– Уокер! – взвизгнула она и сгребла меня в сокрушающее ребра объятие. – Я думала, ты вернешься из Мельбурна только на следующей неделе. Что ты здесь делаешь?

– Смена планов, – смог выдавить из себя я, пока она выдавливала воздух из моих легких.

– Жаль, ты мне не сказал, – произнесла Джози.

Выпустив меня из объятий, она поправила заколку, удерживающую на месте ее светлые волосы. Не то чтобы я возражал против того, чтобы меня так крепко прижимали к ее сиськам, но снова обрести возможность дышать было неплохо.

– Мы могли снять видео для…

Я застонал и закрыл руками уши:

– Могу я хотя бы влить в себя немного кофеина, прежде чем ты начнешь меня мучить?

В ответ она пропела мне первые слова припева Fuck You Си Ло Грина. Привычка Джози отвечать на любой вопрос песнями всегда вызывала у меня улыбку. Наверное, эта причуда не казалась бы мне такой умилительной, будь у Джози дерьмовый голос, но она пела достаточно хорошо, чтобы я не стал освистывать ее в караоке.

Джози перестала петь и быстренько оглядела меня с головы до ног, после чего спросила:

– Так что ты здесь забыл? У тебя встреча?

– С самим большим боссом, – подтвердил я.

Джози вскинула брови:

– А я ж боялась, ты скажешь, с Андреасом. Думала, ты влип за то, что прислал ему тот прекрасный снимок своих шаров и всего прочего.

– Мои шары прекрасны, – заверил я ее, заговорщически подмигнув. – Могу тебе показать…

– Ты только погляди, сколько времени! – Джози вскинула руки, словно защищаясь от моих слов. – Я опаздываю на встречу!

Взглянув на часы, я осознал, что это я опаздываю на свою встречу. Быстренько прихватив маффин с шоколадными кусочками и матча-латте, я направился в конференц-зал под названием «Инновация». Джози утверждала, что МакАлистер, должно быть, нанял какого-то мотивационного спикера на грибах, чтобы он придумал название для всех переговорок в нашей штаб-квартире.

Когда я вошел, Блейк уже сидел там. Его темные волосы были, как обычно, взъерошены, словно он только что выкатился из постели, хотя я не сомневался, что встал он уже давненько.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня, после чего дважды оглядел с ног до головы. – Выглядишь так, словно ночка у тебя была жесткой.

– Секс был жестким, – подмигнул я. – А ночь была отличной.

Блейк закатил глаза, словно это не он поступал точно так же всего лишь год назад, прежде чем Голди (так я прозвал Эллу, его девушку) его приручила. Оно и к лучшему, но в данный момент я бы предпочел обойтись без его осуждающей оценки.

– Есть мысли, чему будет посвящена эта встреча? – поинтересовался Блейк, пока я устраивался в свободном кресле.

Я пожал плечами:

– Да хер его знает.

– Может, они скажут, что в этом сезоне нам не придется ходить на такое количество спонсорских ужинов, – мечтательно предположил Блейк, у него аж глаза загорелись.

Блейк презирал сплетни и пустые разговоры, но за участие в «Формуле-1» предполагалось платить. Если мы хотели, чтобы спонсоры выкладывали около двухсот миллионов фунтов в год на наши гонки, то надо выступать цирковыми пони. Лично я не видел никаких сложностей в посещении подобных мероприятий. Рассказывать окружающим, какой я великолепный гонщик? И в чем тут проблема?

Я откусил кусочек маффина и громко застонал. Проклятие. Если бы мне пришлось выбирать между повторным утренним минетом и этим маффином, я бы выбрал маффин. Никаких претензий к Дженне, просто настолько он был хорош.

– Хочешь кусочек? – спросил я Блейка, отряхивая крошки со штанов. – Очень вкусно.

Он покачал головой:

– Спасибо, я уже поел.

Я поборол желание спросить, ел ли он на завтрак свою девушку. Чувство юмора Блейка не позволяло мне подшучивать над ним и Голди.

– Ну как хочешь, – ответил я, пожав плечами.

Когда двери открылись, я рассчитывал, что в конференц-зал войдет владелец нашей команды Уильям МакАлистер. Но я совершенно не ожидал, что следом за ним войдет человек, который когда-то угрожал разрушить всю мою жизнь. Шоколадный кусочек провалился не в то горло, и я раскашлялся. Я кашлял так, словно курил без перерыва последние тридцать лет.

«Какого хера здесь забыл Джеймс Эйвери?»

– Дружище, ты в порядке? – спросил Блейк, приподнимаясь из кресла.

Он знал прием Геймлиха, но я опасался, что он мне ребра сломает, если попытается. Вытянув руку, я отмахнулся от него.

– Крошка не в то горло попала, – выдавил я. – Никаких проблем.

Мне потребовалась еще минута, прежде чем я смог вновь обрести дыхание. Хотя обрести – не совсем правильное слово, учитывая, что я дышал так часто, словно только что пробежал марафон. Я не видел Эйвери несколько лет. У него отросло небольшое пивное брюшко, но в остальном он совсем не изменился. Все такой же кусок дерьма с ушами и глазами. Я рассеянно коснулся левой брови. Пересекающий ее небольшой шрам – подарочек старого доброго мудака Эйвери. Та часть моей жизни, которую я бы с радостью никогда больше не вспоминал.

– Тео, Блейк, – наконец произнес МакАлистер. – Познакомьтесь с Джеймсом Эйвери.

При звуках этого имени у меня екнуло сердце, ухнуло в пятки, просочилось сквозь пол и продолжило падение вплоть до самых глубин ада. Именно там были похоронены все мои воспоминания об этом мерзавце.

Блейк встал и протянул руку:

– Рад знакомству.

– Как и я, Блейк, – ответил Джеймс, пожимая протянутую руку. – Поверить не могу, что мне потребовалось столько времени, чтобы познакомиться с легендой «Формулы-один».

«Может, Блейку еще штаны снять, чтобы ты его, козел, в жопу поцеловал?»

Блейк отмахнулся так, словно его шесть чемпионских титулов гроша ломаного не стоили. Да это, по сути, единственная причина, почему его биографию обсуждали во всем городе. Да что там, во всем мире. Книга даже еще не вышла – вечеринка по случаю релиза состоится только через несколько недель, – но все не переставая о ней судачили. Блейк то, Блейк сё. За «МакАлистер» выступали двое пилотов, но определенно только один из них сейчас находился в центре внимания.

– Уокер, – процедил Эйвери, словно одно мое имя вызывало у него тошноту. – Давно не виделись.

«Недостаточно давно».

Я кивнул и коротко буркнул:

– Эйвери.

Блейк наблюдал за мной, пытаясь понять, что происходит. К сожалению, у нас были зрители, а мне потребовалось бы около шести часов, чтобы без перерыва погрузиться в эту тему. Уильям и Эйвери уселись напротив нас с Блейком. Стоило только Уильяму начать говорить, как быстро стало понятно, к чему он клонит. Я не был религиозен, но тут принялся молиться, что я ошибаюсь.

Мои молитвы остались без ответа.

Оказалось, мне стоило заключить сделку с дьяволом.

* * *

В третий раз подряд кто-то постучал в дверь туалета. Казалось, будто по стенкам моего черепа долбил отбойный молоток. Разве они не слышали, как я изрыгал содержимое своего желудка? «Твари!»

– Это Блейк! – раздался из-за двери знакомый голос.

«Можно подумать, за двадцать лет дружбы я не выучил, как ты ломишься в дверь».

– Я немного занят, – слабым голосом ответил я. Я думал, что уже все выблевал, но тут до меня дошло: я же сижу на полу туалета, и мое лицо находится в сантиметрах от туалетного сиденья, на котором сидят все эти волосатые задницы. – Неужели не ясно?

Я издал преувеличенно громкий рвотный звук и потребовал, чтобы меня оставили в покое. Мне не хватало старого доброго Блейка, который просто купил бы мне пива и позволил бы дуться в тишине. У прирученного Блейка появились чувства.

– Открой эту долбаную дверь, пока я ее не вышиб! – прорычал он.

«Ну ладно, хорошо, иногда у него проявлялись чувства».

Я аж съежился при звуке этого голоса. Хвост любой собаки при звуке этого голоса удобно устроился бы между ног. Учитывая, что одна лишь горячность Блейка обошлась «МакАлистеру» в тысячи потраченных на ремонт долларов, я ни капли не сомневался в его угрозе.

Я нажал на смыв, поднялся на ноги и открыл дверь кабинки. Блейк протиснул свое внушительное тело в оставленную мною маленькую щель. Теперь меня не только тошнило, я еще и испытывал клаустрофобию. «Чудесно».

– Это что за херня была? – поинтересовался он, ткнув меня пальцем в грудь.

– Какая херня?

Он прищурился, во взгляде ни намека на улыбку.

– Позволь мне освежить твою память. Уильям говорит: «Я рад представить вам Джеймса как нашего нового генерального директора. Мы хотели сообщить вам до того, как опубликуем пресс-релиз». Затем я говорю: «Добро пожаловать в команду». А потом тебя начинает тошнить, и твои матча-латте и полусъеденный маффин растекаются по всему столу.

Если Блейк когда-нибудь уйдет из «Формулы-1», с такой игрой он вполне сможет сделать себе карьеру в Голливуде. Может, из него даже получится следующий Брэдли Купер.

Я громко вздохнул:

– Тогда зачем ты меня спрашиваешь, если ты явно разобрался в ситуации?

Проведя рукой по волосам, Блейк оскалился на меня:

– Ты закончил вести себя как мудак?

– Что, расстроился, что в кои-то веки не ты оказался самым большим мудаком в помещении? – огрызнулся я.

Голова раскалывалась, и я готов был говорить о чем угодно, только не об этом. Когда я увидел, что Блейк стиснул челюсти, я на краткий миг забеспокоился о моей собственной безопасности.

– Выкладывай давай, Уокер, – выдохнул он спустя мгновение. – Что происходит?

И, словно отдирая пластырь, я выпалил:

– Джеймс Эйвери хочет меня убить.

Громкий смех Блейка заполнил тихую в остальном комнату. Он думал, я шучу. Хотел бы я, чтобы это была шутка.

– Я серьезно, Холлис, – взволнованно произнес я. – Он угрожал убить меня.

«И неоднократно, если честно».

Когда Блейк наконец успокоился, он наклонил голову и еще сильнее нахмурил брови:

– Ну, давай, удиви меня. И почему он хочет тебя убить, Тео?

– Я встречался кое с кем из тех, кого он знал… и давай остановимся на том, что все закончилось плохо.

Я не стал упоминать, что этим кем-то была дочь Эйвери, Кристина. Я не очень любил вспоминать этот период моей жизни, потому что всякий раз, как я это делал, чувство вины окутывало меня словно уродливый шарф. Вот почему я никогда не рассказывал Блейку, что с ней случилось.

Мы с Кристиной Эйвери не были на одной волне. Проклятье, да мы даже книги читали разные. Она оставляла пометки в романах Николаса Спаркса, а я слушал аудиокниги Стивена Кинга. Именно Кристина была той причиной, по которой я трижды уточнял у всех, с кем сплю, что они не против мимолетного секса.

Он прислонился к двери и тяжело выдохнул:

– И ты думаешь, он имеет на тебя зуб?

– Да, – без промедления ответил я.

Разумеется, он имеет на меня зуб. Я не только трахнул его дочь, но и разбил ей сердце.

– Ну, бывает. Но генеральные директора не обязаны посещать все гонки сезона. С глаз долой, из сердца вон, слышал же? Он не должен доставлять тебе слишком много хлопот.

«Если бы только все было так просто».

– Мой контракт истекает в конце сезона, – напомнил я ему, натянуто улыбнувшись.

До этого момента я не очень-то об этом задумывался. Я не прекращал приносить «МакАлистеру» победы и призовые очки с тех самых пор, как они меня подписали. Проклятье, я выиграл для них два чемпионата мира. Но теперь новый генеральный директор, который однажды пообещал разрушить мою жизнь точно так же, как я разрушил жизнь его дочери, имел право голоса в вопросе, стоит ли продлевать мой контракт или нет. И я был готов поспорить, что он будет активно настаивать на варианте «не стоит».

– Твою ж мать, Уокер, – выругался Блейк.

– А ты думаешь, почему я провел двадцать минут на полу туалета?

Мне нравилось быть твердым, словно молот. А не находиться между молотом и наковальней.

– Насколько все плохо по шкале от нуля до десяти? – поинтересовался он, стиснув зубы. – Семь? Восемь?

Я задумался на мгновение:

– Пожалуй, тринадцать.