* * *

Огни на заборе послушно подпрыгнули и скатились на землю, открывая проход вокруг калитки. Мавна прошагала мимо увядших цветов – кажется, они назывались «золотые шары» и до поздней осени раскрашивали густо-жёлтым многие пригородные дворики. Смородник шёл сзади, след в след, и даже спиной Мавна чувствовала его тепло.

– Варде? Ты не спишь? – Она осторожно постучала в дверь. Вроде бы в доме горел свет, значит, с Варде всё должно быть в порядке.

– Открывай гостям, земноводное! – гаркнул Смородник и пнул дверь ногой. Замок жалобно скрипнул.

– Тише ты! – укорила Мавна. – Помягче с ним.

Смородник пожал плечами.

В замке щёлкнуло, ручка повернулась вниз, и из приоткрывшейся двери на Мавну уставились печальные зелёные глаза. Увидев её, Варде широко улыбнулся:

– Мавна! Как я рад, что ты приехала. Можно тебя обнять?

Он протянул руки, и Мавна заколебалась, но решила всё-таки обнять его в ответ, прижимаясь к костлявому телу под мешковатым свитером.

Смородник протиснулся мимо них и первый вошёл в дом, чуть толкнув боком Варде.

Ладонь Варде незаметно опустилась ниже поясницы, и Мавне пришлось прервать объятия, выкрутившись:

– Ну, как ты тут?

Варде со страданием во взгляде посмотрел на неё, но, услышав какой-то грохот в доме, спохватился и побежал на кухню.

– Что ты творишь?!

– Всего лишь убираю мусор из раковины.

– Это не мусор!

– Просто тухлые банки от крови, ага.

Мавна сняла обувь, слушая перебранку на кухне. Да уж, если она отвернётся или отойдёт в туалет, эти двое задушат друг друга.

– О-ох, мальчики, – вздохнула она, проходя в кухню-гостиную.

Тут было намного чище, чем во все прошлые разы. Мавна несколько раз моргнула, пытаясь понять, не померещилось ли ей. Да нет… Даже паутина на потолке исчезла! Выходит, Варде в заточении времени зря не терял. Молодец.

Они со Смородником возились у раковины: Смородник пытался выкинуть какую-то отвратительного вида банку, а Варде старался вырвать её из рук и спасти. Решив не обращать внимания на их бестолковую возню, Мавна открыла холодильник.

Ага, вроде бы всё в порядке. Продуктов она привезла достаточно, на одного хватит на неделю. Ей тоже хотелось есть после Купавиных салатов, но объедать Варде не стоило. Да и Смородник обещал ей хачапури.

– Отец не приходил? – спросила она погромче, чтобы Варде расслышал даже в пылу сражения за банку.

Смородник поднял «добычу» высоко над головой, и Варде повернулся к Мавне, растрёпанный и раздосадованный.

– Нет. И, думаю, если ты будешь приходить с чародеем снова, то и не вернётся.

Стремительным движением засунув банку в мусор, Смородник склонился над люком в полу, по-собачьи что-то вынюхивая.

– Я не могу приходить одна. – Мавна устало стянула с шеи шарф. Взгляд Варде метнулся к её шее, став горящим и жадным. – Ты же знаешь. Так что извини. Не хотелось бы оказаться перекусом для твоих друзей.

– Понимаю.

Варде сочувствующе вздохнул и сел напротив, протянув руки к рукам Мавны, будто хотел сжать её пальцы, но не решался. Мавна взглянула ему в лицо, проверяя, правда ли он выглядел так плохо, как при утреннем звонке. И ей показалось, что даже хуже. Кожа у Варде стала бледной до зеленцы, сухой и пергаментной, туго обтягивала острые скулы, а глаза потухли и ввалились. Хотелось погладить его по щеке, и Мавна чуть не дала себе слабину, потянувшись к его лицу, как вдруг Варде разбил ту хрупкую жалость, которая успела вырасти в ней.

– Можно, пожалуйста, мне немного твоей крови? – проговорил он тихо, но с явственной хищной жадностью в голосе.

Мавна похолодела.

Иногда ей казалось, что она не до конца осознавала правду о нём. Будто бы всё «упыриное» было чем-то далёким, как в кино. Да, ты знаешь, что в фильмах и книгах есть такие существа, но как всерьёз поверить, что твой бывший почти-жених – один из них? Вера то накрывала её с головой, то ощущалась как далёкий морской прибой где-то на задворках разума. Чтобы полностью принять этого нового – настоящего – Варде, ей определённо требовалось больше времени.

– Как я могу тебе её дать? – спросила она.

Краем глаза Мавна видела, что Смородник где-то нашёл телефон Варде в зелёном чехле с лягушками и что-то оттуда переписывает на свой. Похоже, номера из списка контактов.

– Маленький надрез. Укол. Почти не больно. Я не возьму много. Только чтобы поддерживать силы. Ты мне поможешь, родная? Я знаю, ты не откажешь в помощи.

Мавна тяжело сглотнула. Звучало в самом деле не так уж страшно: она же сдавала кровь на анализы и даже несколько раз была донором – когда училась в колледже. Это же почти то же самое… Только не в самых стерильных условиях. Если не задумываться о том, что её кровь потом будут пить, – то даже не противно.

– Ты правда возьмёшь чуть-чуть? – уточнила она полушёпотом. При Смороднике обсуждать свою кровь казалось как-то странно.

– Обещаю. Кружечку.

– Кружечки бывают разные…

– А вот Мавну ты не тронешь. – Смородник убрал телефон в карман и со вздохом встал со стула, выпрямляясь во весь рост. – Хочешь крови? Не вопрос. Во мне её больше. От «кружечки» не загнусь.

– А я будто бы загнусь!

Мавна и сама не поняла, почему её так возмутило это замечание, но ни Смородник, ни Варде не обратили внимание на её выкрик.

– Ты воняешь, – скривился Варде, презрительно глядя на Смородника снизу вверх.

– Взаимно. Решай: пьёшь вонючую или не пьёшь вообще. Как там твоя рука?

Варде растерянно пощупал плечо через свитер:

– Да так себе. Посмотришь?

Мавна крутила головой, глядя на них обоих. Кажется, у них был общий небольшой секрет, который они скрыли от Мавны.

– Что с рукой? – спросила она.

– Немного поцарапали, – прокряхтел Варде, закатывая рукав.

Смородник грубо схватил его за шиворот и поволок в сторону ванной, подальше от Мавны. Она не стала идти за ними: пускай уж сами разбираются. Если не услышит звуки смертельной драки, то не станет вмешиваться. Голова немного разболелась от мыслей, в животе заурчало. Мавна сложила руки на столе и со стоном уткнулась в них лбом.

– Мальчики, мальчики… – пропыхтела она.

Они вернулись минут через двадцать. Варде выглядел посвежевшим, а у Смородника было перевязано запястье. Мавна отвела взгляд, стараясь не думать, чем они там занимались и как именно всё происходило. Всё-таки при мысли о распитии крови становилось неприятно.

– Приготовить оладушков? – просиял Варде. – Не хочешь остаться, дорогая?

– Что-то я устала. – Мавна красноречиво указала Смороднику взглядом на дверь. – Если с твоей рукой правда ничего серьёзного и если ты насытился, то мы навестим тебя завтра. Я была рада убедиться, что ты в порядке.

Варде сник, улыбка угасла.

– Как хочешь. Могли бы поваляться в кровати, поиграть в приставку. Можно хотя бы обнять тебя на прощанье?

Он развёл руки в стороны – бледный мальчишка в зелёном на фоне стены с растениями в горшках. Мавна встала, отодвинула стул, шагнула ближе и сама прижалась к нему, по-дружески обхватив за плечи. Руки Варде сомкнулись на её спине, а лицо уткнулось в сгиб её шеи. Она слышала, как Варде глубоко и жадно вдохнул около её уха, и кожу обдало прохладой. Пульс Мавны чаще затрепыхался под кожей, будто жизнь в ней взбунтовалась против такой близости болотистой и неживой сущности.

– Поехали за хачапури, – напомнил Смородник настороженно.

Мавна выпуталась из объятий Варде. Во рту стало сухо от накатившего волнения, усталость и головная боль сильнее сдавили её холодным кольцом. Или холод возник только после его прикосновений?..

– До встречи, – тихо проговорила Мавна.

– До встречи, – печально ответил Варде.

* * *

– Кажется, вот здесь. – Смородник вынул ключ зажигания и отстегнул ремень. Мелькнул бинт, оставшийся на запястье после «кормёжки» Варде.

Мавна тоже расстегнулась, готовая выйти из машины.

Осенний ветер принёс запахи бензина и пережаренного дешёвого кофе. Мавна глубоко вдохнула и улыбнулась.

Дорога немного помогла ей прийти в себя после странного, сбивающего с толку визита к Варде. Весь путь от его дома она молчала и старалась не думать ни о чём – только смотреть в окно на осенние пейзажи, вдыхать аромат своих духов. Украдкой посматривать на руки Смородника на руле и на его профиль с сосредоточенно стиснутыми губами. Наверное, это была наилучшая стратегия в её положении: плыть по течению, не позволяя мрачным мыслям закручиваться вихрями в голове и утягивать её на дно.

На удивление, ей действительно нравилось это всё: дороги, чистый кожаный салон автомобиля, заправки и закусочные, фонари и пустыри за окном. Она кинула взгляд на Смородника, который тут же нацепил свои тёмные очки. Он схватился за пачку сигарет, но вовремя вспомнил, что они на заправке.

– Пошли. – Он мотнул головой в сторону красной палатки, от которой заманчиво пахло жареным мясом и тестом. – Тебе с двойным сыром?

Мавна округлила глаза от восторга:

– О… А такое бывает?

Усмехнувшись, Смородник спокойно достал банковскую карту и направился к палатке.

– Тут бывает. Кофе взять?

– О… – Мавна засунула палец за ремешок сумки, стеснительно его потеребив. – Было бы хорошо.

Кофе она напилась и на работе. Но там был совсем другой, приличный и красивый, с пышной пенкой и правильно сваренный. Но в заправочном дрянном кофе из дешёвого стаканчика определённо была какая-то своя романтика. И ей хотелось, чтобы Смородник протянул ей такой стаканчик, а вместе с ним – пару стиков сахара. Они бы стояли, не отходя далеко от палатки, и пили отфыркиваясь обжигающий кофе с противными горчащими нотками, которые нельзя перебить даже сладостью. И хачапури. Конечно, в мечте Мавны обязательно был хачапури.

Она поняла, что замерла и глупо таращится на Смородника, ковыряя несчастный ремешок.

И, кажется, снова влезает в долги. Пятьсот за коктейль, триста пятьдесят за духи, а с кофе и пирогом выйдет вообще за тысячу. Взять в счёт зарплаты?

Смородник с самым серьёзным видом кивнул и наклонился к окошку палатки. Произнёс несколько слов, которые Мавна не разобрала. И, только когда ему ответил продавец, она поняла, что они разговаривали на райхианском.

Наверное, в другом случае это вызвало бы у неё настороженность: двое мужчин говорят на языке, которого она не понимает. Но сейчас ей было скорее любопытно. Интересно, интригующе и, похоже, ей даже нравилось. Под кожей защекотало какое-то приятное чувство, вроде азарта. Будто она глотнула игристого и его пузырьки пощипывали изнутри, будоража тихой радостью кровь.

Смородник вернулся через минуту. В одной руке он держал две большие лепёшки, завёрнутые в бумагу и покрытые толстым слоем подпечённого сыра, а в другой – картонную подставку на два маленьких коричневых стаканчика с кофе. И от лепёшек, и от напитков исходил аппетитный густой дымок, а от запаха Мавна и вовсе пришла в тихий восторг и едва удержалась, чтобы не заплясать на месте.

Они отошли к машине и уселись на капот: скамеек тут катастрофически не хватало, но Мавну и так всё устраивало. Если и есть на заправке, то только в таких «походных» условиях. Тем более она была уверена, у Смородника найдётся куча влажных салфеток и других средств для очистки рук от жирного сыра.

Куснув лепёшку, Мавна не смогла сдержать стон. Под мягким пышным тестом с хрустящей тонкой корочкой скрывался толстенный слой роскошного расплавленного сыра, который тянулся широкими лентами. Она прикрыла рот рукой с салфеткой, стараясь справиться с тянущимся сыром. Набив полные щёки, она с восторгом повернулась к Смороднику. Он резко отвёл руку в сторону, обрывая сырные нити, но не тут-то было: сыр растянулся сильнее и повис у него на подбородке, оставляя жирные пятна. Мавна хихикнула.

– Стой-ка… – Она осторожно стёрла салфеткой пятно с подбородка Смородника. – Ну вот, снова чистый. Прям жених.

Он ничего не ответил, только шумно хлебнул кофе и поправил тёмные очки, но от Мавны не скрылось, что его губы чуть дрогнули, будто бы он сдерживал улыбку.