Молодые как раз подходили к алтарю – на сей раз вместе, рука об руку, и на лице Буревестника действительно сияла улыбка, и взгляда он не сводил со своей невесты. Габриель Атерна, впрочем, тоже смотрела на будущего мужа с восторгом и говорила ему что-то, и он отвечал… Было видно: если убрать всех важных гостей и всё что угодно вокруг – ничего не изменится, они так и продолжат говорить, и смеяться, и размахивать руками – совсем не так, как приличествует герцогу и герцогине, но вполне допустимо для ортодоксального баннерета и его невесты.

– Конечно, они влюблены и молоды, – задумчиво проговорил Флавиан Аркан. – Но есть у меня подозрение, что эти двое задумали что-то такое… аркановское. Ты просто посмотри на эти счастливые глазки маленького братца! Он так же счастлив был, когда власть на отца повесил, провозгласив его Деспотом!

– И когда придумал на баржах с мрамором сплавиться по Эдари… – кивнул Змий. – Пожалуй, я приведу войска в боевую готовность. Мало ли!

Децим Аркан шагнул в сторону, найдя глазами Бриана дю Грифона, подозвал его к себе и зашептал что-то старому коннетаблю на ухо. Молодые в это время приблизились к Флавиану и к алтарю, сопровождаемые свитой и родичами. Служки уже раздавали свечи, разжигали кадило с ладаном. Все расположились по своим местам, и Флавиан Аркан воздел руку к небесам.

– Блаженны люди, чтущие Господа и ходящие путями Его!
Плоды трудов твоих вкушать будешь!
Блажен ты, и благо тебе будет!

– сильным, звонким голосом завёл он.

И все гости, что не были знакомы с ортодоксальной манерой вести богослужение – когда в нём участвует каждый из собравшихся, – вздрогнули, когда хор мужских голосов, хриплых, свирепых и радостных, подхватил:

– Жена твоя, точно лоза плодовитая, в стенах дома твоего;
Сыновья твои, точно побеги маслины, на трапезе твоей!

Флавиан Аркан обратился к молодым с напутственным словом, ещё раз напоминая о мужской доле в поте лица добывать хлеб свой и менять орало на меч, когда потребуется защищать свой дом, семью и святую ортодоксальную веру, и о женской судьбе – быть хранительницей очага, спутницей, помощницей и матерью. Он напоминал о том, что узы брака священны и нерушимы, и их разрыв и предательство супруги приравнивается к клятвопреступлению и карается самим Творцом.

* * *

Чуть в стороне на пригорке стояли маги: здесь собралась почти вся Аскеронская Башня, а ещё – преподавательницы и воспитанницы Каламитского пансиона и многие бежавшие из Кесарии и других разорённых земель волшебники. Окружённые толпой народа, они всё-таки держались особняком, стараясь сохранять некоторую дистанцию. Религиозный энтузиазм ортодоксов и мощная энергетика обряда венчания для них стала суровым испытанием на прочность.

– Они что, вправду никогда не разводятся, эти ортодоксы? – поинтересовался архимаг Альтамира у магистра Стросса. – Вы ведь долго живёте в Аскероне, неужели и вправду всё обстоит таким идиллически-пасторальным образом?

– Обычно между обручением и венчанием проходит много времени, около полугода, и молодые успевают узнать друг друга довольно хорошо. Есть даже некоторые практические рекомендации для этого: например, парню и девушке предлагается вместе побелить стены и потолок в доме или там крышу починить, совершить небольшое путешествие и вместе потратить деньги… Забавно, да? Конечно, нередко помолвки разрушаются… Но что касается брака по ортодоксальному обряду – здесь их церковь признаёт достойными причинами для развода, кажется, только доказанную измену, демонопоклонничество и вероотступничество.

– А если, скажем, муж бьёт жену или жена пристрастится к алкоголю? – не унимался архимаг.

– «Муж бьёт жену»?! – едва сдержал смешок Стросс. – Как думаете, зачем ей нож на поясе? Да она прирежет его ночью, вот и всё! Эти ортодоксальные мистрисс – настоящие бестии! Это не затурканные жёнушки оптиматских мастеровых или вилланов… А что касается алкоголя, так пьяницу, скорее всего, отправят в монастырь без всякого развода, а за детьми мужу помогут присмотреть родственники. Ежели он такой идиот, что у него жена спилась – зачем ему вторая? Вот так они думают.

– Оригинально!

– Не менее оригинально, чем петь нерифмованные тексты… – пробурчал магистр Стросс.

– Чш-ш-ш! – повернулась в их сторону какая-то пожилая тарвальская горожанка. – Допустили магиков на такую важную церемонию, а они языком чешут! Разговаривающим в храме посылаются скорби!

– Так мы не в храме! – попробовал спорить архимаг, но наткнулся на сердитый взгляд почтенной матроны и с некоторым холодком у позвоночника отметил, что её сухонькая, но крепкая рука цепко сжимает рукоять ножа. И поэтому пошёл на попятную: – В конце концов, что есть весь мир, как не Божий храм?

Магистр Стросс с удивлением покосился на архимага:

– Так вы и ортодоксом заделаетесь, мм?

– Я теист! – уголком губ прошептал Альтамира.

Синхронно повернувшиеся в его сторону головы коллег по магическому цеху с ошарашенными выражениями лиц были вполне логичным результатом такого признания.

* * *

– Имеешь ли ты, Рем Тиберий Аркан, намерение доброе и не принуждённое и крепкую мысль взять себе в жёны эту Габриель, которую здесь пред собою видишь? – спросил Флавиан строго.

– Да, имею, – решительно кивнул Аркан.

– Не давал ли обещания иной невесте? – испытующе глянул на него брат.

– Нет у меня никаких других невест, – улыбнулся Рем.

– А ты, Габриель Атерна, имеешь ли намерение доброе и не принуждённое и крепкую мысль взять себе в мужья этого Тиберия, которого здесь пред собою видишь?

– Да, только его и никого больше, и уже очень давно! – в обычной непосредственной манере заявила Габи.

– Не давала ли обещания иному жениху? – Флавиан глядел на почти невестку весело и с явным одобрением.

– Нет, не давала!

– Есть ли здесь кто-то, кто может назвать причину, по которой Тиберий и Габриель не могут стать мужем и женой? – обратился к народу священник.

– Пусть только попробуют, – тихо, но отчётливо проговорил Буревестник, лязгнув мечом в ножнах.

Из толпы вооружённых ортодоксов послышались одобрительные смешки в ответ на его жест.

– Нет? Что ж… – Приняв из рук служек две герцогские короны: большую и поменьше, Флавиан Аркан провозгласил: – Венчаются чада Божии Тиберий и Габриель во имя Господа нашего, Творца миров, Владыки Света и Огня!

И надел короны на головы новобрачных, и под громогласный торжественный гимн повёл их вокруг алтаря.

* * *

Наконец-то они сидели рядом – как и положено мужу и жене, и держали друг друга за руки, и пили, и ели, и ухаживали друг за другом, и вставали всякий раз, когда очередной важный и знаменитый гость подходил к ним – под большой белый навес, чтобы поприветствовать, одарить и поздравить.

Первыми поздравляли родители. По обычаю отец и мать невесты дарили отрез ткани – для пелёнок и постелей будущим внучатам, и тут Атерна расстарался – огромные рулоны с шёлком, прочным сукном, льняными выбеленными полотнищами вносили двадцать или тридцать мужчин. Рем переглядывался с Флоем, и они оба беззвучно смеялись: слишком хорошо им было известно, куда пойдёт это богатство.

– Ты чего? – ткнула его в бок Габи.

– У нас тут новая эскадра, – непонятно ответил молодой муж.

Старый Аркан явился с трёхметровой пикой в руках. Древко её было из чёрного дерева – прочного, как гномская сталь, а наконечник и подток – из драгоценного небесного металла.

– Мечи мой сын добыл себе сам, как и жену… – довольно осклабился Деспот. – По ортодоксальному обычаю родители жениха одаряют новую семью оружием, и потому, сын – вот тебе новое основание для боевого знамени. Оно у тебя хорошее, страшное, как и подобает Аркану. Теперь штандарт в твоих руках станет не только символом, но ещё и грозной силой против врагов Бога и верного Богу народа… А тебе, моя новая дочка, я вручаю этот кинжал – из того же металла. Защищай мужу спину, береги семейный очаг, не давай никому спуску, ты теперь Габриель Атерна-Аркан, и половина из тех, кто услышит об этом, захотят тебя убить, а вторая половина будет готова умереть за тебя. Теперь я – счастливый человек, все мои дети – солидные люди, и я могу спокойно помирать…

– Но-но-но, отец! – шутливо погрозил пальцем Буревестник. – Ты ещё моих внуков будешь учить держаться в седле! Да и вообще – не сметь складывать с себя полномочия Деспота, пока мы, твои сыновья, не выстроим заново нашу Империю!

– Вот как? – Было видно, что Сервию Тиберию Аркану слышать это безумно приятно. – Видели? Видели, какой у меня сын? И что мы скажем ему в ответ? Что скажем?

– С нами Бог! – откликнулись гости и заколотили кулаками, кубками и столовыми приборами. – А мы – с Арканами! Виват, Аркан!

– Виват!

Дарили простое и сложное: мешок отборного ячменя от хуторян, маленького миленького ягнёнка тонкорунной породы – от овцеводов предгорий, вино странного белого цвета – от энтузиастов-виноградарей, музыкальную шкатулку с десятком мелодий внутри – от Каламитского пансионата и щенка горного волкодава – от Энтина Инграма. Купцы дарили свои товары, священники от имени экзарха преподнесли ковчежец с реликвией прежних – странным инструментом, который состоял из металлических клещей, в ручках которых было спрятано множество полезных приспособлений: штопор, шило, ножнички, щипчики… Подарков оказалось много, но кхазады и Чёрные Птицы сумели выделиться!

Эадор в окружении своих воинов-полукровок прошёл мимо столов, уставленных яствами, приблизился к новобрачным и развёл руки в стороны:

– Дорогой друг, дорогая Габриель, ваши высочества… Вот мой подарок, мой – и всех Чёрных Птиц, которые благодаря тебе, Буревестник, обрели свой дом и своё место в мире! – Его слова прозвучали двусмысленно и вместе с тем – очень уместно, потому что в этот самый момент деревья ближайшего леса зашевелились, и как будто сразу половина листьев облетела с них, и туча их устремилась к столу новобрачных. – Дарю тебе новых друзей и союзников, герцог! Это – чёрные дрозды, и они хотят принести тебе вассальную присягу!

Несколько пташек – чёрных с жёлтыми клювами – примостились на разведённых руках эльфа и зачирикали весело и задорно.

– Вы слышали, что поют дрозды? – Альтамира, который также готовился одарить новобрачных, удивлённо обернулся к аскеронским магам. Они собрались тут все, за исключением Сибиллы – эта дама исчезла в неизвестном направлении пару недель назад, и вестей о ней не было. – Они просятся под руку Арканов! Просят зачислить их по почтовой службе и поставить на довольствие, а?

Самым странным было то, что Рем Тиберий Аркан, кажется, не удивился и даже вроде как понял, о чём щебетали чёрные пташки, сидя на плечах у Эадора Нилэндэйла, эльфийского витязя, прозванного Чёрной Птицей. Он милостиво кивнул и невозмутимо проговорил:

– Что ж… Я как герцог Аскеронский и как командор Ордена зверобоев принимаю клятву пернатого племени. И не замедлю как должно воздать вам: любовью за верность, почестями за доблесть, а за измену – отмщеньем.

Откуда, из какого текста прежних у него всплыла в голове эта чеканная формулировка – сказать было сложно, но Буревестник выдал то, что первое пришло на ум, и дрозды, кажется, остались довольны таким положением вещей. По крайней мере, они принялись прыгать и скакать по столам и культурно подъедать крошки и остатки пищи и при этом не лезли под руку, в тарелки и общие блюда – как и подобает достойным вассалам достойного господина.

Меж тем дошла очередь и до гномов. Делегацией руководил Руада – рыжий, пунктуальный и какой-то растерянный помощник и вечный исполняющий обязанности «легендарного вождя». Он постоянно оглядывался и останавливался, как будто поджидая и пытаясь найти кого-то. Десяток лысых татуированных Сверкеров – один другого шире – следом за Руадой тащили на плечах тяжеленный сундук.

– Доброго и приятного дня, дорогие мородожёны! – с типичным гномским акцентом приветствовал жениха и невесту степенный кхазад и со всем вежеством поклонился. – Тут такое деро, маэстру… У нас есть подарок – триццать пудов зорота! Хорошая штука, а? В хозяйстве пригодится, по-рюбому…