Горячий сезон (страница 8)
– Знаю я вашу теорию! – сказала Елизавета. – После нее всегда наступает практика!
– Нет-нет! – запротестовал Дубко. – Только не в этот раз! В этот раз все будет иначе! В конце концов, мы здесь находимся в отпуске, не так ли?
Было похоже, что и Богданов намерен высказаться на эту тему, но его жена Марьяна быстро зажала ему рот ладошкой. Что же касается жены Рябова Айше, то она лишь посмотрела на своего мужа, и этот выразительный взгляд будто припечатал его к месту. Рябов лишь развел руками: дескать, я и не собирался говорить ничего такого.
Между тем приближался долгожданный полдень. Народ засуетился и загомонил на разные голоса. Четверо отпускников-спецназовцев вместе с женами стояли в стороне. Скорее по укоренившейся привычке, чем по необходимости мужчины скользили взглядами по толпе, все примечая, анализируя и делая выводы, что также было привычкой, а не какой-то насущной необходимостью. Какая могла быть необходимость у людей в отпуске? Что им за дело до мирской суеты, да хотя бы и до прибытия сверхсекретного корабля? У отпускников совсем другие заботы. Но тем не менее привычка – дело такое: от нее просто так не отмахнешься, ее по первому же желанию не искоренишь, особенно если ты боец спецназа. Спецназовские привычки, знаете ли, дело особенное.
…Первым молодого человека с фотоаппаратом заметил Терко. Точнее сказать, не заметил, а почуял и уже только потом обратил на него внимание. На первый взгляд этот человек ничем не выделялся. Но это только на первый взгляд. А вот если присмотреться повнимательнее… Во-первых, он вел себя не так, как все прочие: суетился больше всех, то и дело перебегал с места на место, будто выискивал какую-то особенную точку, с которой он мог бы видеть все лучше, чем это видят другие. Во-вторых, у него был в руках фотоаппарат, и это в общем объясняло, почему молодой человек так суетится: ищет наиболее удобное место для съемки. Он явно намеревался запечатлеть момент прибытия секретного корабля. Но дело по большому счету было не в этом. У других зевак также были фотоаппараты. Но это были советские ФЭДы и «Зениты», а у молодого человека – какой-то иностранной марки.
Присмотревшись, Терко понял – это «Пентагон». Степану приходилось держать в руках такой фотоаппарат. Да, весьма недурственная вещица, что и говорить. У «Пентагона» была изумительная оптика, позволявшая отчетливо видеть и, соответственно, фотографировать всевозможные предметы, будто они были совсем рядом. Это, если разобраться, больше был шпионский фотоаппарат, чем любительский.
То, что молодой человек не таился со своим фотоаппаратом, говорило о том, что он достался ему вполне легально. Какими такими путями? Ну мало ли… Допустим, аппарат привез из-за границы какой-нибудь матрос. Привез и продал его этому парню. Или подарил. Все могло быть. Но для чего молодому человеку понадобилось снимать секретный корабль с близкого расстояния? Здесь явно кроется какая-то загадка, и Терко ощущал это всей своей спецназовской душой.