Внешне – никаких сигналов тревоги. Ни созыва старших братств, ни мобилизации. Но внутри обители всё равно началась цепная реакция. В срочном порядке отзывались разведывательные группы, действующие без санкции Совета. Началась чистка архивов. Исчезли все записи о целях вылазки группы Юй Ши. Пятеро учеников секты были официально объявлены "отправленными на дипломатическую миссию, результат которой пока что неизвестен". Одновременно был создан резервный аналитический отдел, чтобы определить, не связан ли возможный инцидент, что мог произойти с пропавшей группой, с семьёй Лин или кем-то другим, кто мог быть представителями кого-то из крупных сил.

Но… Слухи не скроешь. Даже несмотря на гриф секретности, шёпот прошёлся по нижним залам.

– Говорят, что пятеро исчезли на севере. На границе владений семьи Лин…

– А ты слышал, говорят, что у них был какой-то древний артефакт? Который вообще было бы нежелательно кому-то демонстрировать. Так как от этого можно было бы просто сгореть, как факел!

– Кто-то даже говорил о том, что они пытались поймать того самого…

Имя Андрея не звучало. Но понятие о нём – том самом, что уничтожил секту Нефритовой Луны, вызвал гнев духовных зверей, что потом осадили целый город, уже ходило как Призрачная Тень. А некоторые говорили… Что он вырос изнутри самой секты Нефритовой Луны. Что когда-то был простым учеником. И что теперь – он смотрит на них всех сверху вниз. И, на фоне всего этого, начались переговоры внутри самой секты, о возможном создании предложения союза.

–Нам не нужны враги на этом уровне. Нам нужен он – на нашей стороне.

– А если он откажется?

– Тогда мы должны узнать, кто с ним дружит. Или кого он защищает. Давить нужно не на него. А на тех, кто ему дорог.

Так начинались самые грязные войны в истории великих сект. И в то же время, где-то в другом зале, в темном уединении, старый мастер Линь Су, слушая донесения из гор, почувствовал слабую вибрацию в одном из своих камней-наблюдателей.

“Ах… значит, ловушка сработала… и не просто. Он жив. Он рядом. И он уже знает, что мы ищем его. – Мастер криво усмехнулся. – А теперь, посмотрим, что ты сделаешь дальше, ученик, которого мы упустили.”

………….

Письмо пришло без печатей, без подписи, без гонца. Лишь тонкий свиток из шелка, оставленный внутренним курьером торгового двора. На нём особо выделялся один особый знак. И это был знак Совета Князей. Три линии, три вектора, три силы, что удерживают в руинах исчезнувшую Империю.

Глава семьи Лин, Лин Чаньюнь, долго смотрел на этот свиток, держа его пальцами, словно то было жалящее и весьма ядовитое насекомое. Сначала молча. Потом медленно опустил его на поднос из чёрного дерева и тихо произнёс:

– Они идут.

Реакция Совета старейшин семьи была сдержанной, но достаточно резкой.

– Если Совет Князей шлёт эмиссаров – значит, они уверены, что тут зреет нечто, способное поколебать баланс.

– Или они боятся, что этот неведомый культиватор перейдёт под крыло другой силы.

– Мы не можем пустить их к нему. Но и скрыть не сможем, если они уже что-то знают.

– И мы не знаем, с кем он действительно сотрудничает. Если он действует один – он слишком опасен. Если же… с нами…

Лин Чаньюнь всё же поднял руку, призывая начавших сильно нервничать стариков.

– Никаких “если”. Мы – защитники этого региона. И пока он молчит – он наш союзник. Но он не наш слуга. И не наша кукла. – Он внимательно посмотрел на всех по очереди. – И мы не будем звать его. Потому что, если начнём, то просто не сможем остановиться.

Ответом ему было молчание. Затем, убедившись в том, то его услышали, глава семьи Лин коротко кивнул.

– Значит, действуем как семья. Как Великий клан Лин. Пока что без оголённого клинка – но с рукой на рукояти.

За следующие три дня семья Лин очистила центральный зал для возможного приёма столь важной делегации. Оповестила городской Совет о том, что им было необходимо усилить наблюдение за приходами и отъездами тех, кого они не знают и не ждут. И особое внимание следовало обратить на незарегистрированных в городе культиваторах и сокрытым духовным аурам. Также они удвоили смены дозора на всех постах, но без внешней демонстрации силы. Лишь тени, тишина и контроль.

– Если они захотят войну – мы должны показать, что не боимся. Но не ищем её. Это политика, а никак не дуэль.

Также особое внимание уделили линии снабжения. Клан начал закупать лекарственные средства, оружие, редкие ресурсы – будто ожидал осаду, а не дипломатический визит.

Кроме того, в горах, усилили дистанционные печати тревоги. Ни один посторонний не должен был проникнуть в запретную долину. Разведка семьи Лин получила отдельный приказ:

“Если увидите след отряда какой-либо из сект – не вступать в контакт. Только следить. Сигнализировать. Тех, кто ищет, гораздо легче увести в сторону, чем вытеснить лбом.”

После принятия таких решений, глава рода Лин долго стоял на смотровом балконе, глядя на горы, окутанные вечерним туманом.

– Ты видишь нас. И, возможно, ты слышишь. Но мы не станем кричать в небо, прося помощи от грома. Мы сами держим меч. Просто знай, что мы не предадим тебя. Даже если они попытаются нас заставить это сделать. – Он замолчал. – И если мы падём, ты тоже это увидишь. И, возможно, сам сделаешь свой собственный выбор.

………….

В день прибытия город Мэйцзин проснулся в особом молчании. Ни один гонец не прокричал утром о прибывших. Ни один торговец не вытащил свой товар на площадь с привычной руганью. Даже птицы на крышах молчали. Будто бы чувствовали приближение чего-то иного. У северных ворот, в сопровождении только одного боевого отряда и трёх носильщиков с печатями прибыла карета. Чернёное дерево, рунные вставки из серебра, герб Совета князей, три линии на чешуйчатом круге. Из неё вышел человек в чёрно-белом кафтане с красной нитью по краю рукавов – отличительный знак посредника Совета. Те, кто их знал, знали также и это:

“Если к тебе пришёл посредник, а не полководец – значит, ты ещё можешь говорить. Но тебя уже записали в графу возможных врагов.”

Семья Лин приняла эмиссаров в павильоне под открытым небом, на склоне холма, окружённом соснами и озером. Здесь когда-то обсуждали торговлю, заключали браки, подписывали соглашения между школами. Сейчас всё выглядело торжественно, но строго. Без лишнего золота, только тёмное дерево, нефритовые чаши, чай – и стража по периметру. Глава семьи Лин, Лин Чаньюнь, пришёл в простом одеянии главного управляющего, без родовых украшений. Но с мечом на поясе, чьи ножны были расшиты символами преданности старой Поднебесной Империи. Эмиссар коротко и холодно улыбнулся, будто бы вежливо. Но эта улыбка так и не достигла его ледяных глаз.

– Род Лин всё ещё чтит традиции. Это… ценно. Род Лин чтит честь. Остальное приходит и уходит.

Так началась встреча. Эмиссар не угрожал. Он намекал. Он говорил “с интересом”, “от имени Совета”, “во имя порядка”. Но суть была ясна. Совет хочет знать о том, кто уничтожил секту Нефритовой Луны в этом регионе. Совет хочет контроля над той силой, что сразила древнего духовного зверя. Совет намекает на то, что если род Лин сотрудничает с этой силой, то он обязан ею поделиться. Иначе… У клана, который итак числится в изгнании, возникнут новые проблемы. Всё было настолько понятно, что представители семьи Лин, задумчиво выдохнули. Но Лин Чаньюнь не повысил голос ни разу. Он говорил:

– Мы лишь защищаем наши земли. Слухи о каких-то могущественных существах в горах – всего лишь слухи… Нам нечего скрывать… Но и нечего отдавать…

На словах всё было вежливо. Но напряжение в воздухе было таким, что даже чай в чашах слегка подрагивал от духовного давления. И именно в этот момент, не раньше и не позже, небо вспыхнуло светом серебристо-синей молнии.

Он появился, как вспышка грозы. На фоне облаков, над озером, словно сливаясь с ветром и молнией, парил воин в чёрном плаще с серебряными краями, а его верная маска Пустого Лика закрывала лицо. Под его ногами, словно навечно прилипнув к подошвам, находилось копьё, что светилось звёздным отблеском. А за ним проявилась драконоподобная тень с бесшумно извивающимся телом. Он не произнёс ни слова. Но вся встреча остановилась.

Даже чай остыл. Гость Совета не дёрнулся, но его ухоженные пальцы в перчатках чуть напряглись. Лин Чаньюнь не обернулся, но поклонился медленно, сдержанно, словно знал, что за ним пристально наблюдают. Тот, кто парил над павильоном, всего на миг опустил копьё вертикально, будто бы подчёркивая… Я вижу вас… Я здесь… И я не ваша собственность… Я сам решаю, что буду делать… Затем он исчез. Словно призрак. Никто больше не улыбался. Эмиссар Совета, слегка прокашлявшись:

– Значит, слухи – правда. И эта… сущность действительно в регионе. И, возможно, под вашей защитой. Хотя… С такой силой…

Но Лин Чаньюнь тут же постарался его поправить:

– Мы лишь служим народу. А небеса сами решают, кого направить к нам – и почему.

Эмиссар медленно встал, не попрощавшись. И ушёл. На прощание лишь бросив:

– Совет не забывает. Ни верности. Ни неповиновения.

Андрей все это время парил на границе долины. Молча. Внутри его души уже поселились усталость, холодное раздражение, и тревога.

“ Сначала секта Солнечного Владыки Теянгина, теперь Совет Князей. Слишком много глаз стало смотреть в мою сторону. А я ещё не восстановился.”

Но он также видел и то, что Лин Чаньюнь не сдался. Ни один из бойцов семьи Лин не дрогнул. Ни одного намёка на предательство с их стороны не было.

“Хорошо.”

Постепенно поднялся ветер, несущий с ледников гор прохладу. За его спиной Цзяолин издала приглушённый рык. Вскоре они исчезли в небе, оставив после себя лишь тень на облаках и ощущение непреложного предупреждения…

Когда послания пахнут войной

Раннее утро окрасило стены резиденции семьи Лин в мягкое золото. В саду журчали ручьи, качались лотосы на зеркале воды, и всё казалось безмятежным. Но внутри зала Совета атмосфера была натянута, как тетива боевого лука. Перед главой семьи Лин, Лин Чаньюнь, лежали четыре свитка. И далеко не такие уж и простые. Каждый с печатью великого клана или совета. И каждый был вежливо-угрожающим. От клана Ён из Западных земель – с напоминанием, что сохранение баланса в регионе требует прозрачности. От секты Солнечного Владыки Теянгина, написанный в возвышенном тоне, но с прозрачным намёком:

"Сильные не должны укрывать опасное, если хотят остаться вне подозрений."

От Совета Князей – хладнокровный и официальный, с вопросом о том, “что за таинственная фигура вмешалась в дела великих школ на территории семьи Лин”.

От анонимного посланника, написанный тонкой рукой, в котором было всего две строки:

"Если вы не контролируете его – значит, он контролирует вас. А это уже угроза имперскому порядку."

Собравшиеся в этот день старейшины глубокомысленно молчали. Лишь Лин Чаньюнь, седовласый, но прямой как клинок, поднял взгляд на своего первого сына – Лин Жао:

– Ты видел его, стоящего в небе, когда тьма ползла на город?

– Да, отец.

– Он говорил с тобой?

– Нет. Он просто… был. И всё закончилось.

Старейшина по имени Лин Му, хранитель внешней дипломатии, скривился:

– Они боятся не его. Они боятся силы, которую они не контролируют. Мы – щит между ним и ними. Но щит можно заменить мечом.

Лин Чаньюнь молча взял свиток, полученный им от Совета Князей, и разорвал его пополам.

– Мы не передадим им ничего. Ни слуха, ни тени. – Решительно выдохнул он. – И скажите представителю секты Солнечного владыки Теянгина, если они пошлют ещё одного шпиона – мы вернём его в ящике необтёсанных досок. Или не вернём вовсе.

С этого дня в городе Мэйцзин усилили наблюдение. Все чужаки, появившиеся в пределах трёх ли от стен, были дважды проверены. Внутренние дозоры начали вести негласный сбор информации обо всех прибывших культиваторах, даже если те прикрывались торговыми или паломническими разрешениями.

Семья Лин даже восстановила старую систему скрытых врат, позволяющих при необходимости эвакуировать высших членов рода и ценности. Ходили слухи, что даже древний артефакт рода Лин, Камень Теней, был приведён в положении боевой активации.