Марика Макей: Крик из прошлого. Воронье гнездо

© Марика Макей, текст, 2024

© ООО «РОСМЭН», 2024

В серии «КРИК ИЗ ПРОШЛОГО» вышли:

1. Воронье Гнездо

Глава 1
Преступление и наказание

Вам нравятся граффити? Мне – безумно! Я живу этим. Не понимаю, почему закон на стороне унылых, серых заборов и однообразных многоквартирных домов. Да, бывают и бездарные художники, и обычные гопники, рисующие половые органы на стенах или пишущие какие-то гнусности. Но, простите, я-то не такой. Я – лучший в своем деле. Я – Артос!

– Какого черта ты залез на мою половину?!

Моему возмущению не было предела. Тоха – мой друг – заляпал синим цветом слизня, которого я так тщательно выводил. Слизень, в яркой кепке, с толстой цепью на груди, состроил нахальное выражение лица. По-моему, остроумно! Эти граффити ясно дают понять, как я отношусь к рэпу.

– Не гони, Слав! Куда я напишу еще одну букву?

– Не тронь моего слизня!

От спора нас отвлекли мигалки полицейской машины и характерный звук сигнала клаксона. Мы с Тохой быстро похватали рюкзаки и кинулись бежать. Машина погналась за нами, фараоны что-то кричали по рации, а мы неслись на всех парах, изредка поглядывая друг на друга и обмениваясь смешками. Такая погоня происходила не впервые.

На самом деле на уличных художников обычно не обращают никакого внимания, в основном патрули вылавливают алкашей и наркоманов, балующихся спайсом и подобной дрянью, но после того случая, когда здание отдела полиции района покрылось шикарнейшими граффити, на нас ополчились.

– Разделяемся, Тох!

На перекрестке мы побежали в разные стороны. Я слышал, что машина остановилась, значит, один из мусоров вылез и начал преследование на своих двоих. Плохой ход, бегаю я отлично!

Я завернул в первый попавшийся переулок, потом еще в один и еще. Затем запрыгнул на мусорный бак и перемахнул через сетку-рабицу. Никто не сможет меня поймать! Только не великого Артоса!

Соскочив с сетки, я оглянулся назад – преследователь отстал. Я почувствовал, как внутри распространяется приятное чувство эйфории, и не смог сдержать ухмылки.

– Блюстители порядка, – еле слышно хмыкнул я. – Не на того напали!

Накинув на голову капюшон, который слетел во время погони, я не спеша побрел по переулку, но до ушей донесся свистящий звук тормозов. Полицейская машина перекрыла движение, в кровь снова ударил адреналин. Развернувшись, я помчался назад, но не тут-то было. Врезался во что-то, опрокинулся на асфальт, содрав кожу с локтей, – передо мной, тяжело дыша и испепеляя меня взглядом, стоял патрульный.

– Быть такого не может! – ошарашенно пробормотал я. – Попался, твою мать!

* * *

– Слав, это уже за пределом дозволенного!

Мама кричала по меньшей мере уже четверть часа, лицо у нее раскраснелось, волосы выбились из прически, а добрые глаза сейчас метали молнии.

– Отделение полиции! В таком-то возрасте! Ну надо же! – все больше распалялась она. – А ведь я говорила, что этим все кончится!

– Ма, – устало буркнул я, – ты так говоришь, будто я убил кого-то.

– Один из твоих дружков оказал сопротивление, брызнул сотруднику полиции в глаза краской из баллончика! Это, по-твоему, не начало деградации?

Тоху не поймали, сказала мама, он стойко отбился от блюстителей закона, а у меня выяснить ничего не удалось. Я заявил, что любой человек мог стоять рядом и делать граффити, знать его я не обязан. Моими показаниями остались недовольны; правоохранительные органы, как мне показалось, заточили на меня зуб. Благо у отца имелись связи, меня отпустили, даже не заводя дело, а это не так-то просто устроить, если уже составлен протокол и ты сидишь в отделении полиции.

Кстати, об отце…

– Артем! – взвизгнула мама, обращаясь к нему. – Почему ты молчишь?! Я что, так и буду одна воспитывать нашего непутевого сына?

Папа сидел, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал, как мама активно жестикулирует в попытке что-то объяснить, а я делаю вид, что мне по барабану. Отец вообще личность непредсказуемая, и подобное его поведение мне не понравилось. Я насторожился.

– Я ждал, пока прекратится истерика, – спокойно отозвался папа. – Если ты закончила, дорогая, значит, могу начать я?

– Уж будь любезен! – Мама шлепнула меня полотенцем, которое все это время не выпускала из рук, и удалилась на кухню.

– Скажи мне, сын, – покашляв, начал папа, – граффити на стенах отделения полиции, надпись «Артос рулит!» – твоих рук дело?

– Я что, по-твоему, единственный художник в городе?

Почему он начал разговор именно с этого вопроса? Я точно знал, что с той стороны здания полиции не велось видеонаблюдение, свидетелей тоже быть не могло, Тоха замел все следы…

– Конечно нет, – улыбнулся он. – Но конспиратор из тебя никудышный.

Я нахмурился, чувствуя, как вздыбились на затылке мелкие волоски. От волнения скрутило живот. Свой организм я знал хорошо – такой спазм, своего рода интуиция, говорил о том, что ничего хорошего меня, похоже, не ждет…

– Никудышный конспиратор?

– Именно, – кивнул отец. – Это ж надо оставить в граффити имя, которым ты подписываешься в Сети. Верх идиотизма.

Я, не моргая, уставился на отца. Внутри разрасталось чувство стыда и страха. Отца я не боялся, но уважал. Его гнев всегда выливался в нечто поучительное, но до жути неприятное. И как раз это меня и страшило. Он мог придумать невообразимое наказание. Фантазии ему было не занимать…

Однажды я разбил вазу в доме маминой двоюродной сестры и свалил вину на мелкого брата, толком еще не умеющего говорить. Но папа узнал правду, и мне пришлось три месяца ходить на курсы лепки из глины, пока я не смог сделать максимально похожую вазу. Но наказание я понес не из-за того, что разбил дорогую для тети вещицу, а потому, что соврал. Поэтому мне еще пришлось какое-то время вымаливать прощение у годовалого Степки. Что может быть унизительнее?

– Эм-м… – Я не знал, с чего начать, но хотелось как-то выкрутиться, показать, что мне жаль. – Да уж, верх идиотизма, это точно… Ну раз уж меня отпустили, значит, дело замяли?

– Конечно.

– Фух! А я уж было решил…

– Слав, – деловито пробасил папа, перебивая меня, – ты же не думаешь, что подобное поведение сойдет тебе с рук?

Ох как же мне не нравился его тон! Ох не нравился!

– Меня бы это устроило.

– У меня есть идея, как преподать тебе урок, – уже не слушая меня, продолжил папа. – Наказания тебе не избежать. Возможно, это звучит немного нелепо…

– Звучит устрашающе! – перебил я.

– Именно так, – нисколько не смутившись, согласился отец. – Ты отправишься в ссылку.

– Исправительное учреждение? – с ужасом спросил я.

– Лучше. – Папа встал и убрал руки за спину. – Все лето ты проведешь вместе с бабушкой. Завтра ты отправляешься в Воронье Гнездо.

– Все лето?! – ахнул я. – В Вороньем Гнезде? Такое наказание подошло бы, только если бы я убил кого-то!

Губы отца изогнулись в довольной улыбке. Ссылка – как же он правильно подобрал определение поездке в деревню Воронье Гнездо!

– Не утрируй, сын, – отозвался папа. – Вам с бабушкой давно пора наладить отношения… Эта поездка пойдет тебе на пользу.

– Твою ж мать! – невольно вырвалось у меня. – Только не это!

– Собирай чемодан, – вынес окончательный приговор отец. – И кстати, – добавил он, вставая и поправляя галстук-бабочку, – не выражайся при моей матери, она этого не любит…

Глава 2
Воронье гнездо

Путь в деревню, где родился отец, оказался утомительным. Из-за изрытых, израненных дорог, которые и дорогами-то сложно было назвать, такси ехало медленно. От нескончаемой тряски меня ужасно мутило, казалось, внутренности засунули в огромный блендер и поставили на максимальную скорость.

– Долго еще? – глухо спросил я, пытаясь сдержать рвотный позыв.

– Нет, – буркнул грузный шофер автомобиля. – Как раз подъезжаем к Уйскому.

– К Уйскому? – нахмурившись, переспросил я. – Но мне нужно в Воронье Гнездо.

– Сочувствую, парень, но мне оплатили только до Уйского.

– Должно быть, это какая-то ошибка, – закашлявшись от волнения, еле проговорил я, – мне нужно…

– В Воронье Гнездо, я понял. Не паникуй, парень. Уйское – районный центр, от поселка до деревни около десяти километров. Автобусы ходят, так что нянька не потребуется.

Больше с водителем такси мы не разговаривали, не нравился мне его тон и усмешки… Неприятный тип, любящий сильно преувеличивать, как я понял позже. Автобусы в Воронье Гнездо не ходили, мне пришлось тащиться через весь поселок под смешным названием Уйское, чтобы поймать попутку до деревни. Ссылка началась с неприятного приключения…

Дорога от вокзала к выезду из Уйского показалась довольно скучной. Центр поселка был застроен серыми пятиэтажками, а ближе к окраине – частными домами. Не считая мемориала погибшим в Великой Отечественной войне возле отреставрированного Дома культуры, я не нашел для себя ничего запоминающегося.

Чтобы покинуть районный центр, мне пришлось пройти по асфальтированному мосту, который не внушал особого доверия. Если пешеходы или даже легковые автомобили спокойно могли покинуть Уйское, то насчет грузовых машин я не был уверен. Можно было представить, каким сюрпризом для меня станет деревня…

– Эй, хлопчик! – крикнул мне какой-то парнишка, восседавший на расшатанной телеге, запряженной лошадью. – Куда путь держишь?

«Хлопчик… – про себя усмехнулся я. – Куда путь держишь? Сейчас еще так говорят?»

На нем была обычная рубашка и штаны, только все грязное и в нескольких местах порванное. Кепка-восьмиклинка, надетая козырьком назад, не скрывала торчащие, как у свиньи, уши.

– В Воронье Гнездо, – устало буркнул я.

– Тебе повезло, – улыбнулся парень, – я как раз туда направляюсь. Садись, подвезу.

Пару часов назад такое предложение показалось бы мне верхом невежества. В чистой и новой одежде залезть в сено и перепачкаться? Но сейчас этот парень меня попросту спас. Проторчав на обочине так долго, я здорово проголодался. К тому же бабушка меня наверняка заждалась.

Я закинул чемодан на подстилку из сена и уселся рядом с парнем на доску, служившую сиденьем. Все в этой ситуации меня раздражало и выводило из себя.

– Меня Федькой звать, – недолго помолчав, сообщил новый знакомый. – А тебя как кличут?

«Ну и говорок у этого паренька», – мысленно скривился я.

Заводить друзей в ссылке я не собирался, но одна тема, пожалуй, меня все-таки интересовала.

– И-и, – протянул я, не ответив на вопрос, – как у вас с девчонками? Воронье Гнездо – та еще дыра, насколько я знаю.

– Девоньки у нас прекрасные, – ответил Федька, – одна краше другой. Неужто за невестой приехал?

– Еще чего! – Я не смог сдержать ухмылки. – Не хватало мне еще деревенской… хм… девоньки.

– Ох, я бы не зарекался, – улыбнулся парень.

Ехать оказалось на удивление интересно. Что-что, а места здесь были живописные. Из рассказа Федьки я узнал, что деревню окружают три реки, по берегам которых густой полосой растет ивняк, но кое-где все-таки можно подступиться к воде. Деревенские каждое лето там купаются, но я, скорее всего, заблужусь в этих дебрях.

Всего в нескольких километрах от кукурузных и подсолнечных полей высились холмы, а их окружал прекрасный хвойный лес. Я мог бы наслаждаться воздухом, который во сто крат чище городского, если бы не вездесущие коровьи мины. Дурно пахнущих лепех в этих местах, вероятно, было больше, чем людей. Оно и понятно – через дорогу шло к водопою стадо, перегоняемое пастухом. Видимо, в речках купались не только дети, но и все, кому не лень. И нужду в воду тоже справляли все…