– Посмотрим. Я не питаю больших надежд. Передай мне, пожалуйста, вон тот футбольный мяч, за твоей левой ногой.

Элла улыбнулась, на щеке появилась ямочка.

– Ты имеешь в виду мяч для соккера?

Я зажала руками уши:

– Богохульство!

В помещение ворвался Блейк – переполненная чашка кофе в одной руке, телефон – в другой. Я ожидала получить ожоги третьей степени, когда он вручит мне эту кружку, но вместо этого он вложил в мою раскрытую ладонь телефон.

– Это тебя. – Блейк закатил свои карие глаза. – Экстренный случай.

На всем свете был только один человек, способный позвонить Блейку только затем, чтобы поговорить со мной, – второй пилот «МакАлистера» Тео Уокер. Он словно солнечный свет для лунного света Блейка, и я говорю это в самом романтическом смысле из всех возможных.

Я отошла в другой конец комнаты, чтобы Блейк, своим глубоким голосом рассказывающий Элле, что он узнал о кофейных зернах из очередной документалки Би-би-си, не заглушал Тео.

– Что тебе нужно, Уокер? – поинтересовалась я, когда его лицо показалось в фокусе.

Если бы Афродита и Казанова каким-то образом смогли завести потомство, Тео Уокер стал бы их любимым ребенком. Он был объективно прекрасен – темно-синие глаза, темные изогнутые ресницы (женщины обычно платили за что-то подобное большие деньги), волосы цвета эспрессо и вечно покрытый щетиной подбородок. И даже не заставляйте меня говорить о его прессе. Он был таким ярко выраженным, что можно было сыр натирать.

– Блейк сказал, что случай экстренный.

Мой тон был дразнящим, а не обеспокоенным. Экстренные случаи Тео – не настоящие чрезвычайные ситуации. Обычно он звонил, чтобы узнать, какую фотку следует загрузить в свой профиль в социальных сетях или не станет ли ему плохо, если он в одиночку сожрет очень большой пакет чипсов.

Он надулся и выпятил нижнюю губу.

– Так и есть! А ты меня игнорируешь!

– Я была немного занята, чтобы отвечать на твои пять миллионов сообщений. – Я перевела камеру в центр комнаты, где Блейк и Элла обхватили ногами мячи. – А ты весьма требовательный, ты же в курсе?

Он пожал плечами, словно ничего нового не узнал:

– Скажи Блейки Блейку: я всегда знал, что он любит играть чужими шарами.

Я выждала пару секунд, прежде чем перевести камеру обратно на свое лицо. Тео не должен заметить, что я пытаюсь подавить улыбку.

– У тебя есть пять секунд, чтобы рассказать о своем экстренном случае, и я вешаю трубку.

– Ты знаешь, как удалить сообщение?

Я нахмурила брови:

– Ты что, никогда сообщения не удалял?

– Нет, я удалял, – заверил он меня. – Но можно удалить его после отправки? Ну, помнишь, как ты показала мне ту фишку с неотправленными сообщениями в электронной почте?

– Если оно уже доставлено, то нет.

Тео запрокинул голову и выдал целый ряд ругательств. В том числе незнакомый мне австралийский сленг.

– Предполагается, что ты разбираешься во всем этом дерьме, Джос.

Видимо, в его видении мира быть гением в «Фотошопе» значило разбираться во всех технологических штуках.

– Отправка текстовых сообщений не то же самое, что алгоритмы соцсетей, детка.

– Но ты же миллениал! – со стоном произнес он.

– Как и ты!

Он на мгновение задумался:

– Вообще-то я Стрелец.

Я расплылась в улыбке. Тео был всего на несколько лет старше меня, но по уровню зрелости куда младше.

– Зачем тебе вообще понадобилось удалять сообщение?

– Я случайно отправил Андреасу довольно рискованное фото себя, – пробормотал Тео – достаточно тихо, чтобы я едва-едва сумела его расслышать.

Я откинула голову назад и рассмеялась. Тео натворил целую кучу идиотских поступков, но отправка дикпика руководителю «МакАлистера» уделывала их все.

– Как ты мог случайно отправить такое фото? – взвыла я, схватившись за живот.

Он громко фыркнул и сощурился.

– В свою защиту скажу, что имена «Андреа» и «Андреас» отличаются всего на одну букву. И я определенно не собирался отправлять эту фотку ему.

Обычно я старалась не запоминать имена девушек Тео – к тому моменту, как их имена укладывались в моей голове, он уже обычно переключался на кого-то еще. Единственный способ различать его подружек в этом непрекращающемся потоке – посмотреть, какой конкретно чай для похудения или витамин для роста волос они рекламировали в социальных сетях.

– Ого, – произнесла я, покачивая головой. – Ты не перестаешь меня удивлять, Уокер.

Он усмехнулся:

– Мне нравится держать тебя в напряжении, Бэнкрофт. Что ты делала прошлой ночью? Напилась и безумствовала в пабе? Не видел ни одной сториз в социальных сетях.

– Это, наверное, потому, что я всего лишь заказала суши, выпила вина и запоем посмотрела несколько эпизодов «МастерШефа». А ты знал, что можно использовать колу в маринаде? Полагаю, кислотность размягчает мясо или что-то в этом роде.

– И это показывают по телевизору? Звучит незаконно…

Мне потребовалось время, чтобы сообразить, что он имеет в виду:

– Да не наркотик, тупой идиот! А газировка! Кока-кола! Пепси! Боже правый, Уокер.

Он пожал своими широкими плечами:

– Звучит все так же незаконно. И вообще почему ты в субботу вечером сидишь дома? Ты свежеиспеченная холостячка, Джос. Предполагается, что надо жить свою лучшую жизнь, а ты ведешь себя как пятидесятипятилетняя разведенка и смотришь кулинарные шоу, чтобы впечатлить гостей за ужином.

Я высунула язык:

– Хочу отметить, что я…

– И под «жить свою лучшую жизнь» я имею в виду трахаться, принцесса, – уточнил он, перебив меня. – Скакать по членам и все такое. В океане много рыбы. И я в том числе.

– Технически суши – это тоже рыба, – напомнила я, порадовавшись собственной сообразительности. – Это все, что ты хотел? Меня ждут люди и дела.

«Дела, которые не включают в себя обсуждение моей половой жизни. Или ее отсутствия».

Он очаровательно улыбнулся:

– Когда я вернусь в Лондон, могу я стать одним из твоих дел?

– Ни за что.

Я положила трубку прежде, чем он успел заметить мою улыбку. Мне нравилось говорить, что я совершенно невосприимчива к обаянию Тео, но кого я пыталась обмануть? Мы всегда беззастенчиво флиртовали друг с другом, прекрасно понимая, что дальше этого наши отношения никогда не зайдут. Я установила четкие границы еще при нашей первой встрече, и все эти годы Тео уважал их. У меня всегда был парень, а возле него всегда крутилось, ну, от двух до пяти женщин одновременно.

Мне не нужно было, чтобы он видел какие-то намеки в моем новообретенном статусе одинокой женщины. Сейчас для меня наступила пора влюбиться в себя, а не в очередного мужлана. А значит, никаких бананов для меня. Ни метафорических, ни каких-либо.

Глава 2: Тео

Наверное, гуглить словарное определение слова «трахер», когда девушка, с которой ты только что переспал, по-прежнему находится с тобой в одной комнате – не самая лучшая идея. Нет, у меня действительно не было никакого желания вступать с кем-либо в серьезные отношения, но это не означало, что я против любви и всего такого. Я просто слишком сильно наслаждался женским телом, чтобы хоть в какой-то момент своей жизни ограничивать себя всего одним. Не поймите меня превратно, женщины, с которыми я проводил время, прекрасно знали правила. Я всегда был крайне осторожен, не давал никаких обещаний, не подпитывал никаких ожиданий, так что было предельно ясно: продолжительные и серьезные отношения меня не интересуют.

Я был слишком сфокусирован на своей карьере, чтобы параллельно еще разбираться с таким деликатным делом, как отношения. Мне хотелось, чтобы мне кричали: «Трахни меня пожестче!» – а не чтобы на меня орали за то, что я опоздал на ужин. Как я могу оставаться на пике карьеры, если не буду полностью сконцентрирован на этом? Я хотел выиграть очередной чемпионат мира, а я не смогу этого сделать, если буду слишком занят ответами на сообщения от своей девушки. Так что любовь пока вполне могла уступить водительское место похоти.

К счастью, Дженна – брюнетка, которая только что сделала мне такой минет, какие я раньше видел только в порно, – придерживалась тех же взглядов, что и я. Пожалуй, с ней у меня были самые долгие «отношения» из всех, которые у меня вообще случались, пусть мы никогда не встречались за пределами моей большой постели. Дженна была консультантом и постоянно находилась в разъездах, но я был в списке ее дел всякий раз, когда она оказывалась в Лондоне. У нас был умопомрачительный секс несколько раз в год. И все. Если бы только все женщины относились к перепихону так же легко, как и Дженна!

– Ты же улетаешь только во вторник, правда?

– Ага. – Она уже вернулась в рабочий режим и что-то с бешеной скоростью печатала на своем телефоне. Правда, в ее облике прямо сейчас не было ничего профессионального – узкие кожаные штаны, облегающие ее стройные ноги, и шелковая блузка, на которой теперь не хватало нескольких пуговиц. Так яро я хотел ее раздеть.

– Мы можем выпить кофе или еще что перед твоим отъездом, – произнес я и тут же добавил: – Если хочешь, конечно.

Дженна оторвала взгляд своих серо-голубых глаз от экрана и впервые за десять минут уделила мне внимание.

«Настоящий трахер даже не обратил бы внимания на цвет ее глаз, верно?»

– Тео. Ты – котик, но не усложняй все. Тебе вовсе не нужно покупать мне кофе, чтобы гарантировать, что я точно тебе дам в следующий раз, как окажусь в городе.

Я громко фыркнул. Очевидно, желание узнать о Дженне что-то большее, чем ее фамилия и ник в социальных сетях, выходило за рамки нашего соглашения.

«Я же не группу ее крови спрашивал, в конце-то концов».

Мне нравился секс с крошечной долей эмоциональной привязанности – полагаю, в этом и заключалась моя проблема, – но, в конце концов, секс есть секс. Я не собирался с ней спорить.

– Могу я хотя бы вызвать тебе такси?

Вновь уткнувшись в телефон, она сунула ноги в туфли. Уже на выходе из спальни она произнесла:

– Не-а. Увидимся, Тео.

– Пока! – крикнул я, но она уже ушла.

Я накинул на себя какую-то одежду и отправился в тридцатиминутную поездку до штаб-квартиры «МакАлистера». До первой гонки сезона оставался еще целый месяц, но владелец команды, которого весьма удобно звали Уильям МакАлистер, настоял, чтобы мы с Блейком заехали сегодня. Из-за этих «восхитительных» новостей мне пришлось улететь из Австралии на неделю раньше. МакАлистер нечасто использовал положительные прилагательные, так что я был одновременно заинтригован и насторожен.

Я показал на входе бейджик – можно подумать, охрана бы меня не узнала – и направился в кафетерий, чтобы перехватить какой-нибудь завтрак. Длинный коридор из вестибюля в кафетерий был увешан фотографиями прошлых и нынешних пилотов. Мое фото висело прямо напротив фотографии моего отца – я словно бы смотрел на самого себя через пятнадцать лет в будущем. Мой отец гонял за «МакАлистер» до тех пор, пока его рассеянный склероз не развился до такой степени, что ему опасно было просто садиться за руль. Но он всегда мечтал, что я буду выступать за его команду. Я провел пальцами по отцовской фотографии, и мой желудок скрутился в узел. Я быстро повернулся и зашагал к кафетерию, не желая проваливаться в кроличью нору тоски по отцу.

И в кафетерии в очереди за кофе я увидел задницу, которую узнал бы даже с закрытыми глазами. Я запал на Джози с самой первой нашей встречи.

Я подавил желание потрепать ее за щеки и вместо этого словно джентльмен похлопал по плечу:

– Привет, красотка.

Джози мгновенно развернулась, ее пухлые губы сложились в идеальную букву О. Каким-то образом серый свитер и черные джинсы смотрелись на ней сексуально. Можно подумать, Levi’s сняли с нее мерки и сшили эти штаны на заказ, потому что Джози в них смотрелась как идеально упакованный подарок.