Лена Голд: Развод в 44. Без права на прощение

Глава 1

«Яра, позвони мне, пожалуйста, как освободишься. Нам срочно нужно поговорить! Это важно!» – Сообщение от Светы приходит во время второго урока. Спрятав телефон, я решаю поговорить с ней на перемене.

После последнего звонка в классе снова наступает тишина. Я, как обычно, остаюсь, а несколько учеников ждут меня для дополнительных занятий. Чаще всего это те, кто готовится к экзаменам или кому просто нужно чуть больше внимания и поддержкиз. Я люблю эти репетиции, потому что здесь нет спешки, что вот-вот зазвенит звонок и нужно успеть все объяснить. Можно поговорить, не торопясь все разложить по полочкам, чтобы каждый ученик понял тему до конца. Благо они меня любят, внимательно слушают. У каждого из них цель поступить в университет, стать успешным человеком.

Когда последние дети собирают тетради и прощаются, я некоторое время задерживаюсь одна в пустом кабинете. Привычный запах мела, чуть выцветшие стенды на английском, аккуратно сложенные книги на столе – все это вдруг окутывает меня странным спокойствием. Я выключаю свет и выхожу в коридор, где уже никого нет.

У входа останавливаюсь, оглядываюсь вокруг. На улице слишком пасмурно. Не просто льет мелкий весенний дождик, а настоящий ливень. Будто небо решило вылить за раз все, что копило неделю. Капли так и дробят по лужам, по ступеням, по крыше, срываясь с козырька водопадом. Надеясь, что это временно, решаю немного подождать.

Достаю телефон, вижу несколько пропущенных от Светы. Черт! Я ей так и не позвонила… Дома свяжусь, ибо сейчас это невозможно.

Время идёт, а дождь не то, что не стихает, а словно заливает город с новой силой. Машина стоит чуть дальше, через школьный двор, и я понимаю, что ждать дальше бессмысленно. Сделав глубокий вдох, прижимаю сумку к груди, приподнимаю край юбки, и быстрыми шагами спускаюсь по лестнице.

Холодная и липкая вода моментально проникает в туфли. Блузка тут же прилипает к телу, становясь прозрачной. Волосы стекают по вискам, по шее, капли попадают за воротник. Я бегу, стуча каблуками по асфальту и только захлопнув за собой дверь машины начинаю дышать.

Сажусь за руль. Меня трясет так, что даже пальцы на кнопках едва слушаются. Включаю печку на полную, надеясь, что тепло поможет хоть немного прийти в себя.

Юбка и блузка прилипли к коже. Сквозь запотевшее стекло мир кажется размытым, как за стеклом аквариума.

Телефон подает признаки жизни. Достав его из сумки, вздыхаю. Господи, что такое могло произойти, что Свете не терпится со мной поговорить?!

– Да, родная.

– Господи, Яра! Я тут задыхаюсь от злости, а ты на связь не выходишь!

– Что случилось? Ты меня пугаешь.

– Можешь ко мне приехать? Пожалуйста, это очень важно!

– Я только вышла из школы и промокла насквозь, Свет. Не думаю, что это хорошая идея.

– Всего на пять минут! У нас тут очень много посетителей сегодня, не могу выйти. Ты же знаешь, что я не дергаю тебя по пустякам.

Голос у подруги действительно взволнованный, нервный. И да, от шума я с трудом понимаю, что она говорит.

– Хорошо. Но я быстро. Буду через сорок минут.

– Договорились!

Я крайне редко отказываю Свете. Возможно, она просто хочет, чтобы я выбралась из дома. Потому что в последнее время перестала куда-то с ней ходить, проводить вместе время. Слишком замкнутой стала. Умом понимаю, что она права. Ну сколько можно? Школа, дом, занятия, книги, вечные списки дел. Иногда кажется, что я растворяюсь в этой системе. Остается несколько часов свободного времени, а это время я хочу провести с семьей и немного отдохнуть.

Салон постепенно наполняется сухим, мягким теплом. Еще недавно насквозь промокшая одежда начинает высыхать. Ткань медленно отлипает от кожи.

Прошло уже почти полчаса, а я будто топчусь на месте. Маршрут, который обычно занимает минут сорок, сегодня превращается в мучительное ползание среди бесконечного потока машин, а стрелки часов неумолимо бегут вперед.

В ресторан я вхожу, когда уже давно стемнело. Сегодня здесь удивительно многолюдно. Свободных мест нет вовсе, только в самом конце зала, в углу заведения есть маленький столик на двоих, куда я направляюсь.

Света замечает меня сразу и уже направляется к столику, держа в руках маленький поднос с горячим, ароматным кофе. Она ставит напиток передо мной и садится напротив. Улыбается, но я вижу, как она напряжена. И эта улыбка неестественная.

– Что случилось, Свет? – спрашиваю, не отрывая взгляда. – Ты выглядишь странно. Зачем меня позвала? Все же хорошо?

Она качает головой, вытаскивая из кармана телефон. Пару минут что-то ищет, пока я, обняв пальцами горячую чашку, делаю глоток кофе.

– Эдик тебе изменяет, Яра, – неожиданно поворачивает экран в мою сторону. – Мне бы совершенно не хотелось это тебе говорить, но… Прости. Мне больно видеть, как он тебя предает. Он же наверняка с тем чучело смеются над тобой… Даже мысль о таком вызывает ярость. Клянусь, Яр. Я не желаю тебе ничего плохого, но молчать просто не могу.

Мой муж находится в дорогом и шикарном ресторане, судя по интерьеру и хрустальным бокалам на столе. Все бы ничего… Я бы закрыла глаза на его собеседницу, посчитав, что это какая-то деловая встреча, если бы Эдик не держал ее за руку и не смотрел таким восхищенным, влюбленным взглядом. Ее лица я не вижу – лишь темные, длинные, идеально уложенные волосы. Снимок сделан сбоку, но так, чтобы не было понятно, кто та девица.

Такой мощный удар в грудь получаю, что перестаю дышать. В горле застревает колючий ком, а пальцы, которыми я обхватываю чашу, дрожат. Сглотнув, прикрываю глаза.

– Откуда это? – не узнаю свой голос.

Последнее, что я могла бы ожидать, так это измену мужа, когда мы прожили вместе пол жизни.

– Отправили те, кто знает, что мы близкие подруги. Да, больно. Да, неприятно. Но мне кажется гораздо лучше узнать все сразу, чем ходить с рогами.

– Я поговорю с Эдиком. Перешли мне эту фотографию, пожалуйста.

– Конечно.

Допиваю кофе, вкус которого совершенно не чувствую, поднимаюсь с места.

– Яр, мне очень жаль…

– Перестань. Этот снимок… Он еще ничего не значит. Может, есть какое-то объяснение…

– Дай мне знать, ладно? При любом раскладе вам нужно поговорить с мужем. Не молчи, пожалуйста. Я через все это прошла. Несколько лет как тупая курица ходила, ни о чем не подозревая. Не хочу для тебя такой же судьбы.

– Хорошо. Я тебе позвоню.

Попрощавшись с подругой, выхожу из ресторана. Домой возвращаюсь ближе к десяти, что очень поздно. Поднимаюсь в комнату и первым делом принимаю душ, мысленно благодаря бога, что я не столкнулась со свекровью. Она опять начала бы рассказывать лекции, учить уму-разуму, будто я маленький ребенок.

Переодевшись в свежую одежду, я уже хочу спуститься вниз, как слышу вибрацию. Эдик забыл мобильный на тумбочке.

Я не знаю, как с ним буду разговаривать. Как начну… Да, между нами в последнее время все не так, как было, к примеру пару лет назад, но я всегда ссылалась на усталость. Мы оба приезжаем поздно и сил на что-либо не остается. Мне сложно поверить в его предательство.

Беру смартфон и натыкаюсь на всплывающую смс, не могу не прочесть строчки:

«Ты сегодня приедешь? Мы не видимся уже три дня. Я соскучилась, милый».

На телефон мужа пришло сообщение. Это уже не шутки. Фотография, где он с другой в ресторане. А теперь и это…

Я, конечно же, не теряя ни минуты иду к нему, чтобы потребовать объяснений. Но замираю у двери кабинета, услышав голос дочери:

– Пап, тебе не кажется, что давно пора развестись с мамой? Ты ее не любишь, а она… Встречается с другим достаточно давно.

Я в шоке. О чем она вообще говорит? О каком разводе идет речь? У меня… есть другой? Что за бред?

– Планирую. Но не сейчас. Время есть.

– А зачем тянуть? Наташа тебя очень любит. Ты будешь счастлив с ней.

Не верю своим ушам. Захожу в кабинет и по очереди смотрю на дочь и мужа, крепко сжимая в руке его телефон.

– Кто такая Наташа, Эдик? У тебя есть другая?

Мы двадцать три года в браке! Он не может так поступить со мной! Но муж не отрицает, лишь устало качает головой и подтверждает:

– Да. Я люблю ее. Нам нужно развестись, Яра. Ты съедешь отсюда, а она придет сюда. Мы будем жить здесь. Дочь останется с нами. Да, Оля?

– Конечно, пап.

Глава 2

Стою как вкопанная. Воздух исчезает, сердце стучит в ушах так, что я едва слышу собственное дыхание. Тело будто онемело. Пальцы сводит судорогой. И всё внутри меня проваливается в какую-то холодную, вязкую пустоту. Я хочу что-то сказать, хотя бы одно слово, но рот не слушается.

Это же моя дочь… Моя единственная девочка, которую я растила с любовью и теплом. Я жила, можно сказать, для нее. Бессонные ночи, первые уроки, болезни, слезы. Все это было в прошлом, все было ради нее. А теперь она смотрит на меня, как на постороннюю женщину. Так спокойно и без капли сомнения в моем «предательстве», о котором я не знаю.

Вся эта дурацкая сцена похожа на сон. Кошмарный сон, в котором все, что мне дорого, предает тебя в одночасье. Муж – да, это уже удар, от которого кружится голова. Но дочь?.. Моя Оля, мой свет, моя опора, мой смысл… Мой ребенок смотрит на меня как на врага?! Как она может так жестоко обойтись со мной, не имея ни одного доказательства? Она не просто молчит, а делает свой выбор против меня. И я не имею ни малейшего представления, за что они так со мной поступают…

Сажусь на край кресла, потому что ноги больше не держат. Телефон мужа все еще в моей руке. Я смотрю на экран, будто надеюсь, что сообщение исчезнет, растворится, и все, что сейчас происходит, окажется шуткой.

Но это идиотское сообщение есть. Оно реально. Так же реально, как их голоса, звучащие секунду назад. Как их взгляды, которые сейчас устремлены на меня.

Молчание между нами растягивается. И в этой тишине я медленно умираю. Я выгляжу так же, как и полчаса назад – сильной и независимой. Но внутри что-то хрустит, ломается, крошится. Это не просто предательство. Это… обесценивание.

Меня. Моей любви. Моей заботы.

Горло сдавливает что-то невидимое. Но я не плачу. Пока нет. Потому что боль еще не до конца понята. Ее слишком много, чтобы почувствовать все сразу. Я как в тумане. И в этом тумане, где я перестаю понимать, кто я, зачем я здесь, и что вообще происходит, слышу только собственное неровное дыхание.

Хочется просто уйти, захлопнув за собой дверь. Но… я не позволю им так просто перевернуть мою жизнь вверх дном и остаться в этом доме, будто меня никогда здесь не было. Глубоко вдыхаю и, несмотря на дрожь в груди, выпрямляю спину.

– Сейчас же объясните мне, что происходит. Откуда появились необоснованные обвинения? Ты, Оля. Ты сказала, что у меня кто-то есть. Откуда эта ложная информация? С какой стати ты обвиняешь меня в том, чего не было и быть не может?

Дочь поджимает губы, словно собирается с мыслями. Ведет себя так, будто я не ее мать, а преподаватель, перед которым она обязана оправдаться.

Но почему-то не смотрит мне в глаза, а куда-то мимо, в сторону.

– Папа сказал… Он показывал переписку. Скриншоты. Какие-то сообщения. Он говорил, что ты встречаешься с мужчиной… что ты давно отдалилась от семьи, и тебе плевать на нас.

Лицо заливает жар от гнева, боли и… Разочарования.

– Я отдалилась? Я? От кого, Оля? Я просто прихожу поздно. Да, не отрицаю, но разве у меня есть выбор? Для кого я работаю? Сколько лет преподаю английский? И да, последние три года приходится нагружать себя по полной. Почему я это делаю? Думаешь, мне нравится приходить домой и без сил падать на кровать? Нет, Оля, мне это никакого удовольствия не приносит. Зато вы, пока я пашу целыми сутками только потому, что у твоего отца все плохо и он с трудом обеспечивает семью, вы тут строите планы, как от меня избавиться?