– Одно плохо – ночью нет над морем чаек, – сказала женщина. – Не слышно их криков. Мне так нравятся чайки и их крики! Чайки такие милые птицы! Вы не знаете, они уже отложили яйца в гнезда?

Сергей вздрогнул – это были те самые слова, ради которых он и прибыл в Феодосию. И вот он их дождался. Их произнесла молодая красивая женщина.

– Да, отложили, – хрипло произнес Сергей. – Думаю, скоро должны вылупиться птенцы.

– Как хорошо! – мечтательно произнесла женщина. – Я так люблю маленьких птенчиков! – Она помолчала и произнесла уже другим тоном: – Сейчас я уйду, а вы посидите здесь еще полчаса. На всякий случай. Чтобы никто не подумал, что мы с вами о чем-то договорились. Примите скучающий вид, сидите спокойно. Вслед мне не смотрите. – И она тотчас же ушла, смешавшись с вечерним гуляющим народом.

Сергей добросовестно просидел полчаса. И в самом мрачном расположении духа. Почему он должен был сидеть еще полчаса? Почему ему нельзя было смотреть вслед таинственной женщине? Почему никто не должен заподозрить, что он с этой женщиной перекинулся какими-то дурацкими фразами? Вся эта загадочная кутерьма не нравилась ему все больше и больше. Она его пугала. Он невольно усматривал в ней что-то такое, что могло для него закончиться страшно и скверно. Особенно его пугало то, что он, как ни старается, не может свести концы с концами и уяснить, что же все это на самом деле значит. Внятного ответа у него не было, были лишь смутные догадки. А догадки – это как раз и есть то, что пугает человека больше всего. У догадки десять лиц, как гласит поговорка.

Утром следующего дня он выехал из Феодосии и ближе к обеду был уже в Севастополе. Здесь он встретился с Валентином и подробно доложил ему о разговоре с женщиной.

– Вот и хорошо! – облегченно выдохнул Валентин. – Значит, все идет по плану!

– По какому плану? – спросил Сергей.

– Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? – Валентин тотчас же сменил тон. – Зачем прятать акваланги, зачем ехать в Феодосию, по какому плану… Зачем тебе это знать? Твое дело – без лишних вопросов в точности выполнять мои поручения! И помалкивать. Кажется, я тебя уже предупреждал, что ты можешь лишиться языка вместе с головой? Предупреждал или нет?

– Предупреждал…

– Вот и помалкивай. Ты мой должник. Долг у тебя серьезный, за такие деньги в нашем деле убивают. Я дал тебе возможность отработать долг. Вот и отрабатывай без лишних вопросов.

– Что еще я должен сделать? – угрюмо спросил Сергей.

– Вот это уже деловой разговор! Разумный разговор. Что еще ты должен сделать? Пока ничего особенного. Так, мелочи…

– Какие мелочи?

– Помнится, я дал тебе фотоаппарат…

– Дал…

– Он у тебя цел? Ты его не потерял?

– Цел.

– Ты его освоил? Умеешь с ним обращаться?

– Более-менее.

– Отлично! Значит, вот что. Завтра ты сделаешь этим аппаратом несколько снимков. Хотя я выразился неправильно – снимков должно быть много. Чем больше, тем лучше.

– Каких еще снимков?

– Красивых и четких. И, само собой, напечатаешь фотографии и отдашь их мне.

– Что я должен буду фотографировать?

– Красивые городские виды, – усмехнулся Валентин. – А если точнее, то виды порта. А если еще точнее, той части порта, где находятся военные корабли.

– Зачем?

– Я же сказал: это красиво. Считай, что мне на память. Очень, знаешь ли, мне нравятся такие патриотические виды, а я патриот. Буду смотреть на фотографии, любоваться и проливать патриотические слезы. Ну так сделаешь? В порядке личного одолжения.

– Сделаю…

– Вот и превосходно! Теперь вот что. Завтра ровно в двенадцать ноль-ноль в Севастополь должен прибыть красивый военный корабль. Очень красивый! Так ты постарайся запечатлеть и его. Обязательно постарайся!

– Кто же меня подпустит к тому кораблю? – удивился Сергей.

– А тебе и не надо подходить к нему близко. У тебя фотоаппарат с мощной оптикой. Фирменная вещь! Он лучше любого бинокля! Настроишь оптику, и кораблик будет близко-близко! Снимай сколько душе угодно. С разных ракурсов! Ты, значит, обязательно запечатлей тот кораблик… Ну и об общих видах не забывай. Помни о времени – завтра ровно в двенадцать!

Наутро следующего дня Сергей вышел с фотоаппаратом в город. Вначале он снимал разные отвлеченные городские виды – тренировал верность руки и зоркость глаза. Конечно, и сам Сергей, а еще больше его фотоаппарат мигом привлекли внимание горожан.

– Вот так аппаратура! – восхищенно щелкали языками горожане. – Фирменная, должно быть, вещь! Да и называется по-заграничному – «Пентагон»! Слушай, парень, а ты не боишься, что тебя привлекут за такое дело? Особенно за название? Ведь название-то вражеское!

– Не боюсь, – усмехался Сергей. – Чего мне бояться? Ну «Пентагон», и что с того? Это же только слово, а за слова у нас не привлекают.

– Смотря какое слово! – веселилась публика. – За это и спросить могут! И где ты только раздобыл такую штуку?

– Купил у одного матроса, – отвечал Сергей. – Он ходит в загранку – оттуда и привез.

– А-а-а, ну тогда все понятно! Матросы, которые ходят в загранку, люди зажиточные! А что снимаешь-то?

– Так, всякие городские виды… Пока больше тренируюсь. Техника сложная, надо ее освоить, – отвечал Сергей.

– Это да! – соглашалась публика.

В половине двенадцатого Сергей находился на том месте, откуда можно было видеть гавань с военными кораблями. Здесь уже толпился народ. Отовсюду слышались голоса, что вот, мол, в двенадцать часов должен прибыть какой-то невиданный военный корабль. Всем хотелось взглянуть на такое диво хотя бы издалека. Сергей невольно подивился: откуда народу все заранее известно? Ведь прибытие боевого корабля – это, должно быть, военная тайна. Так откуда же народу ведомы военные тайны? Впрочем, вопрос этот был риторический.

А он готовился к выполнению порученного ему задания: сфотографировать виды военной базы и прибытие корабля. Причем так, чтобы никто ни в чем его не заподозрил. Потому что если заподозрят, тотчас же начнутся вопросы. Например, откуда ты раздобыл такую невиданную аппаратуру и для чего снимаешь военный порт и боевой корабль? А где вопросы, там и подозрения. Сергей, впрочем, не считал, что он делает что-то преступное. Вместе с тем на душе у него было неспокойно. Он не понимал, для чего Валентину понадобились эти снимки, лишь догадывался, что тот ему врет. Да что там говорить – он знал это наверняка. Сергей не верил Валентину и все же не мог не выполнить его поручение, потому что крепко сидел у него на крючке.

Глава 7

Богданов, Дубко, Терко и Рябов вместе с женами на двух машинах прибыли в Севастополь в половине одиннадцатого утра. В одной машине ехали Терко и Богданов с женами, в другой – Дубко и Рябов, тоже с супругами. Богданов по укоренившейся спецназовской привычке взглянул на часы – половина одиннадцатого. Конкретных целей у путешественников не было: все они в Севастополе были впервые и о местных достопримечательностях если и слышали, то лишь краем уха. Поэтому после короткого совещания решили для начала проехаться по городским улицам, а дальше будет видно.

Сказано – сделано. За полтора часа на своих машинах они не спеша объехали добрую половину города и сами для себя были и туристами, и экскурсоводами. Ближе к полудню, сами того не желая, подъехали к какому-то загадочному месту. Загадочному – потому что здесь толпились люди. Их было довольно много, они смеялись, суетились и оживленно переговаривались.

– Кажется, здесь что-то дают. Что-то долгожданное и востребованное, – шутливо произнес Терко. – А то зачем бы народу так суетиться?

– Или показывают что-то интересное, – предположил Богданов. – Может, выйдем и посмотрим? Заодно и разомнемся. А то ведь засиделись в машине.

Они вышли и осмотрелись. К ним подошли Рябов и Дубко с женами – им тоже захотелось размяться и узнать, в чем дело. Вид с того места, где они находились, открывался просто великолепный. Вдалеке виднелось море, а на нем еще и корабли. Кажется, это были военные корабли. Точно военные.

– Вот вам и ответ на вопрос, – сказал Богданов. – Народ любуется видами. Обыкновенное дело.

– Ну не скажи, – не согласился Терко. – Что-то здесь не так… Виды – они каждый день на месте, они и завтра, и послезавтра одни и те же. Стало быть, ими можно любоваться, когда захочешь. Без столпотворения. Так отчего же, спрашивается, народ толпится именно сегодня? Что такого может быть особенного в сегодняшних видах? Вот вы мне что скажите.

– А может, такое столпотворение здесь происходит ежедневно? – предположила Марьяна, супруга Богданова.

– А вот мы сейчас это выясним, – усмехнулся Терко и добавил: – Не люблю ничего загадочного! В любой загадке всегда кроется что-то нехорошее…

– Ну начинается! – проворчала Ксения, жена Степана. – Ты просто не можешь жить, если сам себе не создашь проблему! Везде тебе мерещатся вражеские происки!

– Ничего не начинается, душенька, – примирительно произнес Терко. – Какие тут могут быть вражеские происки? Здесь все тихо и мирно. Вот я сейчас спрошу у народа, и он подтвердит, что все тихо и мирно.

Ксения лишь вздохнула и махнула рукой. Уж кому, как не ей, доподлинно известен въедливый характер мужа?! И не только въедливый, но и мнительный. Везде, понимаешь, ему мерещатся враги и вражеские козни…

Степан же тем временем подошел ближе к суетящимся и галдящим людям и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А скажите-ка приезжему человеку, по какой такой причине вы здесь собрались? Что такого интересного здесь показывают?

– Вот наблюдаем, – ответил ему какой-то мужчина. – Ждем…

– И чего именно? – поинтересовался Терко.

– Двенадцати часов. В это время в военный порт должен прибыть корабль. Видите вон там вдалеке порт?

– Ну вижу, – ответил Терко.

– Вот туда он и должен прибыть. Ровно в двенадцать ноль-ноль. И прибудет, можете не сомневаться. Потому что корабль военный, а у военных все строго. У них, если хотите знать, все по часам. Все секунда в секунду!

– Ну да? – не поверил Терко.

– А вы думали! Военные – это не мы с вами, штатские пентюхи! Понимать надо!

– Прибудет кораблик, можете не сомневаться! – вмешался в разговор другой мужчина. – Да притом какой корабль! Говорят, такого нет больше ни у кого в мире! Секретный боевой корабль! Плавучая крепость!

– Скажите на милость! – продолжал удивляться Терко. – А откуда же вам все это известно? Ведь корабль, как вы говорите, военный! Да еще и секретный! Значит, и прибытие его должно быть секретным, я так полагаю.

– Ха! – отозвался один из собеседников. – И что с того, что он секретный? Какие такие секреты могут быть у советской власти от народа? Власть-то народная, разве не так?

– Конечно, так, – поспешил заверить Терко.

– Ну и для чего тогда задавать всякие глупые вопросы? Лучше присоединяйтесь к нам, коль вы приезжий. Где еще вы можете увидеть такое зрелище? Прибытие секретного корабля!

– Слыхали? – едва сдерживая смех, сказал Терко, вернувшись к своим товарищам. – Действительно, какие секреты могут быть у советской власти от народа? Подумаешь, секретный корабль… Что ж, подождем торжественного часа. Тем более что до него осталось, – он глянул на часы, – не так и много. Всего семнадцать минут.

– Да уж. – Богданов изо всех сил старался не расхохотаться. – Придется и нам пополнить радостные ряды встречающих. Ничего другого просто не остается. А то ведь если мы сейчас уйдем, это будет выглядеть подозрительно. Вот, мол, секретный корабль, а они уходят. Спрашивается – почему? Уж не иностранные ли они шпионы? Народ у нас бдительный.

– Кстати о шпионах, – сказал до сих пор молчавший Дубко. – Если корабль, как утверждает народ, и впрямь секретный, то и шпионы должны быть где-то поблизости. Иначе и быть не может.

– И ты туда же! – Жена Дубко, Елизавета, дернула мужа за рукав. – И тебе тоже неймется!

– Да я ничего, – начал оправдываться Дубко. – Это я так, в теоретическом плане…