или, в данном случае, придверник твердил, что в доме живут солидные господа, которым один вид полицейской формы может испортить аппетит.
– Любезный, мы пришли повидать вашего управляющего, – довольно прохладно сообщила я. – Пригласите его сюда, а подождать можно и на улице.
Придверник почти сразу сообразил, что на фоне белых колонн полицейская форма будет бросаться в глаза ещё сильней, поэтому принял верное решение. Провел нас в свою комнату и дёрнул за шнурок, висящий на стене над столом.
– Слушаю, – хорошо поставленный мужской голос звучал из стены так явно, словно говорящий был вместе с нами в комнате.
– Герр Управляющий, тут из полиции пришли, вас просят, – сказал придверник с угодливыми нотами. – Вы уж извольте спуститься, а то герр Швайничек из пятнадцатой уже вернулся, не приведите Небеса, увидит…
– Уже иду, – отозвался управляющий.
Тут в каждом доме, что ли, такие артефакты связи? Почему я до сих пор про них не слышала и почему их нет в Конфедерации?!
Придверник заметил, как я смотрю на шнурок, и горделиво объявил:
– Новейшее изобретение, артефакт громкой связи называется. Не каждый может себе позволить, но мы идём в ногу со временем, для наших жильцов всё самое лучшее.
Я догадывалась, конечно, что с гастхаусом, где поселил меня советник, не всё так просто. Но, Котька Пертц, не до такой же… Додумать мысль я не успела, потому как в дверь влетел очень шустрый, но очень пожилой мужчина. Он лишь повел глазами на придверника, и тот исчез тихо и незаметно. А потом он увидел меня и начал медленно бледнеть.
– Фроляйн Тиффани? Это в самом деле вы?
Нам всё же повезло, это был тот самый управляющий.
– Не волнуйтесь, герр Софель, я не Тиффани. Я её племянница, – старика надо было поскорей успокоить. – А это лейтенант Хантхоффер, и мы…
– Мы пришли задать вам несколько вопросов, – подключился ищейка.
– Пресветлые Небеса, одно лицо, – почти прошептал управляющий, опускаясь на стул своего служащего. – Поверите ли, не было ни дня после того, как она не вернулась, чтобы я не вспоминал фроляйн Тиффани. Такая милая. Такая несчастная.
С памятью у старика, похоже, всё в порядке. Хантхоффер начал задавать свои несколько вопросов, и выяснилось, что я была права! Этот дом на самом деле был когда-то резиденцией маркграфа. Маркграфа эф Льевски, опекуна Тиффани. Но позже он решил, что содержать особняк в самом центре столицы, проживая по факту в замке в двух днях пути от Отьенсбурга, экономически нецелесообразно.
Поэтому дом подвергся серьезной переделке, после чего стал доходным. Тиффани, разумеется, жила здесь бесплатно, в маленькой квартирке на четвертом этаже. Опекун перевёз её сюда из пансиона сразу же, как стало известно о зачислении девушки в Академию изящных искусств. Оказывается, и Академия находилась в центре столицы, практически в двух кварталах от дома тридцать семь.
Привычный распорядок Тиффани включал ежедневные посещения занятий, после чего она возвращалась, обедала и снова занималась, выполняя домашние задания или что там у них практиковалось, понятия не имею. Ни подруг, ни знакомых в квартиру она никогда не приводила, так что тут управляющий ничем не помог.
Свой последний разговор с фроляйн эф Гворг он воспроизвел в точности так, как это было записано в её деле. Но тогда никто не спрашивал про убийства в Академии. Хантхоффер спросил.
– Пресветлые Небеса, конечно, помню, – удивился герр Софель. – Она же рядом тут, Академия. И четыре трупа. Такое не каждый день бывает.
– А вы, случайно, не знаете, занималась в то утро фроляйн Тиффани с кем-то из убитых?
– Да их же раньше убили, как же она смогла бы? – возразил старик.
– Раньше восьми? – уточнила я с любопытством.
– Почему раньше восьми? – переспросил управляющий.
– Ну вы же показали, что разговаривали с фроляйн в восемь утра, – напомнил ему ищейка.
– Да. Но разве ж их в тот день убили?
– Семнадцатого декабря, – официально ответил Хантхоффер.
Оказалось, Софель был уверен, что убийства произошли раньше, чем исчезла Тиффани. Память иногда работает с причудами, даже у таких крепких стариков.
– Вот видишь, – с торжеством сказала я ищейке. – Она наверняка пошла тем утром в Академию, и даже если не училась ни у одного из убитых, вполне могла быть свидетелем.
– Конечно, она пошла на занятия, – подтвердил герр Софель. – Бедняжка, неужели и её…
– Нет, в Академии в тот день её не видели, – я поспешила успокоить управляющего, который так искренне переживал о моей незнакомой тетушке. – Возможно, она пошла на вокзал?
– На вокзал? – переспросил удивленно Софель. – Зачем бы ей?
Я растерялась. Он же сам говорил, что Тиффани собиралась ехать в Гворг. Ищейка немедленно вмешался и сказал ровно то же, о чем я подумала. Будто мысли читал.
– Но фроляйн Тиффани не было нужды ехать поездом, – возразил управляющий. – У неё был портальный артефакт замка Гворг.
– А вы рассказывали об этом следователю пятнадцать лет назад? – уточнил Хантхоффер, потому что в деле ни про какой портальный артефакт замка Гворг не было ни полслова.
– Так меня не спрашивали, – тоже растерялся старик. – Всё про молодых людей да про наследство, а откуда ж мне про то знать? Вот артефакт необычный был, она показывала: чисто камертон, только золотой и маленький.
Ну да, основными версиями были побег с неугодным опекуну женихом и убийство опекуном из-за наследства. Какой там, к Котьке Пертцу, камертон…
Распрощавшись с герром Софелем и обещав ему обязательно дать знать, если Тиффани найдётся, мы вышли на Ортмангассе. Ищейка предложил не брать фиакр, а пройтись пешком до гастхауса, и я согласилась.
Надо было многое обдумать. Если у Тиффани был при себе портальный артефакт, то, скорей всего, она активировала его сразу, как только наткнулась на трупы. Во всяком случае, я бы на её месте поступила именно так. И значит, искать её следы нужно было в первую очередь в замке и вокруг него.
Но в замке её никто не видел.
– В замке её не видели, возможно, она забыла про артефакт или тот дал сбой, – Хантхоффер снова озвучил мои мысли.
– При тебе, случайно, нет ли какого артефакта, чтобы мысли мои читать? – поинтересовалась я. – Вот бы он тоже дал сбой.
– Успокойся, не читаю я твои мысли. А потом, ты же сама вызвалась мне помогать.
– Я? Тебе?! Просто наши интересы временно совпали. Ты не хочешь, чтобы я стала баронессой, я хочу найти свою тётку.
– А я-то думал… – протянул он с явной усмешкой. – Думал, мы почти напарники.
Издевается и не скрывает этого. Какой он мне напарник, гад он, и всё тут.
– Может, в замке её не видели так же, как герр Софель? Видели, но думали, что это было раньше? – предположила я, стараясь отвлечься от вдруг нахлынувших воспоминаний о волеподавителе.
– Это версия, – согласился ищейка. – Надо ехать в Гворг. Даже если Шульц ещё не вернулся.
Я и не думала, что Шульц справится за три дня, а советник… Ну что же, придётся его молодой светлости узнать, что не всё подвластно его воле.
– Ещё мне бы хотелось поговорить с опекуном, узнать, что за артефакт он дал Тиффани. Да и вообще, её почти никто не знал, а он…
– А он, наследница, уже ничего не скажет. Умер маркграф эф Льевски, – пожал плечами Хантхоффер.
Не хотела, я действительно не хотела разговаривать с ищейкой, но других источников информации сейчас не было. Наверное, ситуацию можно было бы обсудить с адвокатом, но он далеко, а телохранитель рядом.
– Вот что мне непонятно, – начала я. – Наследница пропала, опекун умер. Почему же до сих пор баронство не стало собственностью императора? Он уже давно мог получить все магические игрушки из сокровищницы эф Гворгов, а вместо этого мы ищем Тиффани, а если не найдем, то я буду обязана передать баронство под управление казны?