Иден Хол: Амнезия. Мой не бывший

Глава 1

– Стойте! Выйдите! Где ваш билет? Без билета не пущу! – раздается крик, слышный даже сквозь наушники, я отрываю взгляд от окна и… вздрагиваю от неожиданности.

– К черту билет, я никуда не еду! – как громом в ответ, и от этого голоса у меня мурашки по позвоночнику.

Черт! Откуда он здесь?!

Посреди вагона между рядами кресел стоит Илья Воронов. Высокий, широкоплечий, в распахнутом дорогом пальто и со всклокоченными темными волосами. И взгляд бешеный.

До меня только сейчас доходит, что поезд стоит, а остановок больше не должно было быть. Совсем, до самого конечного пункта назначения!

Что? Почему? Это что, он его остановил?

Отыскивает меня взглядом среди пассажиров, а мне хочется вжаться в кресло и желательно раствориться в нем. Потому что у этого мужчины молнии из глаз и аура хозяина жизни, которому снова кто-то не угодил своим жалким существованием. Люди затихают вокруг него, запах безумно дорогого парфюма заставляет перестать дышать.

Он заполняет собой все!

Меня.

Полностью…

Я закусываю губу. Мне конец.

Но это только первый рефлекс, выработанный как у любого подчиненного на командный голос начальника. Но потом срабатывает второй рефлекс.

Как на мужчину, который меня предал!

Смериваю его взглядом, полным презрения. И что? Будет орать? Ой, как страшно. Он для этого догонял меня несколько часов от самой Москвы? Чтобы поорать на весь поезд?

– Волкова! Ты куда собралась? – два широких шага, отшатывающиеся на сидениях пассажиры и вот он нависает надо мной, как гора.

Давлюсь воздухом.

К его гневу меня жизнь не готовила, но я так просто не сдамся.

Медленно вытаскиваю наушники из ушей, складываю их еще медленней в кейс, мимоходом проверяю, в порядке ли мой маникюр, вновь поднимаю взгляд к буйному.

– Домой, – облизываю вмиг пересохшие губы. Это снаружи я айсберг, а внутри я хочу, то ли под кресло забиться, то ли придушить его голыми руками. Отлупить по лицу этого грязного изменщика!

– Я тебя не отпускал! Какого черта ты сбежала? – окидывает быстрым взглядом мои вещи, куртку на крючке у окна, планшет на столике, сумку на багажной полке. – На выход!

– Что? – картинно складываю руки на столике, – не отпускал? А кто спрашивал… Эй! – он даже недослушивает мой саркастичный стервозный монолог, а хватает мои вещи с полок и столика, собирает их в кучу, разворачивается и тупо идет из вагона.

А я всю дорогу, между прочим, репетировала, как буду проклинать его! За то, что он сделал!

– Стой, куда? Отдай мои вещи! – мне приходится подскочить с кресла и бежать за ним. Ненавижу его! Вечно он делает так, что бегать приходится мне! Наглец! Подлец! Сволочь!

– Стоянка закончена, если у вас нет билета… – пытается вставить проводница, но Воронов проносится мимо нее, едва не раскатав ее по стене, вылетает из поезда в густой снегопад на станции и исчезает.

– Воронов! – я спешу за ним.

Да нет, не за ним, вот еще, за подлецами бегать, я за своими вещами, у меня там одежда, деньги, документы, планшет с телефоном. Все самое ценное!

На крошечной платформе посреди леса пусто и ветер, снег валит почти стеной, мне сразу становится холодно, но Илью отыскиваю глазами не сразу. Он стоит у скамейки, приютившейся у проржавевшего ограждения, мои вещи лежат перед ним, и он на них смотрит.

Или не на них, а просто взглядом в пространство, что еще хуже. Знаю я этот взгляд.

Я иду к нему, внешне поеживаясь от предстоящего разговора.

Намного проще было сбежать от него, чем теперь встретиться лицом к лицу для объяснений. Я надеялась, что он проигнорирует мое отбытие, раз уж у него теперь есть с кем развлечься. Отлично смотрелись вместе, он, красивый, мужественный, властный и опасный, полуголый и мокрый в одном полотенце и эта высокая блондинка. Поцелуй ну просто как в кино!

Благодарность за шикарно проведенную ночь!

– Что тебе от меня нужно? Отдай вещи! – начинаю сразу о главном, когда встаю рядом и складываю руки на груди. Но даже на каблуках это суровый взгляд снизу вверх. Воронов давит, даже когда просто стоит.

– Что мне нужно? – резко разворачивается, и я отшатываюсь от его темного взгляда, – ты серьезно? Вот это что? – порывистым жестом достает из кармана пальто белый пластиковый тест.

Я скашиваю на мгновение глаза на экранчик с двумя полосками.

– Измеритель уровня приторности кофе с шоколадом! – огрызаюсь, вспоминая, как утопила тест прямо в стакане с его кофе, а потом выплеснула все это в его лицо. Вон даже характерная краснота на шее осталась, которую видно в вороте расстегнутой сверху белой рубашки, я обожгла его горячим напитком.

Но это все равно было недостаточно больно для расплаты за такое предательство!

– Ты беременна?! – рычит на меня, я вздрагиваю, а поезд с грохотом закрывает раздвижные двери.

От одновременности всего происходящего теряюсь, смотрю на уходящий поезд, на Илью, на тест.

Я в середине нигде, передо мной разъяренный мужчина, в которого я влюбилась без памяти, вопреки всем запретам и убеждениям. Вопреки всем красным сигналам, что любить такого человека – это дорога в один конец, как прыгать из самолета без парашюта, как идти над пропастью по тонкой ниточке.

Но нет, все равно утонула в нем и захлебнулась.

И вот эта ниточка рвется, и я лечу в бездонную черноту его расширившихся от гнева зрачков.

Я наивная дурочка, думала, что и он меня любит. Потому что чувствовал это в каждом его опьяненном чувствами взгляде, в каждом касании, в каждой ночи полной страсти, которых было так много.

Достаточно, чтобы я поверила!

И несла ему новость о том, что у нас будет ребенок, полностью уверенная, что это самый большой подарок в нашей жизни. Физическое воплощение и концентрат нашей любви!

Что это сделает нас еще ближе, если это было вообще возможно!

А это все была ложь! Притворство! Умелая игра с моими чувствами!

За моей спиной у него была другая!

Надвигается на меня, я пячусь, не разбирая дороги, натыкаюсь спиной на ограждение и две руки тут же по сторонам от меня, заключают меня в ловушку. В тюрьму из его сильного бескомпромиссного тела.

Не могу вдохнуть от его запаха и лица прямо над моим.

– Полина, – произносит медленно и будто с угрозой, поднимает между нами тест, – у нас будет ребенок? Это правда? – гнев из его взгляда исчезает и вместо него появляется нечто необъяснимое, новое, что я никогда не видела в глазах этого страстного ловеласа. – Лина, это же…

И вместо слов он внезапно наклоняется и впивается в мои губы своими, горячо, с чувством, притянув меня к себе за затылок. От его горячей руки на моей остывшей коже, меня бросает в дрожь.

И тону в этом поцелуе, я теряю голову, как теряла ее столько раз. Он вновь присваивает меня себе этим действием, пришивает, приклеивает, что я не могу ни оторваться, ни вдохнуть.

Но разум мой кричит в отличие от тела. Это больше не мое! Он предал меня! Наши поцелуи навсегда отравлены!

Я отталкиваю его руками в грудь, заставляю разорвать поцелуй, от которого губы колет и печет.

Ненавижу предателя!

Илья поднимает тяжелые веки и глаза его вновь темны.

– Значит, ты ждешь от меня ребенка? И считаешь, что я могу тебя вот так отпустить? Вот так просто?

Глава 2

– Высший бал за аналитические способности, не зря университеты заканчивали! Отдайте! – его рука дергается вверх, я ловлю ладонью воздух. Сволочь, опять решил на нашей разнице в росте сыграть? Зло фыркаю. – Оставьте себе на память! Будет о чем повздыхать долгими одинокими вечерами!

Приседаю, ныряю под его руки и я уже на свободе. Хватаю со скамейки куртку, надеваю ее на себя, пока полностью не окоченела. Это не Москва, холод сразу пробирает до костей, это только таким мощным мужикам нормально в пальтишке ходить, и от них еще и пар идти будет.

– Полина, ты не хочешь объясниться? Какого черта ты бежишь? – злится. Неужели правда не понимает?

– С вами? Нет! – с яростью застегиваю молнию, хватаю сумку за ручку.

– Не с вами, а с тобой! – рычит в ответ Илья.

– Нет уж, никаких больше «с тобой». Только с вами, глубокоуважаемый Илья Андреевич. Будем соблюдать субординацию, я вас не знаю, вы меня не знаете. Чисто деловые отношения! – сумку через плечо, планшет отряхнуть от снега и затолкать в широкий верхний карман. Где мой телефон?

Поезд издает прощальный гудок откуда-то из снежной мути вдалеке, и я только сейчас понимаю, что он совсем уехал! Без меня! У меня же билет до конца! Как так?

Ошарашено стою и смотрю ему вслед. Отлично! Где я вообще? До города оставалось ехать не больше часа, я была так близка к цели. Машинально иду вперед.

– Стоять! – хватает меня за рукав Илья.

– Вот что тебе нужно, Воронов? Не наигрался? Потрахались и хватит! Отстань от меня! И вообще, я увольняюсь! – какую бы речь я ни готовила для него, сейчас стоя перед лицом, не могу и двух слов связать, только все самое сухое и важное. – Между нами все кончено!

Выдергиваю руку, обхожу его и иду куда-то в вечерний полумрак, где тут лестница, по которой можно спуститься с платформы, найду кассы, куплю новый билет и поеду дальше. Что мне еще остается?

Уж точно не стоять и рыдать о том, что меня предал тот, от кого с самого начала ничего хорошего ждать не стоило. Возомнила, дурочка, что если красивый и успешный босс влюбился, значит, сбылась девичья мечта. Осталось только пожениться и детишек завести?

Ага. Вот они «детишки», а вот она и любовница, не отходя от кассы.

Вперед и с песней в счастливую жизнь!

То, что практически жили вместе, вообще ничего не значит, не отменяет его кобелиную мужскую натуру и потребность иметь все, что движется, а что не движется расшевеливать и тоже иметь.

Ведь и сама попалась на его удочку точно так же! Поехала с ним на выставку как ассистент, очаровал, закружил, соблазнил и распял на белых простынях, пока я приходила в себя от гипнотизирующих взглядов и жарких слов.

Отрезвляющей пощечиной бьет ветер в лицо. И крик в спину.

– Как может быть кончено, если ты ждешь ребенка?! – голос Воронова меняется на миг, и я закрываю глаза. Это звучит еще больней, чем мне казалось раньше.

– Легко может быть! Так же легко, как ты переспал с другой женщиной, – разворачиваюсь к нему, смысл скрывать, что на глаза набегают слезы, это можно списать на мороз и ветер. – Так же легко, как запихнуть язык в ее рот у меня на глазах!

– Не было языка.

– А, ну раз не было, значит, все в порядке. Действительно, что это я?

– Хватит язвить, Лина. Поехали домой, – догоняет, вновь хватает под локоть и уже сам ведёт к лестнице.

– Домой, – я качаю головой в неверии, – да пошел ты, Воронов! Никуда я с тобой не поеду!

Почему мне казалось, что смотреть ему в глаза будет намного проще, чем бросить его там же, где застала с другой женщиной. Примерно так же, как плеснуть ему кофе в лицо и хлопнуть дверью. Запал исчез, выгорел и выжег меня изнутри.

– Все! Идем в машину! Очень холодно! – стаскивает меня со ступеней и идет куда-то к дороге, я едва успеваю за его широкими шагами.

Сжимаю зубы, да пусть у тебя все отмерзнет насмерть, Воронов!

Выкручиваюсь уже возле машины, припаркованной у обочины, это здоровенный внедорожник, но совсем незнакомый. Машину Ильи я ни с какой не спутаю, слишком хорошо ее знаю. Это еще одно место, где мы бывали близки, ведь в офисе приходилось играть роли совершенно чужих друг другу людей.

Разворачивает меня за плечи и вжимает спиной в боковую дверь.

– Я теперь тебя никуда не отпущу! Как ты могла подумать, что я оставлю тебя и нашего ребенка?

Меня топит от этой близости, от запаха его духов, от ощущения защищенности и надежности. Любви, в которой я купалась до сегодняшнего утра! Я была счастлива!